Письма к А. Н. Островскому, Дружинин Александр Васильевич, Год: 1859 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 10 минут(ы)

Памятники литературного и общественного быта

Неизданные письма к А. Н. Островскому

М.—Л., ‘ACADEMIA’, 1932

Дружинину Александр Васильевич

Спб. 17 Апр. [1858]

Добрый и многоуважаемый друг, Александр Николаевич, я давно уже имею до вас одну сильную литературную просьбу, о содержании которой Вы, конечно, догадываетесь, но по весьма понятной щекотливости в моих отношениях к ‘Современнику’, должен был выжидать времени, когда вопрос об исключительном сотрудничестве вашем, Толстого и Тургенева в этом журнале достаточно разъяснится. Теперь Некрасов сам мне сообщил, что условие 1856 ⁸³ года считается уничтоженным, на этом основании, я не теряя лишняго дня, считаю за приятнейшую и важнейшую для себя обязанность пригласить Вас сделать честь ‘Библиотеке для Чтения’ Вашим сотрудничеством, на каких Вам будет угодно условиях, и с платою за статьи какую вам самим угодно будет назначать. За честность и исправность всех сношений по материальной части могу отвечать смело.

Если бы Вы имели в виду какой-нибудь труд, занимающий Вас в настоящее время, — и если Вы можете располагать им, — я бы желал теперь же войти в сношение с Вами для его приобретения. Во всяком случае, для журнала было бы превосходно иметь какую-нибудь Вашу вещь к осенним месяцам. В случае, если бы, по Вашим соображениям потребовалось бы Вам получить теперь же деньги за этот труд — я берусь с особенным удовольствием доставить вам это удобство и вообще, раз навсегда, прошу Вас не стесняться мною и быть уверенным, что наши сношения и расчеты будут всегда вестись на дружеских и товарищеских отношениях.

За то, что в журнале нашем (по его направлению) Вам не будет совестно печатать свои произведения, могут быть порукой собственные наши с Писемским особы. Наши понятия вам известны, и отступаться от них мы едва ли способны. Если вся нынешняя зима была нами пропущена без особенного и сильного протеста против литературного безобразия, к сожалению, развившегося в нашей литературе, то причиной тому не уступчивость или робость, а физическая невозможность к сильному труду, в которую я был поставлен упорною и долгой нервной болезнью, которая, наконец, слава богу, меня оставила. Теперь я опять способен работать и, конечно, не замедлю, с прежним постоянством, высказывать то же, что высказывал прежде.

Прощайте, добрый и любезнейший друг Александр Николаевич. Все это время мы по нескольку раз ждали Вас в Петербурге и, как водится, понапрасну. Я познакомился с братом Вашим и должен сказать, что в жизнь мою, сходясь с тысячами людей, немного встречал таких, которые бы оставляли на меня такое милое и привлекательное впечатление, как он. И вот Петербургская жизнь! Мы с ним живем в одной почти улице, и видимся раз в месяц, если не реже. Писемский процветает, во чреве кита не был уже давно, и рассчитывает, что Вы приедете к нему погостить летом на дачу.

Будьте здоровы и черкните несколько слов в ответ

Искренне преданнейшему Вам

А. Дружинин.

Спбург 29 Сент. [1858]

Добрый и многоуважаемый Александр Николаевич, обращаюсь к Вам с большою просьбою, в надежде на дружеское расположение Ваше. Подходит Ноябрь месяц, а ноябрьские книжки журналов, по исстари принятому обычаю, всегда составляются с особенным тщанием. Мы с Писемским рассчитываем на вашу комедию ⁸⁴ к XI номеру, и ждем ее с нетерпением, какое Вы себе можете представить, вообразив себя на минуту на месте редакторов. Просим вас усерднейше — если время и здоровье позволяют, — подарите нам несколько вечеров, посидите над комедией и вышлите ее нам к 20 Октября, мы же, получив ее, воспляшем и долго будем помнить одолжение. Поддержите нас в эту пору кризиса, право, мы того стоим, трудясь по мере сил, и всеми средствами стремясь сделать наше издание проводником здравых литературных теорий. Еще попрошу у Вас хотя одной строчки в ответ на это письмо, чтобы: мы могли знать, к которому времени ждать комедии — и распорядиться сообразно.

Я вернулся в Петербург на прошлой неделе, и как кажется, вернулся в добром состоянии здоровья. Здесь я нашел Боткина и Анненкова. Тургенев вернется к концу Октября. Таким образом, у нас зимою соберется хорошая компания, мы надеемся, что и вы к нам заглянете. От Ап. Григорьева я получил письмо, исполненное всякого неразумия — кажется, он совсем погиб и проку из него никакого не будет. Писемского застал я больным, и еще вдобавок больным по своей вине, — он опять повергался во чрево кита с какими-то непотребнейшими джентльменами, составляющими позор рода человеческого, — offrobre du genre humain! Все это однако не мешает ему быть милым и трудолюбивым, больше чем когда-либо. Я все еще надеюсь, что эти периодические повержения во чрево кита когда-нибудь прекратятся, весною же вел он себя примерно. ‘Кориолана’ я кончил, остается подвергнуть его окончательному просмотру. Вот еще причина, по которой я жду вашей комедии, — она даст мне досуг на этот просмотр, — если же вы не вышлете ее к 20 Окт. я буду должен пустить ‘Кориолана’ не подвергнувши его последней операции. Пособите же и мне и журналу, дорогой Александр Николаевич, и во всяком случае не забывайте

преданнейшего Вам душевно.
А. Дружинин.

Спб. 30 Дек. [1858]

Не ужасайтесь, Милостивый Государь Александр Николаевич, ни безобразных корректур, ни слухов о ценсурном безобразии. Корректуры Вам были посланы, вопреки моему приказанию, не третьи, а вторые. Третьи проглядит Вейнберг, человек очень аккуратный, а после него я подвергну их собственному четвертому просмотру. Так было с ‘Кориоланом’, в котором нет опечаток,— явление странное для читателей ‘Библиотеки для чтения’.

Причины сформирования комитета или, как его здесь именуют, bureau de la presse, a равно и круг его действия — совершенно скрыты мраком неизвестности. ⁸⁰ Но из верных источников слышно, что он не будет иметь ни запретительной силы, ни контроля над ценсурой. Каковы бы ни были задачи комитета, не подвержено сомнению, что чисто литературная сторона журналов остается в покое, посредничество же, наставление или направление, которыми себя ознаменует новый Комитет, без сомнения, будет касаться вопросов внутренней и особенно внешней политики. Все это так необычайно и ново, что и придумать ничего верного нельзя до той поры, пока чем-нибудь дело не обнаружится, а этого ждать не долго.

Тургенев совершенно поправился и успевает бывать на трех вечерах в один день. Чего он там ищет — это так же непонятно, как и новый комитет, по всей вероятности, он и сам того не знает, за чем он избран. Тур г. должен для меня написать крошечную статейку про обед английского литературного фонда, на котором он присутствовал.

Григорьева вижу довольно часто — кит его извергнул из своего чрева, и он ведет себя кротко. На днях едет в Москву Боткин, с ним я пришлю экземпляры ‘Кориолана’ Вам, Фету и Толстому.

Будьте здоровы, обнимаю Вас
А. Дружинин.

Мысль ваша переводить латинских комиков — очень хороша, хотя, по моему мнению, из всех старых поэтов, писавших комедии, один лишь Аристофан (даже во франц. переводе, как я его читал) свеж и вполне доступен самому простому читателю. Но за переводами {23 дек. Островский начал перевод ком. Теренция ‘Гецира’ (‘Свекровь’).} Вы приучитесь к одному делу, которое у вас в Москве не процветает,— то есть к усидчивому труду, так часто начинаемому с холодностью и неохотою, но разгорающемуся, по мере работы и по временам переходящему в труд настоящий и творческий.

С. Мариинское. 22 Июня. [1859]

Только сию минуту получил я Ваше письмо, Милостивый Государь Александр Николаевич по причине отъезда в деревню и разных переездов. Во-первых, от души благодарю Вас за предложение комедии ⁸⁶ — нечего и говорить Вам, как оно меня обрадовало, я готов петь и плясать по своей комнате от удовольствия. Хоть я не очень речист, но Вы знаете, что я думаю о ваших трудах и Вашем значении в литературе, а если не знаете всего, то скоро прочтете в статье по поводу Собрания ваших сочинений, которая почти кончена и, кажется, написана с искренним энтузиазмом. ⁸⁷ Я сейчас же известил контору о высылке денег. Если б вам понадобилось и более 300 р., уведомьте Писемского. Я здесь останусь до осени, у меня очень хорошо, и Писемский хотел меня посетить. Вот бы Вы с ним приехали, хоть на недельку. Благодаря бога, наши дела идут хорошо, располагайте нами, мы знаем и ценим все, что Вы для нас сделали. Прощайте, добрый и дорогой Александр Николаевич, спешу скорей отправить это письмо.

Душевно преданный
А. Дружинин.

Если Боткин еще не уехал, и вы его увидите, обнимите его и попросите дать весточку из-за границы. Я ответом не замедлю.

Спб. 19 Окт. [1859]

Милостивый Государь Александр Николаевич,— сегодня начинается формирование Общества литер, фонда, список лиц желающих войти в его состав открыт у Е. П. Ковалевского для петербургских литераторов, отсутствующие же приглашаются дать отзыв кому-нибудь из учредителей. Ни баллотировки, ни выборов нет,— с 50 членами Общество считается открытым. О дне и месте первого собрания объявляется в газетах. Если Вы одобряете цель Общества и желаете быть его членом, то благоволите известить меня о том, хоть одной строчкою, не позже 25 Октября. Первое собрание для выбора комитета распорядителей, определения взносов и пр. будет в первых числах будущего месяца ⁸⁸.

Бедный Писемский в тревоге — драме его грозит ценсурное бедствие.

Душевно преданный Вам
А. Дружинин.

P. S. Сейчас получил от Писемского печальное известие, что на драму его почти нет надежды. Позвольте же еще раз попросить Вас о присылке ‘Грозы’ не позже 27-го этого месяца, если понадобятся какие-нибудь небольшие поправки, мы вышлем вам корректуры со всевозможной скоростью. Без этого хоть не выпускай книжки. Вот оно, журнальное дело в России!

Милостивый Государь,
Александр Николаевич,

Очень обрадовала нас с Писемским записочка Ваша и обрадовала тем более, что в одно время с ее получением, мы узнали что драма Алексея Феофилактовича не встретила препятствий по ценсуре. И так, теперь время присылки совершенно от вас зависит, и, если Вам будет угодно посвятить несколько лишних дней ее отделке, вы не получите надоеданий с нашей стороны, которые всегда нарушают спокойствие работы. Если Вам угодно поместить ‘Грозу’ в Ноябрьской книжке, то доставьте ее хоть к 25 (корректуры мы пошлем по железной дороге), если же в Декабрьской, то в первых числах Ноября. А в случае, коли она у вас совсем обделана,— то чем скорее, тем лучше, потому что редакторское сердце любит запасаться материалом заблаговременно.

Дай бог вам доброго здоровья и успеха в трудах, да соберитесь к нам, и кланяйтесь Толстому и Анненкову, коли их увидите.

Душевно преданный Вам
А. Дружинин.

[1859 Окт.]

Если бы вы пожелали, Александр Николаевич, слушать драму Писемского, то уведомьте, я за вами заеду около 8 часов, и мы поедем к Ковалевскому.⁸⁹ Ковалевского я на всякий случай известил, и вы убедитесь, что с этим добрым и любезным человеком можно поступать запросто, и он очень будет рад познакомиться с Вами.

А. Дружинин.

Я заходил к Вам, Александр Николаевич, чтоб просить вас и Мих. Ник-ча к себе вместо Воскресенья, в Понедельник, послушать к 4 часам. Егор Пет. Ковалевский пригласил меня в Воскресенье на некое совещание, и я боюсь, чтоб оно не затянулось, да сверх того И. А. Гончаров по Воскресеньям, кажется, не свободен.

Душевно преданный
А. Дружинин.

[Ноябрь, 1859?]

Приношу Вам душевную благодарность, Милостивый Государь Александр Николаевич, за Ваше письмецо и изъявленное в нем доброе намерение. Я сделал распоряжение о доставлении к Вам 300 р. — не взыщите, если днем или двумя эта сумма опоздает: у Печаткина умер отец, и он так хлопочет, что сегодня даже контора заперта.

У нас все эти дни было много хлопот. Писемский болен уже две недели жестоким ревматизмом во всем теле, может только ворочать головою, и вы, зная его, можете себе представить, что с ним делается. Он прощается с детьми, рыдает, и бедная Катерина Павловна совсем с ног сбилась. Болезнь не представляет смертной опасности, но крайне мучительна и протянется долго. Это он простудился на домашних спектаклях. Но еще печальнее участь одного из участвовавших — именно Сниткина, молодого человека с талантом, писавшего в Искре, под именем Амоса Шишкина. Он, больной, играл Держиморду в Ревизоре, простудился, получил воспаление в легких и умер. Начинается всеобщая эмиграция из Петербурга: Анненков уехал за границу, Тургенев тоже отправился под небо Франции своей, но мне, по всей вероятности, не скоро придется отсюда вырваться. Статьи Мокрицкого я просмотрел ранее получения Вашего письма, они валялись у Писемского, и я раз отобрал у него все рукописи, видя что этак дело никогда не кончится. Вот мое откровенное мнение об этих статьях. Без значительных поправок языка их печатать нельзя, и не все главы будут интересны для читателя. Если автор разрешает мне сделать выборку, в течение лета можно напечатать главы три — в противном случае, я сдам рукописи, кому он укажет в Петербурге. Платы большой я дать за них не могу — предмет уже слишком известен. До нас уже дошли слухи о необычайных успехах Мартынова,— нельзя всему этому не порадоваться. От Толстого я на днях получил печальное письмо,— брат его Николай, с которым он чрезвычайно дружен,— заболел и, кажется, чахоткою. Фет живет у них. Вот, если поедете в Крым, вам будет по пути заехать в Ясную Поляну. Толстой по прежнему неистовствует на всю литературу.

Прощайте, добрый и многоуважаемый Александр Николаевич, путешествуйте благополучно и не забывайте

душевно преданного Вам
А. Дружинин.

Пятница, 13 Мая [1860]

Милостивый Государь, Александр Николаевич, я изловил Печаткина и сделал ему потребную нотацию, он же сообщил, что деньги высылает к Вам в Субботу (завтра). Хотя нет причины ему не верить, но я попрошу Вас, в случае замедления, черкнуть строчку мне или Писемскому, так как часть той недели я намерен провести за городом. Вы знаете, что Печаткина я всегда считал ядрилой, но в этом случае, как исключительном, прошу за него снисхождения — он совершенно, как угорелый после смерти отца, от хлопот ли или от огорчения, уж не знаю.

На счет неисправности в доставке ‘Библиотеки для Чтения’ он сваливает вину на Базунова и говорит, что неоднократно писал ему и еще скажет.

Есть у меня еще к Вам просьбица, Александр Николаевич. С 1861 года, я, Кавелин, Безобразов и Вейнберг затеваем дешевую еженедельную газету. ⁹⁰ Редактором будет Вейнберг, так как я не имею права вести двух изданий,— но литературным отделом буду я заведывать. Цель наша — давать небогатым людям хорошее чтение за малую плату. Неудачи разных предприятий в этом роде показали нам, чего надо избегать и чего держаться. Средств у него довольно. Позвольте просить Вашего сотрудничества и имени для объявления. Эта газета тем хороша, что сотрудникам надоедать будет не стыдно. Сценка, отрывочек, заметка,— работа одного вечера и не обременяет собою. Зная, что вы не любитель писать письма, я попрошу Вас,— в случае согласия, отвечать молчанием, и так как 1-е объявление будет в Сентябре, то оно и удобно. Уведомления же прошу лишь в том случае, если бы наша газета или цель ее почему-нибудь Вам не пришлась по сердцу. Писемский поправился, хотя все еще слаб, но дурных последствий болезнь его иметь не будет.

Душевно преданный Вам
А. Дружинин.

Милостивый Государь
Александр Николаевич,

Я получил от Е. Э. Дриянского письмо, в котором он просит справиться о результате его прошения на счет третейского суда с гр. Кушелевым. Так как я уже с неделю болен и не скоро еще рассчитываю выезжать, то я поручил сделать справку, что потребует некоторого времени. Вообще, по моему мнению, тут ничего выйти не может — Кушелева нет в Петербурге, да и вообще подобные суды никогда ничем не кончаются. По всей вероятности, просьба валяется в канцелярии Министра и хода ей не Дадут.

Вообще, по смыслу письма видно, что Дриянский находится в бедственном финансовом положении и стало быть прямо подходит к пособию из литерат. фонда. Поэтому не переговорите ли Вы с ним и не подадите ли хоть от себя (а не-то и он может подать) прошение в Комитет о единовременном пособии. Займообразных выдач, по уставу, Общество делать не вправе, но никто не препятствует Дриянскому, по совершенном исправлении своих обстоятельств, пожертвовать в Комитет сумму, равную ему выданной.

Сообщая Вам обо всем этом, ожидаю ответа и остаюсь

душевно преданный Вам А. Дружинин.

27 Марта, 1861 г.

К Др[иянскому] напишу я, когда будет ответ по справке.

Добрый и многоуважаемый Александр Николаевич,— П. М. Ковалевский просит меня еще раз попросить Вас не прочтете ли Вы драмы Вашей в пользу лит. фонда, о чем он уже писал Вам на днях. Эту записочку пересылаю с его посланным, на случай, если Вы захотите отвечать сами. Вероятно Пав. Мих. и сам побывал бы у Вас еще раз, но жена его нездорова, а утро он на службе. Будьте здоровы, остаюсь

душевно преданнейший слуга
А. Дружинин.

14 Дек. [1861?].

Досадно, что не застал Вас, любезнейший Александр Николаевич. У нас все благополучно и все вам кланяются, особенно Писемский. Я остановился на Лубянке, в гостинн. Лобади. Я приехал с тем, чтоб ехать к Толстому, но по последним сведениям, он сам куда-то едет ид деревни.

Душевно преданный
А. Дружинин.

[1859?]

ПРИМЕЧАНИЯ

⁸³ В 1856 г. Островский заключил с ‘Современником’ ‘обязательное соглашение’ помещать только в нем свои сочинения.

⁸⁴ Комедия ‘Воспитанница’ была напечатана в ‘Библиотеке для чтения’ 1859 г., кн. 1.

⁸⁵ Слухи об организации особого учреждения по делам наблюдения за печатью стали распространяться в обществе в конце 1858 г. Оно получило наподобие органов, действовавших в Западной Европе, название Bureau (le la presse. На официальном языке оно называлось с 24 января 1859 г. ‘Комитетом по делам книгопечатания’. См. М. К. Лемке, Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX столетия. II. 1904 г., стр. 328 и д. Эти данные дают возможность точно датировать письмо редактора ‘Библиотеки для чтения’, где помещены в 1859—61 гг. пьесы Островского.

⁸⁶ Имеется в виду ‘Гроза’, была напечатана в ‘Библиотеке для чтения’ 1860 г., No 1.

⁸⁷ Статьи А. В. Дружинина ‘Сочинения А. Н. Островского в 2 томах’ в журнале ‘Библиотека для чтения’ 1859 г., No 8.

⁸⁸ А. Н. Островский в начале ноября 1859 г. присутствовал в Петербурге на учредительном собрании Литературного фонда (см. ‘Труды н дни А. Н. Островского’ Г. Синюхаева).

⁸⁹ Предполагаем, что здесь имеется в виду ‘Горькая судьбина’, напечатанная в ‘Русском слове’ 1860 г.

⁹⁰ Речь идет об еженедельной газете ‘Век’, выходившей в 1861—62 гг.

Дружинину Александр Васильевич

ПРИМЕЧАНИЯ

Читайте также: