Прочел я начало Вашей ‘Книги для родителей’ и пишу Вам сразу в две руки, как редактор и как читатель. Можно говорить правду?
Вы начали книгу, великое народное значение которой во много раз превосходит ‘Педагогическую поэму’, произведение редкое по правдивости, но все же написанное на ‘частную’ тему. А ‘Книга для родителей’ это то, чего еще никогда не было в н[ашей] литературе, как жанра. Сообразно с этим и работаться она должна, наверно, труднее, чем ‘Поэма’, да это и естественно. Если поэма в какой-то мере роднилась с очерком, исходила из хроники, то ‘Кн[ига] для род[ителей]’ целиком уходит в область философского жанра. Она должна звучать как проповедь, как манифест (грубо говоря), как учебник благородства.
Не знаю, как идут у Вас дела с книгой, много ли уже сделали, но даже если и не быстро движется книга — держите себя в руках, пишите, ни на что не оглядываясь. При трудной работе всегда лезут в голову всякие ненужные мысли, а не бросить ли, а зачем это, стоит ли?.. Когда трудно, вспоминайте старика Алексея Максимовича. Будь он жив, он бы уже потирал руки от удовольствия увидеть скоро ‘Кн[игу] для род[ителей]’.
Успех она будет иметь, мне кажется, больший, чем ‘Поэма’, даже если учесть, что ‘Поэма’ еще только начинает иметь успех. Первая волна критики всегда сменяется видимым молчанием — это взялся за книгу читатель. Потом приходит третья пора — успеха настоящего, полного.
Напишите, как работается. Имейте в виду, что ‘Альманах’ — Ваш орган, и что все мы без старика должны работать артельно и что наша альманашья артель всегда к В[ашим] услугам. Если захотите приехать, прочесть написанное, посоветоваться — соберем хороших людей, кого захотите. А главное, держите нас в курсе дел.