Пестрая книжка, Гофман Франц, Год: 1860

Детская
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Скачать в PDF

0x01 graphic

ПЕСТРАЯ КНИЖКА.

РАЗСКАЗЫ
ДЛЯ МАЛЕНЬКИХЪ ДТЕЙ.

ПО Фр. ГОФМАНУ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
ИЗДАНІЕ КНИГОПРОДАВЦА Ф. А. БИТЕПАЖА.
1880.

ОГЛАВЛЕНІЕ.

Какъ явилась на свтъ Божій ‘Пестрая книжка’
1. Обои
2. Спать пора!
3. Дремота
4. Пощечина
5. Ключъ отъ комода
6. Рисовальная тетрадь
7. Кожаные панталоны
8. Новая курточка
9. Виноградъ
10. Спасеніе
11. Раннее вставаніе
12. Сигара
13. Гусакъ
14. Зубы
15. Зеркало
16. Подкова
17. Рисунокъ
18. Часы папаши
19. Застнчивый Коля
20. Дождевой зонтикъ
21. Козелъ
22. Оконное стекло
23. Книжка съ картинками
24. Игра въ разбойники
25. Пирожное
26. Коноплянка
27. Палка съ занавсей
28. Лстница
29. Брошенный камень
30. Цвтокъ
31. Каменная ограда
32. Два рыбака
33. Птицеловка
34. Кролики
35. Новая кукла
36. Новая служанка
37. Мышь
38. Горошинка
39. Привидніе на улиц
40. Призраки въ саду
41. Сова
42. Маленькая лакомка
43. Только пирожное
44. Прогулка къ тетеньк
45. Бантикъ
46 Счеты
47. Плющъ
48. Носъ полсовщика
49. Черная векша
50. Пасхальныя яйца
51. Цыплята
52. Стнные часы
53. Аврикулы
54. Груша
55. Яичница
56. Колодецъ
57. Улей
58. Игра въ горлки
59. Новое платье
60. Насмшки
61. Нина

Какъ явилась на свтъ Божій ‘Пестрая Книжка’.

Прекрасная, помстительная квартира Петра Ивановича Добрынина была всегда оживлена, какъ гнздо ласточки щебетаньемъ, смхомъ и движеньемъ его непосдъ-дтокъ, которыхъ у него было четверо: дв двочки и два мальчика. Оля, Коля, Ваня и Нина, — рекомендуемъ, радость семьи. Эти маленькіе шалуны были больше утшеньемъ, чмъ горечью въ дом. Отецъ и мать съ ранняго возраста пріучили ихъ обращать вниманіе на окружающее, не быть верхоглядами. Это были сердечные, искренніе и откровенные дти, — такъ что, когда, порой, и проявлялись въ нихъ кое-какіе недостатки, и тотъ или другой по разсянности, забывчивости или необдуманности и длалъ въ чёмъ-либо промахъ, то, право, нельзя было долго сердиться на него, потому что ребенокъ самъ, сознавая свою оплошность, скоре внушалъ сожалніе въ домашнихъ, чмъ, волненіе на него.
Съ дурнымъ намреніемъ эти дти никогда не длали зла, но иногда только, какъ, вроятно, и вы, мои маленькіе читатели, впадали въ оплошность, благодаря своей рзвости, необдуманности или опрометчивости. Но, не смотря на это, не обходилось безъ наставленій, а иногда и наказаній, хотя проходили дни и недли, когда не нужно было прибгать къ такимъ мрамъ. Наставленія и наказанія дти всегда такъ близко принимали къ сердцу, что старшая — Ольга завела даже книжку, въ которой записывала вс случавшіеся промахи ихъ дтской жизни: книжка эта хранилась въ шкаф дтской и по временамъ читалась вслухъ, чтобы всмъ напомнить съ какими неровностями текла ихъ жизнь, что въ ней происходило горькаго, непріятнаго и отраднаго, потому ч то время многое подразнивало, подстригало, измняло — и дтямъ самимъ тогда казалось страннымъ и смшнымъ — какія они были: иногда и хохотали же они отъ души, слушая, что они выдлывали въ недалекомъ прошломъ: какъ плакали надъ задушенной случайно ласточкой, какъ одного напугалъ черный тараканъ, заползшій изъ кухни и т. д. Такъ что при чтеніи книги, дти были всегда боле веселы, чмъ печальны. ‘Пестрая Книжка’, такъ дти назвали ее, однажды случайно попалась мн въ руки, читая ее, я напалъ на мысль, что еслибы я расказалъ моимъ маленькимъ друзьямъ описанные тамъ случаи, вдь эти разсказы, мн думалось, доставили-бы нкоторое удовольствіе и другимъ такимъ же маленькимъ дтямъ, быть можетъ, и они бы припомнили свою жизнь и проказы. Я намтилъ себ нкоторые разсказы и записалъ ихъ, какъ помнилъ. Дти, особенно Ольга, которая обыкновенно говорила за всхъ, длали разныя возраженія на это искреннее мое желаніе подлиться ихъ дтскою жизнью съ другими дтьми. Наконецъ я успокоилъ ихъ и они взяли съ меня только слово, чтобы я не называлъ ихъ настоящими именами, если стану печатать эти разсказы. Слово дано, и я, исполняя его, называю ихъ отца Петромъ Ивановичемъ Добрынинымъ, хотя его зовутъ иначе, думаю, что мои маленькіе пріятели этимъ должны быть успокоены и довольны.
Такъ родилась на свтъ Божій эта — ‘Пестрая Книжка’, въ которой первый разсказъ носитъ названіе — ‘Обои’,— пусть такъ и идетъ онъ подъ этимъ именемъ ниже.

1. Обои.

Маленькая, рзвая хохотунья Нина уже не разъ получала выговоры отъ матери за свою неосторожность и свое невниманіе къ окружающимъ вещамъ. Мать, конечно, хотла, чтобъ въ дтской, гд завтракали и обдали, было также чисто и опрятно, какъ и въ прочихъ комнатахъ, но прошло не мало времени, пока она успла пріучить Нину къ порядку и осторожности. Ниночка подвижная, какъ ртуть, рзвая, вполн безцеремонно относилась къ обоямъ. Если на нихъ появлялись сальныя или другія пятна, то при изслдованіи всегда выяснялось, что все это продлки маленькой проказницы Нины. Она обыкновенно и не думала остерегаться! Ей было все равно, прикоснуться-ли жирными пальчиками къ обоямъ, только что покушавши хлба съ масломъ, бросить-ли въ стну загрязненный, резиновый мячикъ, такъ что на свтломъ пол обоевъ можно было замтить нсколько круглыхъ пятенъ, — ей это было все-равно. На томъ мст, гд она сидла за столомъ, было множество большихъ и маленькихъ пятенъ,— и никакія увщанія не могли заставить ея быть осторожне. Наконецъ комната была уже такъ загрязнена, что нужно было перемнить обои. Вотъ она опять чиста и нарядна, какъ игрушка, — мать говоритъ: ‘Теперь, дти, будьте осторожны! Кто сдлаетъ на новыхъ обояхъ первыя три пятна, получитъ на память такой подарокъ, что не скоро позабудетъ его. Слышишь, Нина?’
‘Конечно, мама!’ отвтила малютка ‘На счетъ меня можешь быть спокойна, я ужъ буду осторожна!’
Но увы! не прошло и трехъ дней, какъ на стн уже показались три пятна,— и чья-же это была работа? Изслдованіе показало, что виновата была опять Нина, — отчего она и не отказывалась,— но только покраснла и ужасно застыдилась. Мать сказала: ‘ну, дружокъ, вотъ увидишь, что я сдержу слово!’
Нина пригорюнилась и долго не могла въ тотъ вечеръ заснуть, раздумывая сама съ собой: ‘что же это мама хочетъ сдлать?!.. Охъ, эти несносные обои, лучше бы ихъ совсмъ, со^ всмъ не было!..’ И перевернется на другой бокъ, закроетъ плотно, плотно глаза, — а обои опять мерещутся ей, и эти три несносныя пятнышка расплываются на нихъ больше и больше, такъ гадкія, безобразныя — и растутъ, растутъ и ржутъ глаза…
На слдующее утро, когда дти встали и собрались въ дтской, то, какъ только взглянули они на сестру Нину — раздался громкій смхъ, который все увеличивался. Несмялась только она.
— Что вы смотрите мн въ лицо?!… Что расхохотались?!… надувши губки, отбивалась Нина.
‘Да посмотри только въ зеркало, Нина!’ воскликнули прочіе.
Нина взглянула и испугалась. На кончик ея носа было пятно, красное какъ сургучъ. Какъ она ни терла, пятно не сходило, тогда она заплакала, мать сказала ей: ‘Видишь-ли, какъ это пятно безобразитъ твое лицо, такъ и пятна на обояхъ обезображиваютъ комнату. Что же сдлать, теперь и ты походи нсколько дней съ краснымъ носомъ! Пятно не сойдетъ само собой, потому что я сдлала его масляной краской.’
Нина плакала, другіе смялись, но подъ конецъ и Нина начала смяться. Черезъ три дня пятно исчезло съ носа, но съ тхъ поръ долгое время не появилось и новыхъ пятенъ на обояхъ. Красный носикъ нтъ — нтъ да и напоминалъ, что дальше держаться отъ этихъ нженокъ-недотрогахъ, что мирно покоились на высокихъ, строгихъ стнахъ, несравненно лучше.

2. Спать пора!

Сумерки давно уже нависли и перешли въ темную ночь, которую не могли освтить и частыя звзды небесныя, все задремало, все успокоилось, погрузившись въ желанный отдыхъ. Нина, Ваня и Коля уже на кроваткахъ, спрятавшись подъ теплыя одяльца, они перестали уже и перешептываться, у каждаго изъ нихъ начались уже свои сонныя виднья: Нина возится съ кошкой, Ваня съ волчкомъ, Коля съ новой тележкой. Одна Ольга не укладывается, ей не спится, у ней вотъ на каждый вечеръ свои отговорки — то ей нужно еще длать одно, то другое: то она должна довязать еще немножко или дошить, то длать задачи, то дописать страничку, то она не чувствуетъ еще усталости, то ей хочется еще съ четверть часика посмотрть книжку съ картинками, — и такъ постоянно она находитъ причины, оправдываюшія ея желаніе оставаться дольше другихъ у лампы. Каждый вечеръ, мать долго должна уговаривать ее лечь спать, и хотя вс возраженія Ольги ни къ чему не ведутъ, потому что волей-неволей она принуждена бываетъ слдовать за остальными дтьми, но все-таки надодливая возня повторяется постоянно. Это наконецъ надоло отцу и онъ сказалъ: ‘предоставь мн, жена, кажется, я скоре справлюсь съ Ольгой’.
Мать противъ этого ничего не имла.
На слдующій вечеръ Ольга, по обыкновенію, начала: ‘Ахъ, мама, еще немножко, позволь мн прочесть только эти пять страницъ!’
Мать покачала головой, отецъ спокойно сказалъ: ‘Оставь ее, пускай, одинъ разъ ничего не значитъ!’
Ольга обрадовалась, услась въ уголъ дивана, а прочіе трое ушли въ дтскую, совершенно удивленные тмъ, что сегодня было сдлано исключеніе отъ обыковеннаго порядка.
Но отецъ очень хорошо зналъ, что длалъ. Не прошло и четверти часа, какъ Ольга, (что онъ и ожидалъ), уже спала въ уголк дивана и храпла на весь домъ. Отецъ преспокойно оставилъ ее. Потомъ, когда и ему нужно было ложиться, онъ потушилъ лампу, вышелъ съ матерью и заперъ дверь на ключъ, сказавши себ: хоть и жалко, но пусть проведетъ ночку съ неудобствами, лучше тогда оцнить удобства, и то, что все нужно длать въ свое время. Вскор однакожъ, затянутой въ платье Оленьк, стало неловко на жесткомъ диван. Она повернулась и — хлопъ! свалилась на полъ. Тутъ она проснулась и испугалась, что одна. Начала звать — никто ея не слышитъ. Она хотла выдти, чтобъ отъискать свою кровать, — но дверь была заперта, Тутъ только Ольга поняла намреніе отца и, пристыженная, тихонько легла на диванъ. Она провела въ жалкомъ положеніи эту ночь, сотни разъ вздыхая о своей теплой, мягкой кроватк. И когда утромъ явилась въ дтскую, то почувствовала, что отлежала бока. Отецъ и мать улыбнулись, дти засмялись и Ольга — о! какъ спшила она въ тотъ вечеръ поскоре съ прочими къ своей кровати. Ей посл этого и въ голову не приходило оставаться дольше въ комнат.— ‘А ну, какъ опять засну — и папа меня запретъ опять тутъ!..’ невольно являлось у ней въ голов,— ‘нтъ уже лучше скоре на свое мсто’.

2. Дремота.

Итакъ Олю удачно съумли отучить отъ привычки засиживаться подолгу вечерами, когда сестра и братья ея преспокойно уже спали. Но надо было вылечить еще одного, именно Колю, который пріучился прежде времени, не только дремать, тыкаясь носомъ, гд попало, но и совсмъ спать, когда другіе еще сидли у стола, играли или готовили уроки. Случались съ нимъ нердко и такія исторіи: сидитъ нашъ Коля, какъ слдуетъ за работой: пишетъ или длаетъ ариметическія задачи, — вдругъ перо выпадаетъ у него изъ рукъ, голова склоняется на столъ — и Коля засыпаетъ такъ крпко, что стрляй, кажется, изъ пушки, — его не разбудишь. Обыкновенно, въ такихъ случаяхъ столько являлось хлопотъ, возгласовъ и нжныхъ, и ворчливыхъ, чтобы его добудиться, заставить раздться и помочь ему улечься въ постель, какъ слдуетъ.
Мать долго длала ему снисхожденія.
Но когда уже никакія убжденія не помогали, то Колю лишили вечерами, наконецъ, удовольствія сидть на диван, онъ долженъ былъ довольствоваться стуломъ, потому что мать полагала, что боле жесткое сидніе отучитъ его отъ дремоты. Нсколько вечеровъ все шло хорошо. Хотя Коля преждевременно и уставалъ, но все-таки неловкое сидніе не давало ему возможности заснуть. Но вотъ онъ и къ этому положенію привыкъ, и однажды вечеромъ рсницы его замигали чаще и чаще* въ глазахъ зарябило: то зеленоватые, то темные кружки запестрли, голова склонилась на столъ — и книга выпала изъ рукъ, издавая глухой шлепокъ на полу.
‘Коля!’ звала мать, ‘не засыпай-же!’
Но Коля не отвчалъ — онъ уже крпко спалъ, мать хотла было разбудить его, какъ вдругъ — хлопъ! нашъ Коля упалъ со стула и очутился на полу, возл своей книжки. Вс разсмялись и Коля съ удивленіемъ озирался. Въ тотъ вечеръ онъ уже не засыпалъ на стул, также и на слдующій, — но въ третій — онъ опять облокотился на столъ и захраплъ.
‘Нтъ, это ужь слишкомъ,’ сказалъ отецъ. ‘Принесите-ка кто-нибудь стаканъ холодной воды. ‘
Подали воды и отецъ спрыснулъ спящаго Колю.— ‘Ахъ, охъ!.. Что это?’ подскакивая и прыгая по комнат, какъ угорлый, взывалъ Коля. Холодная вода пришлась ему не по вкусу, — онъ скорчилъ такую преуморительную, жалостную физіономію, что дти долго ре могли успокоиться отъ смха, а отецъ сказалъ: ‘Такъ будутъ съ тобой поступать всегда, Коля, если ты самъ не похлопочешь разстаться съ своей сонливостью, стыдись же быть мокрой курицей!’
Съ того времени, Коля долго уже не засыпалъ за работой. Когда-же иной разъ и хотлось ему вздремнуть, стоило кому-нибудь сказать: ‘Принесите-ка стаканъ воды!’ и Коля тотчасъ-же значительно расширялъ свои карія глазки, говоря: ‘Что вы, что вы,— я ничего?.. Зачмъ это вамъ воды?..’ И со стула онъ боле уже не падалъ.

4. Пощечина.

Однажды, дти между собою говорили о Бог, какъ Онъ много длаетъ добра человку и съ какой любовью управляетъ міромъ. При этомъ Ваня разсказалъ между прочимъ, что г. Павловъ (такъ звали его учителя, котораго онъ чрезвычайно любилъ), въ тотъ день говорилъ въ школ, что даже тяжелыя испытанія, которыя Богъ насылаетъ человку, всегда служатъ ему на добро и пользу. Ольга, какъ большая охотница до споровъ, тотчасъ-же возразила: ‘Это неправда! Когда Богъ пожелаетъ сдлать человку добро, то онъ и посылаетъ добро, а не зло. Это я лучше знаю!
Ваня твердо стоялъ за то, что ему говорилъ учитель, возникъ маленькій споръ, такъ-какъ возникли неумиримыя разногласія, то для ршенія спора отправились къ отцу.
‘Въ настоящую минуту мн некогда объяснять вамъ,’ сказалъ отецъ: ‘при случа-же я докажу, что Ваня, или врне сказать учитель его, правъ.’
Дти ушли — Ольга немного раздосадованная, Ваня и прочіе чрезвычайно довольные предварительнымъ ршеніемъ отца. Споръ, конечно, былъ прекращенъ и къ чести Вани, я долженъ сказать, что онъ довольствовался тмъ, что остался правъ и не дразнилъ Ольги тмъ, что она осталась неправой, какъ это длаютъ иныя дти.
Прошло нсколько дней и не было помину объ этомъ спор. Отецъ самъ, казалось, забылъ о немъ. Тутъ случилось, что Ольга начала сильно икать. Это было при дтяхъ и отц. Тотъ, посмотрвъ серьёзно на Ольгу, строго запретилъ ей икать. Ольга изумилась, такъ какъ ей икалось нехотя. Невольно она опять стала икать. Тогда отецъ всталъ, ударилъ ее легонько по щек и опять очень строго сказалъ: ‘Теперь перестанешь!’
Ольга заплакала, раздумывая, за что же получила пощечину, но, вотъ, икота прошла. Тогда отецъ, улыбаясь, сказалъ Ольг: ‘успокойся, дитя мое, пощечина должна была послужить теб къ добру, но я вовсе не сержусь на тебя! Видишь, еслибы я не ударилъ тебя, икота до сихъ поръ продолжалась-бы. Маленькій испугъ и нечаянность уняли ее. Пощечина, конечно, сама по себ, зло, но отъ руки отца не сносне-ли она для тебя, чмъ непріятная икота?’ ‘Да, папаша!’ повеселвъ отвтила Ольга. ‘Сначала, однакоже, ты ее приняла за зло?’ продолжалъ спрашивать отецъ.
‘Да, конечно!’ сказала Ольга.
‘А теперь ты сознаешь, что она послужила на пользу?’
‘Да, папаша!’
‘Ну, видишь-ли, моя милая, вотъ теб маленькій примръ на то положеніе, какъ мнимыя бдствія могутъ послужить человку къ добру!’
Ольга покраснла, потому что поняла, на что намекалъ отецъ. Вы тоже, конечно, догадываетесь, мои маленькіе читатели?

5. Ключъ отъ комода.

Чтобы пріучить дтей, въ особенности двочекъ, къ порядку, мать дала имъ комодъ, въ которомъ он должны были держать свои воротнички, передники, ленты и т. п.
Въ комод было два ящика и къ каждому ящику особенный ключъ, такъ что у Ольги былъ одинъ, а у Нины другой. Я долженъ сказать, по правд, что когда-бы намъ не пришлось заглянуть въ комодъ, то мы бы увидли, что Ольга и Нина держали свои вещи въ наилучшемъ порядк. Только не всегда можно было заглянуть въ комодъ, въ особенности въ ящикъ Ольги, такъ-какъ ей нердко случалось, замкнувъ комодъ, класть ключъ въ карманъ или куда-нибудь въ другое мсто, — и затмъ, чтобы отыскать его, труда было не мало. Ежеминутно ключъ ея пропадалъ и Ольга отъ этого иногда была поставлена въ затрудненіе, такъ-какъ ключъ Нины не подходилъ къ ея ящику.
‘Проднь ты въ ключикъ тесемку и носи его на ше’, говорила ей мать, когда по всему дому приходилось перерыть чуть-ли не мышиныя даже норки, чтобы найти этотъ злосчастный ключъ. ‘Тогда ты не потеряешь его и въ дом не будетъ столько хлопотъ’.
Ольга все собиралась исполнить совтъ матери, но когда ключъ отъискивался, это намреніе забывалось и съ ключемъ опять продлывалось тоже.
‘Когда-нибудь ты будешь крпко наказана за свою небрежность,’ говорила мать.
Прошло немного времени, какъ предсказаніе это сбылось. Въ одинъ прекрасный лтній день посл обда пришли друзья родителей съ своими дтьми и пригласили ихъ съ собой на гуляніе, гд можно было послушать прекрасной музыки, съ тмъ, чтобы взяли и дтей,— такъ-какъ имъ предстояло немало удовольствія побгать по зеленому лугу и поиграть тамъ сколько душ угодно. Родители приняли это предложеніе съ радостью и дти, конечно, не стали роптать, поскоре принарядившись въ лучшія платья. Ольга восхищалась, но вдругъ она затихла и смущенная сказала: ‘Гд ключъ отъ моего комода?! куда я только засунула его?’ Начали искать его повсюду, какъ булавку, по дому, по саду, по двору, везд. Но ключа не могли найти, а безъ него Ольга не могла пойдти съ другими, потому что вс ея платочки, воротнички, передники и проч. лежали въ комод. И какая же вышла бда изъ-за ключа! Ольга плакала, не находя его. Отецъ наконецъ потерялъ терпніе: ‘Мн очень жаль, Ольга,’ сказалъ онъ, ‘но ты должна остаться дома! Полуодтая ты не можешь идти съ нами, а мы больше ждать не будемъ тебя… Итакъ, веселись дома, какъ знаешь!’
Ничего не помогало, Ольга должна была отказаться отъ удовольствія. Въ слезахъ и скук провела она послобденное время, которое тянулось для нея безконечно. Вечеромъ, когда другіе вернулись, она еще боле опечалилась, узнавъ, какъ они отъ души веселились. На слдующій-же день потерянный ключъ нашелся и именно въ карман того платья, которое Ольга надвала за два дня передъ тмъ. Боле ей уже не случалось терять ключа, онъ вислъ у нея постоянно на ше на черной шелковой ленточк.

6. Рисовальная тетрадь.

Дружокъ нашъ Ваня однажды тоже поплатился за свою небрежность. Онъ имлъ привычку, приходя изъ школы, бросать свои книги куда попало и потомъ убгать въ садъ или на улицу, чтобы поиграть съ товарищами. Неоднократно мать по этому поводу длала ему замчанія, чтобы онъ привыкалъ къ порядку, но Ваня всегда зибывалъ эти замчанія: если онъ иной разъ и клалъ книги на мсто, куда слдовало, такъ затмъ они ужъ непремнно опять лежали на фортепіано или на стол, или на какомъ-либо другомъ мст, гд имъ не слдовало-бы быть.
Однажды, незадолго до экзамена, Ваня искалъ повсюду свою рисовальную тетрадь и, не находя ея, поднялъ ужасный шумъ.
‘Куда ты ее положилъ?’ спросила мать.
‘На фортепіано,’ отвтилъ Ваня. ‘Кто-бы могъ взять ее оттуда?— Ничего нельзя имть въ порядк!’
‘Конечно, въ особенности тому,’ сказала мать, ‘кто самъ небреженъ и безпорядоченъ. Если бы ты рисовальную тетрадь положилъ на полку твоего книжнаго шкафа, то легко нашелъ бы ее!’
Ваня на это замчаніе ничего не отвтилъ, но принялся снова искать, искалъ до усталости, потъ катился съ него градомъ, наконецъ и слёзы брызнули изъ глазъ.
‘Ну, успокойся на этотъ разъ,’ сказала мать. ‘Если ты серьезно общаешь мн исправиться, то я замню теб потерю и сдлаю новую тетрадь.
‘Ахъ, мамаша,’ сказалъ неутшный Ваня, ‘вдь это мн не поможетъ! Если я не принесу сегодня тетради, въ которой находится экзаменаціонный рисунокъ, мн поставятъ дурную отмтку и я не получу отъ папаши подарка!’
‘Да, это плохо, мой милый,’ сказала мать. ‘Но не успешь-ли ты сдлать другаго рисунка?’
‘Нтъ, ужъ слишкомъ поздно,’ со слезами возразилъ Ваня.
‘Ну, такъ ты по крайней мр теперь сознаешь, какъ необходимо держать свои вещи въ порядк,’ сказала мать. ‘Этотъ урокъ тоже стоитъ чего-нибудь. Утшься и исправь ея, тогда отецъ въ будущій разъ дастъ теб двойной подарокъ.’
Нечего было длать, Ваня долженъ былъ успокоиться. Онъ, дйствительно, получилъ плохой баллъ и остался безъ подарка. Но это послужило къ тому, что въ послдствіи онъ сдлался аккуратнымъ мальчикомъ и боле но разбрасывалъ своихъ вещей. При слдующемъ экзамен онъ съ торжествомъ принесъ лучшую отмтку, отецъ исполнилъ общаніе матери и Ваня получилъ въ поощреніе прекрасный подарокъ.

7. Кожанные панталоны.

Коля былъ славный мальчикъ. Онъ былъ любимъ всми, кто только зналъ его, за свою скромность и услужливость. Но и у него были недостатки, которые давали поводъ къ кое-какимъ замткамъ, занесеннымъ въ пеструю книжку. Такъ, наприм. онъ боле всхъ изнашивалъ платья, потому что часто рвалъ его. На курточк, сюртук или панталонахъ безпрестанно появлялись дыры величиной въ ладонь и большею частью нашъ Коля самъ не зналъ, когда, гд и какъ онъ могъ такъ оборваться. Наконецъ, это матери надоло и она погрозила серьезно Кол, что если онъ впредь не будетъ остерегаться, то принудитъ его сдлать то, что ему, наврно, вовсе не понравится. Это было сказано тогда, когда Коля получилъ новые панталоны, мать при этомъ замтила ему, что если они по крайней мр четыре недли не останутся цлы, то ему будетъ плохо.
‘Буду ужъ беречься, мама!’ сказалъ Коля и усердно любовался и хвалился своими новыми панталонами, въ которыхъ казался очень наряднымъ. Коля былъ очень тщеславенъ и хотя боле всхъ рвалъ платья, все-же хотлъ быть одтымъ лучше другихъ. Потому онъ дйствительно ршился поберечь новые панталоны.
Съ недлю все шло хорошо: не было ни одной дырочки, ни одного пятнышка. Наконецъ, однажды въ лсу, — тамъ-то и случилась бда! На самой верхушк одной ели, Коля увидлъ бличье гнздо, да еще съ такими маленькими, молоденькими, преуморительными блочками… Гд тутъ ему было устоять!…
— ‘Этихъ вострушекъ непремнно нужно достать,’ сказалъ онъ Ван и прочимъ мальчикамъ, бывшимъ съ нимъ въ лсу. ‘Кто ползетъ на дерево?’
Мальчики только покачали головами, смотря нершительно въ высь: ель была высокая, стройная и казалась такой неприступной.
‘Ну, такъ я ихъ достану,’ воскликнулъ Коля и снялъ верхнее платье, чтобъ оно ему не мшало.
‘Подумай о панталонахъ,’ предостерегая, крикнулъ ему Ваня.
‘Чтожъ, панталоны сейчасъ-же не разорвутся!’ возразилъ Коля и черезъ дв минуты былъ уже у верхушки. Благополучно онъ принесъ внизъ молодыхъ блокъ, но увы, на панталонахъ оказалась огромная дыра. ‘Экая досада,’ сказалъ онъ, ‘впрочемъ, мамаша зачинитъ и поправитъ бду. По крайней мр, мы достали блокъ.
Дти съ торжествомъ пришли домой. Мать не бранила за дыру, но когда Коля на слдующее утро проснулся и собирался одваться, то на стул предъ своей кроватью увидалъ — о ужасъ!— кожанные панталоны! Но чтожъ длать, — ему пришлось надть ихъ! Когда онъ пришелъ къ прочимъ, вс засмялись, смялись и школьные товарищи его, потому что въ кожанныхъ панталонахъ онъ казался такимъ потшнымъ. Тутъ-то было слёзъ и просьбъ, чтобъ смягчить мамашу, но на все это, мать сказала: ‘Кто не хочетъ слушаться, долженъ почувствовать!’
Коля долженъ былъ свыкнуться съ кожанными панталонами, а съ ними и съ заботливостью о своемъ плать вообще. Странно, съ тхъ поръ, какъ онъ пощеголялъ въ кожанныхъ панталонахъ, чрезвычайно рдко показывалась дырочка на его одежд.

8. Новая курточка.

Но вотъ какъ Коля избавился наконецъ отъ кожанныхъ панталонъ.
Спустя полгода, онъ получилъ новую хорошенькую курточку, которой чрезвычайно обрадовался. Въ тотъ-же день, однакоже, получено было извстіе, что одна изъ сосднихъ деревень, расположенная у рки, пострадала отъ наводненія. Вода снесла почти половину деревни, — одинъ изъ друзей дома, бывшій очевидцемъ несчастья, очень трогательно описалъ вопли бдныхъ поселянъ и плачъ дтей, лишившихся всего имущества. Постель, домашняя утварь, платье, — все сдлалось добычей, неожиданно нахлынувшей въ ночное время безпокойной, безжалостной воды и бдные люди едва-едва спаслись сами. Везд однакожъ, уже длались добровольные сборы въ пользу пострадавшихъ и кто только могъ обойтись безъ какого-либо платья, отдавалъ его съ радостью, чтобъ хоть этимъ облегчить страданія бдныхъ поселянъ.
‘Тутъ и мы должны помочь!’ сказалъ Ваня. ‘Я могу обойтись безъ одной пары платья, обойдусь какъ-нибудь и безъ нея!..’
‘И я тоже! И я также!’ заговорили въ одинъ голосъ Ольга и Нина и мигомъ принесли нсколько поношенныхъ, но всеже довольно еще хорошенькихъ платьицъ, передничковъ, платочковъ и т. п. Коля колебался, но потомъ принесъ и онъ свое новое платье и положилъ его вмст съ приношеніями сестеръ и брата. Мать посмотрла на него съ удивленіемъ: ‘Что это ты Коля? Никакъ твое новое платье?’ спросила она.
‘Да, мамаша,’ отвтилъ онъ, ‘старое мое платье уже слишкомъ изношено и потому не могло-бы долго носиться, разв ужъ, очень, очень беречь его. Лучше я дамъ новое, которое боле пригодится какому-нибудь бдному ребенку. А я постараюсь устроиться такъ, чтобъ еще годъ проносить свое старое платье!’
Мать вдвойн обрадовалась поступку Коли. Во-первыхъ, что онъ былъ такъ сострадателенъ, а наконецъ и тому, что онъ поступкомъ своимъ доказалъ совершенное свое избавленіе отъ своихъ недостатковъ: тщеславія и легкомыслія. Новое платье Коли было отправлено въ деревню. Недлю спустя Коля, однакожъ, просыпаясь, нашелъ предъ своею кроватью, одежду еще лучшую и, что въ особенности его осчастливило, суконные, вмсто кожанныхъ, панталоны. То-то было веселіе для него! Вс радовались и, я долженъ сказать, что про Колю въ пестрой книжк не находилъ боле ничего такого, что намекало-бы на повтореніе случая въ род кожанныхъ панталонъ. Кожанные панталоны, по видимому, совершенно его исправили.

9. Виноградъ.

Коля былъ мальчикъ добрый и сострадательный. И въ пестрой книжк находится еще одинъ разсказъ, который мн очень понравился, почему и не могу умолчать о немъ.
Дти нердко получали отъ матери нсколько денегъ на расходы для посщенія театра, гд давались интересныя пьесы. Они, конечно, чрезвычайно радовались предстоявшимъ удовольствіямъ, чмъ наслаждаться имъ приходилось не часто, потому что маленькій городокъ, въ которомъ они жили лишь изрдка посщали труппы странствующихъ актеровъ. Одинъ разъ такое удовольствіе имъ предстояло: и дти съ обда ни о чемъ другомъ уже не говорили, какъ только о театр и разъ по сту ощупывали свои карманы, чтобъ удостовриться, не потеряли-ли полученныхъ денегъ, что было-бы для нихъ самымъ тяжкимъ наказаніемъ.
Колю въ это время отецъ послалъ на почту. Вышедши на улицу, онъ увидалъ, что Андрюша, сынъ башмачника, бднаго и больнаго ихъ сосда, сидитъ прижавшись на скамеечк, у воротъ, и горько плачетъ.
— ‘О чемъ ты плачешь?’ остановись, спросилъ его Коля.
‘Ахъ, бдный отецъ мой!’ всхлипывая, говорилъ Андрюша. ‘Мн такъ жаль его! Онъ долго былъ боленъ и теперь, когда по-немногу началъ поправляться, мы не въ состояніи доставить ему никакихъ подкрпляющихъ средствъ. Докторъ сказалъ, что ему было-бы полезна сть каждый день виноградъ, я сегодня и побжалъ за-городъ къ садовнику, чтобъ купить кисть винограду. Но она была слишкомъ дорога и теперь бдный отецъ мой долженъ остаться безъ винограду. Это такъ огорчаетъ меня, что я не могу удержаться отъ слёзъ.’ Добрый Коля почувствовалъ живйшее состраданіе къ Андрюш и прослезился.— ‘Чтоже стоитъ кисть винограду?’ спросилъ онъ.
— ‘Три пятачка,’ отвтилъ Андрюша, ‘а у меня денегъ всего-то шесть копекъ!’
Три пятачка! Коля имлъ ихъ въ карман! Но театръ! Но удовольствіе, которое ему предстояло? Ну, да что объ этомъ! Могло-ли быть большее удовольствіе, какъ помочь бдному? Коля поскоре досталъ изъ кармана деньги, бросилъ ихъ Андрюш и пустился бжать. Андрюша звалъ его и побжалъ за нимъ вслдъ, Коля ускорилъ свой бгъ и не давалъ себя догнать.— Когда онъ пришелъ домой, то сказалъ: ‘Я не иду въ театръ.’
— ‘Отчего-же такъ?’ спросили вс.
Коля разсказалъ имъ встрчу съ Андрюшей. Сестры его и братъ молча посматривали другъ на друга. Только Ваня сказалъ: ‘молодецъ Коля, ты, братъ, славный мальчикъ! Этотъ случай надо занести въ пеструю книжку.’ -‘Ну, вотъ еще!’ сказалъ Коля и отправился въ садъ.
Вс четверо этотъ вечеръ провели дома: никто не былъ въ театр. Андрюша, какъ я слышалъ еще три раза покупалъ для своего отца у садовника виноградъ. Гд-бы онъ могъ на это достать денегъ. Какъ вы думаете, маленькіе друзья мои?

10. Спасеніе.

Съ полгода спустя посл разсказаннаго случая, Коля одинъ разъ медленно спускался внизъ по теченію рки на меленькой лодочк. День былъ жаркій. Солнце припекало безжалостно, хоть бы на минуту подулъ освжительный втерокъ и оживилъ истомленныя березы, ближайшій лсокъ и долину, гд издали чуть видны были черныя точки дремавшихъ неподвижныхъ коровъ, при которыхъ самыя игривыя козы — и т лежали срыми кочками, ни одно наскомое не жужжало въ воздух, какъ видно все кругомъ было придавлено жаромъ. Коля тоже былъ утомленъ, потому что почти съ часъ предъ тмъ, въ такую жару, на веслахъ подымался противъ теченія. Не удивительно, что онъ, убаюканный тихимъ качаніемъ лодки, вздремнулъ. Коля закрылъ глаза, а лодку, предоставленную произволу, уносило теченіемъ. Медленно плыла она по волнамъ. При этомъ особенной опасности не было-бы, еслибъ лодка не приближалась къ плотин на мельниц, глухой шумъ, стукъ и громъ которой уже издали былъ слышанъ. Но Коля этого шума не слыхалъ, продолжалъ дремать, а лодку все ближе и ближе несло къ врной гибели.
На берегу сидлъ съ удочкой мальчикъ. Поднявъ голову, онъ увидалъ лодку, вскочилъ и громко сталъ кричать: ‘Ей! слушай! кто тамъ въ лодк! Разв ты не видишь, какъ близка плотина? Берись скоре за весла и причаливай къ берегу? Да слушай-же! Ей!’
Коля наконецъ услыхалъ зовъ и проснулся. Вскинувъ изумленно глазами, — онъ сразу понялъ всю опасность положенія, въ которомъ онъ находился и проворно взялся за весла. Быстрымъ поворотомъ надялся онъ дать лодк другое направленіе, но, полусонный еще, потерялъ равновсіе и упалъ въ рку.
Въ минуту этой опасности раздался съ берега крикъ ужаса.
— ‘Коля! Боже праведный! воскликнулъ удившій рыбу мальчикъ, бросилъ удочку, пустился бжать по берегу и не долго думая, бросился въ рку. Искуссно плавая, достигъ онъ до Коли въ ту минуту, когда тотъ еще разъ вынырнулъ. ‘Держись крпче за мое плечо!’ крикнулъ онъ ему. ‘Будь только спокоенъ, не робй, а то мы пропали оба!’
Опасность, безъ сомннія, была велика, потому что плотина находилась отъ нихъ не боле какъ въ двухъ стахъ шагахъ и если бы теченіемъ унесло мальчиковъ туда, то нечего было и думать о ихъ спасеніи! Коля, однакожъ, имлъ на столько присутствія духа, что послушался своего спасителя. Этотъ поплылъ назадъ къ берегу, доплылъ до ивы, нависшей надъ ркой, схватился за ея сучья, вкарабкался на берегъ и помогъ Кол выбраться изъ воды.
— ‘Слава Богу!’ сказалъ онъ, ‘ты спасенъ,— а съ лодкой пусть будетъ, что будетъ!’
‘О, Андрюша, какъ мн благодарить тебя!’ оправившись воскликнулъ Коля.
‘Тише, тише! возразилъ Андрюша. ‘Вспомни виноградъ! Услуга за услугу.’
Коля съ благодарностью обнялъ признательнаго друга и поспшилъ съ нимъ домой. Какъ тамъ обоихъ приняли, можете^ вы себ представить. Андрюшу осыпали ласками, а онъ съ своей стороны никогда не раскаевался, что такъ храбро и ршительно помогъ въ несчастій.

11. Раннее вставаніе.

Наши маленькіе пріятели, вс четверо любили отца и мать такъ искренно, какъ только хорошіе дти могутъ любить своихъ родителей. Любовь ихъ не ограничивалась, однакожъ, одними только словами и вншностью, они старались при каждо
Гофман Франц
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Сказки бабушки про чужие странушки, Чистякова-Вэр Евгения Михайловна, Год: 1912
  2. Книга джунглей, Киплинг Джозеф Редьярд, Год: 1894
  3. Вторая книга джунглей, Киплинг Джозеф Редьярд, Год: 1895
  4. Животный эпос и легенды готтентотов, Блик Вильгельм, Год: 1864
  5. Хари и Кари, Мукерджи Дхан Гопал, Год: 1924
  6. Сказки и легенды, Киплинг Джозеф Редьярд, Год: 1902
  7. Чуффетино, Ямбо, Год: 1902
  8. Мокрое волшебство, Несбит Эдит, Год: 1913
Электронная библиотека