Письмо въ редакцію *).
Письмо въ редакцію *).
К. Румынскій.
‘Русское Богатство’, No 4, 1904
Письмо в редакцию, Румынский К., Год: 1904
Время на прочтение: 6 минут(ы)
*) Отъ редакціи. Печатая настоящее ‘Письмо’ г. Румынскаго и вполн присоединяясь къ высказываемому имъ мннію о значеніи работъ покойнаго Н. К. Михайловскаго по вопросу о ‘герояхъ и толп’,— редакція считаетъ необходимымъ оговорить, что цитируемыя г. Румынскимъ строки изъ замтки Н. И. Карева, помщенной въ No 3 ‘Р. Б.’ за текущій годъ относились исключительно къ вншней архитектур соціологическихъ работъ H. K., а никакъ не къ существу темъ, въ нихъ затронутыхъ: въ замтк г. Карева приводимыми имъ слова Н. К. и названы ‘признаніемъ, какъ самъ онъ смотрлъ на вншнюю несистематичность своихъ соціологическихъ работъ’. Поэтому въ указанныхъ строкахъ нельзя видть отраженія тхъ взглядовъ на соціологическія построенія покойнаго мыслителя, которые справедливо оспариваются г. Румынскимъ.
H. K. Михайловскаго постигла при жизни обычная для крупныхъ и оригинальныхъ мыслителей участь — крайнее непониманіе со стороны лицъ, бравшихся дать отчетъ объ его міросозерцаніи. Почти всмъ этимъ лицамъ оказалась недоступной ‘святая святыхъ’ его міросозерцанія, представляющаго удивительный по своей простот и вмст съ тмъ очень широкій синтезъ идей, которыя въ стран съ боле высокими умственными стремленіями возбудили бы въ высшей степени плодотворную научно-философскую работу. Главная цль критиковъ Михайловскаго состояла въ томъ, чтобы не оставить камня на камн въ его построеніи, и потому, не давъ себ труда изучить его сочиненія, они большею частью занимались полемикой противъ отдльно выхваченныхъ мыслей, или даже фразъ. Отъ этого происходилъ рядъ забавныхъ ошибокъ: критики уличали, напр., Михайловскаго въ незнаніи чего нибудь или въ томъ, что онъ уклонился отъ выясненія какого нибудь предмета, на самомъ же дл оказывалось, что Михайловскій именно это зналъ, именно это выяснилъ, да критики-то его не потрудились навести надлежащія справки въ его сочиненіяхъ. Особенно много приходилось бороться Михайловскому съ небрежно-легкомысленнымъ отношеніемъ критиковъ къ тексту его работъ. Съ поразительнымъ долготерпніемъ покойный писатель тратилъ драгоцнное время на возстановленіе подлиннаго облика своихъ идей путемъ многочисленныхъ справокъ и цитатъ. Два примра подобныхъ справокъ мы находимъ въ предисловіи къ 1-му тому послдняго собранія сочиненій. Первая изъ нихъ касается полемическихъ выстрловъ г. Слонимскаго, который въ 1889 г., не соображаясь съ условіями мста и времени, разнесъ дятельность Михайловскаго въ пухъ и прахъ. Михайловскій далъ г. Слонимскому отпоръ въ статьяхъ ‘Страшенъ сонъ, да милостивъ Богъ’ (‘Русск. Мысль’ 1889 г. No 3, 5 и 6). Отвтъ г. Слонимскому не былъ перепечатавъ ни въ послднемъ шеститомномъ собраніи сочиненій, ни въ двухъ томахъ ‘Литературныхъ воспоминаній и современной смуты’, и объ этомъ нельзя не пожалть. Именно въ этихъ статьяхъ Михайловскій длаетъ одно указаніе, очень важное для надлежащаго пониманія тхъ его работъ, въ которыхъ идетъ рчь о ‘герояхъ и толп’. Критикъ доказывалъ, что Михайловскій не окончилъ своихъ статей о ‘герояхъ и толп’ потому, что не въ силахъ былъ справиться съ избранной темой, и для замаскированія своего безсилія прибгъ въ конц своихъ ‘Научныхъ писемъ’ къ ‘таинственной’ (такъ иронизировалъ критикъ) фраз: ‘За дальнйшими поисками разгадки нашей задачи намъ пришлось бы сдлать довольно большое отступленіе въ совсмъ другія научныя сферы’. На замчаніе критика Михайловскій отвтилъ, что фраза, надъ которой тотъ иронизировалъ, въ собраніи сочиненій (имется въ виду первое изданіе, хотя то же самое справедливо и въ отношеніи къ послднему изданію) нсколько измнена издателемъ, а въ ‘Отеч. Зап.’. имла такой видъ: вмсто ‘намъ пришлось бы’ тамъ стояло ‘намъ придется’. ‘Таинственная’ фраза указывала, слдовательно, на то, что въ слдующемъ письм, которому не суждено было явиться въ печати, Михайловскій предполагалъ дать теоретическое объясненіе типичныхъ отношеній между ‘героями’ и ‘толпой’. Затмъ Михайловскій указалъ здсь же, что ‘Научныя письма’ имли продолженіе и окончаніе въ ‘Патологической магіи’ — въ статьяхъ, которыя были напечатаны въ ‘Св. Встн.’ (1887 г. NoNo 9, 10, 12) уже посл того, какъ вышелъ 6-ой томъ ‘Сочиненій’ Михайловскаго перваго изданія (1885 г.)
Обращаясь къ ‘Патолической магіи’, мы находимъ въ конц ІІІ-ой гл. слдующую, переходную къ гл. ІХ-ой, фразу: Дйствительно, корень вопроса заключается именно въ ослабленіи или уничтоженіи индивидуальности, и потому для раскрытія нашего парадокса, намъ придется сдлать теперь довольно большое отступленіе въ сторону вопроса объ индивидуальности’ {Соч. Н. К. Михайловскаго. 1896 г. Т. II. Стр. 326.}. Если сопоставить вторую половину этой фразы съ заключительной фразой ‘Научныхъ писемъ’, въ томъ вид, въ какомъ она напечатана въ ‘Отеч. Зап.’, то окажется, что смыслъ ихъ и даже грамматическая форма тожественны: и тамъ, и здсь одинаково говорится о необходимости сдлать большое отступленіе отъ изложеннаго и разсмотрннаго въ стать матеріала въ ‘совсмъ другія научныя сферы’, т. е., какъ объ этомъ говорится въ ‘Патологической магіи’, въ область вопроса объ отношеніи между индивидомъ и обществомъ, между ‘единымъ’ и ‘многимъ’, потому что механизмъ отношеній между героемъ и толпой въ томъ условномъ значеніи, который былъ принятъ Михайловскимъ, есть не что иное, какъ видъ отношеній между индивидомъ и обществомъ, отношеній превосходно объясненныхъ въ послднихъ главахъ (IX—XII) ‘Патологической магіи’. Въ этихъ главахъ, представляющихъ переработку статьи ‘Органъ, недлимое, общество’ (‘От. Зап.’ 1870) авторъ, съ одной стороны, уяснилъ два типа ‘героевъ’ — одинъ типъ ‘героя’ съ децентрализованнымъ ‘я’, съ помраченнымъ сознаніемъ, и другой типъ ‘героя’ съ внутренно-централизованнымъ ‘я’, съ бодрствующимъ сознаніемъ, а съ другой стороны, указалъ т психо-физіологическія и общественныя условія, при которыхъ такого рода ‘герои’ могутъ появляться. Кром того, въ этихъ главахъ Михайловскій установилъ окончательную связь между своей формулой прогресса и величайшимъ изъ своихъ научно-философскихъ обобщеній — теоріей борьбы за индивидуальность. Можно соглашаться или не соглашаться съ Михайловскимъ по вопросу о герояхъ и толп, принять его толкованіе или отвергнуть, но въ одномъ нельзя отказать Михайловскому,— именно въ томъ, что онъ разсмотрлъ данный вопросъ до конца.
Вотъ почему на читателей Михайловскаго должны произнести странное впечатлніе нижеслдующія слова въ посвященной памяти покойнаго мыслителя стать г. Карева,— писателя, котораго никакъ нельзя причислить къ категоріи тхъ критиковъ Михайловскаго, о которыхъ шла рчь выше. ‘Въ своей книг ‘Сущность историческаго процесса и роль личности въ исторіи’,— говоритъ г. Каревъ,— я, между прочимъ, анализировалъ теорію Михайловскаго о геро и толп, выразивъ при этомъ сожалніе, что онъ оборвалъ эту свою замчательную работу, а когда долгое время спустя возвратился къ той же тем, то далъ ея разработк нсколько иное направленіе или, врне, иную постановку. ‘Читалъ я,— сказалъ мн Николай Константиновичъ при первой же встрч посл того, какъ я доставилъ ему эту книгу,— читалъ, что вы тамъ про меня написали, и, конечно, нахожу все это совершенно врнымъ. Мн самому, конечно, жаль, но вдь, дйствительно, мн не приходится длить моего времени между письменнымъ столомъ въ своемъ кабинет и каедрой въ аудиторіи, работая не спша, и вотъ приходится бросать многое начатое безъ увренности даже, что къ этому опыту опять вернешься’ {Н. Каревъ ‘Памяти H. K. Михайловскаго, какъ соціолога’ ‘Русск. Бог.’ 1904 г. No 3. Отд. II. Стр. 142.}.
Итакъ, по словамъ г. Карева, Михайловскій ‘оборвалъ’ свою замчательную работу, а когда онъ вернулся къ ней, то далъ ей ‘нсколько иное направленіе’ или ‘врне’ — ‘иную постановку’. Это г. Каревъ сказалъ самому Михайловскому, и Михайловскій не только не протестовалъ противъ словъ г. Карева, но даже нашелъ совершенно врнымъ все, что онъ про него написалъ…
Такъ оказывается по воспоминаніямъ г. Карева. Но какъ согласить съ этимъ то, что печатно говоритъ о томъ же самъ H. K. Михайловскій?
‘Въ книг ‘Сущность историческаго процесса и роль личности въ исторіи’,— читаемъ мы въ стать ‘Еще о герояхъ’ (Соч. Н. К. Михайловскаго, т. II, стр. 398—99),— проф. Каревъ, удливъ мн довольно много вниманія, пишетъ: ‘Мы остановились довольно подробно на статьяхъ г. Михайловскаго, посвященныхъ интересующему насъ вопросу, какъ на единственной въ своемъ род попытк. Этимъ статьямъ очень много вредить крайняя несистематичность изложенія и недоказанность основной мысли: можно подумать, что авторъ только еще подбиралъ матеріалъ для своей интересной работы и печаталъ его въ томъ порядк, въ какомъ онъ накоплялся, и что, приступая къ изложенію своихъ мыслей, скоре предчувствовалъ окончательное ршеніе своего вопроса, чмъ имлъ уже окончательную формулировку этого ршенія. Съ другой стороны, по отношенію къ той спеціальной цли, ради которой мы занялись здсь статьями г. Михайловскаго, въ нихъ слишкомъ много посторонняго матеріала, заимствованнаго изъ разныхъ научныхъ областей, и тутъ можно сказать, что авторъ подъ конецъ сильно уклонялся отъ ‘Героевъ и толпы’ по направленію къ ‘Патологической магіи’, его только попутно, повидимому, заинтересовавшей, но за то отвлекшей его отъ прямой задачи работы’.
‘Г. Каревъ обращаетъ больше всего вниманія на ‘Героевъ и толпу’, затмъ на ‘Научныя письма’ и только упоминаетъ о ‘Патологической магіи’. Это естественно въ виду того, что г. Карева занимаетъ въ настоящемъ сочиненіи частный вопросъ о значеніи личности, какъ историческаго фактора. Въ этомъ отношеніи ‘Патологическая магія’ содержитъ только кое-какія дополненія къ сказанному въ ‘Герояхъ и толп’. Но если бы г. Каревъ обратилъ вниманіе на послднія четыре главы ‘Патологической магіи’ и на примчаніе къ первому изъ ‘Научныхъ писемъ’ {Тутъ надо имть въ виду Примчаніе, помщенное въ 6-мъ т. перваго изданія (1885 г. стр. 395—396) и исключенное изъ послдняго изданія.}, онъ увидлъ бы, что цлъ моя состояла не только въ уясненіи взаимныхъ отношеній героя и толпы, а и въ приведеніи этого вопроса въ связь съ основаніями соціологической теоріи, изложенной въ статьяхъ ‘Что такое прогрессъ’, ‘Борьба за индивидуальность’ и друг. И тогда г. Каревъ не сказалъ бы, можетъ быть, что я ‘скоре предчувствовалъ окончательное ршеніе своего вопроса, чмъ имлъ окончательную формулировку этого ршенія’. Не поставилъ бы онъ мн, можетъ быть, въ укоръ и того, что я сильно уклонился въ сторону отъ ‘Героевъ и толпы’ по направленію къ ‘Патологической магіи’.
Такъ пишетъ Михайловскій. На ‘совершенно врныя’ замчанія г. Карева онъ уже возразилъ въ свое время, возразилъ, правда, очень мягко и чрезмрно преувеличивая недостатки своихъ работъ.
Но г. Каревъ, надо думать, или не читалъ этихъ строкъ Михайловскаго, или же не оцнилъ достаточно ихъ скромной сдержанности. Иначе онъ не написалъ бы объ одной изъ вполн законченныхъ работъ Михайловскаго тхъ словъ, которыя, къ моему удивленію, оказались въ стать ‘Памяти H. K. Михайловскаго, какъ соціолога’.