‘Современникъ’, No 10, 1857
Письма Беранже, Беранже Пьер Жан, Год: 1857
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Въ числ новостей французской литературы (а она очень не богата ими въ послднее время), первое мсто занимаютъ сорокъ-пять писемъ Беранже, изданныхъ г-жею Луизою Колле. Въ письмахъ этихъ, собственно говоря, нтъ ничего особенно-замчательнаго, ничего такого, чтобы проливало новый свтъ на жизнь или характеръ знаменитаго поэта,— они только подтверждаютъ то, что уже извстно было и прежде,— но такъ какъ французской публик дорого теперь каждое слово еще оплакиваемаго ею пвца, то изданіе г-жи Колле обратило на себя всеобщее вниманіе. Въ предисловіи къ письмамъ есть нсколько очень интересныхъ свдній о неизданныхъ пьесахъ Беранже.
‘По десяти пснямъ, изданнымъ Беранже въ 1847 году, говоритъ г-жа Колле: — можно было видть, что форма и направленіе его поэтической дятельности не измнилась почти нисколько. Но онъ оставилъ посл себя цлый рядъ псень о Наполеон на остров св. Елены, которыя, по своему интересу, паосу и трогательному содержанію, принадлежатъ къ числу лучшихъ его произведеній. ‘Мн очень жаль, говоритъ онъ самъ, въ одномъ изъ писемъ къ издателю своему Перротеню: — что я не могу вамъ сообщить ни одной изъ неизданныхъ псень моихъ о Наполеон, но я непремнно хочу, чтобы он вс вышли разомъ.’ Мн читалъ онъ многія изъ этихъ псенъ. Живе другихъ помню я трогательную легенду подъ заглавіемъ ‘La fille du Diable’ (Дочь дьявола), идея которой заключается въ томъ, что духъ зла искупается дтскою любовью.’
‘Пьеса: ‘l’Аpotre’ (апостолъ), посвященная Ламенне, произвела на меня также сильное впечатлніе. Въ ней изображается апостолъ, идущій въ міръ на просвщеніе людей, ради которыхъ жертвуетъ онъ всми благами и обольщеніями жизни. Каждая строка этой пьесы начинается словами: ‘Paul, ou vas-tu?’
‘Изъ числа псенъ о Наполеон и Имперіи чрезвычайно хороша псня подъ названіемъ: ‘Une leon sur l’histoire de la France au fils du gnral Bertrand’. Урокъ изъ Французской исторіи сыну генерала Бертрана). Содержаніе ея состоитъ въ томъ, что императоръ на остров си Елены разсказываетъ внимательному ребенку нсколько эпизодовъ изъ Французской исторіи. Въ этой псн есть великолпный куплетъ объ оанн д’Аркъ.
‘Бретонскій юнга’ (le mousse breton) заключается въ слдующемъ: бретонскіе поселяне и рыбаки ожидаютъ на морскомъ берегу прибытія корабля. Корабль приходитъ, и юнга разсказываетъ, какъ они приставали къ острову св. Елены и видли тамъ великаго плнника. Разсказъ этотъ возбуждаетъ самый шумный восторгъ.
‘Но лучшая изъ всхъ этихъ псенъ — это, по моему мннію, псня подъ названіемъ: ‘Madame Letiliа Rome’ (Летиція въ Рим). Летиція, какъ извстно, провела въ ‘Вчномъ город’ послдніе свои годы, и въ это время очень полюбила прясть. При ней находилась старая корсиканка, непокидавшая госпожу свою со дней ея молодости и бывшая свидтельницей всхъ событій Имперіи. Подъ однообразное пніе прялки, мать императора припоминаетъ врной служанк всю жизнь своего сына: его рожденіе, его дтскія игры въ горахъ Корсики, его прибытіе во Францію, первыя битвы, возвышеніе, всемогущество, коронованіе, женитьбу, рожденіе Римскаго короля, паденіе Имперіи. ‘Но еще сынъ Наполеона живъ, говоритъ она: — онъ можетъ наслдовать отцу и поднять славу своего имени!’ Увы! напрасныя мечты!… Продолжая свой разсказъ, бдная старушка ожидаетъ возвращенія гонца, посланнаго въ Вну. Въ послднемъ куплет, гонецъ возвращается съ роковымъ извстіемъ, что царственнаго ребенка не стало прялка выпадаетъ изъ рукъ Летиціи, псня кончается.’
‘Паосъ этой піесы понятенъ каждому. Прелесть стиховъ равняется въ ней прелести чувства. Припвъ, который нердко вредитъ произведеніямъ Беранже, здсь, напротивъ, придаетъ псн что то трогательное и пылкое, невольно увлекающее читателя. Я не буду боле распространяться о неизданныхъ псняхъ Беранже, заключаетъ г-жа Колле: — въ скоромъ времени он сдлаются извстными публик.’
Мы замтили уже, что изданныя г-жею Колле письма Беранже, не сообщая ничего новаго или особенно замчательнаго о жизни поэта, подтверждаютъ все, что говорилось о немъ хорошаго, какъ о человк. Вотъ одно изъ этихъ писемъ, по которому можно судить, что въ многочисленныхъ разсказахъ о рдкой скромности знаменитаго пвца и о ршительномъ отсутствіи въ немъ всхъ мелкихъ чувствъ тщеславія и любви къ эффекту, нтъ ничего преувеличеннаго:
‘Милая муза! {Письмо это, какъ и вс остальныя, писаны къ самой г-ж Колле.}
‘Я еще очень утомленъ, а вы слишкомъ добры, что такъ безпокоитесь обо мн. Вы сообщаете мн о вынос (генерала Фуа) то, чего мы, portecordons, дйствительно, не могли видть. Но что я, къ несчастію, видлъ очень хорошо, такъ это глупую овацію, которую хотли устроить мн при выход, овацію, и сконфузившую, и разсердившую меня. Толпа отпрягла лошадей въ карет, въ которую укрылся было я съ Лафиттомъ старшимъ, и я долженъ былъ спасаться бгствомъ,— и только достигнувъ ближайшаго поста національной гвардіи, окончательно отдлался отъ этого смтнаго энтузіазма. Туда прислали мн траурную карету, которую окружила конная муниципальная стража, для укрощенія слишкомъ восторженныхъ порывовъ уличныхъ мальчишекъ. Меня всегда трогаетъ всякое выраженіе любви и сочувствія, но выраженіе это не должно быть черезъ чуръ шумно и безпорядочно. По этому не скрою отъ васъ, что я былъ очень благодаренъ любезной предупредительное! и военнаго начальства, помогшаго мн выпутаться изъ моего непріятнаго положенія, не сдлавши при этомъ никакого насилія толп, такъ некстати смутившей мою печаль.’
Изъ письма этаго можно также видть, что и въ разсказахъ о громадной популярности Беранже нтъ ни малйшаго преувеличенія.