‘Русское Богатство’, No 12, 1902
По Манчжурии. Александра Верещагина, (1900-1901 гг.). Воспоминания и разсказы. Спб. 1903., Верещагин Александр Васильевич, Год: 1902
Время на прочтение: 3 минут(ы)
По Манчжуріи. Александра Верещагина, (1900—1901 гг.). Воспоминанія и разсказы. Спб. 1903.
Читая о томъ восторг, съ какимъ рвался г. Верещагинъ на Дальній Востокъ, чтобы, все видть, высмотрть’, мы въ прав были ожидать, что онъ, участникъ одной изъ самыхъ страшныхъ и тяжелыхъ войнъ, дастъ намъ дйствительно цнный матерьялъ наблюденій и поможетъ разобраться во всемъ этомъ хаос. Но наши надежды не оправдались. Возьмемъ такой кардинальный вопросъ, какъ вопросъ о причинахъ разомъ вспыхнувшаго взрыва ненависти китайцевъ по всему восточному Китаю. Въ южной части винятъ католическихъ миссіонеровъ, но вдь въ нашей Манчжуріи ихъ не было. Кто же сыгралъ ихъ роль? Отвта на этотъ вопросъ мы не найдемъ въ разбираемой книжк. Вотъ дословно все, что говоритъ по этому поводу нашъ авторъ. ‘Хотя взрывъ китайскаго негодованія противъ русскихъ въ Харбин давно подготовлялся,— чмъ онъ вызывался, какими соображеніями, я не могу сказать, но вотъ, между прочимъ, какую курьезную причину слышалъ я отъ лицъ, заслуживающихъ полнаго доврія’.
Дале идетъ разсказъ, какъ у одного изъ служащихъ на желзной дорог жилъ ручной медвдь, какъ медвдя убили, шкуру сняли, сало вытопили, а лапы пошли на ду. ‘Кто-то изъ недоброжелателей русскихъ, должно быть переводчики (?), распространили слухъ, что-де русскіе убиваютъ китайскихъ рабочихъ, дятъ ихъ, а саломъ смазываютъ паровозы. Въ доказательство же своихъ словъ, они начали показывать ободранную лапу медвдя, которая, какъ извстно, иметъ немалое сходства въ человческой. Тысячи рабочихъ разомъ бросили работу, такъ что администрація дороги очутилась безъ рукъ. Какъ китайцамъ ни объясняли, какъ ни доказывали,— ничмъ не могли убдить. Въ конц концовъ они нсколько успокоились, когда имъ зарзали другого медвдя и показали лапы. Вотъ какіе въ сущности дти эти китайскіе рабочіе’ (стр. 71).
Теперь возьмемъ какой-нибудь частный случай. Ну хотя бы знаменитое потопленіе тысячъ мирныхъ китайцевъ подъ Благовщенскомъ. Какъ его понимаетъ авторъ, прозжавшій по Шилк и Амуру, кажется, всего недли черезъ дв посл событія? Онъ слышалъ ужасающіе разсказы, онъ видлъ отмели Амура, покрытыя сотнями труповъ, онъ видлъ тысячи этихъ труповъ плывущихъ внизъ по теченію, и носъ его парохода отшвыривалъ эти трупы и они, какъ живые, качаясь на волнахъ парохода, высовывали изъ воды то закоченвшія известково-блыя руки и ноги, то зіяющія зловонныя дыры, оставшіяся вмсто выденныхъ раками внутренностей. Онъ обонялъ зараженный трупнымъ запахомъ воздухъ… Вы ищете объясненія… И вотъ оно: такъ какъ войска въ город было мало, то ‘когда началась стрльба (изъ Сахалине) вс русскіе, понятно, бросились къ начальству за оружіемъ и въ то же время начали умолять выселить китайцевъ на тотъ берегъ. А когда ихъ согнали къ берегу и перевозочныхъ средствъ не оказалось, то очень естественно, что произошла именно та катастрофа, которая и должна была произойти’ (16).
Вотъ и все. Дале идетъ: ‘Благовщенскъ производитъ прекрасное впечатлніе’…
Гораздо интереснй т бытовыя черточки, съ которыми знакомитъ насъ, не мудрствуя лукаво, откровенный авторъ. И въ этомъ отношеніи великолпенъ разсказъ о поход на Гиринъ. Вотъ этотъ разсказъ частью сокращенно, частью же дословно:
Взять Гиринъ пожелалъ самъ генералъ Гродековъ. И вотъ онъ съ цлымъ штатомъ плыветъ по Сунгари къ Харбину, чтобы оттуда идти походомъ на Гиринъ. Компанія (и авторъ) мечтаетъ о наградахъ. Но вотъ Харбинъ. Встрча. Генералъ Гродековъ разговариваетъ въ кают съ встртившимъ его генераломъ Каульбарсомъ. ‘Вдругъ ко мн подбгаетъ знакомый адъютантъ, добродушнйшій и милйшій господинъ, и съ исказившимся, недовольнымъ лицомъ кричитъ:
— Каковъ скандалъ! Слышали! Гиринъ взятъ!
— Какъ? можетъ-ли быть? -говорю.
— Да! да! Рененкампфъ безъ боя занялъ! Вотъ вамъ и награды. Вотъ вамъ и чины, и кресты!— Похлопывая себя руками по тучнымъ бедрамъ, онъ быстро направляется сообщить другимъ эту, столь непріятную для всхъ насъ, новость.
‘Гд это онъ узналъ? Подслушалъ, что-ли? Можетъ быть, еще и неправда!— думается мн’. Но Гиринъ дйствительно оказался занятымъ Рененкампфомъ безъ боя.
— Посмотрите-ка,— говорю ему (тому же адъютанту), заглядывая въ окно каюты, гд засдало начальство,— какой Каульбарсъ-то грустный!
— Будешь грустный, когда изъ-подъ носа награды выхватили! Вотъ теперь и дожидайся! Второго Гирина не найдешь’.
— А кто же вонъ тотъ полный господинъ?спрашиваю.
— А это Юговичъ, строитель желзной дороги. Его очень хвалятъ. Хорошій господинъ, семьдесятъ тысячъ въ годъ получаетъ. Можно жить. А вотъ тутъ на сто двадцать рублей въ мсяцъ немного разгуляешься’ (69 и т. п.)…
Мы очень жалемъ, что пришлось сократить нсколько эту прелестную, полную наивности сценку… А такихъ сценокъ много. Такъ же наивно разсказываетъ авторъ, какъ коллекціонеры-любители, въ томъ числ и онъ самъ, ‘пріобртали’ иногда покупали (не всегда) разныя рдкія вещи ‘для музеевъ’.
Всмъ-ли понравятся эти сценки и при томъ почти всегда съ полными фамиліями и именами — мы не знаемъ, но мы прочли ихъ съ интересомъ.