Письмо к Издателю, Барков Дмитрий Николаевич, Год: 1818 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 5 минут(ы)

Письмо къ Издателю.

Въ 36 книжк вашего Журнала, прочелъ я рецензію (на Комедію Воздушные Замки) явившуюся въ свтъ съ безгласной подписью — Ъ. По любви моей къ нашей Словесности хотлъ было возражать, но подумавъ, первое, что такая рецензія сама на себя лучшая критика, и что можетъ быть найдутся порядочные люди, которые какъ нибудь убдятъ Г-на Ъ въ другой разъ не браться не за свое дло, какъ вдругъ съ З9 No Сына Отечества явился опять подобный разборъ Комедіи Не любо не слушай и съ тмъ же безгласнымъ ромъ!— Тутъ уже я не вытерплъ, и чтобы не оставить въ заблужденіи нечитавшихъ Комедіи, написалъ мои мысли о рецензіи Г-на Ъ, которыя и прошу васъ напечатать въ журнал вашемъ.

Судя по слогу, разсужденіямъ и вкусу, примтно, что Г-нъ Ъ силится заступить мсто Ювенала Прямосудова, и вооружась его палицей, смло выступаетъ на роковое поприще, гд покойный состязатель Свернаго Наблюдателя упалъ — и не всталъ. Нельзя не видать, что Г-нъ Ъ, шагая по слдамъ Ювенала, въ изложеніи плана Комедіи, смло перешагиваетъ черезъ ея красоты и не удостоя ихъ воззрнія, придирается къ тмъ мстамъ, которыя кажутся ему достойными ударовъ его наслдственной палицы. Напр. онъ хитро умалчиваетъ о томъ, что Зарницкинъ налгалъ дяд своему Мезецкому о его невст и пропускаетъ совсмъ безъ вниманія ссору Мезецкаго съ Княгиней, которая заслуживаетъ похвалу истиннаго Критика, не могшаго не видать’ съ какимъ искуствомъ ведена эта сцена, и что Руской Авторъ нашелъ средство посл четырехъ любовныхъ ссоръ, написанныхъ самимъ Мольеромъ, представить съ искусшвомъ нчто новое въ семъ род, наконецъ Г-нъ Ъ, нехотя отдавать справедливости Сочинителю, какъ будто не замчаетъ счастливой и забавной развязки Комедіи, и говоритъ только, что Хандрина упадаетъ въ обморокъ и не вритъ больше ни въ чемъ своему племяннику. Я полагаю нужнымъ выписать эту сцену, чтобы показать т красоты, которыя не удостоились вниманія Г-на Рецензента.

ЯВЛЕНЕ XIV.

Княгиня, Хандрина, Мезецкой, Даша, Митяй и потомъ Зарницкинъ.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мезецк. (читаетъ письмо, полученное имъ отъ Онегина, о которомъ Зарницкинъ сказалъ, будто онъ умеръ). ‘Вотъ въ чемъ дло: племянникъ вашъ, надлъ трауръ, уврилъ кредиторовъ, что онъ сдланъ единственнымъ наслдникомъ сестры, вашей Мары Романовны, (Хандриной) которая, которая но словамъ его скоропостижно умерла…

Хандрина (суеврная старуха)

Я умерла!.. злодй! зарзалъ,— умираю.

(упадаетъ на стулъ)

Митяй.

Ну, вотъ теб бонжуръ.

Княгиня.

Ахъ! чмъ бы ей помочь?

Даша (Зарницкину)

Но съ вами ль о дезальпъ?

Зарн.

Нтъ.

Хандр.

Свтъ изъ глазъ теряю.

Зарницк.

Ахъ, тетушка! и вы могли поврить.

Хандр.

Прочь!

Прочь, змй! какъ твой языкъ проклятый повернулся

Сказать, что я съ двора тотчасъ долой!

Зарницк.

Поврьте, тетушка! Онегинъ обманулся*

Хандр.

Неврю!

Зарницк.

Я сказалъ….

Хандр.

Неврю.

Зарницк.

Боже мой!

Поврьте хоть тому, что мн грозятъ тюрьмою.

Хандр.

Не врю! ты все лжешь.

Зарницк. (бросясь на колни)

Ахъ! сжальтесь надо мною!

И вспомните, что я племянникъ вашъ, родной.

Хандр.

Не врю, слышишь ли? не врю и не врю

И врить не хочу! (уходитъ)

Зарницк. (съ горестію)

Не вритъ ни чему!

——

Прекрасный, естественный и живой разговоръ Комедіи также не нравится Г-ну Ъ: онъ не только не хвалитъ его, но даже говоритъ съ острою насмшкой, достойною покойнаго Ювенала: ‘Нкоторые Сочинители и Переводчики комедій въ стихіяхъ, дошли теперь до такого совершенства, что трудно различить версификацію ихъ съ обыкновенной прозой.’ Не трудно догадаться, что онъ мтитъ на новйшія произведенія’ напримръ на Комедіи: Своя семья, Воздушные замки, Говорунъ, Притворную неврность и проч. длающія честь Сочинителямъ и Переводчикамъ и уличающія — по крайней мр — въ несправедливости Г-на Ъ, которому вроятно больше нравится необыкновенная проза, какъ наприм. въ Комедіи Слдствіе Маскерада {Продается въ театр. типогр. по одному рублю экземпл.}, гд Искринъ, молодой человкъ хорошаго общества, говорить: ‘Госпожа Постоянова вашъ другъ, ей извстно сколько пламенно люблю васъ, и такъ пускай она насъ разсудитъ, могу ли быть счастливъ, не удостоиваясь иногда по цлой недл услышать отъ васъ ни одного слова, даже видть васъ? (Къ Постояновой). Вамъ извстно, что въ иной день по три раза бываю здсь и не нахожу обожаемаго предмета, и если наконецъ, объздивъ вс лучшіе домы, побывавъ на званыхъ спектакляхъ и на балахъ, удастся мн ее встртить, то она едва меня примчаетъ: окружась толпою записныхъ воздыхателей, не внимаетъ словамъ моимъ и обходится со мной хуже нежели съ тмъ, кто первый ей на глаза попадется. Мн бы должно убгать столь убійственнаго зрлища, но нтъ, не понимаю, какой-то злой духъ меня тамъ удерживаетъ. Удаляюсь тогда уже, какъ она детъ, и, всегда возвращаюсь домой съ растерзаннымъ сердцемъ. Вотъ моя жизнь.’

Дале, Г-нъ Ъ строго возстаетъ противу невроятной лжи Зарницкина, и выписываетъ въ примръ счастливые стихи, (никакъ не похожіе на обыкновенную прозу), которыми лгунъ разсказываетъ, какъ онъ съ своимъ экскадрономъ, зимою, по льду на конькахъ, подбжалъ къ кораблямъ и ихъ сжегъ. Конечно эта ложь не вроятна., но она не выдумана Сочинителемъ, и ее при мн и многихъ разсказывалъ за правду одинъ изъ подобныхъ Зарницкину, ежели Гну угодно, я могу ему назвать и раскащика — однакожь онъ, слава Богу, не Руской. Въ семъ случа Сочинитель послдовалъ правилу Мольера, который говорилъ, что онъ присвоиваетъ себ все то, что годится для Комедіи. Впрочемъ, чтожъ бы было забавнаго, если бы наприм. Зарницкинъ, пріхавъ изъ Коломны, (по привычк лгать, сказалъ, что былъ на бирж, или сталъ бы хвалить и называть остроумными и безпристрастными, рецензіи Г-дъ Ювеналовъ и вросъ? конечно это была бы безстыдная ложь, но тотъ, кто не читаетъ журналовъ, легко бы могъ ему поврить или улыбнуться, а въ представленіи комедіи Не любо не слушай, люди, имющіе вкусъ, смялись отъ добраго сердца, чего не могъ не видать Г-нъ Ъ, если былъ въ театр.

Шутъ Митяй. говорящій изломаннымъ Французскимъ языкомъ (и точно такой, какихъ много въ Москв) также не по сердцу Г ну Рецензенту: ему непремнно желательно видть на мст его Антропа {Кто не знаетъ прекрасной Комедіи: Модная Лавка?}, котораго онъ изъ дураковъ, самовольно произвелъ въ шуты. У всякаго свой вкусъ: конечно, и дураки могутъ быть забавны, только не тогда какъ слишкомъ умничаютъ {Именно тогда они и забавны. Изд. С. О.}, — и почему Г-ну Ъ кажется, что Антропъ одинъ уметъ къ стати молвить словесно? а Митяй говоритъ:

И въ Петербург насъ не скоро перечтешь. Притомъ же, не есть ли долгъ комическаго Автора, выводить на посмяніе постыдное, унижающее человчество обыкновеніе, держать въ дом шутовъ?

Пустясь писать противъ всего хорошаго, при сей врной оказіи, Г-нъ Ъ не могъ преминуть, чтобъ не задть и великаго Расина: ему кажется, что стихи не могутъ быть хороши, если въ нихъ говорится объ осяхъ, дышлахъ, шкворняхъ и проч… потому, что слова эти составляютъ прозаической языкъ кучеровъ, а къ несчастію бднаго Расина, Тераменъ, въ славной его трагедіи (Федра) говоритъ:

L’essieu crie etc….

Наконецъ Г-нъ Рецензентъ долженъ былъ отдать справедливость игр актеровъ: Комедія дйствительно розыграна очень хорошо, но и тутъ неугомонный и замысловатый Ъ не утерплъ, чтобъ не кольнуть своею остротою прекрасно представлявшаго лгуна: онъ говоритъ будто его талантъ, холодный для выраженія сердечной страсти, счастливъ только, кое да нужно проговоритъ наборъ словъ богатый безсмыслицею. А я, отдавая всю справедливость прекраснымъ дарованіямъ нашего перваго комическаго любовника, скажу однакожъ, что онъ совсмъ на это не мастеръ, и напримръ очень былъ дурень въ комедіи Слдствіе Маскерада (о которой я уже поминалъ) когда принужденъ быль говорить, играя роль Пріятина: ‘Можетъ быть, сударыня, я слишкомъ скоро, воспользовался благосклонностію вашею, позволеніемъ пріхать сюда, но я строго соблюлъ осторожность. Вы видите стараніе мое согласоваться съ вашимъ приказаніемъ, и если бы оно было несравненно строже, то я все еще былъ бы недостоинъ счастія васъ видть. (въ сторону) она прелестна!’ (т. е. та, съ которой онъ говоритъ, а не эта фраза).

Или въ рол Модеста, свтскаго молодаго человка, изъ комедіи Ученыя женщины гд онъ говоришь Зенеид:

И смю васъ просить, оставя нареканья,

Надъ пламенемъ моимъ не длать испытанья

И сердцу моему свободу дать горть.

Или:

По мн сударыня, такъ я увренъ смло,

Что есть во мн душа, не гнвайтесь и тло.

или, говоря съ Вралевымъ:

…Сказать чистосердечно смю,

Что лучше помолчать, дать каши языку.

Неоспоримо что приведенныя мною мста богаты и безсмыслицею и наборомъ словъ: и такъ и въ семъ случа сужденіе Г-на Рецензента пристрастно.

Наконецъ, какъ человкъ истинно любящій отечественную Словесность и театръ, написавъ мое мнніе о рецензіи Г-на Ъ, я полагаю моей обязанностію, посовтывать ему не нападать больше на тхъ Авторовъ нашихъ, которые, благодаря Бога, никакъ и ни почему не подлежатъ его сужденію, право не худо ему послдовать образцу своему Ювеналу Прямосудову, который (правда посл нкоторыхъ непріятныхъ истинъ) воздержаль гнвъ свой и скрылся въ мрак неизвстности.

Д. Барковъ.

‘Сынъ Отечества’, No 43, 1818

Письмо къ Издателю.

Читайте также: