Письма к М.А. Бенуа, Комиссаржевский Федор Федорович, Год: 1937 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

Мнемозина. Документы и факты из истории отечественного театра XX века. Выпуск

М.: ‘Индрик’, 2019.

Письма Ф.Ф. Комиссаржевского к М.А. Бенуа 1930-х годов

14 июня 1930 г. Ответил Вам вчера телеграммой и письмом, дорогой Михаил Альбертович, но так как Вы написали в Вашем письме адрес Ваш неразборчиво, боюсь, что я, быть может, напутал, и потому пишу еще раз заказным. Я писал Вам, что приеду в пятницу в Париж и останусь до понедельника для совещаний с Вами и с Гончаровой¹⁹ и что буду очень рад работать опять с Вами. Жду срочного ответа — подходит ли Вам пятница. Также сообщите, когда начнете репетиции и сколько времени они продолжатся, чтобы я мог устроить свои дела здесь и быть свободным для Вас. Спасибо за память. Отвечайте немедленно, пожалуйста. Искренне Ваш

Ф. Ком.

Автограф.

17 июня 1930 г. Дорогой Михаил Альбертович, сейчас узнал, что на мою старую квартиру (Gordon Square) приносили телеграмму и что там ее не приняли и отослали обратно. Предполагая, что это было от Вас, звонил на телеграф, но там мне ничего путного сообщить не могли. Если не получу от Вас никаких известий, то выеду в пятницу в Париж. Черкните по получении сего письма по адресу Е. Komisarjevsky, 9, rue Roussel, Paris 17 (это моя жена) — где и когда я Вас встречу в Париже, либо в пятницу вечером около 8, либо в субботу утром, когда хотите.

Ваш Ф. Комиссаржевский

Автограф.

[Июнь 1930 г.]
Четверг

Милый Михаил Альбертович, вернувшись в Лондон, получил еще одно письмо, посланное Вам в Viroflay²⁰, обратно. Какой же Ваш адрес?

Мои business {деловые (англ.).} люди торопят меня с ответом насчет будущей работы. Поэтому, если будет милость Ваша, сообщите поскорее, нужен ли я Вам либо нет. Работа с Вами меня очень интересует, а кроме того, Лондон прямо осточертел, аглицкие граждане тоже, и я с удовольствием бы проветрил свои мозги работой с Вами. Буду тянуть с ними, но Вы все-таки поспешите. А что касается ‘opra-ballet’, то это очень хорошая вещь и может быть успешна в финансовом смысле, и для такого дела весь мир открыт. Я считаю, что всю штуку можно начать и продержаться несколько месяцев, пока не придет публика, имея капитал в 600.000 франков. Сыграв в Париже только 4 недели, мы можем получить ангажемент и в Германии, и в Англии, и в Испании. А сколотив в Европе немного аржанов {от фр. argent — деньги.} и сделавшись ‘знаменитыми’, поедем за долларами в Америку, Японию и вообще вокруг света. Меня эта затея очень интересует, особенно потому, что я стою на пороге потери веры в театр! Везде такое merde {дерьмо (фр.).} и жульничество, что хоть сапожником сделайся! Если мы с Вами ничего не сделаем, то кто же сделает? А? Сейчас как раз вовремя! А из Англии необходимо мне удирать и поскорее, а то или совсем закисну в компании с моим аппендицитом, или просто тихо и медленно испущу дух от скуки. А здесь-то зелено, презелено! Презеленющая-ядовитая!!

Ну, обнимаю Вас. Простите за глупое и мрачное послание.

Ваш О. К.

Автограф.

27 июня 1930 г.

Милый Михаил Альбертович, не знаю, насколько Вы серьезно намереваетесь начать дело ‘[постоянной] оперы-балета’, а я уже начал подыскивать материал и думать об этом деле.

Зачем Вам связываться с театрами, если нельзя найти дешевого и хорошего? Ведь в Париже такая масса помещений, которые можно приспособить под театр. Если хорошего ‘театра’ Вы не найдете, то какой-нибудь подвал будет pater et attirer les bourgeois {эпатировать и привлекать буржуа (фр.).} в гораздо большей степени, чем вечный театр de luxe {первоклассный, роскошный (фр.).}! A при умелой оркестровке можно действовать и с меньшим оркестром, чем 20 человек. В своем помещении можно устроить сцену так, что ‘декораций’ в старом смысле у нас совсем не будет, что тоже сократит расходы значительно. Можно было бы открыть при театре и Студию — учить сумасшедших американок играть, плясать и петь за хорошие деньги, а также подготовлять и для себя новых наших артистов, не скандалящих.

Напишите Ваш точный адрес!!

Ваш О. К.

Автограф.

[Почтовая открытка]

25 июля 1930 г.
Вена

Милый М.А., вот что: жена говорит, что у Вас наверно будет для меня дело в скором времени. Так как нужно кушать и пить, напишите мне немедленно (не ленитесь!), должен ли я принимать другие предложения или нет. Это мне знать очень нужно и важно. Я еду отсюда во вторник в Лондон, и мой адрес там: Bernard Mansions, Russell Square.

Обнимаю Вас, привет Вашей жене. Ваш

Ф. Комиссаржевский

Автограф.

29 июля 1930 г.
Bernard Mansions
Bernard Street
London W.C.I

Ответьте немедленно!

Дорогой Михаил Альбертович, я получил Ваше послание только сегодня, вернувшись в Лондон. Из Австрии я Вам послал открытку, прося сообщить, что нового. Я очень хочу с Вами работать, и меня это дело Ваше очень увлекает, и я уверен, что мы вместе сделаем его успешно и даже заработаем себе на boire-manger {пропитание (фр.).}.

Но вот — мне думается, что идеи Ларионова²¹ — ерунда и старье и с его ‘балетом’ мы далеко не уедем. На веселую комическую оперу с интересными темами-сюжетами, с хорошим пением и вдобавок с танцами публика еще есть. Но на балет ее уже нигде нет. Я бы держал этих художников подальше и только пользовался бы ими, постольку, поскольку они нам нужны. С наслаждением приеду к Вам погостить и потолковать о деле. Но вот в чем беда — у меня (если разрешите говорить откровенно!) сейчас полное безденежье, дыра в кармане, и я принужден буду принять работу, чтобы жить, платить за квартиру и т. д.

Мне очень бы хотелось уехать из Лондона и переехать в Париж, но, увы, здесь у меня всегда есть хоть какое-либо дело, а в Париж без ангажемента (с жалованьем) я приехать никак не смогу. Во всяком случае, чтобы переехать в Париж для предварительной работы с Вами, мне нужно быть уверенным, что буду что-то получать за эту работу. Если это невозможно, то мне придется связать себя с другой работой, что будет очень, грустно, потому что мне хочется делать дело с Вами!!

В Париже же вблизи от Вас этой другой работы пока не предвидится — увы. По секрету: 1) Балиев ведет со мной переговоры²², 2) есть у меня туманное пока предложение из Америки и 3) определенное, хотя очень неинтересное в художественном смысле, предложение здесь. Относительно последнего, в виду пустоты dans la poche {в кармане (фр.).}, мне нужно решать.

Напишите, не ленитесь, и верьте, что я очень-очень хочу быть с Вами. Если наскребу денег, приеду к Вам после 1-го на недельку. Большое спасибо за приглашение. Если не наскребу — не смогу приехать.

Мне будет очень грустно, если, благодаря проклятым деньгам, мне придется закабалить себя другой работой и лишить себя удовольствия создать интересное дело вместе с вами. Я уверен, что, играя в Париже в разгар сезона пару месяцев, мы могли бы остальное время играть успешно в Европе — Германия, Голландия, Вена, Испания, а через год уже поехать в Нью-Йорк.

Жму крепко руку Вам.

Ваш О. К.

Автограф.

16 августа 1930 г.
1, Bernard Mansions
Russell Square
London W.C.I

N.B.

Дамам читать нижеприведенный uvre {произведение (фр.).} современной музыки не рекомендуется.

‘Cher ami {Дорогой друг (фр.).}, Bichel Menois, или Nemois, или Senmois, или Senbois — извините, забыл!’ (Цитата из письма Одеколона Сан-Собакина, он же Вальдемар Бернарди²³. Почему? А потому что если Владимир может превратиться в Вальдемара, то отчего же не в Одеколона? А насчет Сан-Собакина, то это еще проще, по прямой ассоциации и вполне психологично: Бернарди — Бернард — Святой Бернард — бернардинские собаки — в монастыре Св. Бернарда — сан бернарды = святые собаки. Так как свято-Собакин выходит в некотором роде кощунственно, то для пристойности вышло Сан-Собакин*.)

* Кроме того соответствует итальянцу.

Вот что: моему коллаборатеру-англичанину по переделке английской пьесы в оперу нужно заплатить 10. Он никаких прав на работу потом иметь не будет. Либретто наше. И еще нужен 1 фунт на переписку. Поэтому, чтобы дела не затягивать, пришлите сейчас же 11 мне. Я ему передам и пришлю или потом привезу его расписку Вам.

Я думаю, что наши программы очень хороши:

1) Три пьесы

a) ‘Сорочинская’ (Мусоргский)

b) ‘Deux avares’ (Grtry) {‘Двое скупых’ А. Гретри (фр.).}

c) Изящный чувствительный балет.

2) Две пьесы

a) ‘Дон Жуан’ (Моцарт)

b) Испанская вещь (драма с [жаром] и кинжалом).

3) Три пьесы

a) Английская (Hndel)

b) Schubert (чувствительный)

c) Какой-нибудь гротеск. Модерн с неграми и jazz.

Здесь тоска фе-но-ме-наль-на-я! О-хо-хо-хо! Перспектива здесь сидеть у-жа-са-ю-ща-я! Акха-Акха-Акха-кха-кха-тьфу

(Исполнять в ‘Щ’ диез бемоле между мажором и минором, вопия истошно, помогая впечатлению кровавой мистики кашлянием, харканием и чиханием в тех местах, где чувствуется надобность, а также в тех местах, где сие указано крестами, усиливая экстатичность oeuvre’а пердежом — протяжным, выстрелоподобным или горошком дробяным по настроению.)

В ожидании респонса {ответ (фр.).} остаюсь Ваш и всех Вас окружающих, особливо супруги²⁴Вашей верной, обожатель — Обухов²⁵, виноват:

Ф. Комиссаржевский

Автограф.

26 сентября 1930 г.

Дорогой Михаил Альбертович, я в Париже в Versailles — Htel Reservoirs. Дайте знать о себе.

Вотр тужур {Всегда Ваш (фр.).}

Ф. Ком.

Привет супруге.

Автограф.

25 декабря 1930 г.
Donn Paris le 25/XII-30 par Monseigneur le Grand Duc
8 heures de l’apr&egrave,s-midi

Mon cher Pasha, nous sommes arrivs, pour avoir le suprme plaisir de voir Votre Excellence et Excellence de Votre charmante pouse 5.30 prcises, mais — le serviteur du restaurateur nous a dit, que Vos Excellences taient justement partis. Nous tions vraiment dsesprs! Est ce que nous nous sommes tromps? Est ce que c’tait plus tt que nous devions arriver? Si c’est ainsi, nous demandons pardon tr&egrave,s humblemant Madame et Son Excellence Votre charmante pouse et nous esprons que Vous ne nous refuserez pas, Excellent Pasha, Votre Auguste merci.

En attendant le moment de revoir Vos Altesses et Excellences nous prions d’accepter nos salutations.

Vos serviteurs: Lydia Sherwood, Th. Komissar.

Автограф.

[Подано в Париже 25/XII-30 Монсеньором Великим Герцогом

в 8 часов пополудни

Мой дорогой Паша, мы прибыли ради великого удовольствия лицезреть Ваше Превосходительство и Ее Превосходительство Вашу очаровательную супругу, ровно в 5.30, но в ресторане нам сказали, что Ваши превосходительства как раз уехали. Мы были в полном отчаянии! Неужели мы ошиблись? Неужели должны были приехать раньше? Если так, то приносим глубочайшие извинения Ее Превосходительству Вашей очаровательной супруге и надеемся, что Вы не откажете нам, Высокочтимый Паша, в Вашей Августейшей милости.

В ожидании момента встречи с Вашими Высочествами и Превосходительствами, кланяемся Вам.

Покорные слуги Ваши: Лидия Шервуд²⁶, Ф. Комиссар.]

1 января 1931 г. Carissimo Pasha, mia moglie era ammalata et nous ne pouvions pas вас видеть в воскресенье doppo mezzogiorno la brasserie Lorraine. Wir mchten sehr охотно dinner avec vous в субботу. We will be very glad if you and la sua amabillissima e illustrissima Frau Gemahlin смогли бы venir samedi в семь с половиной часов to fter us at rue Roussel. Padam do под and with best wisches to your эмирским Hochgeehrten Altess’am мы пребываем votre Grand Duc.

Ф. К.

Happy Новый anne and Besti Wnsche²⁷.

Автограф.

[Дражайший Паша, моя жена была больна, и мы не смогли вас видеть в воскресенье после полудня в пивной Лоррэн. Мы охотно пообедали бы с вами в субботу. Мы были бы очень рады, если бы вы и ваша любезнейшая и прославленная супруга смогли бы прийти в субботу в семь с половиной часов и попраздновать с нами на улице Руссель. Падаю ниц и с наилучшими пожеланиями Вашим эмирским высокоуважаемым Высочествам. Мы пребываем Ваш Великий Герцог.

Счастливого Нового года и наилучшие пожелания.]

4 февраля 1931 г.
Bernard Mansions
Bernard Street
Russell Square
London W.C.I

Паша милейший и почтеннейший, приехав в Лондон, совсем заболел и слег в постель, так что пришлось даже отложить репетиции моей пьесы, а если не поправлюсь к понедельнику, придется моему помощнику начать репетиции. Новостей особых нема за исключением того обстоятельства, что здесь погода ужасающая, черно вокруг и днем и ночью, как у арапа в ноздре, вследствие чего, вероятно, и настроение у всего аглицкого народонаселения безо всякой причины мрачное.

И еще: получил телеграмму от Никиты [Балиева], который просит приготовить ему здесь новую программу к 1 марта, когда он собирается начать сезон в Лондоне.

Напишите мне точно. 1) Когда Вам нужны рисунки для ‘Deux avares’ и 2) Когда Вам нужно, чтобы я приехал в Париж (точно!), потому что от этого зависят мои дела здесь, а кроме того я хотел бы заранее снять себе ‘жило-площадь’ в Париже к этому времени. Ответьте на сии вопросы немедленно, не ленитесь.

В заключение потрясаю Вашу благородную десницу, шлю привет жене, а также [графу], вспоминаю наши посиделки в Лотарингском трактире и остаюсь

Вотр Гран Дюк*
* Ваш Великий Герцог (фр.).

‘Умоляю’ Вас быть жестоким при выборе певцов в труппу — от хороших голосов и подходящих к ролям физиономий и фигур актеров зависит почти весь успех наших спектаклей.

Неспа? {Не так ли? (фр.).}

P.S. Я слыхал сегодня, что Фительберг был или еще находится в Cambridge на съезде музыкантов²⁸.

Автограф.

8 февраля 1931 г.
Bernard Mansions
Russell
Square London
W.C.I

Извиняюсь, Паша полупочтенный, но кашель одолел до того, что аглицкие медикаменты его не берут никак. И вот покорнейше Вас прошу не отказать в огромной любезности выслать мне поскорее банку облаток кодоформ. При свидании расходы возмещу и челом в землю ударю. Руку жму.

Супруге кланяюсь низко. Графу

Люле-пиите и всему Синедриону Почтение.

Ваш Ф. К.

А ответа на мое предыдущее послание не получил! Лидия Вам и супруге шлет привет.

Автограф.

24 февраля 1931 г.
Bernard Mansions
Russell Square
London W.C.I

Дражащий и уважающий эмирнейший Паша! Прилагаю полученное письмо от какой-то шантёзы {певица (фр.).} и адрес, то есть телефон, в Лондоне бывшей павловской балерины (говорят, хорошей) Eisa dArcy²⁹ — Gerrard 6707. Сообщаю, кроме того, что тьма павловских балерин здесь на свободе³⁰ и что [Mister] Balantchinadse³¹ ставит какие-то sketch’s у Stoll³².

Желательно бы знать, уважающий, когда и ‘если‘ я Вам понадоблюсь, совершенно точно и срочно теперь, так как в противном случае я буду принужден осуществлять другие проекты в апреле, на которые должен соглашаться сейчас. То есть дней через 7-10. Как я Вас ни обожаю, а также прожекты Ваши, дражащий, но кушать и пить хоцца, а посему job’ов {работа (англ.).} (сие по-аглицки!) пропускать нельзя никак, что Вы, эмирнейший, без сумления в совершенстве понимаете. Посему отпишите неотложно, хотя на сие, памятуя Вашу любовь к молчанию, не надеюсь и знаю, что надежды на уважающие эпистолы Ваши тщетны суть.

Потрясаю Вашу десницу, низко кланяюсь супруге, приветствую графа — оный же избегал меня в прошлое пребывание мое в граде Париже усердно. Почто — не ведаю!

Лидия кланяется Вашей любезной половине, а также Вам.

Вотр тужур

Ф. Ком.

Прислали либретто Генделевской оперы³³?

Я сделал черновой эскиз ‘Les Deux avares’³⁴. Выйдет очень забавно.

Что касается ‘Пиковой дамы’, то теперь, когда дело приближается к спектаклю, мне начинает казаться, что эта штука здесь успеха иметь не будет³⁵. ‘Сюжет’ чересчур прост для англичан, и пьеса поэтому кажется растянутой, а кроме того, нет никакого ‘comic relief’ {‘смеховая разрядка’ (англ.).}. Я сделал ему [Н.Ф. Балиеву. — М.Х.] еще один смешной номер по-английски, а привезенных номеров из Парижа еще не видал.

Автограф.

[До 20 марта 1931 г.]

Почто, драгоценнейший Паша, печать молчания на сладкоустные и многоглагольные уста положивши, в безвестной неизвестности доселе обретаешься?! Почто, пренебрегши приятностями и друзьями Лондонезскими, не то в Паризийской, не то в иной французской окрестности блуду и лицеприятию предаешься? Дух праздности, [любоначалия] и празднословия отвергнувши и повернув вспять ото всех лукавств Вирофляйских, якоже Паризийских, обрати к Северу чело твое и, воспомянув другов и недругов твоих (един из коих Баланчинадзе Армении сын есть³⁶), на реке Тамизийской³⁷ обретающихся, онам другам твоим (един из коих езмь аз), отпизать беспромедлительно изволь про все, в твоих помышлениях протекающее, особливо же про скоморошьи дела твои, сиречь:

A) Про Пигальный позорищный дом³⁸.

Б) Про скоморохов-плясунов.

B) Про песельников, и какое число их будет, и хороши ли гласы и рожи оных.

Г) Про начало упражнений приготовительных.

Д) Про время моего в Паризию прибытия.

Е) Про заморские диковинные странствования к сладострастным черномазым.

Ж) И про все иное, к скоморошьему делу касательство имеющее.

Аз грешный с преподобным Балияном, он же прынц скоморохов россиянских, во граде сем для трудов позорищных каждодневно совокупляясь, уморился изрядно. Скоморохи аглицкие ледянисты зело³⁹, однако надежды не теряю из оных душу вытрясти торжества искусства Российского ради.

Бия челом низко тебе, Паша коверный, и супруге твоей прелестной такожде, пребываю вовеки Раб твой и пес смердящий.

Анонимус
Он же Ф. Ком.

Автограф.

21 марта 1931 г.
[Лондон]

Дражащий Паша, вчерашний спектакль, и особенно ‘Пиковая’, и я как режиссер, и мои англичане имели громадный успех. Прием был феноменальный, и газеты сегодня полны ‘эложами’ {похвальное слово, восхваление (фр.).} мне и моим главным актерам — Герману, Лизе и Старухе⁴⁰. Voila! {Вот так! (фр.).}

Я видел Баланчина⁴¹. Срамил его зело и советовал ему поставить у Вас⁴² один балет. Он, оказывается, обижен, что Вы сказали ему, что будете с ним судиться. А я ему сказал, что Вы обижены на него за то, что он важничает, и советовал ему Вам написать.

Я, между прочим, видел, как Баланчин работает, и, по-моему, он очень хороший балетмейстер. Так что если он Вам напишет, не отвергайте его. Он просто ‘мальчишка’. Пишите. Скоро увидимся. Эскиз делаю, но еще не кончил⁴³. ПИШИТЕ!!! Не ленитесь!!!

Ваш Ф. К.

Прилагаю вырезку из газеты⁴⁴.

Автограф.

[До 26 мая 1931 г.]

Cher Pash, вот что:

1) Необходимо теперь Вам цукнуть всю труппу Cimaros’ы⁴⁵ за нетвердое знание партий и слов. Я понимаю, что им очень трудно петь по-итальянски, и я очень жалею, что Вы не послушались меня и не дали Люле⁴⁶ перевести оперу на французский язык. Но теперь уже поздно, и они должны знать ко вторнику вечером, как ‘Отче наш’, все.

2) Славинский⁴⁷ должен мне приготовить танцы Cimaros’ы к среде.

3) Я боюсь, что ни костюмы, ни бутафория при настоящем темпе работы не будут готовы для Cimaros’ы.

4) Боюсь также, что они будут скверно сделаны — без шика и аллюра и не по-итальянски. Если это будет так, то мне остается только застрелиться, отравив предварительно Бея и Спотыкача⁴⁸! Не говоря уже о гнусной смерти, которой я предам сумасшедших костюмеров!

5) Я бы очень хотел посмотреть прокофьевский балет⁴⁹. Увидав тех корифеев и корифеек, наших Карлотт Гризи, Тальони и Вестрисов, которых привел Новерр-Славинский⁵⁰ на мою репетицию, я даже испугался и в талантах оных усомнился: я боюсь, что это будет весьма аматерно {аматерно — от amateur (фр.) — любитель, дилетант.} (сиречь матерно!) и для нашего дела постыдно.

6) Мне необходима бутафория Чимарозы на репетицию в среду. Вся. Так как еще нет настоящей, то на все должны быть соответствующие ‘субститюты’ {‘субститюты’ — от substitution (фр.) — замена.}, которые нужно купить. У Тойки [Славинского] есть вся выписка. Это будет стоить гроши.

7) Я боюсь, что с опозданием рекламы у нас в театре на первых спектаклях⁵¹никого не будет. Надо что-то предпринять. Не шутите этим, Паша Великий! Же ву сюпли! {Я вас умоляю (фр.).}

Подумайте о генеральных (приватных) и об осветительных репетициях. На это нужно много времени. И нужно их так устроить, чтобы не тратить зря денег.

9) Теперь о финансах. Так как у меня платежи, то, пар екселленс {по преимуществу (фр.).}, с десятью тысячами я во вторник никак не обойдусь, и мне необходимо ограбить Вас на шестнадцать, то есть утащить у Вас и то, что мне следует за декорации Чимарозы. Же сере тре реконессан а вотр экселленс пур сетт сом верее дан ме мен ан билье де банк Франсе.

Бьен а ву е а мадам вотр шарманте грасиез епуз, е авек ту ме комплимен ле плю решерше, дистенге е ле плю сенсер, же реет вотр гюмбле сервитер Ле Гран Дюк сан трон, сан патри е сан даржан. Эляс! {Я был бы очень признателен вашему превосходительству за получение этой суммы в виде чека французского банка. Всего наилучшего вам и вашей милейшей очаровательной жене, с самыми изысканными, уважительными и самыми искренними комплиментами, остаюсь ваш покорный слуга Великий Герцог без трона, без родины и без денег. Увы! (фр.)}

Ф. К.

Автограф.

[До 31 мая 1931 г.]

Паша драгоценный, я совершенно забыл, что у меня сегодня обед со знатными приезжими иностранцами. Поэтому извините меня, извинитесь перед В.А. и облобызайте его за меня.

В дополнение к нашему сегодняшнему кофейно-вермутному разговору хочу Вам по-дружески сказать вот что: я всячески готов содействовать Вашему делу, но, дорогой мой, у меня есть неотложные финансовые обязательства, и поэтому не играйте в cache-cache {прятки (фр.).} со мной, а по-дружески скажите, могу ли я уверенно рассчитывать на получение следуемых мне пененз {деньги (фр., жарг.).} так, как сказано в нашем условии. Иначе Вы меня поставите в очень и очень тяжелое положение, которое помешает мне работать. Кроме того, Вы со мной ничего не говорили о гонораре за Giannin’у⁵². А я заплатил из своих, в виду фантастической спешки, своему помощнику, который должен был вчера уехать, три тысячи франков и истратил на книги и проч. более 600 франков.

Я знаю, что время для Вас сейчас волнительное, но и для меня тоже, так как, отказавшись от другой работы в пользу Вашей, я могу остаться на сухих бобах все лето, если, не дай бог, у Вас не будет аржанов для дальнейшего ведения дела. Не сердитесь за откровенность, но я не думаю, чтобы сборы в Париже на такого рода художественные спектакли, как Ваши, могли бы покрывать расходы. Вам необходим запасной капитал, которого бы хватило до конца сезона. Этот капитал Вы вернете в турне и в будущем сезоне, когда Ваш театр будут знать, но сейчас на барыши, по-моему, рассчитывать безумно. И если у Вас не будет запасного капитала, дело крахнет, как многие другие, не дождавшись второй программы, и мы все останемся на бобах.

Ваш тужур {всегда (фр.).}

Ф.К.

Автограф.

[До 31 мая 1931 г.]

Дорогой Михаил Альбертович, искал Вас после репетиции и не нашел, а искал, потому что, как говорит Попович, зело потребно есть металл презренный в руцех моих подержати, сиречь пару-другую ассигнаций французского изготовления у владык мусикийских зрелищ вселенных, что в граде Париже, нижайше испросити. Шутки в сторону — не откажите, пожалуйста, дать мне до конца этой недели фр. 2500, а до того времени пару сотен, чем премного обяжете. Хочется добавить, что я с большим удовольствием работаю у Вас и очень надеюсь, что Мария Николаевна [Кузнецова-Бенуа] и Вы удовлетворены моими efforts {усилия (англ.).}.

Ваш Ф. Комиссаржевский

Автограф.

8 июня 1931 г.
9, Rue Roussel, 17^e
[Париж]

Милый Михаил Альбертович, обращаюсь к Вам в последний раз с просьбой рассчитаться со мной миролюбиво. Не получив от Вас денег до четверга 10-го сего месяца, я, к большому моему сожалению, принужден буду искать мне следуемое теми путями, к которым мне прибегать совсем не хочется.

Ф. Комиссаржевский

Автограф.

[На бланке лондонского ресторана ‘Isola Bella‘]

[Без даты]
1, Bernard Mansions
Russel Square
London W.C.I

Милый мой Михаил Альбертович, мне очень нужен Ваш ответ — понадоблюсь ли я Вам или нет — на этой неделе. Пожалуйста, постарайтесь, хоть Вы и не можете писать, ответить на это письмо.

Привет Вашей жене.

Ваш Ф. Комиссаржевский

Автограф.

[На бланке The Restaurant des Gourmets London]

26 июня 1931 г.
Bernard Mansions
Russell Square
London W.C.I

Паша милейший, простите меня, но с Вашей стороны было большое свинство не ответить мне.

Вы лопнули благодаря тому, что начали дело без наличных денег и не доверив всех Ваших финансовых интересов опытным театральным людям (мне — например) и не послушавшись моих советов. Вы — пострадали.

Но — почему я, будучи даже не Вашим заведующим художественной частью (которой Вы управляли la Stalin за моей спиной), а просто очередным режиссером, — почему я должен страдать от Вашего неумения вести дело, я не понимаю?!

Неужели Вы не считаете себя обязанным морально заплатить мне посметно, так как Вы меня лишили других заработков своими обещаниями и посадили меня на бобах, лишив летнего отдыха?

Неужели Вы не можете достать следуемые мне до 30 [июня] деньги у Ваших миллионеров-родственников⁵³? Ведь для них это гроши. А что касается их банкротства, как Вы мне об этом говорили, то в это я не верю. Будьте честны.

Ф. Комиссаржевский

Автограф.

11 октября 1931 г.

Хотя воспоминания о Вашем парижском бизнесе, дорогой Мишель, у меня самые печальные и неприятные, но мое личное отношение к Вам все то же, прежнее, и я хотел бы Вас повидать — не для чего-нибудь делового, а просто чтобы буар ен ку ансамбль {напиться вместе (фр.).} и посмеяться. Я буду в Париже проездом в Лондон 23-го и 24-го с [его] м[есяца]. Если желаете встретиться, напишите два слова моему сыну Федору. Он мне передаст. Т. Komisarjevsky. Square Augusti Chabri&egrave,res, 2 Paris XV. Привет жене. Амитье {Дружба (фр.).}.

Ф. Комиссаржевский

Автограф.

[На бланке лондонского отеля ‘Victoria‘]

29 октября 1931 г.
G. Bles, London.
Эта епистола
есть крик
де мон ам
авек температюрр*.

* лихорадочный крик моей души (фр.).

‘Слушайте, Паша безалаберный! Алла-Алла! Алла-верды! Алла-балды! Алла-Алла! И-А!’

Положенное на музыку это читается так:

0x01 graphic

За рояль и за дверь, и даже за дом, после исполнения этого морсо {музыкальная пьеса (фр.).} не отвечаю. Я приехал сюда с инфлуэнцией и сижу в жару и возмущаюсь здешними дураками и скучаю по цивилизации континентальной и по тем аржанам, которых (пардоне муа! {Простите! (фр.)}) не получил дан ле {в (фр.).} театр Пигаль!

Ой-ой-ой! И-А! (см. выше). Жму вотре мэн и ме реверенс ле плю респектюе а вотр жоли фам {Жму вашу руку и с глубочайшим почтением кланяюсь вашей красавице-жене (фр.).} посылаю.

Ле Гран Дюк
дан ла Криз ла плю виолант
дю монде фантастик*

* Великий Герцог в жесточайшем кризисе в фантастическом мире (фр.).

Обнимаю Вас и ручку целую жене.

Ваш Ф.К.

Автограф.

[На бланке отеля ‘Queen‘s‘ в Лидсе]

20 ноября 1931 г.

Дорогой Паша, прилагаю стихи Демьяна Бедного в ответ на бальмонтовские.

Ваш Гран Дюк

Печатать не разрешается. Дамам читать нельзя.

Бальмонт устарел,

как ел-

дак буржуя,

который, водку дуя

за здоровье царское

и брюхо барское,

до отвала и кишок завала

набивая жратвой —

омарами, икрой,

блядьми зло-

употребляя пло-

хую

своему хую

услугу

оказал.

Пролетарии всех стран,

Против

Алкоголя,

Жратвы буржуйской,

Блядей буржуазных

Соединяйтесь!

Буржуйное

Хуйное

Мироприятие

Бальмонта

Сделало импотентом.

Цитировать оного

Не социально

Контр-революционно!

Зову ОГПУ!

Телефонирую

в Москву!

У-У! Контр ву!

О делах семейных

Келейных

В стихе не написать.

Иду поссать.

Слухи —

Мухи.

Не всякому слуху верь —

Закрой уши и дверь!

О, Пигаль,

Все враль

Кроме пустых кресел

Вокруг тучных чресел

Одинокого фулью.

‘Лью, лью’ —

Слышен его стон,

Как похоронный звон —

— ‘слезы прогарные’ —

Не только на пляс Пигаль,

Но и на Армаль —

‘Что мне делать с моим баль?!’

(сонет без рифмы)

III

Возможно,

В Париже

Я буду

В декабре.

В Вирофле

Непременно

Тогда покажусь.

На куриц посмотрю,

Поем,

Попью.

Пашу с женой

Поприветствую.

Пролетарский

Гран Дюк.

[На бланке лондонского отеля ‘Victoria‘]

2 февраля 1932 г.

‘Ах ты, такой-сякой Вирофляйский черт мужик. Да как же ефтова так смеешь ты нашего брата большевицкого сочувствователя на смехи подымать. Да оглобля де те

Письма Ф.Ф. Комиссаржевского к М.А. Бенуа 1930-х годов

Читайте также: