Письма к Н. П. Петерсону, Алексеев Иван Иванович, Год: 1911 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Н. Ф. Федоров: pro et contra: В 2 кн. Книга вторая

СПб.: РХГА, 2008.

И. И. АЛЕКСЕЕВ — Н. П. ПЕТЕРСОНУ⁸²

3 мая 1911. Богородск

Богородск Московской губ. {Пишите мне по этому адресу.}
Земская больница

Многоуважаемый Николай Павлович!

Простите, что пишу Вам, не будучи лично знаком, но к этому меня побуждает одна хорошая мысль, которая, мне кажется, Вам будет приятна… Я пишу к Вам как к человеку, близко знавшему Николая Федоровича Федорова, о котором Вы вскользь упоминаете в своих воспоминаниях ‘бывшего учителя’, помещенных в ‘Толстовском Альманахе’, изданном Сергеенко⁸³.

Я давно уже слышал о замечательной личности, какую из себя представлял Ник. Фед., но эти сведения больше были отрывистого характера. Ваши воспоминания дали кое-что, но все же так мало, что хотелось бы больше и подробнее знать о нем. Я обращался к некоторым письменно, но никто не мог мне сообщить о нем ничего определенного. В ‘Энциклопедическом Словаре’ о нем ни слова. Тогда я обратился к Петру Алексеевичу Сергеенко с просьбою поделиться со мною сведениями о Федорове, но он мне пишет, что сам ничего не может сообщить, но просит написать Вам, замечая, что Вы с удовольствием дадите мне сведения о Ник. Фед. и поделитесь своими воспоминаниями о нем. Вот почему я пишу Вам как другу замечательного человека, которого так мало, к сожалению, у нас знают, но кого забыть было бы просто преступлением для русского общества. Желание знать о Ник. Фед. продиктовано не простым любопытством. — В наше время, тусклое и бесцельное, так мало тех ярких светочей, на которых с удовольствием сосредоточил бы свое внимание. Общество живет одним только днем, злободневными, мелькающими, как в синематографе, впечатлениями, и дальше своей улитки не хочет взглянуть, а тем более вспомнить тех людей, что составляли бы в другой стране предмет если не преклонения, то добросовестного, по крайней мере, изучения, не давшего бы исчезнуть в памяти людей образу такого человека. Ник. Фед. — та яркая звездочка на темном фоне современности, на которой отдыхает глаз, утомленный и политикой, и злобою, и всем тем, чем живет современный интеллигент. Кроме того, я сам уроженец г. Богородска Моск&lt,овской&gt, губ&lt,ернии&gt,, где прожил Ник. Фед. некоторое время⁸⁴. Так что Богородск с его серенькою провинциальною, лишенною ярких красок жизнью должен не только знать о нем, но гордиться им как человеком, когда-то жившим в нем. Но, конечно, ни второго, ни первого на самом деле нет, ибо никто не знает о нем. И было бы так хорошо напомнить хотя бы жителям провинциального городка о том, что среди той же серости, ‘провинции’ жил человек, который стремился к правде, красоте, к Богу. Такие напоминания нужны, необходимы. Они заставляют оглянуться на себя, немножко ‘почиститься’ и отбросить формулу ‘что так жи&lt,вут&gt, и жили все’. — Нет, не все. А вот среди той же обстановки жил человек, который стоял выше ее и не признавал этой формулы.

Я мог бы попросить своих знакомых порыться в архивах училища, где, м&lt,ожет&gt, б&lt,ыть&gt,, что-нибудь есть относящееся ко времени жизни в Богородске. У нас в Богородске издается маленькая газетка, и вот в ней можно было бы что-нибудь написать о Ник. Фед. и так&lt,им&gt, образом напомнить о нем и восстановить чистый образ светлой личности, так несправедливо забытой. — Если Вы, уважаемый Николай Павлович, сочувствуете моей идее, я горячо прошу отозваться на мое письмо. Я просил бы Вас сообщить, сколько для Вас можно и необременительно, обо всем, что касается личности Ник. Ф., в чем бы это все ни выражалось (в своих личных воспоминаниях, воспоминаниях других лиц и т. д.). Прошу Вас помимо личных воспоминаний указать и печатные источники, из которых также можно было бы что-нибудь узнать.

Желательно иметь больше сведений, касающихся жизни Ник. Фед. в Богородске, но и все остальное так важно и необходимо. Повторяю, все это нужно не для личного самоудовлетворения (конечно, я не скрою, как мне самому хочется узнать о Федорове), вышеприведенные строки, думаю, пояснили, хоть и не совсем ясно, мою мысль.

Конечно, было бы чудесно, если бы Вы сами составили маленькую статейку. Но я не смею Вас просить об этом. Присылайте самый черновой материал, и я использую его с большою благодарностью. Как жаль, что нас отделяет такое громадное расстояние, иначе можно было бы переговорить обо всем лично.

Где можно было бы видеть портрет Ник. Фед.? Нет ли у Вас каких-нибудь снимков? Не поделитесь ли Вы копиями некоторых писем его к Вам?

Пока письмо заканчиваю.

Думаю, что откликнетесь на мою просьбу и сообщите просимые мною сведения. — Если же все-таки по какой-нибудь причине Вы не могли бы или не желали сообщить мне то, что я прошу, я все-таки прошу Вас не отказать известить меня об Вашем отказе, чтобы мне не беспокоиться неполучением Вами моего письма.

Пока всего наилучшего.

Шлю Вам сердечный привет и с нетерпением жду от Вас ответа.

Уважающий Вас

Иван Иванович Алексеев.

Москва, 3 мая 1911. Петр Алексеевич Сер&lt,геен&gt,ко просит меня передать Вам его любовь, что я с удовольствием и исполняю.

Я писал Вам все о Богородске, но, конечно, знать о Ник. Фед. должны и за пределами этого городка.

Все почтовые расходы оплачу с первою почтою и в этом прошу не беспокоиться.

С удовольствием сообщу Вам все, что могло бы интересовать Вас, о Богородске, где Вы когда-то жили⁸⁵, так и вообще, оказать Вам какую-либо услугу, в чем бы она не выражалась.

И. И. АЛЕКСЕЕВ — Н. П. ПЕТЕРСОНУ

1 июня 1911. Богородск

Глубокоуважаемый Николай Павлович!

Получил Вашу открытку и через некоторое время книгу Федорова — ‘Философия Общего Дела’.— Если бы Вы знали, как я благодарен Вам за нее. Надо Вам сказать, что я после посылки письма к Вам был у Вл. Ал. Кожевникова (до сего времени незнакомого), где и получил некоторые сведения о Ник. Фед. Вл. Ал. был так любезен, что дал мне изданную им книгу о Ник. Фед., служащую как бы введением к присланной Вами ‘Философии Общего Дела’. Я первую внимательно всю прочел, и такой рой мыслей она подняла во мне, что трудно сказать, что больше всего меня поразило в мировоззрении Ник. Фед.

Скажу только, что редкая книга заставляла так много раздумывать и размышлять о прочитанном. Так дорого и ценно то, что всюду, во всех, очевидно, статьях Н. Ф-ч упирает на действие. Этот призыв к делу, действию так нужен сейчас, когда общество наше русское, разочарованное неосуществившимися надеждами, впало в какое-то оцепенение, буддийское созерцание, фатализм, положение ‘на все наплевать’. И поэтому так нужно, чтобы мысли незабвенного философа-праведника стали общедоступными, общеизвестными… Я слыхал от Вл. Ал. Кожевникова, что Бердяев предполагает писать его биографию осенью… Это так нужно. Еще более нужно собрать том воспоминаний о нем, чтобы со смертью немногих оставшихся в живых близких ему людей не ушло в могилу все то, что придает личности покойного такой светлый ореол праведности.

Меня поразил и привлек взгляд на регуляцию природы, на задачи воспитания и взаимоотношения педагогов и учеников. Взгляд на воинскую повинность, долженствующий перевернуть все вверх дном, прямо поразителен. Вот разрешение вопроса войны и мира. Вот что нужно было положить во главу проповеди образовавшихся недавно в Москве и С&lt,анкт&gt,-П&lt,етер&gt,б&lt,урге&gt, обществ мира, призывающих к разоружению.

А новое освещение вопроса о гуманизме, о прогрессе, о формуле Сократа ‘познай самого себя’, о нравственной обязанности всех образованных делиться обязательно своими знаниями с малообразованными не в виде подачек каких-то, что происходит в наших воскресных школах, а путем всеобщей учебной повинности, вроде воинской.

Теперь я, узнав квинтессенцию учения Н. Ф-ча, начал читать присланную книгу ‘Философия Общего Дела’ и думаю прочесть ее летом… Мне бы очень хотелось иметь еще 1 экз. этой книги и книги, изданной Кожевниковым, для того чтобы передать их в местную городскую библиотеку. Надо обязательно, чтобы местные жители заинтересовались личностью Федорова.

С грустью должен сообщить, что Ваш поклон бывшему ученику Н. Ф-ча мною передан быть не может: В. И. Елагин года 3 тому назад застрелился. Его брат Н. И., упоминаемый Вами, также умер, но я не теряю надежды отыскать лиц, знавших Н. Ф-ча. Завтра иду в училище осматривать архив: м&lt,ожет&gt, б&lt,ыть&gt,, там хоть что-нибудь найду.

Одно, знаете, меня не удовлетворяет в учении Н. Ф-ча: это о воскрешении предков. Вернее, не самое учение о этом, которому я сочувствую и верю в него. Но я никогда не мог понять (из книги Кожевникова), как, какими путями само человечество (не Бог) может воскресить своих предков буквально, реально, как об этом говорится, напр&lt,имер&gt,, в Евангелии. Какими мерами этого достигнуть. Этих ‘практических’ (грубо выражаясь) приемов и доказательств верности их я не мог найти у Кожев&lt,никова&gt,. Мож&lt,ет&gt, быть, найду их в ‘Фил&lt,ософии&gt, Об&lt,щего&gt, Дела’. Также почему так мало [внимания] Н. Ф. уделяет вопросам пола, этому, как-никак, могучему источнику жизни, правильного регулирования он ждет давно… М&lt,ожет&gt, б&lt,ыть&gt,, об этом есть в других еще не напечатанных статьях?

С интересом прочел Ваши брошюры о книге Родионова: ‘Наше преступление’ и письмо к Вам Толстого⁸⁶. Думаю книгу Р&lt,одионова&gt, приобрести и прочесть ее… Нельзя ли как-нибудь добыть портрет Н. Ф-ча и где это можно сделать? Нельзя ли у Вас? Пока больше ничего не пишу. Спешу отослать это письмо. Уважающий Вас И. Алексеев.

1 июня 1911.

И. И. АЛЕКСЕЕВ — Н. П. ПЕТЕРСОНУ

20 сентября 1911. Москва

Многоуважаемый Николай Павлович!

Не знаю, получили ли Вы от меня письмо, которое я Вам послал минувшим летом, по крайней мере, я не получал на него до сих пор ответа.

Я опять прошу, как и тогда, о высылке для библиотеки города Богородска сочинений Ник. Фед. Федорова. Вышел ли II-й и следующие томы его сочинений? Также вышел ли Ваш сборник, посвященный Федорову⁸⁷, о котором Вы мне сообщали в одном из писем? Было бы очень интересно его прочесть.

Недавно мне пришлось видеть портрет-набросок Федорова, приложенный к статье: ‘Идеальный библиотекарь’ в журнале ‘Библиотекарь’ за 1911 год No 1. Я слыхал, что с Ник. Фед. была снята посмертная маска. Интересно, где она сейчас хранится? И есть ли с нее снимки фотографические? Я слыхал, что художник Пастернак имеет в виду в скором времени приступить к портрету Ник. Фед. — масляными красками⁸⁸.

Недавно я просмотрел архив Богородицкого Училища за 1863 и 1864 годы, но ничего особенно интересного там не нашел… Вы просили сообщить год рождения Н. Ф.-ча. В 1863 году, как говорится в формуляре, Н. Ф-чу было 35 лет, следовательно он родился в 1828 году. Встречал среди бумаг и ваши подписи…

Я часто думаю теперь, что так нужна биография Ник. Ф-ча, написанная простым ясным языком, биография не философа и мыслителя, а просто человека. Философов и мыслителей у нас много, а людей, как ни странно, так мало. Такие книги имеют и будут иметь громадное воспитывающее влияние.

Вот бы Вы взялись за это дело, по образцу биографии доктора Гааза, написанной Кони⁸⁹, которая, конечно, Вам известна.

Вообще, мне кажется, и у Гааза и у Ник. Ф-ча много общих черт, заставляющих с особою любовью и теплотой останавливаться на светлом имени Ник. Ф-ча.

Книгу сочинений I том все еще не прочел, но читаю в свободное время понемногу и удивляюсь его мысли… Недавно еще проф. Булгаков в вышедшем II томе своих сочинений поместил статью о Ник. Ф-че под заглавием: ‘Загадочный мыслитель’, с краткими выдержками из его сочинений⁹⁰.

Вообще, начинают мало-помалу интересоваться именем Н. Ф-ча в нашем обществе.

Мне все вот хочется, чтобы в г. Богородске заинтересовались памятью Ф-ва.

Недавно я, единственно с этою целью, написал маленькую статью о Федорове и поместил в издающуюся в г. Богородске газету под заглавием ‘Светлой памяти философа-праведника’…⁹¹ Хорошо если бы Вы хоть что-нибудь написали для этой газетки и тем напомнили обществу о когда-то жившем замечательном человеке…

Да, я, кажется, Вам не говорил в письме, что я студент-техник… М&lt,ожет&gt, б&lt,ыть&gt,, Вы думали, что я уже пожилой человек… Думаю, что наши письменные сношения останутся по-прежнему такими же хорошими…

Повторяю, что чем больше знакомлюсь с жившим когда-то Н. Ф-чем, тем все больше удивляюсь, как о нем мало и почти никто не знает… Это м&lt,ожет&gt, должно быть только в России…

Пока всего наилучшего.

Жду вашего письма.

И. И. Алексеев.

1911, 20 сентября.

В книге Кожевникова говорится, что Н. Ф-ч, будучи в Рум&lt,янцевской&gt, б&lt,иблиоте&gt,ке, привлек к работе одного японца. Вы не помните, кто это? Не Копией ему фамилия? С этим японцем — переводчиком на русский сочинений Лаотзы я немного знаком⁰². Теперь его в Москве нет…

И. И. АЛЕКСЕЕВ — Н. П. ПЕТЕРСОНУ

5 декабря 1911. Москва

Москва, Покровская ул., Рыкунов пер., д. ⁵⁹/₂₃

Многоуважаемый Николай Павлович!

Ваше письмо от 11 ноября я получил и спешу Вам на него ответить. Но прежде я хочу поблагодарить Вас за хорошее, сердечное письмо… Я очень рад, что мои строки Вам понравились, хотя я думал иначе. Рад и в будущем писать Вам, ибо учением Ник. Ф-ча я поражен, как новым откровением. Но повторяю, что в то же время не могу искренно сказать, что мог бы принять его во всем его объеме. Все так грандиозно, что как-то не веришь в возможность выполнения миром людей этого завета, как его изображает Н. Ф-ч, хотя логически приходишь к тому, что соглашаешься с доводами его.

Вчера на собрании христианского студенческого кружка, членом которого я состою, я познакомился с Вашим сыном Михаилом Николаевичем… Как-нибудь соберемся вместе и поговорим, хотя едва ли это осуществится в ближайшем будущем, ибо мы живем на противоположных концах Москвы и оба сильно заняты. Ну да важно только то, что есть знакомый человек, с которым можно поговорить по интересующему вопросу, а когда это произойдет, не суть важно. Надо больше обдумать, дать выстояться мыслям, и потом уж дать им ход… Я вижу, что Вы употребили очень много времени на письмо ко мне и уже за это благодарю, и сам я только боюсь Вам много писать, не помешаю ли я Вам в ваших занятиях. Ваш сын говорил мне, что, наоборот, Вам будет приятно, если я буду писать, вот почему я и решил все-таки обратиться еще к Вам…

Сначала должен сказать, что для меня теперь стал довольно ясен взгляд Н. Ф-ча на половой вопрос. Из него я вижу, что он не относился к браку отрицательно. — Да, так важно различать девственность отрицательную, пассивную, которая, в конце концов, не такая уж заслуга и — положительную, где пассивности, инертности места нет, где вопрос идет о действии. И я скажу даже — легче для человека быть в положении II города. Легче брать позиции, хотя и под огнем, чем только оборонять их. В действии душа закаляется, в бездействии слабеет, разжижается, делается ‘студенистою’.

Новый взгляд на смерть так важен именно для нашего современного общества, обремененного литературным излишеством, как были обременены ими римские патриции перед упадком Рима. — Мне недавно пришлось просмотреть сочинения Жоржа Роденбаха (Москва, изд. Саблина, т. I и II), где писатель говорит о смерти как о чем-то опьяняющем, он сравнивает ее с цветком ядовитым, но в то же время красивым, запах которого человечество вдыхает как амброзию⁰³. Он примиряется со смертью, восхваляя ее в гимнах, но этого мало, он ее опоэтизировал, что уже совсем плохо… Какая, действительно, противоположность: Федоров и Жорж Роденбах… Меня привлекает в учении Н. Ф-ча и то, что он не относится отрицательно к науке, отводя ей такое громадное место. У нас религия часто обращается в какой-то мистицизм, теософию, во что-то донельзя отвлеченное, и я знаю, что многих такой взгляд отталкивает от нее. Я не отрицаю внутреннего религиозного опыта, но нельзя заполонять религию им, иначе мы можем прийти в положение индийского факира, застывшего в созерцании, позабывшего в таком состоянии всех остальных людей и чуть ли, собственно говоря, и себя… YL вот так важна эта ясно формулированная формула: ‘жить надо не для себя только, но и не для других, а со всеми и для всех’. С первою частью многие согласятся, но вторая на вдумчивого человека производит странное впечатление… ‘Как, вы отрицаете альтруизм!’, — сказал мне один студент, когда ему повторил вот эту основную мысль Ник. Ф-ча…

Еще мне дорого в мыслях Н. Ф-ча это его отношение к природе. С его регуляцией я вполне согласен и всецело к ней присоединяюсь. Так важно установить его взгляд на природу, которую человек смеет сделать такою, какою он хочет… Тон пресмыкающегося — человека должен перед слепою природою перемениться. Не возвратиться к природе, не отказаться и от мысли, а внести мысль в природу. Какое грандиозное зрелище, какой простор необъятный открывается для науки, для ученых… Вот приложение их мышления, чего теперь не замечается. При чтении книги Федорова хочется унестись в высь, не покидая и землю, голова поднимается кверху, в противоположность чтению, например, сочинений Руссо, когда, по словам Вольтера, хочется ползти на четвереньках…

Вот опять два имени и оба говорящие об природе — Руссо Жан и Федоров Николай… Какая противоположность, какое различие в взглядах, и при сопоставлении сразу чувствуешь правдивость и справедливость слов И-го, а не 1-го… Вообще, хорошо бы было делать такие сопоставления. Из них как-то яснее видна необходимость такого федоровского, если можно сказать, взгляда на природу, смерть и т. д.

Меня очень интересует, как относится наше духовенство к взглядам Н. Ф-ча, если только виднейшим представителям его они известны?

Еще вот что: нельзя, конечно, отрицать того, что часто и почти всегда на то или иное направление мышления и следующей за ним деятельности, вытекающей из этого мышления, влияют какие-нибудь случаи из личной жизни {Напр&lt,имер&gt,, смерть любимого человека.} этого человека или события из жизни общества или целого государства… И вот, следя, с какою силою убеждения Н. Ф-ч громит смерть, убеждая, что она есть следствие греха и, следовательно, не есть что-то абсолютное, является мысль, не было ли в жизни Н. Ф-ча случаев, которые бы обострили этот вопрос?.. Конечно, это относится уже, пожалуй, скорее к будущей монографии о нем, но разъяснение этого вопроса облегчит самое понимание учения Ф&lt,едоро&gt,ва… Мне кажется, что-то произошло в жизни Ф&lt,едоро&gt,ва, что заставило обратить его внимание на ту сторону, которую все обходят (т. е. вопрос о смерти). &lt,…&gt,

——

&lt,…&gt, Меня интересует очень: знает ли кто-нибудь из крестьян, не испорченных городскою жизнью, об учении Н. Ф-ча. Очень было бы плохо, если бы это учение годно было только для нас, интеллигентов… Как отнесется к нему простой русский крестьянин? Все великое и верное всегда просто, и если его поймет неученый мужик, то можно сказать, хотя, конечно, не окончательно, что оно достойно по крайней мере внимания. Несомненно, всецело этим критерием нельзя руководиться, но такое испытание проделать, как мне кажется, необходимо. Был ли проделан такой опыт? &lt,…&gt,

* * *

Об старушке Ал. Корнил. Михайловой я просил узнать (я давно не был сам дома), но до сих пор еще ничего не получил, получу — сейчас же сообщу. — Я получил сведения, что в y. Рязани (Садовая ул. соб. дом) живет вдова бывшего биб&lt,лиотека&gt,ря Мария Константиновна Лебедева⁹⁴, интересно было бы обратиться к ней за сведениями относительно Н. Ф-ча. Прошу выслать, если можно, копии писем к Вам Толстого, где он упоминает о Федорове.

Я очень благодарен за будущую высылку Ваших статей. Так как печататься они, м&lt,ожет&gt, б^ыть&gt,, будут еще долго, то я бы очень просил Вас выслать то, что напечатано сейчас {Прошу сделать надпись мне на память.}, остальное Вы могли бы любезно послать после. Мне очень хочется с ними ознакомиться, тем более что на Рождество будет свободное время.

Я не помню, как я писал, когда говорил, что призыв Н. Ф-ча есть в известном роде насилие. Не помню, к чему это я относил… По всей вероятности, я хотел вот что сказать, и если не говорил в письме, то все равно скажу здесь. — Есть люди, много жившие, уставшие от жизни, много видевшие и испытавшие, и для них смерть является благом, и в этом их упрекать, конечно, нельзя. Помните ‘Иова’, умершего ‘в старости, насыщенной днями’⁹⁵. И вот мне кажется, если мы воскресим этих людей (если это, действительно, когда будет), воскресим без их согласия и их воли, то не будет ли это в известном роде насилие. Вот что я хотел подчеркнуть, с вашими же словами о братстве людей, о единении, осуществление чего мы видим в Пресвятой Троице, я совершенно согласен.

Вот и все, что я, кажется, хотел Вам сказать. Думаю, что поймете… Повторяю, я признаю книгу Н. Ф-ча очень ценною, которую нельзя обойти, и я удивляюсь, что о ней ничего не было слышно. Я ведь случайно о ней узнал окольными путями, и мне стоило многих трудов добраться до Вас, чтобы ее получить… Если нападки на книгу и будут, то, мне кажется, особенно смущаться не надо, я всегда повторяю для себя слова Ломброзо:

‘Книга, не встречающая никакого сопротивления, не может иметь большой ценности’.

Думаю на днях отправиться к Вл. Ал. Кожевникову за его книгой для Богородской б&lt,иблиоте&gt,ки, которую он мне обещал, когда я был у него один раз весной. М&lt,ожет&gt, б&lt,ыть&gt,, кто-нибудь из Богородских жителей заинтересуется мыслями Николая Федоровича.

Много ли к Вам обращаются по поводу этой книги? Интересно знать, какое отношение встречают эти мысли в нашем обществе…

Ну, кажется, Вам надоел своими писаниями. Рад буду от Вас получить письмо.

Всего наилучшего.

Уважающий Вас

И. Алексеев

5 декабря 1911.

&lt,…&gt, (Я спрашивал своего знакомого японца о Ник. Фед. Он его хорошо помнит и отзывается о нем самым лучшим образом. Его познакомил [с Н. Ф-чем] покойный проф. Грот⁹⁶).

ПРИМЕЧАНИЯ

⁸² Иван Иванович Алексеев (1885—1939) — инженер, краевед. Родился в г. Богородске (ныне — Ногинск Московской обл.), в 1910 г. окончил Императорское московское техническое училище, учась в котором увлекся учением Л. Толстого о непротивлении. С 1910-х гг. начал серьезно интересоваться идеями Федорова. Переписывался с Н. П. Петерсоном, общался с его сыном М. Н. Петерсоном. В 1920-е гг. состоял в переписке с М. Горьким, которому также писал о Федорове, и Н. А. Сетницким. Во многом под влиянием идей Федорова об отечествоведении и изучении ‘местной истории’ возник интерес Алексеева к краеведению, в области которого он сделал очень много. Как писал его сын, А. И. Алексеев, ‘он исходил пешком весь Богородский уезд и не только его, но и все Восточное Подмосковье. Еще до революции отец помещал в газете ‘Богородская речь’ статьи о памятниках истории и культуры края. В частности, он обнаружил в районе усадьбы Глинки надгробие на могиле Я. В. Брюса работы Мартоса. Он собрал сведения об истории строительства и открытия железнодорожной ветки к городу, о народоволке Т. И. Лебедевой, о матросе Железняке, о партизанах 1812 года’ (Богородский край. 1997. No 1. С. 76). Был первым библиографом литературы о Богородском уезде. В 1922 г. по инициативе и при непосредственном участии И. И. Алексеева в Богородске был создан научно-педагогический институт краеведения. ‘Институт изучал экономику, быт, историческое прошлое и природные богатства края, выпускал печатный бюллетень ‘Богородский край’ (вышло 8 номеров за 1928 г.)’ (Там же). В 1925 г. познакомился с К. Э. Циолковским, переписывался с ним до самой смерти ученого, в 1935 г, начал переписку с Р. Ролланом. 18 февраля 1938 г. был арестован, 20 августа 1939 г. расстрелян.

Письма И. И. Алексеева Н. П. Петерсону печатаются по: НИОР РГБ. Ф. 657. Оп. 6. Ед. хр. 22. В архиве Петерсона хранятся черновики двух писем Алексееву и копия обширного письма от 24 декабря 1911 г., в котором он отвечает на вопросы своего корреспондента, ставимые им федоровскому учению.

⁸³ См. примеч. 121 к переписке Кожевникова и Петерсона.

⁸⁴ В г. Богородске в 1858—1864 гг. Н. Ф. Федоров работал учителем истории и географии местного уездного училища.

⁸⁵ В Богородске Н. П. Петерсон прожил и проработал учителем арифметики и геометрии того же училища с середины марта 1864 г. по первую декаду марта 1865 г.

⁸⁶ О брошюрах Петерсона См. примеч. 161 к переписке Кожевникова и Петерсона. Письмо Толстого — письмо Толстого Петерсону от 5 октября 1910.

⁸⁷ См. примеч. 172 к переписке Кожевникова и Петерсона.

⁸⁸ В семье Е. Б. Пастернака и Е. В. Пастернак хранится масляный этюд, по всей видимости, имеющий отношение к упомянутому проекту портрета Федорова. Однако законченный портрет маслом не известен. Известны два пастельных портрета философа. Один, выполненный по заказу Ученой коллегии Румянцевского музея, относится к 1919 г. и хранится в Российской государственной библиотеке, другой находится в семье Е. Б. Пастернака и Е. В. Пастернак.

⁸⁹ Кони А. Ф. Ф. П. Гааз. Биографический очерк. СПб., 1897.

⁹⁰ См. примеч. 178 к переписке Кожевникова и Петерсона.

⁹¹ Статья И. И. Алексеева ‘Светлой памяти философа-праведника Н. Ф. Федорова’ была напечатана в No 23—25 газеты ‘Богородская речь’ от 17, 24 и 31 июля 1911 г. Основное внимание Алексеев сосредоточил на личности мыслителя, его подвижническом образе жизни, бескорыстной заботе о ближних, писал о нем как о педагоге и библиотекаре, подчеркивал его влияние на Толстого, Достоевского и Соловьева. При этом он опирался как на книгу Кожевникова, так и на его устные рассказы. Кожевников рассказал Алексееву, что Федоров ‘покупал на свои деньги для публичной библиотеки те книги, которых не оказывалось в ней. Желая же поощрить к большей аккуратности служащих библиотеки, устанавливающих обратно книги на полки, Н. Ф-ч платил двум из них по 3 руб. в месяц за правильную расстановку книг из своего и без того скудного жалованья’ (Богородская речь. 1911. No 24. 24 июля). В последней части статьи, говоря о трудностях восстановления биографии философа, Алексеев обращался с призывом к жителям г. Богородска: ‘если бы &lt,…&gt, нашлись люди, помнившие Н. Ф-ча или учившиеся у него’, они ‘могли бы своими воспоминаниями заполнить пробел в биографии смиренной личности мыслителя и хоть тем исполнить свой долг в деле восстановления образа Н. Ф-ча в памяти людей’ (Там же. No 25. 31 июля).

⁹² С Д. П. Кониси (См. примеч. 40 к переписке Кожевникова и Петерсона) И. И. Алексеев познакомился в пору своего увлечения толстовством. Состоял с ним в переписке. В 1914 г. написал статью ‘Небеса разные — люди одни (мысли, встречи, воспоминания)’ о связях с толстовцами-японцами (см.: Толстая. С. А. Дневники. М., 1936. С. 298).

⁹³ И. И. Алексеев имеет в виду фрагмент рассказа ‘Вечер’ бельгийского поэта и писателя Жоржа Роденбаха (1855—1898), активно переводившегося в России в эпоху символизма: Роденбах Ж. Полн. собр. соч. Т. II. М., 1910. С. 97.

⁹⁴ Мария Константиновна (по другим сведениям — Степановна) Лебедева, в девичестве Протопопова,— жена Д.П.Лебедева, историка-архивиста, заведующего Отделением рукописей и славянских старопечатных книг Румянцевского музея, друга и сослуживца Н. Ф. Федорова. После смерти Д. П. Лебедева Федоров поддерживал теплые отношения с его семьей, навещая вдову и детей в Рязани и Егольниках. Письма М. Лебедевой Федорову опубликованы: Федоров. IV, 640—642. Письма Федорова к Лебедевой не разысканы.

⁹⁵ Иов 42:17.

⁹⁶ Философ и историк философии Николай Яковлевич Грот (1852—1899) в 1892 г. познакомил Д. П. Кониси с Л. Толстым. Можно предположить, что и с Федоровым он познакомил его в том же году.

ПРИМЕЧАНИЯ

Читайте также: