Три письма к Луначарскому
Три письма к Луначарскому
Публикация И. А. ЛУНАЧАРСКОЙ
М. Горький — А. В. Луначарскому
М. Горький — А. В. Луначарскому
3.Х.32.
Письмо к А. В. Луначарскому, Горький Максим, Год: 1932
Время на прочтение: 2 минут(ы)
ПРОМЕТЕЙ, 1966
Деятельность Анатолия Васильевича Луначарского была очень многогранна. Друг и соратник В. И. Ленина, член Коммунистической партии со дня ее основания, первый нарком просвещения Советского государства, он пользовался широкой известностью как философ и социолог, как историк литературы и литературный критик, как искусствовед и драматург. Он умел разговаривать с математиками на языке математиков, с геологами на языке геологов, и вызывал всеобщее удивление обилием и разнообразием специальных знаний. Его громадная эрудиция и необычайно широкий диапазон публицистической деятельности привлекали к нему прогрессивную интеллигенцию. Он поддерживал дружеские отношения и переписку со многими выдающимися деятелями русской и западноевропейской культуры.
Публикуемые письма Максима Горького, А. П. Карпинского и Стефана Цвейга — лишь незначительная часть сохранившейся корреспонденции А. В. Луначарского. Эти письма дают некоторое представление о разнообразии дружеских связей и взаимоотношений Анатолия Васильевича.
В настоящее время подлинники писем М. Горького и С. Цвейга хранятся в ЦГАЛИ, письмо А. П. Карпинского — в Московском отделении архива АН СССР. Письмо Стефана Цвейга перевел с французского И. А. Сац.
Дорогой Анатолий Васильевич, а предложил Вам писать мемуары, разумеется, не потому что считаю Вас ‘конченым’ — вопреки мнению берлинских врачей. Нет, я предлагаю это людям более молодым, чем Вы, более здоровым. Причина моей настойчивости очень ясна: история партии большевиков для нашей молодежи пища пресная, унылая и не содержит в себе главного — той ‘изюминки’, коею был именно большевик, подпольщик, мастер революции. Мастера эти уходят один за другим. Я думаю, не нужно доказывать, как хорошо было бы, если б каждый из них оставлял для нашей молодежи автобиографию свою. Вы, конечно, написали бы блестяще.
Мне думается, что ‘Смех’ едва ли помешает работе историко-мемуарного характера. Простите, что надоедаю Вам. Я схватил в Берлине грипп и никак не могу отвязаться от него. Сижу в Москве и раскисаю. Очень противно и возмущает. Крепко желаю Вам доброго здоровья. А. Пешков. Наталье Александровне почтительно кланяюсь. А. П.
Письмо Алексея Максимовича Горького — одного из наиболее близких Анатолию Васильевичу людей — является продолжением переписки. В первом письме на эту тему Горький просит Луначарского начать вести записи мемуарного характера. В ответном письме Анатолий Васильевич, который уже был тяжело болен и лечился в Германии, написал, что Горький, видимо, считает его человеком конченым, ибо писать мемуары пристало только людям, уже неспособным к активной деятельности. Он же надеется, что сможет еще поработать, и, в частности, собирает материалы для задуманной им книги ‘Смех как орудие социальной борьбы’. Упомянутые письма Горького и Луначарского не опубликованы и хранятся в архиве Института мировой литературы имени Горького АН СССР.