Октябрьская революция не могла не повлиять на мою работу, так как отняла у меня ‘биографию’, ощущение личной значимости. Я благодарен ей за то, что она раз навсегда положила конец духовной обеспеченности и существованию на культурную ренту… Подобно многим другим, чувствую себя должником революции, но приношу ей дары, в которых она пока не нуждается.
Вопрос о том, каким должен быть писатель, — для меня совершенно непонятен: ответить на него то же самое, что выдумать писателя, а это равносильно тому, чтобы написать за него его произведения.
Кроме того, я глубоко убежден, что при всей зависимости и обусловленности писателя соотношением общественных сил, современная наука не обладает никакими средствами, чтобы вызвать появление тех или иных желательных писателей. При зачаточном состоянии евгеники, всякого рода культурные скрещивания и прививки могут дать самые неожиданные результаты. Скорее возможна заготовка читателей, для этого есть прямое средство: школа.
1928
———————————————————————————
‘Поэт о себе. Из ответов на анкету…’. 24.10.1928. Автограф и авторизованная вырезка из журнала (‘Читатель и писатель’. 1928, No 46 (18 ноября), с. 3).