Письмо молодой жены о старом ее муже
Письмо молодой жены о старом ее муже
Ветрана.
——
Письмо молодой жены о старом ея муже, Ветрана, Год: 1808
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Муж мой жалуется всему свету на мою ветреность, на мою беспечность, на мою привязанность к удовольствиям общества — и Бог знает еще на что. До сих пор на все его обвинения отвечала я почтительным молчанием, помня слова апостола: жена да боится своего мужа, я утешала себя спокойствием и непорочностью моей совести, наконец теряю терпение: несправедливость любезного моего супруга превосходит всякое вероятие, хочу говорить, хочу оправдывать себя в глазах предубежденного против меня света. Будьте моим заступником, господин журналист! Напечатайте это письмо и вашем Вестнике. Желаю, чтобы молодые женщины прочли его со вниманием, и наконец уверились, что нет для них ужаснейшего несчастья, как быть Аврорами каких-нибудь обветшалых Титонов.
Я молода, я замужем, люди говорят, что я прекрасна лицом. Муж мой очень богат и очень стар, но это еще не самая большая вина его передо мной. Будучи молод, женился он на старухе, состарившись, рассудил жениться на мне, а мне еще нет и семнадцати лет! Не странно ли? Я первая смеялась бы от всего сердца такому чуду, когда бы сама была в стороне, но по несчастью, играю первую роль в этой смешной комедии, которая доставляет удовольствие одним только зрителям.
Первая жена моего мужа, которая прельстила его богатством, и которая искренне верила, что ее червонцы могут заменить и молодость, и красоту, была чрезвычайно взыскательна и самовластна в своих требованиях. От ревности она сделалась суровым и неотступным Аргусом: короче, молодой супруг узнал все выгоды своего супружества только тогда, когда он овдовел. Поступки любезной его половины казались ему смешными, они кажутся ему такими и теперь, но что ж бы вы думали, государь мой? Сделавшись старым мужем, он обращается со мною точно так, как с ним обращались в то время, когда он был молодым мужем: ему не нравится ни моя наружность, ни моя одежда, ни мои разговоры, ни самый слог мой: он вздумал ко мне ревновать, он жалуется на меня родным, называет меня сумасбродной ветреницей, и родные мои слепо верят его словам, воображая, может быть, что опытный, рассудительный старец не может уже ни в чем ошибаться — например, они всегда говорят мне: разве ты не знала, что он старик, когда согласилась выйти за него замуж? Смешные люди! Но разве он не знал, что я молода, когда решился на мне жениться?
Выслушайте меня, господин журналист — не будучи ни родственником моим, ни мужем, вы именно потому будете ко мне справедливее — согласившись выйти за моего Титона, я знала почти наизусть историю первого его супружества, он сам рассказывал ее мне раз десять, по расчету своему я надеялась найти в нем человека, исправленного собственным опытом, я думала, что он, смеявшись столько раз вместе со мною над странностями, которых был жертвою, не может подвергнуться им сам — но как же я обманулась! Он точно такой же ревнивец со мною, какова покойная супруга его была с ним: подумаешь, что он повторяет старые уроки, которые учил со слезами, например он хочет, чтобы я восхищалась прошедшим, которого совсем не знаю, и вместе с ним бранила настоящее, которое мне приятно. Все нынешние московские общества кажутся ему скучными, он враг бостона и обожает три и три, нынешняя уборка головы, которой украшения состоят в одних волосах, просто подвитых, ему противна, он желал бы, чтобы его жена имела прическу, похожую на вавилонский столб, как то бывало в старину, чтобы она задыхалась, таская огромные фижмы, или, заключив себя в железную шнуровку, не могла свободно владеть ни руками, ни ногами, по словам его молодая женщина должна отказаться от балов, совсем не заглядывать на Кузнецкий мост, креститься, когда услышит имя госпожи Шальме, или госпожи Мартень, никогда не вертеться в вальсе, а тихо и богобоязненно вытягиваться в минуете, и вместо того, чтобы играть с молодыми женщинами и мужчинами в вопросы и омонимы, сидеть со стариками, и скромным образом зевать, когда они спорят о политике или о хозяйстве. Согласитесь, милостивый государь, что требования любезного моего супруга ужасны. Он богат, это правда, но разве богатство дает нам право быть сумасбродными? Не слишком ли дорого продает он мне свои деньги? — Ты очень жива: будь степеннее! твердит он мне всякую минуту. Смешной чудак! Что бы он отвечал мне, когда бы я ему сказала: будь моложе?
Пишу к вам, милостивый государь, имея в виду общую пользу. В России трудятся над составлением гражданских законов. Желаю, чтобы комиссия обратила особенное внимание на тех супругов, которые не равны летами, и чтобы в главу о супружестве включили статью, по которой определено бы было в точности, каких пожертвовании должен требовать старый муж от молодой жены, или старая жена от молодого мужа, и какого снисхождения имеют право ожидать молодые муж и жена от старых жены и мужа!
Скажите искренне, господин журналист: женщину, способную иметь такие полезные для общества идеи, можно ли по справедливости называть ветреной? И не смешон ли мой муж, который потому именно почитает себя рассудительным, что все его лицо в морщинах, и что недавно потерял он свои последние два зуба!
Письмо молодой жены о старом ея муже: [Шутка] / Ветрана [псевд.] // Вестн. Европы. — 1808. — Ч.42, N 23. — С.167-172.