Петербургские записки, Булгарин Фаддей Венедиктович, Год: 1827 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 14 минут(ы)

ПЕТЕРБУРГСКІЯ ЗАПИСКИ.

Посщеніе Императорской Академіи Художествъ.

Въ Рим, Париж и Лондон богатство выставки произведеній Художествъ измряется числомъ историческихъ картинъ. У насъ время отъ времени число историческихъ картинъ уменьшается на выставкахъ, и на ныншней ихъ гораздо мене, нежели было когда либо. Изъ этого однако жъ нельзя заключить, чтобъ у насъ, въ Россіи, было мене отличныхъ и даже знаменитыхъ Художниковъ, нежели во Франціи и въ Англіи. Кто виноватъ, что у насъ не пишутъ историческихъ картинъ: Художники или публика? Ужъ конечно не Художники. Они должны, или лучше сказать, принуждены обстоятельствами сообразоваться съ требованіями и вкусомъ публики. Въ Италіи, Франціи и Англіи, богатые люди украшаютъ свои чертоги и загородные домы произведеніями отечественныхъ или лучшихъ иностранныхъ Художниковъ, отдавая всегда первенство своимъ. Вельможи, банкиры it вообще люди достаточные не только заказываютъ картины, но наперерывъ другъ передъ другомъ покупаютъ готовыя произведенія. Домъ почитается пустымъ, если не украшенъ картинами и библіотекою, и даже люди умреннаго состоянія стараются о пріобртеніи нсколькихъ картинъ и лучшихъ книгъ, чтобъ, такъ сказать, оправдать Европейское свое происхожденіе. Было и въ Россіи это золотое время, но мало по малу вкусъ къ изящному охладлъ. У насъ, по большей части, покупаютъ картины какъ мебели, для блеска на стнахъ, и ученическія произведенія Италіи удовлетворяютъ сей потребности. Фамильные портреты составляютъ всю драгоцнность по части Художествъ. Что же остается длать Художникамъ въ такихъ обстоятельствахъ? Трудиться для безсмертія, для потомства, не правда ли?— Не спорю. Но пока потомство отыщетъ мастерское произведеніе, оцпитъ оное по достоинству и прославитъ Художника, ему надобно жить, содержать семейство, воспитывать дтей. Жестокая необходимость заглушаетъ вс отвлеченныя чувствованія. У насъ также отличные Художники не живутъ праздно, но занимаются дломъ по вкусу и по требованію публики, и если на ныншней выставк мы не находимъ историческихъ картинъ знаменитыхъ нашихъ Художниковъ, и если не видимъ даже именъ нкоторыхъ изъ нихъ: то не должно предполагать, что кисть ихъ я палитра оставались безъ употребленія. Многіе изъ нихъ трудились по заказу надъ украшеніемъ храмовъ Божіихъ: писали образа и иконостасы, другіе занимались писаніемъ портретовъ. Нкоторые труды въ семъ род, находятся на выставк и свидтельствуютъ о великихъ талантахъ нашихъ Художниковъ: многое осталось въ рукахъ хозяевъ. Гд много читаютъ, тамъ много пишутъ, гд стараются пріобртать произведенія Художествъ, тамъ много для нихъ трудятся, и родъ въ нихъ избирается всегда по вкусу публики. Рдко случается, чтобы книгою можно было перемнить вкусъ своего вка, а тмъ мене картиною. Не говорю о знатокахъ, которые составляютъ особое отдленіе публики, потому, что ихъ везд и во всемъ немного, и что они, по большей части принуждены бываютъ вчуж наслаждаться изящнымъ, а Художникамъ не возможно трудиться для угожденія однимъ знатокамъ, т. е. для однихъ рукоплесканій. И такъ просимъ читателей нашихъ не обвинять Художниковъ, если они не произвели къ сей выставк историческихъ картинъ изъ отечественныхъ событій, которымъ должны приносить дань вс отечественныя дарованія. Художники право не виноваты!

Сказавъ по совсти нсколько словъ въ оправданіе нашихъ почтенныхъ Художниковъ, которымъ мы слышимъ упреки съ разныхъ сторонъ, мы должны предувдомишь нашихъ читателей, что мы предприняли писать о ныншней выставк не въ качеств записныхъ знатоковъ и законодателей Художествъ, но какъ простые любители, руководимые чувствомъ изящнаго, нкоторою опытностію, пріобртенною чтеніемъ и повркою теоріи на практик, имвъ случай видть произведенія первйшихъ Художниковъ въ мір, собранныя въ Парижскомъ Музе (во время Наполеона), въ Дрезденской, Минхенской и другихъ картинныхъ галлереяхъ. Какъ мы пишемъ для публики вообще, то и постараемся избгать, сколько можно, техническихъ выраженій и слишкомъ отвлеченныхъ разсужденій, и для того, изложили наши права на сужденіе, чтобы другіе не стали говоришь, что мы, отрекаясь отъ званія знатоковъ, импровизируемъ въ Художествахъ. Предувдомляемъ также, что мы, собирая тщательно мннія многихъ безпристрастныхъ знатоковъ и любителей о ныншней выставк, не станемъ руководствоваться мнніями и совтами тхъ законодателей Художествъ (т. е. почитающихъ себя таковыми), которые, обладая волшебнымъ стеклышкомъ, могутъ на заказъ найти и хорошее въ дурномъ, и дурное въ хорошемъ, и которые чаще всего судятъ о достоинств произведеній Художествъ по мсту рожденія Художника, по его отношеніямъ въ свт, или по той степени удивленія, какое онъ оказываетъ къ ихъ собственнымъ произведеніямъ или мнніямъ. Для насъ все равно, родился ли Художникъ на берегахъ Миссиссипи, Темзы или Волги, ибо все доброе, полезное, изящное, по нашему мннію, принадлежитъ сперва человчеству, а посл уже отечеству. Мы думаемъ, что прежде надобно быть человкомъ, а посл уже Русскимъ, Французомъ или Англичаниномъ, прежде должно гордишься тмъ, что приноситъ честь роду человческому, а посл разбирать, кому принадлежитъ честь подвига, Русскимъ или Французамъ. Мы душевно желаемъ, чтобы все, что только есть хорошаго въ мір, сдлано было Русскими, это однакожъ не обязываетъ насъ хвалить одно Русское, и хулить все, что нерусское. Мы радуемся и тому, что Русскіе во всхъ добродтеляхъ и во всхъ отрасляхъ человческой образованности имютъ свои отечественные примры и образцы, и безпрестанно стремятся выше. Повторяемъ, что мы не почитаемъ патріотизмомъ хулить все, что не наше, и предоставляемъ это Китайцамъ. Sapienti sat.

Посл этого предисловія начинаемъ свое обозрніе выставки, по порядку, съ первой залы, въ которой помщены труды Члена Императорской С. Петербургской и Королевской Лондонской Академій Художествъ, Г. Дова. По очереди дойдемъ и до другихъ, оставляя безъ всякаго вниманія произведенія, незаслуживающія мста въ нашемъ обозрніи. Если жъ что достойное уваженія ускользнетъ отъ нашего наблюденія по недостатку подробнаго каталога, то мы исправимъ нашу ошибку въ послдствіи. Краткость, которую мы вознамрились соблюсти въ семъ обозрніи, не позволяетъ намъ писать цлыхъ диссертацій о каждой картин. Мы скажемъ только о главныхъ красотахъ или недостаткахъ, предоставляя каждому дополнять по произволу. Это будетъ, такъ сказать, панорама выставки.

Г. Довъ выставилъ около 150 картинъ, по части портретной живописи, въ лучшемъ отдленіи Академіи, въ конференцъ-зал. На первомъ мст поставлены въ полукруг портреты Августйшей Императорской фамиліи. Въ средин, подъ богатымъ балдахиномъ, находится колоссальный портретъ блаженной памяти Императора Александра I, назначенный для военной галлереи въ Эрмитаж. Сходство лица гораздо разительне, нежели въ другихъ портретахъ сего же Художника. Прекрасныя черты незабвеннаго Монарха оживляетъ сладкая улыбка, и физіогномія одушевлена тою благостью, съ которою Онъ привтствовалъ свои побдоносныя войска и своихъ врныхъ подданныхъ, Блая лошадь (та самая, на которой Миротворецъ Европы възжалъ въ Парижъ) изображена въ укороченномъ вид (eu raccourci), и эта трудность въ живописи и рисунк побждена Г. Довомъ съ великимъ искуствомъ. Гордая поступь лошади, ея пылающіе взоры, кажется, говорятъ, что она чувствуетъ свое предопредленіе. Положеніе всадника на кон отмнно хорошо: видишь, что лошадь при всей своей пылкости повинуется искусной рук. Эффектъ удивительный: при вход въ залу невольно останавливаешься, очарованное воображеніе обманываетъ чувство: кажется, видишь оживленный ликъ незабвеннаго Монарха! Возл тріумфальныхъ воротъ, чрезъ которыя прозжалъ Герой, лавръ распространяешь свои втви: эмблема военнаго поприща, обильнаго побдными внками. Сія картина есть достойный памятникъ Художествъ Великому Монарху: исполненіе совершенно соотвтствуетъ величію предмета. При семъ мы должны припомнить зрителямъ, что для настоящей оцнки картины колоссальной величины, должно смотрть на нее въ нкоторомъ отдаленіи, ибо она писана съ условіями, сообразными ея предназначенію, и должна составлять дно (food) въ эрмитажной военной галлереи, чрезвычайно длинной и освщенной сверху.

Рядомъ съ сею картиною стоитъ портретъ во весь ростъ благополучно царствующаго Государя Императора, въ порфир. Августйшій Монархъ изображенъ опершимся на книгу Законовъ, возл которой лежатъ Императорскія регаліи. Сходство лица удивительное, и отдлка чрезвычайно тщательная. Вдали видны златоверхія башни Кремля. По правую сторону двухъ первыхъ картинъ находится грудной, весьма схожій, портретъ Ея Императорскаго Величества Государыни Императрицы Маріи еодоровны. Ея Величество изображена въ черномъ бархатномъ плать, въ шок, украшенномъ строусовыми перьями: на золотой цпочк виситъ медальонъ съ лицеизображеніемъ блаженной памяти Императора Павла I. Другіе портреты Августйшей фамиліи, находятся въ слдующемъ порядк: Портретъ во весь роешь Государя Императора Николая Павловича, портретъ Государыни Императрицы Александры еодоровны съ Его Высочествомъ Наслдникомъ всероссійскаго престола и Ея Высочествомъ Великою Книжною Маріею Николаевною. Сія послдняя картина, отличная по композиціи, по сходству и ни исполненію, уже извстна публик, и заслужила общія похвалы знатоковъ и любителей. Она выгравирована знаменитыхъ Англійскихъ Художникомъ Г. Рейтомь. Портреты ни весь ростъ, блаженной памяти Государя Императора Александра Павловича и Императрицы Елисаветы Алексевны, о которыхъ мы уже имли удовольствіе говорить съ заслуженною похвалою въ Сверной Пчел, извстны публик, ни они никогда не устарютъ и всегда привлекаютъ взоры и сердца, какъ въ художественномъ, такъ и въ нравственномъ отношеніи. Портреты во весь ростъ, въ маломъ размр: Государя Императора Александра Павловича и Государыни Императрицы Елисаветы Алексевны. Размръ ни мало не уменьшаетъ сходства, а тщательная отдлка, рисунокъ и искусное расположеніе красокъ увеличиваютъ достоинство сихъ картинъ. Государь Императоръ изображенъ въ военномъ сертук и фуражк, такъ точно, какъ Онъ любилъ прогуливаться въ саду Царскаго села. Портретъ въ половину роста Его Высочества Великаго Князя Михаила Павловича, въ мундир гвардейской артиллеріи. Знаменитый Художникъ сообщилъ холсту жизнь и душу. Портреты Ихъ Императорскихъ Высочествъ Великихъ Княгинь Маріи Павловны и Анны Павловны: первая изображена на балкон, украшенномъ великолпнымъ занавсомъ, вторая, опершеюся на мраморное подножіе, поддерживающее бюстъ Государыни Императрицы Маріи еодоровны, украшенный розами. Сходство лицъ и отдлка ничего не оставляютъ желать, разв только продолженія удовольствія, возбуждаемаго необыкновеннымъ искуствомъ Художника. Нельзя не поблагодарить почтеннаго Художника, сохранившаго со всею живостью и правдоподобіемъ черты священныхъ для Россіи Августйшихъ Особъ Императорской фамиліи. Сіе собраніе картинъ столь же драгоцнно будетъ для потомства, какъ и для современниковъ.

Возл портретовъ Ихъ Императорскихъ Высочествъ Великихъ Княгинь, зрители съ необыкновеннымъ удовольствіемъ видятъ грудной портретъ почтенной Ихъ воспитательницы, Княгини Ливень, которой одно имя припоминаетъ вс семейныя добродтели. Картина прекрасная и въ лучшемъ стиль Художника.

Два портрета покойной Принцессы Валлійской, одинъ во весь ростъ, другой въ половину, натуральной величины, и такого же размра портретъ супруга ея, Принца Саксенъ-Кобургскаго. Сіи картины весьма тщательно отдланы и имютъ величайшее достоинство въ отношеніи къ рисунку. Особенно портретъ Принца Саксенъ-Кобургскаго, по расположенію тней, заслужилъ похвалы знатоковъ. Онъ представленъ сидящимъ, рука покоится на альбом. Положеніе тла вольное и весьма натуральное. Принцесса Валлійская изображена подъ портикомъ своего дворца, въ черномъ плать и въ красной шали. Въ меньшомъ портрет искусная отдлка кружевъ и подробностей наряда увеличиваетъ красоту картины.

Голова одной прекрасной современной намъ Россіянки, представляетъ почти идеальную красоту. Художникъ умлъ уловишь иг прелести физіогноміи, которыя, такъ сказать, невидимо перелетаютъ по чертамъ прекраснымъ, какъ солнечные лучи по кристалу. Поздравляемъ ею съ выборомъ предмета, столь достойнаго его дарованіи!

Два портрета Герцога Веллингтона, одинъ во весь ростъ, въ Англійскомъ фельдмаршальскомъ мундир, другой въ половину роста, во фрак. Портреты сіи, какъ видно, писаны гораздо прежде посщенія Петербурга Герцогомъ, но въ физіономіи соблюдена характеристика сею Полководца. Отдлка столь же совершенная, какъ и въ другихъ произведеніяхъ высокаго сшила сего Художника.

Портретъ во весь роста, Графа А. А. Аракчеева. Вдали видны строенія военныхъ поселеній. Въ сей картин, мы удивляемся не только чрезвычайному сходству лица, но и искуству, съ которымъ Художникъ умлъ отдлить фигуру отъ холста. Кажется, будто портретъ сдланъ выпукло (on haut relief), или лучше сказать, онъ оживленъ и выходитъ изъ картины.

Портретъ во весь ростъ, Генералъ-Адъютанта Князя Репнина-Волконскаго. Князь изображенъ стоящимъ предъ бюро и пишущимъ при свт лампы. Чрезъ открытое окно виднъ при лунномъ сіяніи Дрезденскій мостъ и часть города. Сліяніе двухъ свтилъ сдлано съ необыкновеннымъ искуствомъ и производитъ прекрасный эффектъ. Компоновка, рисунокъ и подробности отличныя. О сходств напрасно упоминать: это неотъемлемая принадлежность всхъ портретовъ Г. Дова.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 108, 1827

ПЕТЕРБУРГСКІЯ ЗАПИСКИ.

Посщеніе Императорской Академіи Художествъ.

(Продолженіе.)

Портретъ, въ половину естественнаго роста, Генерала отъ Инфантеріи А. П. Ермолова. Генералъ представленъ въ бурк, опершись на Турецкую саблю.— Лице хотя написано въ профил, но сохранило въ себ все выраженіе, и физіономія одушевлена чертами характера. Вдали видны вершины Кавказскихъ горъ. Рисунокъ сей картины и положеніе фигуры прекрасны: краски расположены съ необыкновеннымъ искуствомъ. Портретъ, въ половину роста, Генералъ-Адъютанта Н. М. Сипягинъ кром необыкновеннаго сходства, иметъ большое достоинство въ художественномъ отношеніи.

Портретъ во весь ростъ, Адмирала H. С. Мордвинова. Онъ изображенъ сидящимъ возл стола, на которомъ лежитъ портфель. Сверхъ фрака надтъ шелковый халатъ, въ этой одежд почтенный вельможа трудится обыкновенно въ своемъ кабинет. Не говоримъ о сходств лица, которое поразительно, но самая отдлка всхъ частей картины, выразительность лица и отличительныя черты физіономія, соблюдены съ такою точностію, что глядя на портретъ, забываешься, что это не подлинникъ. Единогласнымъ ршеніемъ публики, эта картина признана несравненною.

Портретъ въ половину роста, Тайнаго Совтника М. М. Сперанскаго, иметъ одинаковое художественное достоинство съ прежнею картиною, и даже многими знатоками ставится выше, въ отношеніи къ освщенію и выразительности характера въ физіономіи. Это мастерское произведеніе Г. Дова. М. М. Сперанскій изображенъ сидящимъ предъ картою Сибири и держащимъ въ рук карандашъ: чрезъ открытое окно виднъ вдали одинъ изъ Сибирскихъ городовъ. Зрители толпились передъ симъ лицеизображеніекъ и неохотно разставались съ нимъ.

Грудной портретъ Предсдателя Государственнаго Совта, Грача Виктора Павловича Кочубея, отдланъ съ большимъ тщаніемъ. Художникъ умлъ воспользоваться своимъ предметомъ, и прекрасно изобразилъ физіономію, чти и составляетъ вмст съ отдлкою отличительное достоинство портрета.

Портретъ Министра финансовъ, Е. Ф. Канкрина, написанъ весьма искусно. Его Превосходительство изображенъ въ положеніи человка, занятаго размышленіемъ. Освщеніе прекрасное.

Портретъ, во весь ростъ, Графа . А. Толстаго. Почтенный любитель и собиратель Россійскихъ древностей, изображенъ въ халат, сидящимъ за столомъ, на которомъ лежатъ каталоги его богатой библіотеки. Въ рукахъ онъ держитъ книгу, комната украшена древностями. Портретъ не можетъ быть сходне.

Портретъ въ половину роста, Д. С. С. Ласунскаго, въ богатомъ Каммергерскомъ мундир. Черты лица изображены весьма сильно, съ соблюденіемъ сходства. Художникъ весьма искусно набросилъ плащъ, и наши щеголи могутъ принять этотъ способъ драпироваться своими альмавивами.

Портреты Лейбъ-Медика Д. С. С. Лейтона и Генералъ-Маіора Вильсона, бросаются въ глаза необыкновеннымъ сходствомъ и есшественнымъ колоритомъ. Портретъ, въ половину роста. Доктора Парра (Parr), поборника партіи Виговъ, въ Англіи. Выразительность физіономіи, наблюдательный взоръ и лукавая улыбка изображены съ необыкновеннымъ искуствомъ.

Портретъ Гёте, списанный, какъ видно, весьма давно, привлекаетъ вниманіе пламеннымъ, умнымъ взглядомъ сего Поэта Портретъ дочери Англійскаго Поэта Сушея (Southey). Милое, двухъ-лтнее дитя представлено лежащимъ на подушк: оно, кажется, ненарочно опрокинуло корзинку съ цвтами. Дтская радость и заботя, произведенныя силъ случаемъ, живо начертаны на прекрасномъ лиц. Голова сумасшедшаго, въ Лондон, написана съ необыкновеннымъ искуствомъ: ужасныя дйствія страстей и плачевное состояніе души изображены рзко въ чертахъ лица, нкогда прекрасныхъ. Картина, представляющая юнаго пастуха, застигнутаго бурею, отличается вымысломъ и исполненіемъ. Беззаботность ребенка, нарушенная буйствомъ стихій, весьма живо выражена на лиц и во взорахъ. Устрашенныя овцы ищутъ убжища въ кустахъ: врный песъ не оставляетъ пастыря и раздляетъ съ намъ его впечатлнія. Воздухъ мраченъ: молніи ярко свтятъ въ густыхъ облакахъ.

Вотъ краткое исчисленіе картинъ и портретовъ, выставленныхъ въ сей зал на особыхъ пьедесталахъ! На правой стн, прошивъ оконъ, помщено въ нсколько рядовъ боле ста портретовъ Русскихъ Генераловъ, участвовавшихъ въ отечественной войн, и перенесенныхъ на время выставки изъ Эрмитажной военной галлереи. Предлы нашего обозрнія не позволяютъ распространяться о достоинств каждаго портрета и исчислить по именамъ всхъ заслуженныхъ воиновъ, коихъ черты перейдутъ къ потомству вмст съ безсмертными подвигами побдоносныхъ Русскихъ войскъ. Скажемъ вообще, что Художникъ съ большимъ искуствомъ умлъ избгнуть единообразія, почти необходимаго при столь многочисленномъ собраніи портретовъ, и каждому лицу сообщилъ особое положеніе и свойственную ему характеристику. Пріятно было видть, какъ не только образованная публика, но простои народъ съ перваго взгляда узнавали знакомыя имъ лица, ни мало не колеблясь въ наименованіи. Въ портретахъ Г. Дова, мы видимъ натуру, украшенную часто піитическими вымыслами, но никогда не искаженную вы лестью, ни небреженіемъ. На холст, лица изображены точно въ такомъ вид, какъ они въ натур, и кто видлъ разъ портретъ, писанный Г. Дономъ, тотъ при первой встрч узнаетъ подлинникъ.

Мы кончимъ обозрніе картинъ Г. Дова портретомъ солдата полка Графа Аракчеева. Эта картина поставлена за дверьми въ другой комнат, и оптическій обманъ столь превосходенъ, что мы сани прошли мимо, думая, что въ другой комнат въ самомъ дл поставленъ часовой. Освщеніе чудесное! Фигура совершенно отдлена отъ холста и не хочется врить, что руки, лежащія на ружь, точно написаны на холст, а не выходятъ изъ картины. Превосходно!

Мы не хотимъ скрывать передъ нашими читателями, что мы слыхали противныя нашимъ сужденія о нкоторыхъ произведеніяхъ Г. Дова: одни спорятъ о положеніи ногъ у лошади въ колосальномъ портрет, другіе недовольны рзкими чертами сходства портретовъ Генераловъ, называютъ работу поконченною и требуютъ миніатюрной отдлки. Что касается до перваго, то этотъ споръ между знатоками о законахъ перспективы, не можешь быть ршенъ наскоро, безъ точнйшаго изслдованія, въ разсужденіи же портретовъ, мы смло можемъ сказать, что замчанія сіи не имютъ никакого основанія. Конечно не вс портреты имютъ одинакую прелесть въ глазахъ любителя Художествъ, но каждый изъ нихъ иметъ свое особенное достоинство въ художественномъ отношеніи, и разница между ими происходитъ не отъ того, чтобы они были не окончены, но отъ того, что положеніе и освщеніе лицъ не одинаково, что Художникъ не могъ каждому лицу сообщишь выразительности по своему произволу, и что сверхъ того, онъ долженъ былъ сообразоваться съ мстами, назначенными для каждаго въ картинной военной галлере. По кисть великаго Артиста видна везд и во всемъ, и многія картины, какъ напримръ: портреты Августйшей фамиліи, М. М. Сперанскаго, Н. С. Мордвинова, Принца Саксенъ Кобургскаго и другихъ, по справедливости и безъ преувеличенія, можно назвать мастерскими произведеніями (chef d’oeuvres) живописи. Г. Довъ создалъ особый родъ въ живописи, которому весьма трудно подражать: въ расположеніи красокъ, онъ слдуешь внушеніямъ одной природы, и колоритъ его есть природный цвтъ каждой вещи и каждаго предмета. Въ лицахъ, имъ писанныхъ, и вообще въ изображеніи тла, вы не примчаете ни переливовъ радужныхъ цвтовъ, ни господства какого ни будь одного любимаго цвта, какъ то случается иногда встрчать у нкоторыхъ, даже отличныхъ Артистовъ. Даже т, которые не расположены хвалишь Г. Дова, какъ онъ того заслуживаетъ, признаютъ, что онъ пишетъ головы въ совершенств, а мы прибавимъ, что его компоновка, колоритъ, драпировка и рисунокъ соотвтствуютъ въ надлежащей степени главному его искуству. Самъ Рафазль не во всхъ частяхъ живописи достнінулъ до высочайшей степени совершенства, но онъ занимаетъ первое мсто, потому именно, что имя мене баловъ, нежели другіе Художники по нкоторымъ отраслямъ живописи, онъ превосходишь всхъ общимъ числомъ. Мы упомянули о Рафаэл не для сравненія, но для примра въ опредленіи достоинствъ каждаго живописца, котораго должно судишь всегда но общему числу баловъ, опредляемыхъ особенно за каждую часть въ живописи, или по общему достоинству его картинъ. Мы почитаемъ Г. Дова однимъ изъ первыхъ живописцевъ нашего времени, и въ своемъ сужденіи основываемся, кром собственнаго убжденія, на мнніи многихъ истинныхъ знатоковъ. Безпристрастные патріоты, конечно будутъ ему благодарны за то, что онъ сохранилъ для потомства черты Августйшей фамиліи и защитниковъ отечества, и что выполнилъ сіе порученіе съ скоростью, равною успху. Трудолюбіе Г. Дова и легкость въ работ уступаютъ только его дарованію. Теперь перейдемъ въ залу, гд находятся труды любимца Грацій, О. А. Кипренскаго.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 109, 1827

ПЕТЕРБУРГСКІЯ ЗАПИСКИ.

Посщеніе Императорской Академіи Художествъ.

(Продолдженіе.)

Нельзя не восхищаться трудами О. А. Кипренскаго, нельзя не порадоваться, что мы имемъ Xудожника такой силы, нельзя не погрустить, что онъ занимается одними портретами! Нжная, мягкая кисть, правильный рисунокъ, такъ сказать, теплота въ картинахъ, тщательная отдлю, колоритъ неуступающій Рубенсову и даже имющій высшее достоинство тмъ, что при всей яркости красокъ соблюдено везд согласіе цвтовъ, наконецъ выпуклость предметовъ и драпировка, поставляютъ О. А. Кипренскаго въ первый и немногочисленный разрядъ Русскихъ Художниковъ, отъ самаго водворенія Художествъ въ Россіи. Если бъ знаменитый Вандикъ могъ видть работы О. А. Кипренскаго, онъ бы раздлилъ съ нимъ свой лавровый внокъ, и самъ бы назвалъ его достойнымъ своимъ преемникомъ.

Между прекрасными трудами Г. Кипренскаго, находящимися на выставк, лучшее произведеніе есть портретъ Адмирала Графа Кущелева. Совершенство во всхъ отношеніяхъ! Художникъ умлъ дать тлу удивительную округлость, оживилъ лице выраженіемъ физіономіи, и въ рисунк соблюлъ такое правдоподобіе, что самое положеніе тла показываетъ успокоеніе пожилаго человка. Г. Кипренскій, слдуя лучшей Нмецкой школ въ род портретной живописи, отдлываетъ подробности со всевозможнымъ тщаніемъ. Штофная занавсь, бархатъ, металлъ въ отдлк креселъ, отвороты одежды, все это сдлано съ такимъ необыкновеннымъ искуствомъ, что зрніе совершенно обманывается. За нсколько шаговъ нельзя притти въ себя.

Портреты Гг. Шишмаревыхъ (М. В. и А. .), одинъ изъ нихъ представленъ во весь ростъ въ комнат, въ которой до такой степени соблюдено правдоподобіе во всхъ подробностяхъ, что даже видишь блескъ отъ налощеннаго пола. Чрезъ открытую вдали дверь видно, какъ кучеръ запрягаетъ лошадь. Г. Шишмаревъ написанъ такъ живо, фигура до такой степени отдлена отъ холста, что кажется, шагнетъ впередъ. Другой Г. Шишмаревъ (А. .) въ половину роста, представленъ въ одежд работающаго въ салу поселянина, т. е. въ блой Русской рубашк и широкомъ исподнемъ плать. Этотъ нарядъ, вовсе не піитическій, Художникъ умлъ украсить Поэзіею, окруживъ пріятною зеленью, цвтами, чистымъ небомъ, кажется, видишь блаженную Аркадію и забываешь о костюмахъ вашего времени. Лице отдлано прекрасно, округлено и оживлено съ необыкновеннымъ искуствомъ.

Дти Генералъ-Адъютанта А. X. Бенкендорфа. Эта семейная картина, въ маломъ размр, приноситъ честь и дарованію и сердцу Художника. Какъ имъ умлъ выразишь, дтскую безпечность на милыхъ лицахъ! Какъ хорошъ этотъ херувимчикъ, облокотившійся на подушку! Какою прелестью оживлены лица двухъ юныхъ двицъ! Простота наряда, дтская прическа головы, ниспадающіе на плеча локоны, положеніе фигуръ, все гармонируешь между собою. Если бъ мы не знали, что Художникъ писалъ портреты съ натуры, то подумали бы, что онъ хотлъ изобразить въ младенц невинность, въ блокурой двиц скромность, въ темноволосой искренность. Физіономіи чрезвычайно выразительны.

Портретъ, во весь ростъ, отставнаго Генералъ-маіора К. И. Албрехта. Генералъ представленъ сидящимъ въ саду, въ наклоненномъ положеніи. Сходство удивительное, и вс отличительныя черты физіономіи соблюдены съ большою точностью. Выпуклость всхъ частей, колоритъ и рисунокъ заслужили вниманіе и похвалы знатоковъ.

Портретъ перваго современнаго Поэта Русскаго, Александра Сергевича Пушкина. Благодаримъ Художника отъ имени всхъ цнителей дарованіи Пушкина, т. е. отъ имени всей образованной публики, за то, что онъ сохранилъ драгоцнныя для потомства черты любимца Музъ. Не распространяясь въ исчисленіи красотъ сего произведенія Г. Кипренскаго, мы скажемъ только, что это живой Пушкинъ {По отъзд А. С. Пушкина изъ Петербурга, друзья сего Поэта совтовали Художнику украсить картину изображеніемъ генія Поэзіи. ‘Довольны ли вы портретомъ?’ спросилъ Художникъ. ‘Довольны!’ — ‘И такъ я исполнилъ уже ваше желаніе и изобразилъ генія!’ примолвилъ Художникъ.}.

Портретъ въ половину роста, Г. Министра Народнаго Просвщенія, А. С. Шишкова. Мы уже имли случай говорить съ достойною похвалою и семъ произведеніи Художника, описывая залу выставки Общества поощренія Художествъ. Теперь намъ остается только поблагодарить Художника за то, что онъ искусною своею кистью одушевилъ на холст черты почтеннаго ветерана Русской Словесности, оказавшаго ей незабвенныя услуги.

Портретъ грудной B. С. Шереметева, отличается тщательною отдлкою головы, точно въ такомъ же род, какъ въ портрет Графа Кушелева. Колоритъ, выпуклость лица, отдлка превосходны.

Портретъ Переводчика Расиновыхъ Трагедій, М. Е. Лобанова, кром прекрасной отдлки, отличается удивительнымъ сходствомъ, и характеристика физіономіи соблюдена съ величайшею точностью. Кажется, что написанное лице хочетъ сказать что-то, ужь врно поблагодарить Художника!

Въ портрет офицера Кавалергадскаго полка, Князя Трубецкаго, нельзя не удивляться цвту юности и полнот жизни. Металлы, а особенно шитье на мундир и эполеты, изображены стиль искусно, посредствомъ естественнаго перелива свта, что трудно поврить, чтобы это было не серебро. Лице слишкомъ моложаво.

Портреты Г-жи Авдулиной и Генералъ-Лейтенанта Гладкова уже были на прошлой выставк. Особенно достойны замчанія руки на женскомъ портрет: округлость тла и свтъ сдланы мастерски.

Генералъ Гладковъ — живой!

Посмертный портретъ Г-жи Шишмаревой, замчателенъ по прекрасно отдланному платью, но лица Художникъ не могъ оживишь, не виданъ его въ натур. Говорятъ, что онъ писалъ съ миніатюрнаго портрета.

Портретъ Г. Мальцева въ маломъ размр, хотя не отличается особыми, блестящими красотами искусіива, какъ другія произведенія сего Художникъ, но прекрасенъ по отдлк. Портретъ Г-жи Богдановой также писанъ не въ минуту художественнаго вдохновенія: разстояніе между сею картиною и портретомъ Графа Кушелева въ художественномъ отношеніи чрезвычайно велико. Полеты генія, во всхъ родахъ, не одинаковы: иногда онъ возвышается къ солнцу, иногда спускается къ земл.

Задумчивость, голова женщины, задумавшейся предъ лежащимъ на стол яблокомъ. Исполненіе прекрасное. Физіономія совершенно Русская: это красная Русская двица, какъ говорится, кровь съ молокомъ. Мы привыкли видть изображеніе задумчивости и меланхоліи съ блдными щеками и поднятыми вверхъ глазами, или устремленными на одинъ предастъ. Художникъ далъ совсмъ другое положеніе этой голов и оживилъ ее цвтомъ радости. Лучше бы назвать эту фигуру размышленіемъ. Рисунокъ, колоритъ и освщеніе прекрасныя, лице отдлено отъ холста.

Вотъ все, что выставилъ О. А. Кипренскій, и доставивъ наслажденіе любителямъ Художествъ, заставилъ ихъ желать, чтобы онъ произвелъ, что нибудь историческое, достойное своей кисти.

Мы слышали разныя сужденіи на щетъ работъ. О. А. Кипренскаго. Знатоки недовольны отдлкою блья на портрет Г. Шишмарева, и говорятъ, что полотно похоже на мраморъ. Это правда, что нжная кисть Кипренскаго, столь искусила въ отдлк штофовъ и бархату, въ этомъ случа нсколько груба. Нкоторые недовольны, что онъ вводитъ манеру старой Нмецкой школы, XV вка — но мы съ этимъ несогласны, ибо Г. Кипренскій пользуется только хорошимъ изъ этой школы. Многіе любители желали бы, чтобы на лицахъ, которыя вообще Г. Кипренскій пишетъ прекрасно, не было отблеску фіолетоваго цвта. Другіе возражаютъ, что этотъ фіолетовый цвтъ исчезаетъ самъ собою, отъ времени. Но вс согласны, что округлости тла, драпировка, освщеніе и подробности въ комнатахъ Г. Кипренскій длаетъ въ совершенств. Рисунки его, по большой части, превосходны.

При семъ мы должны упомянуть объ эскиз сего же Художника, изображающемъ Аполлона посл пораженія Пиона. Не знаю, почему, эта аллегорическая фигура должна изобразить войну 1813 года. Это слишкомъ отвлеченная идея. Но въ рисунк есть превосходныя мста, особенно голова Аполлона и вся верхняя часть тла.

Многіе постители выставки пускались въ сравненія произведеній Гг. Дова и Кипренскаго. Мы удерживаемся отъ сего, потому, что это два совершенно различные рода. Оба Художника превосходны, каждый по своей части {Слдующія за симъ статьи о выставк будутъ написаны другимъ лицемъ. . Б.}.

(Продолженіе впредь.)

‘Сверная Пчела’, No 110, 1827

ПЕТЕРБУРГСКІЯ ЗАПИСКИ.

Посщеніе Императорской Академіи Художествъ.

ПЕТЕРБУРГСКІЯ ЗАПИСКИ.

Посщеніе Императорской Академіи Художествъ.

ПЕТЕРБУРГСКІЯ ЗАПИСКИ.

Посщеніе Императорской Академіи Художествъ.

Читайте также: