Письма Полины Тургеневой-Брюэр к отцу, Тургенев Иван Сергеевич, Год: 1883 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 21 минут(ы)

Тургеневский сборник. Материалы к полному собранию сочинений и писем И. С. Тургенева

М.-Л., ‘Наука’, 1964

ТУРГЕНЕВ И ЕГО ДОЧЬ ПОЛИНА ТУРГЕНЕВА-БРЮЭР

Единственная дочь Тургенева, Полина, на протяжении трех десятилетий играла заметную роль в его личной жизни, однако их взаимоотношения, представляющие определенный интерес для биографии писателя, недостаточно освещены в литературе о Тургеневе. Основные факты биографии Полины приводятся в статье Н. M. Гутьяра ‘И. С. Тургенев и его дочь Полина Брюэр’ (в его книге: Иван Сергеевич Тургенев. Юрьев, 1907, стр. 117—129) и в статье М. П. Алексеева ‘По следам рукописей И. С. Тургенева во Франции’ (‘Русская литература’, 1963, No 2, стр. 69—71). В работе Е. Семенова (Е. Smnoff) ‘La Vie douloureuse d’Ivan Tourguneff’ (‘Mercure de France’, 1931, 15 ноября, No 802, 1932, 1 февраля, No 807, 1932, 1 июня, No 815, отд. изд.: Paris, 1933) опубликованы письма Тургенева к дочери с 1852 г. до начала 70-х годов. Эта публикация оснащена развернутым комментарием автора книги. К сожалению, в ней почти нет писем и материалов, относящихся к 70-м и началу 80-х годов. Кроме перечисленных работ, Полине Тургеневой посвящены отдельные страницы в мемуарной литературе о Тургеневе. Известны также некоторые газетные статьи о Полине Брюэр: например, интервью, данное Полиной одному из сотрудников газеты ‘Eclair’, опубликованное в этой газете 27 января 1899 г. под названием ‘Une fille d’Ivan Tourguneff Paris’ (это интервью приводится также в книге: Smnoff, стр. 249—253) и перепечатанное в киевской газете ‘Жизнь и искусство’ (1899, 22 января (3 февраля), No 22) под заглавием ‘У дочери И. С. Тургенева’. В этом интервью сообщаются ‘некоторые подробности, касающиеся частной жизни как самого Тургенева, так и его семьи’, приводятся факты из жизни Полины Брюэр, в том числе и относящиеся к периоду после смерти ее отца, в ‘Красной газете’ (Вечерний выпуск, 1929, 9 мая, No 113) напечатана статья Цер ‘Дочь И. С. Тургенева. (Неопубликованные материалы)’, не содержащая, однако, никаких новых материалов. Перечисленные работы, освещающие отдельные факты биографии Полины Тургеневой (Брюэр), позволяют составить некоторую общую картину ее жизни, но основными материалами остаются письма к ней Тургенева, в значительной части еще не опубликованные, а также публикуемые ниже два письма ее к отцу,— по-видимому, единственные сохранившиеся.

Внебрачная дочь Тургенева Полина (Пелагея) родилась 26 апреля (8 мая) 1842 г. Мать ее, московская мещанка Евдокия (или Авдотья) Ермолаевна Иванова, была белошвейкой, служившей у В. П. Тургеневой в Спасском. Вскоре после рождения Полину взяли у матери и отдали на воспитание в семью крепостного Тургеневых — Федора Лобанова.¹Мастерица Иванова была рассчитана и отправлена в Москву. Впоследствии Тургенев оказывал ей материальную поддержку, выплачивая пенсию. Между тем оставшийся в Спасском ребенок рос в очень тяжелых условиях. Вернувшись в Россию летом 1850 г., Тургенев узнал о судьбе (а быть может, и о существовании) дочери, был взволнован ее жалким положением и мыслью о таком же безрадостном будущем. Он написал об этом Полине Виардо. К сожалению, это письмо не сохранилось, так же как и ответное письмо П. Виардо, в котором она предложила отправить девочку к ней в Париж, с тем чтобы она воспитывалась вместе с ее детьми. Тургенев с радостью согласился.² 23 октября (4 ноября) 1850 г. девочка была отправлена в Париж в сопровождении гувернантки-француженки. Отец надеялся, ‘что эта большая перемена в жизни спасет ее’.³

Понимая всю двусмысленность и трудность будущего положения в России своей ‘незаконной’ дочери, Тургенев решил оторвать ее совсем и навсегда от русской почвы. С этой целью она в Париже училась только по-французски, и когда писатель через шесть лет, в 1856 г., увидел ее вновь, он с удовлетворением мог писать В. П. Боткину 18 (30) сентября 1856 г.: ‘Моя дочка очень меня радует <...> По-русски забыла совершенно — и я этому рад. Ей не для чего помнить язык страны, в которую она никогда не возвратится’.⁴ С конца 1857 г., по советам П. Виардо и по желанию Тургенева, Полина стала носить фамилию отца, не будучи, однако же, им узаконена (что позднее вызвало большие осложнения при выходе ее замуж в 1865 г.).

По выходе Полины из пансиона, в годы совместной жизни в Париже (1860—1864), Тургенев познакомил свою дочь со многими из своих русских и французских друзей, которые потом в течение долгих лет поддерживали с ней связь, а иногда и дружеские отношения, оказывали ей внимание и помощь, принимали участие в ее судьбе. Среди них — О. А. Сомова (Тургенева), семья Трубецких, Е. С. Кочубей (Волконская), графиня Ламберт и семья Н. И. Тургенева, особенно его дочь Фанни, которая впоследствии была даже крестной матерью сыпа Полины, Жоржа. Большое участие в судьбе дочери Тургенева принимала его парижская знакомая, давняя приятельница П. Мериме — Валентина Делессср. Она не только покровительствовала молодой девушке, но деятельно способствовала ее браку с Гастоном Брюэром. Многие годы поддерживал знакомство с Полиной Тургеневой и П. В. Анненков. Ему принадлежит небезынтересный отзыв о Полине, высказанный в письме к Тургеневу от 14 (26) сентября 1864 г.: ‘Дочь ваша с 58 года, когда я ее видел впервые, много изменилась: в ней засветились ум, сметливость, даже ирония и юмор, которые при ее откровенной и добродушной живости — значительно поднимают ее из уровня водевильно-грациозных и остроумных французских девушек. Это очень хорошо, теперь все дело в том, чтоб фонд, на котором все это выросло, находил постоянно хорошую пищу и не истощался <...> я, признаюсь, очень порадовался, заметив в ней некоторую тревогу мысли, вероятно, возбужденную вашими советами и советами M-me Iimis…’.⁵

К концу 1860—началу 1861 г. относятся впечатления о Полине Н. В. Щербаня: ‘… на пороге показалась <...> молодая девушка в изящном темном выходном костюме, с веселыми глазками, некрасивым, но симпатичным личиком и такими типичными чертами, что я невольно заговорил по-русски <...> — ‘mais je ne parle pas russe: on a eu beau me l’apprendre, je ne fais que baragouiner. Que voulez-vous! une tte de bois!’ (… но я не говорю по-русски: сколько меня ни учили, я только коверкаю слова. Что делать! такая уж деревянная голова!) —прибавила она с милой, как бы извиняющейся улыбкой’.⁶

Сохранились и некоторые суждения Полины о себе самой. В неизданном письме к Е. С. Кочубей от 6 января н. ст. 1862 г. она характеризует себя как ‘натуру любящую, по дикую’. И далее она пишет: ‘… чем больше я взрослею, тем более становлюсь печальной, теперь я уже не такая, как в прежние времена, всегда веселая, о! нет, к несчастью! все принимает сероватый и мрачный вид, в том числе и моя жизнь, которая, впрочем, далеко не несчастна, хотя есть в ней что-то, что не ладится’.⁷

Но, конечно, наиболее глубокие и разносторонние суждения о Полине содержатся в высказываниях самого Тургенева. Он отмечает в ней и дикость, и мрачное отношение к жизни, в которых сама Полина исповедуется в приведенном выше отрывке из ее письма, он говорит и о ее ‘чрезвычайной обидчивости’, которая может ее сделать ‘капризной, раздраженной и даже неблагодарной’.⁸ В письме к дочери от 10 (12) ноября 1859 г. Тургенев с болью отмечает тяжелые свойства ее характера и старается внушить ей желание преодолеть их.⁹ По-видимому, с годами эти свойства не сглаживались: в 1861 г. Тургенев обращается к дочери с теми же упреками.¹⁰ Читая письма Тургенева к дочери, написанные более двадцати лет спустя, можно встретить почти такие же упреки в адрес Полины, уже сорокалетней женщины (см., например, письма от 21 апреля (9 мая) 1882 г. и от 30 августа (11 сентября) 1882 г.).¹¹

Тургенев не скрывал от себя и от своих друзей недостатков своей дочери и отсутствия близости, общих интересов между ними. В одном из писем к Е. Е. Ламберт 1859 г., скорбя о своей неустроенной жизни, писатель делится с ней своими мыслями о дочери: ‘Я довольно много видел мою дочь в последнее время — и узнал ее. При большом сходстве со мною — она натура совершенно различная от меня: художественного начала в ней и следа нет, она очень положительна, одарена характером, спокойствием, здравым смыслом: она будет хорошая жена, добрая мать семейства, превосходная хозяйка — романтическое, мечтательное все ей чуждо: у ней много прозорливости и безмолвной наблюдательности, она будет женщина с правилами и религиозная… Она, вероятно, будет счастлива <...>. Она меня любит страстно…’.¹² После первого признания Тургенева в недостатке духовной близости с дочерью последовали другие, столь же искренние: ‘Я хочу пояснить Вам, почему именно между моей дочерью и мною мало общего,— пишет он той же Е. Е. Ламберт 21 сентября (3 октября) 1860 г.,— она не любит ни музыки, ни поэзии, ни природы — ни собак,— а я только это и люблю. <...> Собственно для моей дочери это все очень хорошо — и она заменяет недостающее ей другими, более положительными и полезными качествами, но для меня она — между нами — тот же Инсаров. Я ее уважаю, а этого мало’,¹³

В письмах Тургенева к дочери на протяжении трех десятков лет обсуждалось все то, что волновало Полину: ее ученье, ее взаимоотношения с отцом, с Полиной Виардо, замужество, дети, дела ее мужа и — всегда — один центральный вопрос: деньги, которых ей постоянно недоставало. Но в этих письмах нельзя встретить обсуждения каких-либо художественных проблем, литературных или театральных новостей, что отражало бы интерес Полины к искусству или каким-либо другим духовным ценностям. Эти письма не только помогают постичь внутренний облик Полины, но раскрывают и объясняют отношение Тургенева к ней или во всяком случае одну из существенных сторон их взаимоотношений. Положение осложнялось еще и тем, что Тургенев очень болезненно воспринимал ту враждебность, которая постепенно назревала между его дочерью и Полиной. Виардо и время от времени приводила к серьезным недоразумениям. С годами взаимная неприязнь усиливалась, возникали острые конфликты. При этом Тургенев чаще всего становился на сторону Полины Виардо, что неизбежно отдаляло его от дочери. (После смерти Тургенева отношения между Полиной Брюэр и Полиной Виардо превратились в открытую и непримиримую вражду).

С начала 60-х годов возник вопрос о замужестве Полины, которое могло бы вывести ее из неопределенного и ложного положения, поставить ее жизнь на твердое основание и вместе с тем навсегда оторвать ее от России и от русских связей и интересов ее отца. Женихом должен был быть француз, принадлежащий к среднебуржуазному кругу, далекому от литературно-артистической среды, в которой жил сам Тургенев. Наконец, с помощью Валентины Делессер, была найдена подходящая партия — 29-летний коммерсант, Гастон-Виктор-Эжен Брюэр, управляющий стекольной фабрикой, принадлежащей зятю Валентины Делессер, С. де Надайаку. Тургенев не скрывал своей радости: ‘Я очень этому буду рад, он выводит мою дочь из ложного положения, в котором она находилась — и избавляет меня от великой ответственности’,— писал он Е. Е. Ламберт 13 (25) декабря 1864 г.¹⁴ Однако радость Тургенева была слишком поспешна: впоследствии этому замужеству не суждено было оправдать надежды ни отца, ни дочери. Оно не принесло Полине счастья, обеспеченности, независимости. Следовательно, оно не избавило Тургенева от ответственности за ее судьбу, как он надеялся, а напротив, заботы его постояннно возрастали, и он не только не устранялся от них, но все более и более принимал их на себя.

Замужество Полины потребовало от Тургенева больших затрат. Чтобы выделить дочери приданое в 150 000 франков, ему пришлось обращаться за помощью к брату, к друзьям и знакомым.¹⁵

Выходя замуж за француза, Полина приняла католичество (до тех пор, по желанию отца, она оставалась православной). Свадьба состоялась 13 (25) февраля 1865 г. Сразу же после свадьбы Полина с мужем поселилась в Ружмоне, около г. Клуа, где находилась фабрика Гастона. Здесь она прожила до 1882 г. Первые годы супружества были благополучными и, казалось, счастливыми. Заботы Тургенева в это время ограничивались тем, что он ежегодно платил дочери проценты по векселю, выданному им в счет приданого,¹⁶ посылал ей незначительные суммы денег на подарки по различным поводам, тревожился о ее здоровье. Но по мере того, как стекольная фабрика Гастона поглощала приданое Полины, возрастали заботы Тургенева. Ему приходилось спешить с выплатой приданого Полине, изыскивать для Гастона деньги взаймы,— семья Брюэр постоянно оказывалась перед необходимостью срочных платежей,— и все эти трудности ложились на плечи писателя.

Серьезный ущерб состоянию Брюэров нанесла франко-прусская война 1870—1871 гг., затем дела несколько поправились, к концу 1871 г. Гастону удалось стать единоличным арендатором фабрики, а в 1873 г. он возобновил аренду еще на 16 лет. К этому времени у Полины уже была дочь Жанна, которая родилась 6 (18) июля 1872 г. Тургенев время от времени навещал семью Брюэр. В конце 1872 г. по совету дочери он арендовал в окрестностях Ружмона охотничье угодье, и с тех пор его наезды в Ружмон заметно участились: Тургенев совмещал посещение дочери с любимым занятием. Эту охоту он арендовал в течение нескольких лет.

К концу 1873 г. Тургенев выплатил дочери последнюю часть ее приданого,¹⁷ и семья Полины лишилась постоянного и надежного дохода — тех 2500 франков в год, которые она регулярно получала от отца в счет процентов по векселю. Это обстоятельство заметно сказалось на бюджете семьи и вызвало искреннее беспокойство Тургенева. ‘Я не могу допустить мысли, чтобы вы обе — ты и Жаннетта, нуждались’,— пишет он Полине в письме от 1 (13) января 1874 г. и сообщает ей, что принял решение восстановить ее пенсию и посылать ее непосредственно самой Полине, ‘пока дела стекольной фабрики будут находиться в таком упадочном состоянии’.¹⁸ Это новое, добровольно принятое на себя обязательство Тургеневу пришлось выполнять до конца жизни.

Жизнь Полины в это время не отмечается никакими заметными событиями. В 1875 г. у нее родился второй ребенок, сын Жорж-Альбер. К этому времни от ее приданого уже ничего не осталось, фабрика не окупала расходов, можно было предвидеть неминуемое разорение. Тревога Тургенева возрастала, он настойчиво, но безуспешно советовал дочери и зятю отказаться от фабрики. В 1876 г., опасаясь за будущее Полины и ее детей в случае своей смерти, Тургенев обращается к брату с просьбой: ‘ <...> если <...> ты найдешь возможным дать еще 10 или 15 000 моей дочери Полине Брюэр — то я тебе скажу загробное спасибо’.¹⁹ Опасения за судьбу Полины имели серьезные основания. К 1877 г, дела Гастона на фабрике стали совсем безнадежными, и на плечи Тургенева легло бремя новых забот.

Еще несколько лет продолжалось неопределенное положение: Гастон и Полина не соглашались ни на объявление банкротства, ни на ликвидацию фабрики — они упорно рассчитывали на денежную помощь Тургенева, полагая, что это позволит им избежать банкротства и выгодно уступить аренду. Полина надеялась таким образом сохранить семью и, воздерживаясь от решительного шага, оставалась в Ружмоне. А между тем, ее совместная жизнь с Гастоном становилась невозможной. ‘Он умудрился,— пишет Тургенев Анненкову 13 (25) февраля 1882 г.,— пустить на ветер даже те деньги, которые я полагал упрочить за моими внуками, стал пьянствовать, грозить то себя убить, то ее — и теперь я ежедневно ожидаю, что она прибежит сюда со своими детьми, я должен буду ее прятать и немедленно завести процесс de sparation de corps et de biens <...> и так как надо опять обзавестись деньгами — продал своего любимого Руссо, продаю лошадь, кареты и т. д.’.²⁰

Тургенев не только ждал приезда Полины, он настаивал на нем, обещал ей найти квартиру, взять на себя все расходы по устройству на новом месте, выплачивать постоянное содержание. Он понимал, что все это угрожает ему серьезными трудностями, и был готов к ним. К 1882 г. разоренье семьи Брюэр совершилось. В начале марта н. ст. 1882 г. Полина, по совету и при поддержке отца, тайно, вместе с детьми бежала от мужа. Из Ружмона она приехала в Париж, и тяжесть этого нового испытания опять легла на Тургенева. Об этом красноречиво свидетельствует его письмо к Ж. А. Полонской от 26 февраля (10 марта) 1882 г.: ‘Что же касается до моей дочери — то тут беды только еще начинаются: пошла возня с адвокатами, стряпчими и т. д. Процесс может длиться год и слишком, она с детьми должна скрываться — все, что она имела, пропало безвозвратно — может быть ей даже придется убежать навсегда из Франции. Точно колесо меня схватило и начинает втягивать в машину’.²¹ Через несколько дней Тургенев вынужден был отправить Полину и ее детей в сопровождении Луизы Арнгольт (экономки семьи Виардо) в Швейцарию и поселить в гостинице (Htel de la Couronne) города Солёра. Этим открывается последняя страница истории взаимоотношений Тургенева с дочерью и внуками.

Жизнь Полины в Швейцарии была полна лишений. Место ее пребывания сохранялось в строжайшем секрете. Постоянная нужда в деньгах, болезни детей и самой Полины, полная неопределенность, а может быть и безнадежность в будущем, оторванность от привычной обстановки, от знакомых, совершенное одиночество, и над всем этим — гнетущий страх быть обнаруженной мужем, на чьей стороне закон, право на детей. В этих условиях отец был для нее единственным источником жизни и связи с миром. Он часто писал ей: за 1882 г., первый год жизни Полины в Швейцарии, сохранилось около 40 писем Тургенева к ней и внукам. В письмах к дочери — отеческие советы и наставления, забота о здоровье ее и детей, сведения о Гастоне, которыми Полина очень интересовалась: Тургенев переслал дочери письмо от мужа с предложением начать новую совместную жизнь и посоветовал ей не доверяться Гастону (письмо от IG (28) октября 1882 г.) ,²² Но основной темой писем Тургенева к дочери — и несомненно ее писем к нему — по-прежнему постоянно и неизбежно были деньги: то это были сообщепия об отправке ежемесячных 400 франков, то призывы к бережливости, то уведомления о дополнительно отправляемых деньгах — на врачей, на лекарство, на подарки, то категорические требования не превышать в расходах установленной пенсии под угрозой лишить дочь всякой материальной поддержки. В последнем дневнике Тургенева имеется запись от 31 декабря 1882 г. (12 января 1883 г.): ‘Моя дочка наделала долгов — и мне пришлось ей послать деньги сверх пенсии’.²³ По-видимому, угрозы отца были лишь педагогической мерой, а в трудную минуту он неизменно спешил ей на помощь.

До конца 1882 г. между Тургеневым и Полиной продолжалась напряженная переписка. Большинство писем Тургенева написано в непривычно резком для него тоне, все они — исключительно денежного содержания. Все возрастающие материальные тяготы, которые возлагает Полина на больного отца, становятся для пего непосильными, по-видимому, даже переписка стала ему затруднительна. Последнее письмо Тургенева к дочери за этот период — от 31 декабря 1882 г. (12 января 1883 г.).²⁴ За ним следует двухмесячный перерыв и еще одно, последнее известное нам письмо, автограф которого не сохранился,— от 21 февраля (5 марта) 1883 г.: прикованный к постели Тургенев посылает Полине очередную пенсию.²⁵ В ответ на продолжительное молчание отца Полина 18 (30) апреля 1883 г. пишет письмо, которое звучит, как крик отчаянья, как мольба о помощи (см. публикацию ниже). Но тяжело больной Тургенев не откликнулся на него. Он больше не писал дочери, хотя несомненно думал о ней. Известно, что он ‘перед смертью намеревался продать Спасское, капитал передать в руки Виардо, чтобы она, по мере надобности, удовлетворяла нуждам его внучат <...> его желание не состоялось вследствие его скорой смерти’.²⁶ Благодаря заботам Тургенева, Полина ежемесячно получала свою пенсию, которую по его поручению отправляли Луиза Арягольт, Полина Виардо, Клоди Шамро, сопровождая деньги сухими, вежливыми записками, часто без обращения и без подписи. За несколько часов до смерти Тургенева Клоди Шамро уведомила Полину о его безнадежном состоянии, а несколько дней спустя после его смерти П. Виардо заверила П. Брюэр, что будет по-прежнему посылать ей ежемесячное содержание, как это делал Тургенев. Полина не смогла приехать проститься с телом отца, она приехала позднее, чтобы защитить свои права на 100 000 франков наследства, которые он ей завещал.²⁷ Это наследство могло скромно, но надежно обеспечить Полину и се детей до их совершеннолетия. На земельное имущество Тургенева Полина, как незаконнорожденная дочь, по русским законам прав не имела: Тургенев при жизни не узаконил своего отцовства. Так завершился последний, безрадостный этап сложных и во многом противоречивых взаимоотношений Тургенева с дочерью, сопутствовавших ему на протяжении стольких лет жизни.

После смерти отца Полина осталась совсем одинокой и беспомощной, с маленькими детьми на руках. Они жили на наследство, оставленное Тургеневым, до тех пор, пока не подросла Жанна, которая своим трудом содержала себя и мать. Около 1895 г. умер Гастон Брюэр, Полина с семьей смогла беспрепятственно переехать в Париж и поселиться в скромной квартире на улице Бак. По-видимому, и в дальнейшем жизнь Полины не была богата событиями. В 1919 г. она умерла от рака.

В истории отношений Тургенева к дочери особое место принадлежит его внукам. С нетерпением и радостью ждал он рождения обоих детей Полины, был крестным отцом Жанны. В письмах к дочери он постоянно проявлял интерес и внимание к своим внукам. Сохранилось 6 писем Тургенева к маленькой Жанне, написанных в 1882 г., когда Полина с семьей скрывалась в Швейцарии. Если письма к дочери в этот период написаны в несколько сухом, а может быть и раздраженном тоне, то письма к внучке неизменно ласковы и заботливы. Тургенев тревожится о здоровье, внуков, интересуется их занятиями, посылает книги. В одном из писем к Жанне Брюэр²⁸ посылает ей свою фотографию с надписью: ‘ ma petite Jeanne’. Эта фотография опубликована Саккаром в его очерке ‘У внучки Тургенева’, помещенном в парижском журнале ‘Иллюстрированная Россия’. Этот очерк интересен тем, что содержит новые сведения о судьбе внучки Тургенева, сообщенные ею самой. Жанна свято чтила память своего деда и носила — не имея на то, разумеется, формального права — его фамилию, она не была замужем, всю жизнь она работала, преподавая английский, французский и немецкий языки, музыку. В отличие от матери Жанна обладала художественными наклонностями: она была прекрасной музыкантшей, поэтессой — на ее слова написаны десятки музыкальных произведений, романсов и мелодекламаций, она не чужда и живописи — автор очерка описывает исполненный ею по фотографии портрет Тургенева. Он сообщает также о виденных им фотографиях друзей Жанны — ‘все славных имен в музыкальном и артистическом мире’. По впечатлению Саккара, в лице Жанны есть ‘какое-то неуловимое сходство со гшакомым всем обликом, какая-то фамильная складка, зоркий взгляд тургеневских глаз’. Здесь же помещена фотография Жанны, относящаяся, по всей вероятности, к 1933 г. Сообщается еще одна деталь — ‘внучка Тургенева ни слова не знает по-русски’. В доме бережно хранятся реликвии, связанные с памятью великого деда: уже упомянутый выше портрет Тургенева, подаренный 10-летней Жанне, его бюст работы M. M. Антокольского (копия, подаренная Полине отцом). Этот перечень существенно дополняется опубликованной в том же журнале статьей Е. Семенова ‘Отец и дед. (Новая скорбная глава из биографии И. С. Тургенева)>>.²⁹ В квартире Жанны — пианино, некогда полученное Полиной от отца в приданое. Она сохранила и альбом семейных фотографий. Но самой большой ценностью были для Жанны письма Тургенева к ее матери и к ней самой, которые она свято берегла и долгое время отказывалась опубликовать или продать. Эти письма охватывают три десятилетия жизни писателя: с 1852 по 1882 г. Их более 350. Все же Жанна Брюэр-Тургенеза предоставила Е. Семенову право опубликовать часть этих писем, и приблизительно половина из них была им напечатана в ‘Mercure de France’ и в книге ‘La Vie douloureuse d’Ivan Tourguneff’ (Paris, 1933).

В том же году Жанна согласилась расстаться с письмами Тургенева: Государственный литературный музей приобрел у нее 315 его писем к Полине Брюэр и 5 писем к самой Жанне. Все эти письма вошли в описание рукописей Тургенева, изданное ГЛМ в 1935 г.³⁰

В октябре 1935 г. поступили в ГЛМ еще 12 писем Тургенева к Полине Брюэр. Впоследствии все 327 писем к ней перешли из ГЛМ в ЦГАЛИ (ф. 509, он. 1, ед. хр. 44). Здесь же хранятся и письма Тургенева к Жанне Брюэр.³¹ Двадцать лет спустя, в 1955 г., уже после смерти Жанны, в отдел рукописей ГБЛ поступили от французского коллекционера Франсуа (через объединение ‘Международная книга’) еще 12 писем Тургенева к дочери.³² В архиве Жанны несомненно находились и те

17 писем, опубликованные Е. Семеновым, подлинниками которых мы не располагаем. Их местонахождение неизвестно. (Известно еще одно письмо Тургенева к Полине Брюэр 1882 г.).³³

Жанна Брюэр-Тургенева умерла одинокой, не оставив потомства,

18 апреля 1952 г. в Париже. О жизни внука Тургенева, Жоржа-Альбера Брюэра, не известно ничего, кроме того, что он тоже был холост и не оставил потомства, он умер 23 июня 1924 г. в Париже.³⁴

Письма Полины Тургеневой-Брюэр к отцу в основном неизвестны и, вероятно, не существуют. В ИРЛИ хранятся только два ее письма к Тургеневу: от 9 июля 1881 г. (11820.LXIXб.1) и от 30 апреля 1883 г. (29367.CCIXб.13). Эти письма ниже публикуются впервые.

¹ См.: А. И. Понятовский. Тургенев и семья Лобановых. Тургенев, Сб. 1964, стр. 270—276.

² См. письмо Тургенева к П. Виардо от 31 августа (12 сентября) 1850 г.: Письма, т. I, стр. 388, 499—500.

³ Письма, т. I, стр. 413 и 508. (Здесь и далее цитаты из писем, в подлинниках написанных по-французски, приводятся в переводе).

⁴ Там же, т. III, стр. 15.

⁵ Там же, т. V, стр. 649.

⁶ Н. В. Щербань. Тридцать два письма И. С. Тургенева и воспоминания о нем (1861—1875). ‘Русский вестник’, 1890, No 7, стр. 4—5, 7.— Публикуемая нами фотография Полины Тургеневой-Брюэр была прислана в дар Музею Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР проживающим в Париже писателем Б. К. Зайцевым, за что выражаем ему свою признательность (Ред.).

⁷ ИРЛИ, ф. 57, он. 4, No 61.

⁸ Письма, т. III, стр. 244, 263, 365—366, 423, 426, т. IV, стр. 250 и др.

⁹ Там же, стр. 365—366, 436—437.

¹⁰ Там же, т. IV, стр. 250 и 416.

¹¹ Там же, т. XIII, кн. 1 и 2, печатается.

¹² Там же, т. III, стр. 321—322.

¹³ Там же, т. IV, стр. 134, ср. там же, стр. 149, 166 и др.

¹⁴ Там же, т. V, стр. 307.

¹⁵ Там же, стр. 309, 318-319, 340, 345-346.

¹⁶ Письма, т. V, стр. 345—346.

¹⁷ См. письмо к Н. С. Тургеневу от 24 ноября (6 декабря) 1873 г.: там же, т. X, стр. 174.

¹⁸ Там же, стр. 187, 422.

¹⁹ Письма, т. XI, стр. 284.

²⁰ Там же, т. XIII, кн. 1, печатается.

²¹ Там же.

²² Письма, т. XIII, кн. 2, печатается.

²³ Лит. насл., т. 73, кн. 1, стр. 394.

²⁴ Письма, т. XIII, кн. 2, печатается.

²⁵ Там же.

²⁶ С. Г. Щепкина. И. С. Тургенев в Спасском-Лутовинове. ‘Красный архив’, 1940, No 3, стр. 228.

²⁷ ‘Mercure de France’, 1932, 1 июня, No 815, стр. 331—333, 336, 337, перепечатано: Smnoff, стр. 231—233, 237.

²⁸ Письма, т. XIII, кн. 1, печатается.

²⁹ ‘Иллюстрированная Россия’, 1933, No 23(421), стр. 1—4.

³⁰ ГЛМ, Бюллетени, стр. 62—210.

³¹ ЦГАЛИ, ф. 509, он. 1, ед. хр. 43.

³² ГБЛ, ф. 306, картон 2, ед. хр. 3—14.

³³ ЛО Архива АН СССР, ф. 247 (И. М. Гревса), он. 8, No 2/21.

³⁴ Эти сведения установлены благодаря любезной помощи французского ученого Ж. В. Арменжона, приславшего свидетельства о смерти внуков И. С. Тургенева, Жанны и Жоржа Брюэр, выданные мэрией в Париже в 1963 г. (ИРЛИ, Р. I, он. 29, No 305).

Verrerie de Rougemont.
G. Bru&egrave,re.
par Cloyes (Eure & Loir).

[Verrerie de Rougemont, le] 9 juillet [18] 81.

Mon bien cher p&egrave,re,

C’est avec grand plaisir que j’ai reu ton petit mot,¹ je commenais penser que mon p&egrave,re m’oubliait compl&egrave,tement: j’avais crit M-r Viardot pour avoir ton adresse² et j’attendais une srieuse solution notre affaire pour t’crire. Nous avons plusieurs personnes en vue: il y a un mnage fort bien qui est venu ici et qui a envie de notre usine — esprons que l’envie de ces personnes durera et que nous, nous pourrons leur cder le tout sans pertes: d’ici une quinzaine au plus on saura quoi s’en tenir.³J’esp&egrave,re que notre mauvaise toile nous quittera d’ici peu et que nous pourrons vivre simplement, mais tranquillement et honorablement.

Maintenant tu peux tre sans inquitude sur les titres nominatifs, Gaston est all les retirer et en mme temps on lui a donn 1100 francs et quelques centimes d’intrts (coupons du 1-er juillet).

Gaston a beaucoup voyag afin de vendre ses marchandises, il a t oblig de faire des conditions fort peu bonnes pour nous mais il s’est ainsi fait de l’argent. Il y a pour 40 50.000 francs de marchandises en magasin, c’est reconnu de tous, par consquent mme en perdant 10 15,000 francs dessus, cela nous donnerait de l’argent, nous en avons grand besoin jusqu’ la cession. On ne veut pas faire de mauvaises affaires, en France c’est une tache qui retombe sur les enfants. — Je tiens laisser aux miens un nom honorable et j’esp&egrave,re que nous y arriverons.⁴

Pour avoir quelques commandes Gaston part pour Londres lundi, il y restera une huitaine de jours. Tout le monde se prom&egrave,ne dans ce moment-ci except les enfants et moi: ma belle-m&egrave,re est au Trport,⁵ mon beau-fr&egrave,re ⁶ et sa femme sont en Suisse, les Tourguneff ⁷ en Hollande etc. Nous tchons de passer notre temps tout de mme aussi bien que possible, en travaillant. — Dieu merci, mes enfants ne se portent pas mal. Georges commence ne plus avoir si peur de faire fonctionner ses petits doigts: son criture n’est pas brillante mais cela commence aller. La lecture ne va pas mal du tout etc.: mais son cheval mcanique lui va mieux que tout ce que je dis: quel cadeau tu lui as fait l. Ma Jeanne est ma petite compagne, elle devient fort sage et bien gentille pour moi, ce n’est pas trop, car souvent j’ai bien de la peine et quelquefois le cur bien gros. Enfin, il faut compter sur la providence et penser que le tout aura une bonne fin.

Je sais que tu as t souffrant mais d’apr&egrave,s le contenu de ta lettre tu vas mieux.⁸ Nous serons tous bien contents de te revoir: je crois que nous ne te verrons pas avant le mois de sbre: nous tcherons de prendre patience surtout si tu nous cris de temps en temps, en attendant nous tou^ t’embrassons tendrement.

P. Bru&egrave,re.

Перевод:

Стекольная фабрика в Ружмоне.

Г. Брюэр

через Клуа (Эр и Луар)

[Стекольная фабрика в Ружмоне,] 9 июля [18] 81.

Мой дорогой отец,

С большим удовольствием я получила твое письмецо, ¹ я уже начала думать, что мой отец меня совсем забыл: я написала г-ну Виардо, чтобы получить твой адрес,² и ожидала серьезного решения наших дел, чтобы написать тебе. Мы имеем на примете нескольких человек: есть одна очень хорошая чета, которая приехала сюда и которая хочет иметь нашу фабрику,— будем надеяться, что это желание сохранится и что мы сможем им уступить все без потерь, самое большее недели через две будет известно, на чем следует остановиться.³ Надеюсь, что скоро наша несчастливая звезда нас покинет и что мы сможем жить скромно, но спокойно и честно.

Теперь ты можешь не беспокоиться насчет именных акций, Гастон пошел их забирать и одновременно ему дали 1100 франков и несколько сантимов процентов (купоны от 1-го июля).

Гастон много разъезжал с целью продать свои товары, он был вынужден принять условия, очень невыгодные для нас, но таким образом он раздобыл денег. В магазине имеется товаров на сумму от 40 до 50 тысяч франков, это признано всеми, следовательно, даже если мы потеряем на этом от 10 до 15 тысяч франков, это все-таки даст нам денег, а мы в них очень нуждаемся, пока не состоится передача фабрики. Не хочется заключать плохих сделок, во Франции — это пятно, которое падает на детей. Я должна оставить своим детям честное имя и надеюсь, что нам это удастся.⁴

Чтобы получить какие-нибудь заказы, Гастон в понедельник уезжает в Лондон, он пробудет там около недели. В настоящий момент все разъезжают, за исключением меня и детей: моя свекровь находится в Трепоре,⁵ мой деверь⁶ и его жена — в Швейцарии, Тургеневы⁷ — в Голландии и т. д. Мы постараемся тем не менее провести время как можно лучше, в работе. Слава богу, мои дети чувствуют себя неплохо. Жорж теперь уже не так боится шевелить своими пальчиками: почерк у него не блестящий, но уже начинает исправляться. Чтение у него идет совсем неплохо и т. п., но его механическая лошадка у него идет лучше всего того, о чем я уже сказала: вот какой подарок ты ему сделал. Моя Жанна — это моя маленькая подруга, она становится весьма рассудительной и очень мила со мной, это совсем не лишнее, потому что у меня часто так много огорчений и иногда на сердце так тяжело. Ну что же, нужно рассчитывать на провидение и думать, что все кончится хорошо. Я знаю, что ты был болен, но судя по содержанию твоего письма, тебе лучше.⁸ Мы все будем очень рады увидеть тебя снова, думаю, что мы не увидим тебя до с<ентя>бря: постараемся потерпеть, особенно если ты) будешь писать нам время от времени, пока мы все нежно тебя целуем.

П. Брюэр.

¹ За все время пребывания Тургенева в России весной и летом 1881 г. не сохранилось ни одного его письма к П. Брюэр.

² Тургенев в это время находился в Спасском.

³ Гастон Брюэр надеялся на выгодных условиях передать аренду другому предпринимателю, но это не удалось, и в 1882 г. он был разорен, лишился фабрики и всего имущества, в том числе мебели и личных вещей, а фабрика перешла’к другим лицам.

⁴ Возможно, Полина подразумевает банкротство, которое Тургенев считал приемлемым для Брюэров выходом из их безнадежного положения. Он не раз писал им об этом, но Полина всегда отвергала этот выход, как позорный.

⁵ Трепор — город и порт на Ламанше.

⁶ Поль Брюэр, младший брат Гастона.

⁷ Вдова и дети Н. И. Тургенева.

⁸ Речь идет о приступе подагры, который Тургенев перенес, едва приехав в Россию в мае 1881 г.

Le 30 avril 1883.

Mon bon p&egrave,re, je t’en supplie, rponds-moi un mot, je voudrais tant partir et faire mieux, je t’en conjure, donne-moi les moyens de travailler, de gagner ma vie. Je peux avoir quelques leons, M-me Delessert m’en a promises — fais encore cet effort et apr&egrave,s tu pourras me laisser mon malheureux sort. Tu as tant fait pour moi jusqu’ prsent que tu ne peux m’abandonner ainsi d’un jour l’autre. Donne-moi les moyens de me tirer d’embarras, laisse-moi quitter Soleure honntement et loyalement.¹ Mon p&egrave,re, mon bon p&egrave,re, sois bon. et pardonne encore une fois! J’attends un mot de toi, j’cris M-me Viardot afin de lui expliquer mes intentions et lui demander pardon de ce que j’ai pu dire.² Je suis si aigrie, si malheureuse et ma vie est si horrible pour le moment que je ne sais qui m’en prendre.

Oh! rponds-moi, je t’en prie!³

P. B.

На обороте второго листа письма приклеена карточка с типографски напечатанным текстом:

Verrerie de Kougemont.
G. Bru&egrave,re
par Cloyes (Eure & Loir).

В углу карточки — штемпель:

Flacons bouchs l’meri.
Eclairage. Chimie. Jardinage.
Lutz & Cie, Srs
de G. Bru&egrave,re.
11 dc<18>82.
Rougemont par Cloyes (Eure & Loir).

Перевод:

30 апреля 1883 г.

Мой добрый отец, умоляю тебя, ответь мне хоть одним словечком, я бы так хотела уехать и стать умнее, заклинаю тебя, предоставь мне возможность работать, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Я могу иметь несколько уроков, г-жа Делессер мне их обещала — сделай еще и это усилие — и потом ты сможешь предоставить меня моей несчастной судьбе. Ты столько делал для меня до сих пор, что ты не можешь покинуть меня так внезапно. Дай мне возможность выйти из затруднения, позволь мне честно и законно уехать из Солёра.¹ Мой отец, мой добрый отец, будь добр и прости меня еще раз! Жду от тебя хоть словечка, я напишу г-же Виардо, чтобы объяснить ей мои намерения и попросить у нее извинения за то, что я могла сказать.² Я такая ожесточенная, такая несчастная, и моя жизнь теперь так ужасна, что я не знаю, на кого наброситься.

О! ответь мне, прошу тебя!³

П. Б.

Карточка:

Стекольная фабрика в Ружмоне
Г. Брюэр
через Клуа (Эр и Луар).

Штемпель:

Флаконы с притертой пробкой.
Освещение. Химия. Садоводство.
Лютц и К^о, Преемники Г. Брюэра.
11 дек<абря><18>82.
Ружмон через Клуа (Эр и Луар).

Т. И. Бронь

¹ Можно предположить, что Полина Брюэр просит Тургенева помочь ей уехать из Швейцарии (где мог легко отыскать ее муж) в другую страну. Об этом, видимо, она и раньше неоднократно писала отцу. По крайней мере в письме к ней от 30 августа (И сентября) 1882 г. Тургенев отказал ей в подобной просьбе: ‘Ты говоришь со свойственным тебе легкомыслием о том, чтобы поехать в Италию, в Германию, в Англию, бог знает куда! — давать уроки и т. д. Прекрасно, но если ты хочешь преподавать французский язык, то постарайся немного позаботиться о своей орфографии…’ (Письма, т. XIII, кн. 2, печатается).

² Возможно, причиной очередного конфликта с Полиной Виардо были упреки, высказанные Полиной Брюэр по ее адресу, в том же письме от 30 августа (И сентября) 1882 г. (см. примеч. 1) Тургенев гневно писал об этом дочери: ‘Моя главная претензия к тебе — то, что ты позволила себе назвать г-жу Виардо моей любовницей <...> после той черной неблагодарности, которую <...> ты проявила в отношении г-жи Виардо, ты не должна была осмеливаться произносить ее имя <...> Г-жа А<рнгольт> была совершенно права, что возмутилась, когда ты, ты позволила себе говорить о подарках, которые я делаю семье Виардо — из-за которой я будто бы разоряюсь и т. д.’ (Письма, т. XIII, кн. 2, печатается).

По-видимому, Полина написала г-же Виардо извинительное письмо, в ответ на которое получила записку от 22 апреля (4 мая) 1883 г., подписанную Клоди Шамро: ‘Мама не имеет возможности ответить на ваше письмо: мой отец тяжело болен, и она сейчас не может заниматься ничем иным, кроме него…’ (‘Mercure de France’, 1932, 1 июня, No 815, стр. 332, перепечатано: Smnoff, стр. 231—232).

³ Тургенев в это время уже был тяжело болен и находился в Буживале. Об этом Полина была извещена той же запиской Клоди Шамро от 22 апреля (4 мая) 1883 г.: ‘Так как ваш отец болен и находится в Буживале, куда он был перевезен по его желанию, то 400 франков вашей пенсии вам посылает мама’ (‘Mercure de France’, 1932, 1 июня, No 815, стр. 332, перепечатано: Smnoff, стр. 231—232). По всей вероятности, сам Тургенев не ответил на это письмо Полины и больше ей не писал.

ТУРГЕНЕВ И ЕГО ДОЧЬ ПОЛИНА ТУРГЕНЕВА-БРЮЭР

Читайте также: