Любезный друг мой, Катерина Ильинишна. Я слава Богу здоров и вчерась к тебе писал с Луценковым, что я не ранен и Бог знает как. Век не увижу такого дела. Волосы дыбом становятся. Вчерашний день до вечера был я очень весел, видя себя живого и такой страшной город в наших руках, а ввечеру приехал домой, как в пустыню. Иван Ст. и Глебов, которые у меня жили, убиты, кого в лагере ни спрошу, либо умер, либо умирает. Сердце у меня облилось кровью, и залился слезами. Целый вечер был один, к тому же столько хлопот [3], что за ранеными посмотреть не могу, надобно в порядок привесть город, в котором однех турецких тел больше 15 тысяч. Полно говорить о печальном. Как бы с тобою видеться, мой друг, на этих днях увижу что можно, мне к тебе или тебе ко мне. <,…>, Скажу тебе, что за все ужасти, которые я видел, накупил дешево лошадей бесподобных, между прочим одну за 160 рублей буланую, как золотую, за которую у меня турок в октябре месяце просил 500 червонных. Этот турок выезжал тогда на переговоры. <,…>, Корпуса собрать не могу, живых офицеров почти не осталось. Ты и дети не рассердитесь на меня, что гостинцев еще не посылаю, не видишь совсем таких вещей, как были в Очакове, для того что все было на военную руку.
Деткам благословение. Верный друг Михаила Г[оленищев]-Кутузов.
Примечания:
3. Эти хлопоты были вызваны исполнением Кутузовым должности коменданта Измаила.
Здесь печатается по кн.: Шишов А.В. Неизвестный Кутузов. Новое прочтение биографии. М., 2002