К. П. Богаевская
К. П. Богаевская
Н. С. Лесков о Пушкине
Н. С. Лесков о Пушкине
27 генв<аря 18>87 г. Спб.
Сергиевская 56 кв. 4
Уважаемый Владимир Осипович!
Всегда Вам преданный
Н. Лесков’.
Письмо к В. О. Михневичу, Лесков Николай Семенович, Год: 1887
Время на прочтение: 2 минут(ы)
ПРОМЕТЕЙ 10
В январе 1887 года в России праздновался первый юбилей — вернее, печальная годовщина — пятидесятилетие со дня смерти великого поэта. Группа журналистов решила отметить этот день писательским обедом. ‘Обед’ был тогда, в мрачные дни реакции правительства Александра III, единственной возможностью общения для литераторов и деятелей искусства.
Лесков, не любивший вообще юбилейных торжеств, выразил протест в письме к журналисту и видному сотруднику петербургской газеты ‘Новости’ В. О. Михневичу {ПД, ф. В. О. Михневича, No 183, оп. 1, ед. хр. 203.}:
Пререкания о том, как позволяется отправить поминовение Пушкина, исполнили беспокойства и смущения всякую душу человеческую, уважающую покой и мир, довлеющий священной памяти усопшего. Я чувствую по поводу всего этого столь мучительные терзания, что не в силах ни соборне молиться, преклоньте колена, ни представлять собою данную единицу в числе желающих составить торжествующую группу. Простите меня, пожалуста, но я ни в собор не пойду, ни на обед 31-го генваря не поеду. Все это совсем несогласно с тем, что было бы уместно по характеру личности так неудачно поминаемой русскими, у которых сам покойный поэт отмечал их отвратительное ‘недоброжелательство’.
Когда впервые высказана была мысль о ‘праздновании’ памяти Пушкина ‘обедом’, — я тогда же, будучи Вашим соседом за столом Нотовича {Н. С. Лесков, Собр. соч. в одиннадцати томах. Т. XI. М., Гослитиздат, 1958, стр. 327—328.}, сказал Вам мое скромное замечание, которое Вы отчасти и передали собранию. Я чувствовал, что дело ставится неверно и грубо, и потому добра из него не выйдет. К несчастию, все так вышло, как я ожидал, ибо ‘посол не бывает более пославшего его’.
Теперь я еще раз скажу Вам с товарищеским чистосердечием: обед Ваш едва ли произведет на лучших людей страны то впечатление, какое отвечало бы трагическому величию припоминаемого события. Есть нечто острейшее ума, — есть какое-то скромное, но сильное чувство, которое говорит, что это при нынешнем положении литературы совсем неуместно и что лучше бы почтить покой могилы тишиною, а не умножать распри.
На следующий день в письме к В. Г. Черткову Лесков вновь с раздражением упомянул о своем нежелании идти на ‘обеденное бахвальство по Пушкине’ и ‘на молитвенную комедию о нем’ {Н. С. Лесков, Иезуит Гагарин в деле Пушкина. ‘Исторический вестник’, 1886. No 8. стр. 270, также, Н.С.Лесков. Избранные произведения. Ред. Л. П. Гроссмана. Изд. 2-е. М.—Л., 1934, стр. 359.}.
Говоря о ‘недоброжелательстве’ русских, отмеченном Пушкиным, Лесков, вероятно, имеет в виду начало незаконченного романа ‘Гости съезжались на дачу…’, в котором путешествующий испанец делится с русским Минским своими впечатлениями о холодности русского светского общества и спрашивает: ‘Перед чем же я робею? — Перед недоброжелательством, — отвечал русский, — это черта нашего нрава. В народе выражается она насмешливостию — в высшем кругу невниманием и холодностию’ (VIII, 41).
Лесков, по-видимому, с особым вниманием относился к этому замечанию Пушкина: еще летом 1875 года в разговоре с И. С. Гагариным в Париже он, по собственному свидетельству, напомнил своему собеседнику цитированный отзыв Пушкина: ‘Не могу теперь точно вспомнить, что именно навело нас на разговор о русских великосветских характерах, о зложелательстве, злорадстве и легкомыслии, которые царят и преобладают там, по замечанию Пушкина. При сем я именно был виноват в том, что вспомнил это замечание…’ {Иосиф (Осип) Константинович Нотович (1849—1914) — писатель, журналист, с 1876 года — издатель газеты ‘Новости’. 1 января 1887 года сотрудниками праздновалось десятилетие со дня издания и редактирования им газеты.}