Вера Лукьянская.
По воле ветра
Вера Лукьянская.
По воле ветра
————-
————-
————-
————-
—————————————————-
По воле ветра, Лукьянская Вера Ипполитовна, Год: 1934
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Был апрель. Деревья еще стояли голые. Ни один зеленый листочек не выглядывал из под толстых чешуек, защищавших его зимою от холода.
В низинах еще белел снег. Но южный ветер веял теплом, солнце ярко светило.
В ветвях прибрежных кустов звонко щебетали птицы.
Трясогузка бегала по берегу пруда и всюду шарила своим тонким носиком. Она то и дело подергивала хвостиком. В соседней роще оглушительно кричали грачи.
Над пушистыми сережками ивы уже летали пчелы и шмели. Над водой кружились роем первые комары-толкунчики.
И в воде пробудилась жизнь. Вот вынырнул из глубины большой жук водолюб.
Он был весь черный, как сажа, с выпуклой спинкой и твердыми, гладкими, блестящими надкрыльями.
Жук сильно разгребал воду, как веслами, своими длинными, широкими задними ногами, обсаженными по краям длинными волосками. Усердно помогал он себе и средней парой ножек, тоже усаженных волосками. Но все-же плыл он тяжело и не очень быстро.
Водолюб только что проснулся от зимней спячки. Он почуял тепло и выкарабкался из ила, в котором лежал всю зиму.
Поплавал водолюб, погрелся на солнце и опять опустился на дно.
Он не ел всю зиму и проснулся очень голодный. Здесь, на дне пруда, пища сама плыла водолюбу в рот. Вода несла к нему тонкие, нежные волокна тины. Водолюбу оставалось только загребать их своей широкой нижней губой, похожей на лопатку.
Водолюб ел, ел, — казалось, конца этому не будет.
Но вот губа его стала двигаться медленнее. Вот он взмахнул ножками и стал подниматься на поверхность пруда.
Ему не хватало воздуха: ведь водолюб, как и все другие водяные жуки, не может дышать тем воздухом, который растворен в воде и которым дышат рыбы. Он дышит воздухом, как и мы.
Водолюб выставил из воды голову и тотчас же на его груди заблестел воздушный пузырек.
Этот пузырек должен был служить водолюбу и как запас воздуха, когда он спустится под воду, и как плавательный пузырь. Он поддерживает на воде тяжелое тело водолюба, как пузыри, которые подвязывают себе дети, когда
учатся плавать.
Водолюб зажал пузырек воздуха между грудью и брюшком и опять нырнул на дно.
Прошло дня два. Водолюб выплыл на поверхность пруда. Он прижался брюшком к нижней стороне плавающего на воде листа, опустил голову и начал выпускать из конца брюшка длинную, тонкую, как паутина, нить.
Жук крепко уцепился ножками за лист и быстро вертел брюшком. Длинная нить наматывалась ряд за рядом вокруг его брюшка. Он готовил колыбель для своих будущих детей.
Мало по малу на конце брюшка водолюба образовался мягкий, белый, плотный мешочек из паутины — кокон.
Когда мешочек был готов, водолюб отложил в него много яичек. Потом он вытащил из мешочка брюшко, захватил края его задними ножками и стал плести кокон дальше, делая мешочек все уже и уже. На конце мешочка он сплел узкий кончик, изогнутый кверху рожком.
Часов пять работал водолюб, и вот на поверхности пруда уже покачивалась как будто маленькая белая лодочка, закрытая со всех сторон, с длинной изогнутой мачтой.
Волны не могли перевернуть ее, как нельзя повалить игрушку ‘Ваньку-встаньку’, потому что в нижней части кокона были приклеены яички водолюба. А яички, конечно, тяжелее воздуха, который был над ними в верхней части лодочки.
Водолюб осмотрел свою работу, что то подчистил, поправил и одним ударом ножек-весел скрылся в глубине пруда.
Маленькая лодочка тихо покачивалась на воде и плыла туда, куда гнал ее ветер.
Мало по малу разные соринки облепили лодочку со всех сторон. Скоро она стала больше похожа на комочек сора, чем на белую лодочку. Не заметят теперь ее ни птицы, ни хищные жуки плавунцы, которые охотно полакомились бы спрятанными в ней яичками.
Долго плавала лодочка по пруду.
Дней через шестнадцать из яичек внутри лодочки вышли крошечные личинки. Они сейчас же принялись грызть оболочку своих яичек. Потом съели рыхлую ткань, которой был выстлан кокон внутри.
Личинки ели и росли. Им тесны стали их старые шкурки. Они сбросили их и стали побольше и посильнее.
Тесно стало личинкам в коконе, да и есть им там было уже нечего. Они съели всю внутреннюю оболочку кокона, съели даже свои сброшенные шкурки, а затем прогрызли стенку кокона, выбрались из него и расплылись по пруду.
Личинки были крошечные, темно-коричневые, с широкими головками, с парой больших, крепких и острых челюстей. Теперь они могли уже постоять за себя. Они ловко хватали водоросли и разных мелких насекомых и личинок.
Они нападали даже на животных гораздо крупнее себя. Подберется личинка к водяной улитке, пробьет в ее раковинке дырку и высасывает через нее мягкое тело улитки.
Личинки ели и быстро росли. Месяца через полтора они стали уже в два-в три сантиметра длиной.
Стоило птице схватить личинку водолюба, как тело личинки вдруг делалось, как мертвое, и безжизненным куском висело из клюва птицы. Многие птицы не едят мертвой добычи. Птица сейчас же бросала личинку, и личинка падала обратно в пруд. В воде она оживала и, быстро работая ножками и извиваясь всем телом, скрывалась под водою.
Если же личинка попадалась такой птице, которая не брезгала и мертвечиной, личинка выпрыскивала из заднего конца своего тела струю черной, едкой жидкости. Тут уж испуганная птица сейчас же выпускала личинку из клюва.
Много недель жили и разбойничали в пруду личинки водолюба. Но вот они стали не так усердно преследовать добычу, все чаще и чаще оставались они на дне пруда и сидели там, не двигаясь, словно сонные. Уж не заболели ли они?
Вот они и совсем пропали куда то.
Они провертели себе норки в илистой земле берега и превратились в куколок,
Куколки были мягкие, совсем светлые, желтоватые, Только большие глаза чернели по бокам головы.
Спереди у куколки можно было уже рассмотреть ножки, очень похожие на ножки взрослого жука водолюба. По бокам куколки были заметны короткие крылышки. Куколка была больше похожа на жука, чем на личинку.
Через три недели кожица на спинке куколки лопнула и из нее выполз молодой водолюб.
Но в каком виде? Он был весь мягкий, почти белый. Его крылья были скручены на спине жгутом. Ему еще дней восемь пришлось оставаться в сво ей норке и ждать, пока он окрепнет.
Наконец тело жука потемнело и сделалось твердым, крылья развернулись и покрылись сверху жесткими, черными надкрыльями. Жук прорыл себе ход в мягкой земле и выплыл в пруд.
В. Лукьянская. У воды. Рисунки Г. Ечеистова. Издание второе. М.: Кооперативное издательство ‘Посредник’. Типография ‘Коминтерн’ и школы ФЗУ им. КИМа, 1934.
Исходник здесь: https://literator.info/po-vole-vetra-wppost-35795/