I. Вместо предисловия
II
Письма о социализме, Свенцицкий Валентин Павлович, Год: 1919
Время на прочтение: 7 минут(ы)
———————
Публикуется по: Церковные ведомости при Временном Высшем Церковном Управлении на Юго-Востоке России. 1919. 6. 15 ноября. С. 153-156, 7. 1 декабря. С. 184-188.
———————
После долгих колебаний я решил выступить с этими ‘письмами о социализме’
Меня побуждает к тому сознание громадной ответственности, которую в наши дни берёт на себя каждый, понимающий истинную природу социализма и не выступающий активным борцом против него. А удерживает опасение, что сказанное в отрывочной форме ‘писем’ будет недостаточно понятно и не настолько убедительно, как могло бы быть, если бы появилось сразу в том виде, как оно первоначально намечалось мной.
Дело в том, что рассмотрение ‘социализма’ составляет одну из частей в моём большом труде (‘Религия свободного человека’ — опыт цельного изложения христианского мировоззрения), который по условиям настоящего времени вряд ли скоро увидит свет. Мое колебание главным образом и относилось к естественному сомнению: не лучше ли подождать и сказать о социализме, не отрываясь от общих философских предпосылок, которые даются в моем большом сочинении?
Сжатое изложение, ‘конспект’ трактата о ‘Религии свободного человека’ был мною прочитан в небольшом кружке, и компетентное мнение о. Георгия Шавельского и проф. А. П. Рождественского о том, что работу мою, в части, касающейся социализма, следовало бы опубликовать теперь же, — было первым толчком к мысли не откладывать на неопределённое время то, что особенно важно сказать именно теперь. Когда было решено издавать ‘Церковные Ведомости’ — о. Г. Шавельский предложил мне написать о социализме ряд писем на страницах журнала.
Теперь к этой работе я и приступаю.
Сказанное мною об ‘истории’ возникновения ‘писем’, является необходимым предисловием к моей работе.
Я не ‘извиняюсь’. Я не хочу оставить за собой право в случае надобности сказать: ‘Не требуйте от меня доказательств: они изложены мною в сочинении, которое будет напечатано неизвестно когда!’ Нет! Но это предисловие сделает более понятным общий план предлагаемых писем.
Прежде всего, я отнюдь не собираюсь ‘опровергать’ социализм. И считаю такую задачу совершенно бесплодной. В социализме необходимо различать социалистическое учение и социалистическое движение.
Социалистическое учение как основанное не на научных данных и не на философских аргументах, а исключительно на желании, чтобы человечество устроилось так, а не иначе, — ‘опровергать’ нечего, — его можно оценивать: можно говорить о том, что это учение ненаучно, несправедливо, бессодержательно или что осуществленный на практике социалистический идеал представляет из себя ту или иную моральную ценность, но это не есть ‘опровержение’. Что же касается социалистического движения — то оно несомненный факт, и потому ‘опровергать’ его было бы вопиющей бессмыслицей. По отношению к социалистическому движению может быть речь о том или ином понимании его сущности, и в этом понимании, разумеется, возможен ‘спор’. Забегая вперёд, скажу: социалистическое движение всеми рассматривается, как явление экономическое. Я вижу в нём явление биологическое, поскольку оно обслуживается естественно-природным процессом, и в то же время оно рассматривается мною как явление антихристианское’, поскольку связано с процессом церковным. Но взаимоотношение этих двух начал — ‘естественно природного’ и ‘Церковного’ — затрагивает область общефилософских предпосылок, развивать которые во всем объёме в настоящих ‘Письмах’ невозможно, — в этом пункте мне и придётся отсылать читателей к будущему моему труду, пока ограничиваясь самой общей философской схемой.
Должен сказать еще, что ‘социалистическое учение’ я не могу считать общеизвестным и потому должен буду посвятить ряд писем изложению его. Причём, я думаю, всякий согласится, что, приступая к изучению какого бы то ни было предмета, надо дать его определение. Говоря о ‘социализме’, надо, прежде всего, ответить на вопрос, что такое социализм.
В дальнейшем мы увидим, что сделать это не так то просто. Социалистическая литература даёт множество самых разнообразных определений. И хотя многие думают, что ‘всякий знает, что такое социализм’, когда речь доходит до точного определения — вопрос оказывается чрезвычайно сложным и запутанным: для одних это всеобщий рай, а для других, как например для анархиста Маккэя, ‘это последняя универсальная глупость человечества’.
Далее.
Социализм как учение имеет свою историю. Но нигде нет такого желания современников отмежеваться от своих предшественников, как именно в социализме. Современные последователи так называемого ‘научного социализма’ (марксисты) чуть не за личное оскорбление принимают, когда их ставят на одну доску с старыми ‘утопистами’ девятнадцатого века! Поэтому о социализме приходится говорить с точки зрения ‘исторической’, чтобы выяснить, существует ли действительно какая-то пропасть между утопией, положим, Фурье и ‘научной доктриной’ Маркса, или и то и другое заслуживают названия социалистических мечтаний, облечённых у одного в форму красивой фантазии, у другого в форму скучных сухих схем?
Из всего сказанного будет понятен общий план предполагаемой мною работы.
Первый вопрос, к которому мы обратимся, будет вопрос о том, что такое социализм.
Затем мы познакомимся с учениями утопистов различных формаций: собственно социалистов, затем коммунистов и анархистов. Отдельно остановимся на современном, ‘научном социализме’ Маркса. И только после этого общего обзора перейдём к самому главному: к рассмотрению сущности социалистического процесса, понимаемого мной как процесс биологический и антихристианский.
На этом пути нас ожидает целый ряд неожиданных выводов. Мы увидим, например, что с точки зрения естественно-природного развития социализм — явление глубоко реакционное, а в смысле религиозном социализм не только не является частично совпадающим с христианством, как думают некоторые, напротив, социализм и христианство взаимно друг друга исключают, так что самое понятие ‘христианский социализм’, такая же бессмыслица, как сухая вода или мокрый огонь. Но эти неожиданности не должны смущать нас, коль скоро они будут с логической неизбежностью вытекать из существа дела.
Человеческий ум склонен к рабству. Особенно подчиняется он ‘общепризнанному в науке’. Ссылка на науку — это обычный приём ‘гипнотизёров’, которые любят держать общественную мысль в послушании.
Я сам долго находился под таким гипнозом в отношении социализма, хотя и никогда не был ‘марксистом’.
Десять лет труда над ‘Религией свободного человека’ освободили меня от многого.
Освободившись от одного из самых страшных наваждений — от веры в возможность ‘христианского социализма’, я хотел бы помочь освободиться от него заблуждающимся, а тех, которые всегда были от него свободны, по мере сил, научить освобождать других.
Что такое социализм?
Социализм — это самое популярное современное слово. Ставить вопрос о том, что такое социализм — на первый взгляд могло бы показаться излишним: зачем говорить о том, что известно всем? Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что если нет слова более популярного, чем слово социализм, то с другой стороны, нет слова менее определённого!
Справедливость этого положения каждый может проверить на себе.
Вы, конечно, ‘знаете’, что такое социализм? Но попробуйте дать точное его определение? Можно сказать наперёд, что сделать вам этого не удастся.
Больше того! Если вы вздумаете обратиться к литературе вопроса, и там вы ничего определённого, всеми ‘признанного’ не найдёте, — напротив вы найдёте признание полной расплывчатости и неопределённости понятия социализма. В дальнейшем мы увидим, что явление это не случайное, что оно имеет глубокий смысл. А пока обратимся к ‘литературе’.
Казалось бы, самое простое взять энциклопедический словарь и посмотреть слово ‘социализм’.
Смотрим и находим там статью Карцева и в ней — чистосердечное признание, что строго определённого, принятого ‘наукою’ определения социализма, которое бы обнимало собой все разновидности социалистических учении, никем не дано.
Беря далее самую узкую задачу, дать определение наиболее типичных социалистических учений, Кареев и то не может найти ‘определения’, а даёт лишь указание необходимых признаков социализма: ‘признание необходимости, во-первых, общего владения орудиями производства, вместо частной собственности, во-вторых, планомерного коллективистического способа производства’… Не более утешительно будет наше обращение и к специальной литературе.
Лавеле в своей популярной книжке о современном социализме говорит, что он пока ещё не встречал точного определения понятия социализма. Наш талантливый экономист Туган-Барановский прямо заявляет: ‘Самое понятие социализма до последней степени шатко и неопределённо’.
Ещё в более категорической форме говорит то же самое Штамлер, по мнению которого, не только не существует точного определения социализма, но его и невозможно дать, принимая в соображение всё разнообразие общественных направлении, которые за последнее столетие именовались этим словом.
Отсюда не следует, конечно, что попыток не делалось! Напротив, их было сколько угодно, но все они не столько определяли самое понятие, сколько выражали субъективное понимание социализма данным автором.
По мнению Карла Диля, например, социализм есть ‘политико-экономическое направление, признающее желательным уничтожение частной собственности на средства производства или полагающее, что современное общественное развитие ведёт к такому уничтожению’.
Марксизм также отожествляет социализм с обобществлением средств производства.
Но Туган-Барановский совершенно прав, считая эти определения недостаточными, так как далеко не всякое обобществление производства тождественно с задачами социализма.
Вождь бельгийских социалистов Вандервельде пытается дать определение, исходя из конечных целей социализма: ‘Конечная цель социализма заключается в общественной собственности на средства производства и обмана в общественной организации труда, в разделении прибавочной ценности между трудящимися за вычетом части, необходимой для общих потребностей всего общества’.
Очень остроумно поступил Зомбарт. Понимая безнадёжность задачи определить ‘всем известное и совершенно неуловимое понятие социализма’, он прибег к стилистическому фокусу: не определяя целей социализма (что было бы необходимо для всякого точного определения), оставляя конечную цель туманной, он базирует своё определение на характеристике стремлений достигнуть эту неопределяемую им цель!
Зомбарт говорит: ‘Все теоретическая попытки’ указать пролетариату цель его стремлении, вызвать ‘его на борьбу, организовать, указать путь, на котором можно достигнуть эти цели, всё это вместе образует то, что мы называем современным социализмом’!
Великолепно! Но какой смысл этого определения, если я не знаю, о каких целях идёт речь? Ведь именно эти цели, которые пытаются указать пролетариату, и делают те или иные ‘теоретические попытки’ социализмом! Если я стану указывать на звериные цели стремлений пролетариата, буду делать попытки теоретически обосновать их, если я буду вызывать пролетариат на борьбу со всеми положительными сторонами цивилизации, буду организовывать эту борьбу и буду указывать пути, которыми можно наиболее успешно достигнуть полного озверения, — я думаю, ни один социалист не согласится назвать меня социалистом, хотя, по точному смыслу определения Зомбарта, моё учение будет обладать всеми признаками социалистического.
Этих примеров достаточно. Едва ли кто-нибудь вздумает заподозривать проф. Кареева, Зомбарта, Туган-Барановского, Вандервельде, Лавеле, Диля, Штамлера и самых ‘марксистов’ — в незнакомстве с социалистической литературой! А между тем, и они не знают, что такое социализм!
Вот почему позволительно поставить такой вопрос: ‘Знает ли вообще кто-нибудь, что такое социализм?’
Очевидно, никто не знает, если не знают наиболее видные представители социалистической литературы,
А если так, то отсюда вытекает с неизбежностью вывод: определить понятие социализма не могут потому, что определить его нельзя.
Причины этой невозможности во всём объёме станут нам понятные лишь в конце нашего исследования.
Пока ограничимся указаниями общего характера.
Социалистическое движение не имеет положительных идеалов, потому что его источник не экономические ‘законы’ и тем более не разумно поставленные нравственные цели, а законы биологические.
Отсюда ясно, что давать определение ‘социализма’ путём анализа сущности социалистического движения невозможно: действительная природа социалистического движения в корне противоречит социализму, как теоретическому учению.
Но и на основании анализа социалистических учений также нельзя дать положительного определения социализма. Дело в том, что социалистические учения пытаются дать обоснования существующему социалистическому движению, природа которого понимается ими совершенно ложно.
Если бы центр тяжести социалистических учений был бы в положительном содержании их, вернее, в ‘конечных целях’, тогда неизбежно выявилось бы несоответствие сущности социалистического движения с теоретическим обоснованием. А потому отчасти по верному инстинкту, отчасти по логической неизбежности все теоретики социализма избегают вопроса о конечных целях и предпочитают говорить не столько о том, что социалисты ‘признают’, сколько о том, что они отрицают. Ибо отрицание существующего порядка вполне совпадает и с теми биологическими данными, которые толкают пролетариат на борьбу с современным строем.
Нельзя не согласиться с Туган-Барановским, что даже ‘марксизм не создал никакого определённого плана будущего общественного устройства’.
‘Утописты’ много потратили фантазии на развитие положительных идеалов, но именно потому, что эти идеалы ничего общего не имели с сущностью социалистического движения, они и не имели никакого влияния на социализм. Не даром современные представители ‘научного социализма’ относятся с таким презрением к ‘утопистам’! Современные социалисты от ‘фантазии’, т. е. от положительных идеалов перешли в области практической к организации пролетариата, в области теоретической — к выяснению ‘экономических законов’, якобы подготовляющих торжество рабочего класса, и, наконец, в области агитационной — к критике буржуазного строя.
Это новейшее направление социалистической деятельности имело колоссальное влияние на социалистическое движение. Социалисты организуются. Рабочий класс ненавидит буржуазный строй и наивно верит в те ‘железные законы’, которые будто бы ‘механически’ ведут человечество к социализму.
Но из всего этого почерпнуть элементы для определения понятия социализма, разумеется, нельзя. Нельзя же социализмом называть учение, которое организует рабочих, разжигает в них классовую ненависть и прививает механическое мировоззрение.
А между тем больше ничего обобщающего различные социалистические течения сказать нельзя!
Итак, подведём итог сказанному.
В науке не дано и не может быть дано точного определения социализма. Причина этого лежит в отсутствии положительных идеалов в социалистическом учении, совпадающих с теми стремлениями, которые определяют направление социалистического движения, как явления биологического.
Современный теоретический социализм, не касаясь сущности движения, стремится обосновать стихийное стремление против существующего строя, и потому не имеет строго очерченных ‘конечных целей’ и не даёт достаточных данных для определения понятия социализма.