Время на прочтение: 2 минут(ы)
‘Аполлонъ’, No 4, 1909
OCR Бычков М. Н.
Т, кому слова: ‘сороковой годъ’, ‘Александринскій театръ’, ‘Гальони’, балетъ — не пустой звукъ, кто влюбленъ въ ‘золотую театральную пыль’, кого волнуютъ рисунки А. Бенуа и М. Добужинскаго, заставляютъ сладко и нсколько опасно мечтать разсказы С. Ауслендера, кто и теперь задумывается, видя театральный разъздъ посл балета,— т поймутъ и оцнятъ милую и плнительную ‘Путаницу’ Юрія Бляева. Мы не знаемъ, можно ли воскресить старинный водевиль,— безгршное ‘дурачество’ прежнихъ лтъ, безъ рискованныхъ мстъ, раздваній и т. п. аттрибутовъ современнаго фарса, но благодарны отъ души автору, заставившему насъ снова улыбнуться и вздохнуть, какъ вздыхаешь въ дтств, засыпая посл веселаго дня. Это — не только самая свжая и интересная вещь изъ репертуара Малаго театра, но и между русскими пьесами другихъ театровъ мы не знаемъ за этотъ годъ боле милаго, трогательнаго и дтски-пллительнаго зрлища. Г-жа Глбова, дебютировавшая въ роли ‘Путаницы’, внесла все старомодное очарованіе, лукавое простодушіе и манерное кокетство въ свои интонаціи, жесты и танцы. Лучшей ‘Путаницы’ мы бы не могли представить. Вс, въ комъ жива любовь къ богатству, завщанному намъ ддами и отцами, не могутъ не быть благодарны Ю. Бляеву, О. Глбовой и милому сороковому году за тотъ цвточекъ, что такъ неожиданно разцвлъ въ стнахъ Малаго театра.
Мысль найти въ герояхъ, которыхъ мы привыкли видть на пьедестал исторіи и поэзіи, черты, близкія и понятныя намъ, можетъ быть использована или какъ пріемъ сатиры, или какъ средство приблизить ихъ, этихъ героевъ къ нашему времени, сдлать ихъ интимне и проще. Оба эти пріема, доведенные до крайности, даютъ художественныя формы не высшаго порядка. Съ одной стороны,оперетка Оффенбаха, съ другой — романы Эберса. Но первое зло — меньшее, потому что безвкусне, чмъ Эберсовское перенесеніе цликомъ въ атмосферу древности современнаго буржуазнаго общества, я ничего не могу себ представить. Б. Шоу избралъ средній путь или, врне, захотлъ соединить оба эти пріема, не доводя ни одного изъ нихъ до конца. И это сиднье между двухъ стульевъ не могло не отразиться на пьес, впадающей то въ фарсъ, то въ мщанскую современную драму.
Конечно, рука опытнаго, не особенно тонкаго сатирика и большого знатока сцены видна и въ этой пьес, и многія сцены такъ ловко и умно сдланы, что заставляютъ внимательно слдить за ними.
Эта двойственность повліяла и на исполнителей, позволяя имъ то впадать въ невозможно бытовой тонъ, то возвышенно декламировать. Притомъ вншнія данныя г-жи Садовской, напримръ, очень далеки отъ соотвтствія съ образомъ 16-тилтней чаровательницы Клеопатры, также и г. Александровскій, не плохой актеръ на своемъ мст, былъ не совсмъ умстенъ въ роли Цезаря, хотя бы и въ комедіи Б. Шоу. Выдлились на второстепенныхъ роляхъ гг. Бережной и Гибшманъ такъ же, какъ и г-жа Климова, исполнявшая роль царя Птоломея. Вся постановка задумана въ довольно неожиданномъ тон, въ тон варварской экзотики. Мы не знаемъ, на чемъ основана эта точка зрнія,такъ какъ Египтяне и Римляне того времени не были другъ для друга варварами, а отношенія Александріи и Рима скоре напоминали современныя отношенія Лондона и Парижа, но если принять эту точку зрнія, то многое было достигнуто. И безмысленный хохотъ голубыхъ солдатъ, визги женщинъ, появленіе Фтататиты и дикая, пугающая музыка, небывалое Судейкинское небо и яркіе Сануновскіе паруса производили странное и неожиданное впечатлніе. Оно проходило, какъ только выступали главные персонажи, но мстами достигало значительной остроты и силы, и въ данномъ отношеніи очевидный замыселъ . Комисаржевскаго и художниковъ былъ достаточно осуществленъ.
Прочитали? Поделиться с друзьями: