Пирогов Н. И.: биографическая справка, Пирогов Николай Иванович, Год: 2007 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

I.

ПИРОГОВ, Николай Иванович (1810—81), знаменитый ученый хирург, в.-санит. и общественный деятель. Сын чин-ка, П. 14 л. поступил в моск. унив-т, 17 л. окончил его лекарем и затем 5 л. работал в Профессорск. инст-те при Дерптск. унив-те, после чего, защитив диссертацию (1833), б. приглашен в этот унив-т проф-ром по кафедре хирургии (1836). С 1842 по 1856 г. П. состоял проф-ром медико-хирург. (ныне в.-медиц.) ак-мии по созданной им же кафедре госпитальн. хирургии, хирург. и патологич. анатомии, в ак-мии и по должности врача 2-го в.-сухоп. госпиталя (1842—46) П. пришлось бороться с тогдашн. врачебн. невежеством и с многочисл-ми корыстн. злоупотреблениями медиц. и администр. персонала, при чём его чуть не объявили ‘помраченным’ рассудком, а в печати (‘Сев. Пчела’) Ф. Булгарин обвинял его в плагиаторстве и презрит-но называл лишь ‘проворным резакой’. Но П. вышел победителем, уничтожил ряд злоупотреблений и добился, несмотря на больш. оппозицию, учреждения при ак-мии оборудованного вполне научн. образом 1846) анатомическ. института, первым директором к-раго он и б. назн. В 1847 г. П. получил звание академика и б. по Высоч. повелению командирован в действ. армию на Кавказ для указания мер по устр-ву в.-полев. медицины, для помощи раненым и для применения в широк. масштабе новых хирургич. приемов. 9 мес. он провел в самых трудн. условиях, в непрерывн. труде, организуя дело помощи раненым, и при 6-недельн. осаде аула Салты лично произвел до 800 операций, впервые применив обезболивание оперируемых при помощи эфира. Вернувшись в Спб., П., вместо признания своих заслуг и благодарности, б. встречен строг. выговором воен. мин-ра кн. А. И. Чернышева за несоблюдение формы одежды и, лишь благодаря поддержке просвещенной Вел. Кн-ни Елены Павловны, мог с успехом продолжать свою полезн. службу на поприще воен. санитарии. В 1854 г. П., по предложению Вел. Кн-ни, принял на себя завед-ние учрежденною ею Крестовоздвиженскою общиною сестер милосердия, командированною в Севастополь. Эта первая по времени в целом свете попытка оказания частн. помощи на войне дала блестящ. результаты и послужила впоследствии основанием нынешн. учреждений этого рода (см. Красный Крест). Деят-сть П. в Крыму, встреченная крайне недоброжелат-но гл-щим кн. А. С. Меншиковым и его пом-ками по медиц. части, б. весьма плодотворна и доставила ему громадную европ. извес-ть, как замечат. хирургу, м. пр., в Крыму П. ввел в употребление свою гипсовую повязку, принятую вскоре хирургами всего мира. В Севастополе П. перенес тяжел. болезнь (тиф), заразившись при исполнении своих врачебн. обяз-стей. В своих воспоминаниях Н. В. Берг (см. это) живо рисует тяжел. обстановку, среди к-рой П. пришлось работать: ‘Везде стоны, крики, бессознат. брань оперируемых под наркозом, пол, залитый кровью, и в углах кадки, из к-рых торчат отрезанные руки и ноги, и среди всего этого задумчивый и молчаливый П. в серой солдатск. шинели нараспашку и в картузе, из под к-раго выбиваются на висках седые волосы, — всё видящий и слышащий, берущий в усталую руку хирургич. нож и делающий вдохновенные, единственные в своем роде, разрезы’. После Крымск. войны в ‘Мор. Сб.’ появилась знаменит. статья П. ‘Вопросы жизни и духа’ (1855), где он выступил с горяч. проповедью высокого педагогич. принципа — о необходимости готовить из ребенка прежде всего ‘человека’, а потом уже создавать специалиста. Этот принцип и б. проведен в жизнь в 60-х гг., при создании гр. Д. А. Милютиным воен. г-зий. В 1856 г. П. занял пост попечителя сперва Одесского, а потом Киевского учебн. округов, но в 1860 г. оставил педагогич. деят-сть, лишь на короткое время возобновив ее впослвдствии (1862—66) в роли руков-ля рус. Профессорского инст-та за гр-цей. В 1870 г. П. совершил поездку на поля сражения франко-прусск. войны и принял участие в трудах Базельск. междунар. конгресса в кач-ве делегата русск. главн. общ-ва попечения о больн. и ран. воинах (Красн. Креста). Резул-том этой поездки было издание им сочинения: ‘О посещении в.-санит. Учреждений в Германии, Лотарингии и Эльзасе’ (Спб., 1871). В 1877—78 гг. П. находился на европ. театре войны с Турцией при главн. кв-ре гл-щего и неутомимо работал, ежедневно посещая госп ли, осматривая больных, подавая советы относ-но необходимых санитарн. мероприятий и, несмотря на свой преклон. возраст, верхом объезжая поля сражений с целью научн. наблюдения над больными и ранеными современ. огнестр. оружием (Д. А. Скалон, Воспоминания, т. II, Спб., 1913). После войны П. издал свой классическ. труд: ‘Военно-врачебн. дело на театре войны в Болгарии и в тылу действующ. армии в 1877—78 гг.’ (Спб., 1879 г). В мае 1881 г. в Москве б. торжест-но отпразднован 50-летн. юбилей учебной и обществ. деят-сти П., а в нбр. того же года он ум. На войну П. смотрел, как на ‘травматическую эпидемию’, и поэтому полагал, что все санит. мероприятия на театре войны д. б. организованы так же, как и при всякой эпидемии, первенствующее значение в в.-санит. деле он придавал правильно организованной админ-ции, главн. целью к-рой д. б. не стремление к оперированию раненых на самом театре войны, а умелый уход за ними и консервативное лечение, большое зло он видел в беспорядочн. скучивании раненых на перевязочн. пунктах, для избежания чего требовал тщательной и быстр. сортировки и немедлен. эвакуации их в тыл и на родину. Как человек, П. выделялся громадным и благородн. характером, энергией, развившейся благодаря бедности, в к-рой ему пришлось жить в юные годы, верностью своим самост-но выработанным гуманитарн. идеалам, истинно христианск. отношением к больным и раненым и громадн. эрудициею. Сочинения П. не специально-медиц. характера изданы в 1887 г. в 2 томах, среди них особенно выделяется его ‘Дневник’, напечатанный впервые в ‘Рус. Стар.’ и изданный отдельно в 1885 г. В 1899 г. вдова П. издала его письма к ней из Севастополя под назв.: ‘Севастопольские письма Н. И. П., 1854—55 гг.’. Память П. чрезвычайно чтится русск. врачами и всем рус. общ-вом: в честь его периодич. съезды врачей называются ‘Пироговскими’, основано хирург. общ-во его имени, музей в его память, и в Москве ему поставлен памятник. (Змеев, Рус. врачи-писатели, Спб., 1886, А. Ф. Кони, П. и школа жизни, в 2-м томе книги ‘На жизн. пути’, Спб., 1912).

Военная энциклопедия (Сытин, 1911—1915), т. 18: Паукер — Порт-Артур, с. 433—434

II.

Пирогов, Николай Иванович (1810—1881) — знаменитый хирург и анатом, педагог, администратор и общественный деятель, христианин. В 1856 г. П. был назначен попечителем одесского учебного округа, на этом посту (до 1858 г.), а затем на таковом же в Киеве (1858—61) П. проявил себя истинным ‘миссионером’ просвещения. Хотя П. и заявил однажды, что некоторые из его наставников были евреи, а многие евреи были его добрыми товарищами и отличными учениками, однако можно предположить, что он был мало знаком с еврейской жизнью в России. На юге, а затем на юго-западе П. столкнулся вплотную с так называемым еврейским вопросом и стал энергичным заступником еврейского народа. В данном случае имело значение и то обстоятельство, что П. впервые ознакомился с широкими кругами еврейского общества в Одессе, которая была тогда культурным центром южно-русского еврейства и где преобладала еврейская интеллигенция, воспринявшая немецкую культуру, столь родственную самому П. Уже 4 месяца спустя после приезда в Одессу П. отправил (4 февраля 1857 г.) министру народного просвещения ‘докладную записку относительно образования евреев’. В препроводительном письме к ней П. сообщал, что ‘в изложении своих взглядов на предмет, столь важный в глазах его и столь близко касающийся до блага целого племени’ он ‘поставил себе правилом, нисколько не стесняясь господствующими мнениями и постановлениями, высказать прямо и откровенно, по долгу совести и службы, свои внутренние убеждения’, что он собирал мнения, сравнивал, ‘подвергая критическому разбору суждения экспертов и старался с возможным беспристрастием представить состояние еврейского образования в настоящем его виде’. П. высказывается в записке за введение всеобщего обучения, предостерегая от применения в деле воспитания принудительных мер и советуя осторожно относиться к религиозным воззрениям еврейского народа. Говоря о хорошо развитых от природы умственных способностях евреев, П. обнадеживает правительство, что оно при целесообразном ведении дела не встретит в среде еврейского народа противодействия своим просветительным начинаниям. П. горячо рекомендовал создать кадр опытных педагогов, высказываясь против назначения в руководители еврейских училищ смотрителей-христиан. П. требовал уравнения евреев-учителей в правах с христианами, удешевления стоимости учебников, учреждения пансионов для бедных учеников, распространения и поощрения частных еврейских девичьих училищ, при этом он подчеркивал благотворную связь еврейской школы с семьей и обществом. Доказывая неосновательность обвинений еврейского народа в уклонении от образования, П. ссылался на то, что ‘евреи с древнейших времен вменяли себе в священную обязанность содержать на общественные иждивения во всех еврейских обществах религиозные школы для бедных своих единоверцев. Таким-то образом удалось им присвоить слово Божие всем сословиям еврейского народа, отчего оно почти более 4000 лет распространилось от поколения к поколению до наших времен’. Первая статья П. по еврейскому вопросу: ‘Одесская Талмуд-Тора’ (Одесский Вестник, 1858) была перепечатана многими журналами и газетами, в ней попечитель выдвинул на первый план то, что ‘еврей считает священнейшей обязанностью научить грамоте своего сына, что в понятии еврея грамота и закон сливаются в одно неразрывное целое’. Преобразовав ‘Одесский Вестник’, который при нем стал образцовым органом, П. привлек к участию в газете между прочим и еврейских литераторов. В 1857 г. П. обратился к министру народного просвещения с письмом, в котором поддержал ходатайство О. Рабиновича (см.) и И. Тарнополя об издании еврейского журнала на русском языке и Цедербаума на древнееврейском языке. Появление первого русско-еврейского органа ‘Рассвет’ и древнееврейского ‘Га-Мелиц’ П. приветствовал письмами в редакции этих изданий, заявляя в них, что он гордится своим содействием осуществлению этих изданий. Тогда же он напечатал в ‘Рассвете’ письмо о необходимости распространения образования среди евреев, приглашая интеллигентных евреев учредить с этой целью союз, не прибегая, однако, к насильственным действиям в отношении своих противников. При этом П. возлагал на русское общество обязанность поддерживать еврейскую учащуюся молодежь: ‘Где же религия, где нравственность, где просвещение, где современность, — говорил Пирогов, — если те евреи, которые отважно и с самоотвержением вступают в борьбу с вековыми предубеждениями, не встретят у нас никого, кто бы им сочувствовал и протянул им руку помощи?’. При прощании с одесским обществом П. произнес ‘тост за здравие’ представителей прогрессивных идей еврейского общества, разделяющих ‘мысль Гумбольдта о том, что цель человечества состоит в развитии внутренней его силы, к которой оно должно стремиться общими силами, не стесняясь различием племен и наций’. A три года спустя, прощаясь с киевским учебным округом, П. говорил, что благожелательное отношение к еврейскому народу он не считает своей заслугой, так как оно исходило из требования его натуры, и он не мог действовать против самого себя. Излагая свой взгляд на причину возникновения национальной вражды, П. отвергал мотив различия религиозных убеждений и видел ее причину в сословном строе современного общества, П. говорил, что национальные предубеждения ему противнее всего. A на закате своей жизни, в дни тяжких предсмертных страданий, П. напоминал, что его ‘взгляд на еврейский вопрос давно уже высказан’, что ‘время и современные события (1881 г.) не изменили его убеждений’, что средневековые понятия о вреде евреев поддерживаются ‘искусственно и периодично организуемыми антисемитскими агитациями’. Не только в специально еврейских статьях, речах и письмах, но и в педагогических статьях, в циркулярах по учебным округам П. отмечал стремление евреев к просвещению, их заботу о школе, выдвигая их заслуги в этом отношении. Признавая необходимым сближение евреев с окружающими народами, П. был совершенно чужд ассимиляторских тенденций: он стремился к уничтожению оторванности еврейской массы от общеевропейской культуры, но всегда был убежден, что ‘все мы, к какой бы нации ни принадлежали, можем сделаться через воспитание настоящими людьми, каждый различно, по врожденному типу и по национальному идеалу человека, нисколько не переставая быть гражданином своего отечества и еще рельефнее выражая, через воспитание, прекрасные стороны своей национальности’. Проживая последние 15 лет в своем имении почти безвыездно, П. оказывал бесплатную медицинскую помощь бедному окрестному населению, крестьянскому и еврейскому. И как севастопольские солдаты сплели вокруг его имени легенды, разнесенные потом по всей стране, так евреи-пациенты П. разнесли по черте оседлости славу о чудесном докторе.

Ср.: Юбил. изд. соч. П. (Киев, 1910, 2 т.), особенно т. и прим. к нему, Н. И. . о еврейском образовании (со вступлением С. Я. Штрайха), СПб., 1907, Юлий Гессен, Смена общественных течений, сборник Пережитое, т. III, М. Г. Моргулис, Вопросы еврейской жизни, П. С. Марек, Борьба двух воспитаний, Рув. Кулишер, Итоги (Киев, 1896), Фомин, Материалы для изучения П. (Юбил. сборн. газ. Школа и жизнь, СПб., 1910), A. И. Шингарев, Н. И. П. и его наследие — Пироговские съезды, Юбил. сборн., СПб., 1911. В этом сборнике наиболее полная биография П., написанная А. И. Шингаревым.

С. Штрайх.

Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона, т. 12: Обычай — Проказа, стлб. 538—540

III.

Пирогов (Николай Иванович, 1810—1881) — один из величайших врачей и педагогов наст. столетия и по сие время самый выдающийся авторитет по военно-полевой хирургии. П. родился в Москве, дома получил первоначальное образование, затем учился в частном пансионе Кряжева (‘Своекоштное отечественное училище для детей благородного звания’). Вступительный экз. в унив. выдержал 14 лет от роду (хотя прием в студенты лиц моложе 16 л. не разрешался) и зачислился на медицинский факультет. В унив. на него оказал большое влияние проф. Мудров своими советами изучать патологическую анатомию и заниматься производством вскрытий. По окончании факультета П. был зачислен на казенный счет в открытый в 1822 г. при Дерптском унив. институт ‘из двадцати природных россиян’, предназначенных для замещения профессорских кафедр в 4 русских университетах. Здесь он очень сблизился с ‘высокоталантливым’ проф. хирургии Мойером и принялся за практические занятия по анатомии и хирургии. П. один из первых в Европе стал в широких размерах систематически экспериментировать, стремясь решать вопросы клинической хирургии опытами над животными. В 1831 г. сдав экзамен на д-ра медицины, в 1832 г. защитил диссертацию, избрав темой перевязку брюшной аорты (‘Num vinctura aortae abdom. in aneurism. inguinali adhibitu facile actutum sit remedium’, о том же по-русски и немецки). В 1833 г., будучи замечательно подготовлен по анатомии и хирургии, был командирован на казенный счет за границу, где работал в Берлине у проф. Шлемма, Руста, Грефе, Диффенбаха и Югкена и особенно у Лангенбека, величайших германских авторитетов своего времени. В 1835 г. вернулся в Россию и здесь узнал, что обещанная ему кафедра хирургии в Москве замещена его товарищем по дерптскому институту Иноземцовым. В 1836 г. по предложению Моейра избран проф. хирургии Дерптского университета. До утверждения в должности П., в бытность свою в Петербурге, читал на немецком языке 6 недель частные лекции хирургии в покойницкой Обуховской больницы, которые привлекли всех выдающихся петербургских врачей, произвел несколько сот операций, поразивших искусством оператора. По возвращении в Дерпт скоро стал одним из самых любимых проф. Посвящая унив. ежедневно 8 час., заведуя несколькими клиниками и поликлиниками, однако, скоро обнародовал на нем. яз. свои знаменитые, приобретшие широкую известность ‘Анналы хирургической клиники’. В 1838 г. П. командирован в Париж, где познакомился со светилами французской хирургии: Вельпо, Ру, Лисфранк и Амюсса. Ежегодно во время пребывания своего в Дерпте П. предпринимал хирургические экскурсии в Ригу, Ревель и др. города Прибалтийского края, привлекая всегда громадное число больных, тем более, что по инициативе местных врачей пасторы в деревнях объявляли всенародно о прибытии дерптского хирурга. В годы 1837—1889 П. издал знаменитую ‘Хирургическую анатомию артериальных стволов и фасций’ на нем. и лат. яз. (за это сочинение удостоен академией наук Демидовской премии) и монографию о перерезке Ахиллесова сухожилия. В 1841 г. П. был переведен в петерб. Мед.-хирург. академию проф. госпитальной хирургии и прикладной анатомии и назначен заведовать всем хирургическим отделением госпиталя. При нем хирургическая клиника сделалась высшей школой русского хирургического образования, чему содействовали, кроме высокого авторитета, необычайный дар преподавания и несравненная техника П. при производстве операций, громадное количество и разнообразие клинического материала. Точно так же он поднял на чрезвычайную высоту преподавание анатомии устройством по предложению его и проф. Бэра и Зейдлица особого анатомического института, первым директором которого он был назначен и пригласил в свои помощники знаменитого Грубера. За время своего 14-летнего профессорства в Петербурге П. произвел около 12000 вскрытий с подробными протоколами каждого из них, приступил к экспериментальным исследованиям об эфирном наркозе при операциях, который благодаря ему скоро получил широкое распространение в России. В 1847 г. отправился на Кавказ, где война была в полном разгаре. Здесь он впервые ознакомился на практике с военно-полевой хирургией и вопросами военно-полевой медиц. администрации, в области которых его авторитет до сих пор недосягаем. По возвращении в Петербург в 1848 г. он отдался изучению холеры, вскрыл множество трупов холерных и обнародовал на русском и франц. языках сочинение с атласом ‘Патологическая анатомия азиатской холеры’. Из ученых трудов за время 14-летнего пребывания в Петербурге важнейшие: ‘Курс прикладной анатомии человеческого тела’, ‘Анатомические изображения наружного вида и положения органов, заключающихся в трех главных полостях человеческого тела’ и в особенности его всемирно знаменитая ‘Топографическая анатомия по распилам через замороженные трупы’, ‘Клиническая хирургия’ (в которой описана его ‘Пироговская’ операция на стопе, гипсовая повязка). В 1854 г., с началом военных действий, П. уехал в Севастополь во главе отряда Крестовоздвиженской общины сестер милосердия. Отдавшись делу помощи больным и раненым, посвящая им целые дни и ночи в течение 10 месяцев, он в то же время не мог не видеть всей общественной и научной отсталости русского общества, широкого господства хищничества, самых возмутительных злоупотреблений. В 1870 г. П. был приглашен главным управлением Красного Креста осмотреть военно-санитарные учреждения на театре франко-прусской войны. Путешествие его по германским госпиталям и больницам было торжественным триумфом для П., так как во всех официальных и медицинских сферах он встречал самый почетный и радушный прием. Взгляды, изложенные им в своих ‘Началах военно-полевой хирургии’, встретили всеобщее распространение. Так, напр., его гипсовая повязка была в большом употреблении, производство резекций (см.) в видах сохранения наивозможно большей массы неповрежденных частей вытеснило ампутации, его план рассеяния больных применялся немцами в самых широких размерах, его взгляды о размещении больных и раненых не в больших госпиталях, а в палатках, бараках и пр. был осуществлен. Точно так же введена была рекомендованная им еще в Севастополе сортировка раненых на перевязочном пункте. Результатом его путешествия явился ‘Отчет о посещении военно-санитарных учреждений в Германии, Лотарингии и Эльзасе в 1870 г.’, на русском и нем. языках. В 1877 г. П. был отправлен на турецкий театр военных действий, где при осмотре лазаретов, бараков, помещений для больных в частных домах и в лагерных палатках и шатрах обращал внимание на местность, расположение, устройства и удобства помещений, на продовольствие больных и раненых, методы лечения, транспортировку и эвакуацию, и результаты своих наблюдений изложил в классическом труде ‘Военно-врачебное дело и частная помощь на театре войны в Болгарии и в тылу действующей армии в 1877—78 гг.’. Основные принципы П., что война — травматическая эпидемия, а потому меры должны быть таковы, как при эпидемиях, первенствующее значение в военно-санитарном деле имеет правильно организованная администрация, главной целью хирургической и административной деятельности на театре войны не спешные операции, а правильно организованный уход за ранеными и консервативное лечение. Главное зло — беспорядочное скучение раненых на перевязочном пункте, что причиняет непоправимое зло, поэтому необходимо ранее всего сортировать раненых, стремиться к наивозможно быстрому рассеянию их. В 1881 г. в Москве праздновался пятидесятилетний юбилей врачебной деятельности П., тогда же он заметил у себя ползучий рак слизистой оболочки полости рта, и в ноябре того же года он скончался. Русские врачи почтили память своего величайшего представителя основанием хирургического общества, устройством периодических ‘Пироговских съездов’ (см. Медицинские съезды), открытием музея его имени, постановкой памятника в Москве. И действительно, П. занимает в истории русской медицины исключительное место как профессор и клиницист. Он создал школу хирургии, выработал строго научное и рациональное направление в изучение хирургии, положив в ее основу анатомию и экспериментальную хирургию. За границей его имя было очень популярно не только среди врачей, но и публики. Известно, что еще в 1862 г., когда наилучшие европейские хирурги не могли определить местопребывание пули в теле Гарибальди, раненого при Аспромонте, был приглашен П., который не только извлек ее, но и довел лечение знаменитого итальянца до благополучного конца. Кроме перечисленных трудов, заслуживают также большого внимания: ‘О пластических операциях вообще и о ринопластике в особенности’ (‘Военно-медиц. журнал’, 1836), ‘Ueber die Vornrtheile d. Publikums gegen d. Chirurgie’ (Дерпт, 1836), ‘Neue Methode d. Einfhrung d. Aether-Dmpfe zum Behufe d. Chirurg. Operationen’ (‘Bull. phys. matem. d. Pacad. d. Scienc.’, т. VI, то же по-франц. и русски), об этеризации им написан целый ряд статей, ‘Rapport medic. d’un voyage au Caucase contenant la statist. d. amputations, d. recherches exper. sur les blessures d’arme feu’ etc. (СПб., 1849, то же по-русски), целый ряд выпусков его клинических лекций: ‘Klinische Chirurgie’ (Лпц., 1854), ‘Исторический очерк деятельности Крестовоздвиженской общины сестер милосердия в госп. Крыма и Херсонской губ.’ (‘Морской сборник’, 1857, то же по-нем., Б., 1856) и др. Полный перечень его литературных трудов см. у Змеева (‘Врачи-писатели’). Литература о П. очень велика, она обнимает собой не только характеристику этой личности, но также воспоминания многочисленных его учеников и лиц, сталкивавшихся с ним на том или другом поприще служебной деятельности.

Г. М. Г.

Как общественный деятель, П. принадлежит к славной плеяде сотрудников Александра II в первые годы его царствования. Появление в ‘Морском сборнике’ (см. XIX, 999) статьи П. ‘Вопросы жизни’, посвященной в особенности воспитанию, вызвало оживленные толки в обществе и в высших сферах и привело к назначению П. на пост попечителя сначала Одесского, затем Киевского учебного округа. На этом посту П. отличался не только полнейшей веротерпимостью, но заботился о справедливом отношении и уважении ко всем народностям, входящим в состав обоих округов (см. его ст. ‘Талмуд-Тора’, Одесса, 1858). В 1861 г. П. должен был оставить пост попечителя, ему был поручен надзор за молодыми учеными, отправленными при А. В. Головнине за границу для подготовки к профессорским кафедрам. С вступлением на пост министра народного просвещения гр. Д. А. Толстого П. оставил педагогическую деятельность и поселился в своем имении Вишня Подольской губ., где и умер. Как педагог, П. — поборник общего гуманитарного образования, необходимого для каждого человека, школа, по его мнению, должна видеть в ученике прежде всего человека и потому не прибегать к таким мерам, которые оскорбляют его достоинство (розги и т. п.). Выдающийся представитель науки, человек с европейским именем, П. выдвигал знание как элемент не только образовательный, но и воспитательный. По отдельным вопросам педагогической практики П. также успел высказать немало гуманных идей. Под конец жизни П. был занят своим дневником, опубликованным вскоре после его смерти под заглавием: ‘Вопросы жизни, дневник старого врача’. Здесь перед читателем восстает образ высокоразвитого и образованного человека, считающего малодушием обходить так наз. проклятые вопросы. Дневник П. — не философский трактат, а ряд заметок мыслящего человека, составляющих однако, одно из самых назидательных произведений русского ума. Вера в высшее существо как источник жизни, во вселенский разум, разлитый повсюду, не противоречит, в глазах П., научным убеждениям. Вселенная представляется ему разумной, деятельность сил ее — осмысленной и целесообразной, человеческое я — не продуктом химических и гистологических элементов, а олицетворением общего вселенского разума. Постоянное проявление мировой мысли во вселенной тем непреложнее для П., что все проявляющееся в нашем уме, все изобретенное им уже существует в мировой мысли. Дневник и педагогические сочинения П. изданы в СПб. в 1887 г. См. Малис, ‘П., его жизнь и научно-общественная деятельность’ (СПб., 1893, ‘Биограф. библ.’ Павленкова), Д. Добросмыслов, ‘Философия П. по его Дневнику’ (‘Вера и разум’, 1893, No 6, 7—9), Н. Пясковский, ‘П. как психолог, философ и богослов’ (‘Вопросы философии’, 1893, кн. 16), И. Бертенсон, ‘О нравственном мировоззрении П.’ (‘Русская старина’, 1885, 1), Стоюнин, ‘Педагогические задачи П.’ (‘Ист. вестн.’, 1885, 4 и 5, и в ‘Педагогических сочинениях’ Стоюнина, СПб., 1892), ст. Ушинского в ‘Ж. М. Н. Пр.’ (1862), П. Каптерев, ‘Очерки по истории русской педагогики’ (‘Педагогич. сборник’., 1887, 11, и ‘Воспитание и Обучение’, 1897), Тихонравов, ‘Ник. Ив. Пирогов в Московском университете. 1824—28’ (M., 1881).

Я. К.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. XXIIIa (1898): Петропавловский — Поватажное, с. 651—653

IV.

ПИРОГОВ Николай Иванович [13(25).]1.1810, Москва — 23.11(5.12).1881, с. Вишня Винницкого у. Подольской губ., тело П. покоится там же, ныне музей-усадьба П., в черте Винницы, Украина], врач, педагог, обществ. деятель, публицист, мемуарист. Из обер-офицерских детей, сын казначея Моск. военно-провиантского депо, был тринадцатым ребенком в семье. Первонач. образование получил дома, в 1822—24 учился в частном пансионе В. С. Кряжева (оставил учебу из-за ухудшившегося материального положения отца). В пансионе в осн. сформировались его лит. вкусы: с увлечением читал Г. Р. Державина, И. А. Крылова, И. И. Дмитриева, И. И. Хемницера, В. А. Жуковского и др., ‘Письма рус. путешественника’ и ‘Историю…’ Н. М. Карамзина. По его собственному свидетельству, ‘слово с ранних лет оказывало на меня… сильное влияние, я уверен даже, что сохранившимся во мне до сих пор впечатлениям я гораздо более обязан слову, чем чувствам’ (‘Дневник старого врача’, цит. по изд.: Избр. пед. соч., с. 462—63). В 14-лстнем возрасте поступит на мед. отд. Моск. ун-та (в прошении указал, что ему 16 лет, — ЦИАМ, ф. 418, оп. 121, д. 416, дело о принятии П.). По окончании (1828, со званием лекаря) избрал специальность хирурга, зачислен в числе нескольких лучших студентов на казенный счет в Профессорский ин-т при Дерптском ун-те. Занимался под руководством проф. теоретич. и прак-тич. хирургии И. Ф. Мойера, в доме к-рого познакомился с Жуковским, в числе соучеников по Дерпту — В. И. Дать, поддерживавший друж. отношения с П. на протяжении всей жизни. В 1832—35 П. находился в командировке по ун-там Германии. С 1836 проф. Дерптского ун-та. В 1841 вступил в должность проф. Медико-хируршч. акад. в Петербурге. Один из основателей, директор (с 1846) Ин-та практич. анатомии при Академии. Подготовленный П. атлас ‘Топографическая анатомия’ (т. 1 — 4. 1851—54) принес ему признание в мировой науке.

В февр. 1847 впервые в России произвел операцию под эфирным наркозом. В июле избран чл.-к. АН по биологич. отд. В нюне—дек. находился на Кавказе, где впервые в мировой практике оперировал с применением наркоза в военно-полевых условиях. В 30—50-е гг. издал ряд трудов, в к-рых разработал основы хирургии как науч. мед. дисциплины. Обобщив свой опыт работы на театре военных действий, П. сделался основоположником военно-полевой хирургии (гл. мед. труд — ‘Начало общей военно-полевой хирургии…’, Дрезден, 1865—66).

В 1850, после смерти первой жены, Е. Д. Березиной, от к-рой П. имел двух сыновей, женился на А. А. Бистром. В нояб. 1854 — дек. 1855 П. во главе Кресто-Воздвиженской общины сестер милосердия участвовал в обороне Севастополя, что принесло ему всероссийскую известность. В Крыму П. не только производил операции, но и занимался общими вопросами организации мед. помощи, протестовал против несоблюдения воен. командованием санитарно-гигиенич. норм содержания действующей армии и раненых солдат. Адресованные жене письма П., изд. под назв. ‘Севастопольские письма…’ (СПб., 1899, 2-е изд. — СПб., 1907), представляют собой своего рода дневник, в к-ром описываются армейский быт и нравы, упаднические настроения защитников Севастополя (‘Все пребывали в трепете и страхе, о защите никто и не думал’, с. 13). В письмах содержатся раздумья о религии, нравственности, человеческом призвании и долге. Подробно рассказывая о казнокрадстве и чиновничьем произволе на всех уровнях, о равнодушии командования к судьбе солдат, П. приходит к мысли о том, что любые науч. достижения бессильны перед аморализмом и безверием, охватившими, по его мнению, значит, часть рус. общества. Это заставило П. по возвращении из Крыма обратиться к нравственно-этич. проблемам, без решения к-рых дальнейший науч. труд казался ему бессмысленным.

В апр. 1856 П. подал заявление об уходе из Академии. В том же году была напечатана его публнц. ст. ‘Вопросы жизни’ (‘Морской сб.’, No 7, перепечатана — ЖМНП, 1856, No 9, о позднейшей ред. ‘Вопросов жизни’ см.: Штрайх, 1910, с. 85—88). В статье П. указывал на то, что гл. причиной обществ, неблагополучия является разлад между ‘направлением воспитания’ и ‘направлением общества’. По его мнению, большинство педагогов и родителей не уделяет внимания формированию ‘внутреннего человека’, т. е. системы убеждений личности, ее характера и волн. В результате многие из людей отрекаются от идеалов своей юности и бесцельно плывут по течению жизни, не способствуя ее совершенствованию. Путь созидания общества на нравств. началах П. видел в коренном пересмотре целей семьи и школы. Он заявил о необходимости создать систему гуманного (‘общечеловеческого’) образования, к-рая могла бы воспитывать сильных духом и энергичных людей, способных противостоять ‘инерции массы’. Выступая против ранней специализации образования, П. считал необходимым построить его на изучении дисциплин классич. курса: древних и новых языков и математики. Позднее, во время развернувшихся во 2-й пол. 60-х гг. споров вокруг гнмназич. образования, мнение П. использовалось как аргумент в защиту ‘классицизма’. Однако сам П. не предложил конкретной воспитат. программы, подчеркивая, что пытается представить лишь общее направление нравств. преобразования общества.

‘Вопросы жизни’ вызвали широчайший обществ, отклик: о статье ‘всюду шумно и восторженно говорили: в гимназиях, приходских училищах, в клубе и в семейных собраниях’, она стала ‘вечевым колоколом для поднятия самого важного вопроса о воспитании. Все заговорили про воспитание, про одно только воспитание…’ (Филонов, с. 223). Успех был обусловлен как актуальностью темы для публицистики этого времени, пытавшейся осмыслить духовные причины неудачи крымской кампании, так и высоким науч. и гражд. авторитетом П. В отклике Н. Г. Чернышевского (‘Совр.’. 1856. No 7) отмечалось: ‘Если он — слава наших

I.

II.

III.

IV.

Читайте также: