Письмо Графу А. П. Шувалову.
Письмо Графу А. П. Шувалову.
Письмо издателю.
Письмо издателю.
Господин издатель!
Азазезь Азазезов.
Письма, Аблесимов Александр Онисимович, Год: 1869
Время на прочтение: 3 минут(ы)
А.О. Аблесимов — Русская Поэзия. Собрание произведений русских поэтов. Выпуск IV. Под ред. С.А. Венгерова.
Типография И. Ефрона, C.-Петербург, 1894 г.
OCR, spellcheck и перевод в современную орфографию: читать старик и море (Читайте самую знаменитую повесть Эрнеста Хемингуэя ‘Старик и море’)
Его сиятельству
Превосходительному господину
Тайному советнику,
ЕЁ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
Действительному Камергеру
главному, учрежденных для вымену
государственных
ассигнаций банков
Директору
и
Ордена Святой Анны Кавалеру
Графу
Андрею Петровичу Шувалову
Милостивому Государю.
Сиятельнейший граф!
Милостивый государь!
Как с нас невежества ниспали бремена
И наступили те полезны времена:
В которы день от дня, безвсякие препоны,
Наукам, ремеслам в России зиждут троны.
Кто ж праздности есть враг, тот тщится успевать
В делах, могущих честь ему по мере дать.
Для блага общего Труды есть польза многа.
Труды ко счастию ближайшая дорога.
За основание приемля мысль сию,
А Спутником к тому способность зря свою,
И в предприятия моемтолико смелом:
Нашедши случай то, исполнить самым делом,
И суетности я своей хотя польстить,
Такой малейшей плод взял меры посвятить
Любителю наук, мне эта мысль втвердилась,
Сиятельнейший Граф! К тебе та мысль склонилась.
К тебе, и ты мое сим счастье соверши,
Прими сей слабый труд от искренней души!
К тебе мой дух давно усердием пылает,
И только он сегоединого желает:
Достойным сделаться чтоб милостей твоих,
И ожидает их,
Вашего Сиятельства,
Милостивого государя
нижайший слуга,
Александр Аблесимов.
Я вам знаком, однако не скажу теперь, кто таков. Я к вам искренен. Но оставим это, и поговоримо другом. Мне известно, что описание происшествий пороками преисполненных, и изданное в свет тиснением, три в себе имеет пользы: первая,таковые описании порочных поступков, или сатиры на порочных есть зеркало всем достойным осмеяния лицам, вторая, таких сатир чтение приносит удовольствие добродетельным гражданам, ибо они, видя порочных критикуемых, над оными превозносятся мысленно, не пышными титлами и богатством, но добродетельными поступками: третья, приносит небольшую, но, однако ж, безгрешную прибыль сочинителям.
Я написал двенадцать пьесок стихами, и наименовал каждую из них Быль, и оные сообщал, хочу вам ими услужить. На первый случай я посылаю к вам две Были, и это для того, чтобы узнать ваше о моих трудахмнение. Когда же они примутся благосклонно, то и остальные к вам сообщитваш доброжелатель
Октября 20 дня
1769 года.
Р. S. Многие говорят: личные сатиры не что иное, как дерзновение, и проч… а того и не вздумают, что всякое происшествие никогда долго не бывает тайно. Сперва говорят о том друзья, после приятели, а, наконец, сей слух распространится и ко всем незнакомым. Когда же новые вести из двора во двор переносить словесно не почитается неблагопристойностью, но оные еще всегда с удовольствием слушают, так для чего же их не печатать? Ведь словами рассказывают всегда язвительнее и обыкновенно ко вреду порочного, напротив того печатные вычищены от всяких грубостей и непристойностей, имя сокрыто, и тут уже дело идет не ко вреду критикуемого, но к его пользе и исправлению, когда же и осмеивается какое-нибудь заблуждение, так и то бывает слегка и к его же наставлению.
У нас до вестей охотников очень много, а переносчиков и того больше. Но надлежит ведать, на какой конец рассказчики, услышав какую новость, о том проповедуют? В знатных домах к сему поощряют: ласкательство, раболепство и желание показать, что всё порочняе хозяина, коему рассказывает, а он всех добродетельнее, а в другом доме думают то же о другом, и так далее. В средостепенных же и мелких домах к такому развязыванью побуждает желание показать остроту своего разума.
Признаюсь, что я очень дерзко сказал о господах рассказчиках, но ты г. издатель, думаю, за это не осердишься, когда узнаешь, что я человек удалившейся от городских излишних учтивостей, и живучи в деревне говорю о всем прямо и без ласкательства. Я ведаю, что многие не любят, когда говорят им правду, но какая нужда льстить им человеку, привыкшему говорить истину! Древние философы суеты сего мира презирали и гнушались богатством, а нынешние философы презирают тех, кои говорят им правду и гнушаются бедностью. Истина нага, нет у нее денег, платья сшить не на что, следовательно и поневоле она по старинному философствует. Наши философы богатство первым почитают достоинством, кто богат тому кланяются, того почитают, того называют разумным, и тот только имеет благородные чувствовании, а кто беден, тот подл, глуп, груб, и проч. Богатство делает всё, а бедность ничего.
Я из числа людей ниоткуда помощи не имеющих, и прожив на свете тридцать лет, на силу сыскал трех человек знающих и чувствующих несчастья себе подобных, и коих добродеяниям в пользу утесненных нет пределов, или лучше сказать: нет сил моих оные по достоинству прославить. Они люди молодые, светские, возвышенные на такой почтенной степень, на коем подобные им бывают горды и затворяют свой слух от стенания бедных и беспомощных человеков, взирают завистливым оком на равных себе, раболепствуют пред знатнейшими себя и пекутся о собственной только пользе. Напротив того мои благодетели, или правильнее сказать благодетели всех бедных и утесненных, снисходительны, ласковы, ставят должностью помогать помощи требующим, и о благополучии их так пекутся, как о своем собственном, им подобны во всем госпожа*** и сын её, коих добродеяния узнал я опытами.
Не подумайте, г. издатель, что сия похвала от ласкательства происходит. Нет, все благодеяниями их осыпанные и имеющие благодарные сердца, повсеместно то утверждают, а я, искав долго случая, показать свету их благодеянии и мою к ним благодарность, наконец, нашел и исполнил.