Пьерро.
Пьерро.
(Пер. съ французскаго).
Гюи де Мопасанъ.
‘Смхъ и слезы’, Спб., 1911
Пьерро, Мопассан Ги Де, Год: 1882
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Госпожа Лефевръ, деревенская жительница, вдова, была одной изъ тхъ полу-крестьянокъ, полу-дамъ, которыя рядятся въ ленты и шляпки со сборками, говорятъ съ пришепетываніемъ, принимаютъ важный видъ на народ, скрывая подъ комической, даже шутовской оболочкой грубую скотскую душу, подобно тому, какъ скрываютъ свои толстыя красныя руки подъ шелковыми перчатками тлеснаго цвта.
Въ качеств служанки у нея жила простая, добрая деревенская баба, по имени Роза.
Об женщины жили въ одномъ изъ мстечекъ Нормандіи, въ маленькомъ домик, съ зелеными ставнями, выходящими на улицу. Передъ домикомъ былъ узенькій полисадникъ, дававшій имъ возможность сажать кое-какіе овощи.
Однажды ночью у нихъ украли съ гряды дюжину луковицъ.
Какъ только Роза замтила покражу, она побжала за барыней, не замедлившей спуститься въ одной шерстяной юбк. Отчаяніе и ужасъ ихъ были велики.
Обокрали, и кого-же? Г-жу Лефевръ! Такъ значитъ въ стран пошаливали и кражи могутъ возобновиться.
Об женщины, растерянныя, созерцали слды ногъ на земл, тараторили, длая различныя предположенія: ‘Смотрите, воры прошли тамъ. Они перелзли заборъ, соскочили на гряду’.
Он отчаявались за будущее. Отнын нельзя будетъ спать спокойно!
Слухъ о покраж разнесся. Пришли сосди, и, убдившись въ свою очередь, принялись обсуждать происшествіе, хозяйка и служанка каждому вновь пришедшему объясняли свои наблюденія и догадки.
Сосдскій фермеръ посовтовалъ имъ завести собаку.
Он согласились съ этимъ, имъ необходима собака, хотя бы для того, чтобы подавать сигналъ.
Конечно, небольшая собака! Богъ мой! что бы он стали длать съ большой собакой! Она раззоритъ ихъ на ду! Нтъ, имъ нужна просто маленькая собаченка, способная лаять.
Когда вс разошлись, г-жа Лефевръ еще долго обсуждала вопросъ о собак. Подумавши, она нашла тысячу возраженій противъ, испуганная при одной мысли о собачьей миск, которую безпрестанно придется наполнять мсяткой, не даромъ г-жа Лефевръ принадлежала къ пород бережливыхъ до мелочности деревенскихъ хозяекъ, имющихъ при себ постоянно нсколько сантимовъ для публичной милостыни придорожнымъ нищимъ и, по воскресеньямъ, въ церкви, при сбор подаянія.
Роза, любившая животныхъ, въ свою очередь, представила свои доводы за собаку и такъ хитро защитила ихъ, что было ршено пріобрсти собачку, разумется, крошечную собачку. Принялись за поиски, но пока находили все большихъ, пожиравшихъ такое количество супу, что г-жу Лефевръ бросало въ дрожь. Мелочной лавочникъ изъ Ролльвилля, правда, предлагалъ маленькую собачку, но требовалъ за нее два франка {1 франкъ — 37 копеекъ.} чтобы покрыть издержки на ея воспитаніе. Г-жа Лефевръ объявила, что она еще согласна кормить собаченку, но заплатить за нее деньги — ни за что. Тогда булочникъ, знавшій объ этомъ, привезъ однажды утромъ въ своей повозк страннаго маленькаго зврька, совершенно желтаго, почти безъ лапъ, съ тломъ крокодила, головой лисицы и съ загнутымъ хвостомъ, оканчивающимся маленькимъ султаномъ. Одинъ изъ его покупателей хотлъ отъ него отдлаться. Г-жа Лефевръ нашла прелестной эту ужасную помсь шпица, ничего ей не стоющую. Роза поцловала его и спросила, какъ его зовутъ. Булочникъ отвчалъ: ‘Пьерро’.
Его помстили въ старой жестянк отъ мыла и сперва дали ему воды. Онъ выпилъ. Тогда ему дали кусокъ хлба. Онъ сълъ. Г-жу Лефевръ, уже начинавшую безпокоиться, оснила счастливая мысль: ‘Когда онъ хорошенько привыкнетъ къ дому, его можно будетъ выпустить на волю. Онъ найдетъ себ пищу, рыская по деревн’.
Его дйствительно оставили на свобод, что, однако, не мшало ему быть голоднымъ. Кром того, онъ лаялъ только, чтобы потребовать сть, но въ этомъ случа зато лаялъ съ ожесточеніемъ. Кто хотлъ, могъ войти въ садъ: Пьеро ласкался къ каждому новому постителю и былъ совершенно безгласенъ.
Тмъ не мене г-жа Лефевръ привыкла къ животному. Она даже начинала его любить и время отъ времени давала ему изъ своихъ рукъ кусочки хлба, обмакнувъ ихъ предварительно въ соусъ своего рагу.
Но она совершенно забыла о налог, и когда отъ нея потребовали восемь франковъ за эту противную собаченку, которая даже не лаяла, она чуть не упала въ обморокъ отъ потрясенія. Было немедленно ршено избавиться отъ Пьерро, но никто не хотлъ его взять. Вс окрестные жители на десять миль вокругъ отказались отъ него. Тогда за неимніемъ другого средства, ршились дать ему ‘отвдать мергеля’. Это длалось со всми собаками, отъ которыхъ хотли избавиться.
Посреди обширной равнины виднется хижина или, врне, маленькая крыша хижины, положенная на землю. Это и есть входъ въ мергельную яму. Большой прямой колодезь идетъ на двадцать метровъ въ глубь и оканчивается цлымъ рядомъ длинныхъ рудниковыхъ галлерей. Въ яму спускались одинъ разъ въ годъ, въ періодъ удабриванія почвы. Остальное время года она служила кладбищемъ для осужденныхъ на смерть собакъ, и, часто, проходя мимо этого отверстія, можно было слышать жалобное ворчаніе, озлобленный или отчаянный лай, и жалобный призывъ, доносившійся оттуда.
Охотничьи и сторожевыя собаки съ ужасомъ бгутъ прочь отъ этой стонущей ямы, и если наклониться къ отверстію, изъ него выходитъ нестерпимый запахъ гнили.
Тамъ въ темнот происходятъ ужасныя драмы.
Въ то время, какъ какое-нибудь животное умираетъ на дн, въ теченіе десяти или двнадцати дней, питаясь нечистыми остатками своихъ предшественниковъ, внезапно сбрасывается новое, большее и, конечно, боле сильное животное. И вотъ они остаются тамъ одни, голодные, со сверкающими глазами, слдя другъ за другомъ, подстерегая одинъ другого и какъ бы колеблясь нкоторое время въ нершительности. Но голодъ побуждаетъ ихъ: внезапно они бросаются другъ на друга, долго, ожесточенно борются, и боле сильный одолваетъ боле слабаго, пожирая его живьемъ.
Ршивъ, что Пьерро ‘отвдаетъ мергеля’, принялись искать исполнителя для этой цли. Работникъ, знавшій дорогу, запросилъ десять су. Г-ж Лефевръ показалось черезъ-чуръ много. Деньщикъ сосда соглашался на пять су, но и это было дорого и, посл замчанія Розы, не лучше ли будетъ снести собаку самимъ, ибо въ такомъ случа она избавится отъ жестокаго обращенія по дорог и не догадается объ ожидающей ее участи, было ршено, что об женщины отправятся въ путь съ наступленіемъ ночи.
Въ этотъ вечеръ Пьерро дали хорошій супъ, положивъ туда щепотку масла. Онъ вылизалъ его до капли, тогда, видя, что животное отъ удовольствія машетъ хвостомъ, Роза взяла его въ свой передникъ и он отправились, спшно, словно мародерки, шагая по полю. Вскор он достигли ямы. Г-жа Лефевръ нагнулась, прислушиваясь, не стонетъ-ли тамъ кто-нибудь. Нтъ, никого не было, Пьерро будетъ одинъ. Тогда плачущая Роза поцловала его и бросила въ отверстіе, и об женщины склонились надъ нимъ, настороживъ уши.
Прежде всего они услыхали глухой шумъ, потомъ пронзительный, раздирающій крикъ раненаго животнаго, сопровождавшійся тихими жалобными визгами боли и, наконецъ, отчаянный вой, мольбу животнаго, призывающаго на помощь, поднявъ голову къ отверстію.
О, какъ онъ лаялъ! Какъ онъ лаялъ! Внезапно он были охвачены угрызеніями совсти, отчаяніемъ и какимъ-то необъяснимымъ, безумнымъ страхомъ, который заставилъ ихъ спастись оттуда бгствомъ. Такъ какъ Роза бжала скоре, г-жа Лефевръ крикнула ей:— ‘Подожди меня, Роза, подожди!’ Ночь прошла для нихъ въ ужасныхъ кошмарахъ.
Г-ж Лефевръ снилось, что она сла за столъ покушать супу, но только открыла миску, изъ нея выскочилъ Пьерро и укусилъ ее за носъ.
Она проснулась и ей показалось, что она слышитъ его лай. Она прислушалась — все было тихо, она обманулась.
Раннимъ утромъ она вскочила, едва не лишившись разсудка за ночь, и побжала къ ломк.
Пьерро лаялъ, попрежнему лаялъ и, вроятно, пролаялъ всю ночь. Она зарыдала и принялась звать его всевозможными уменьшительными и ласкательными именами. Онъ отвчалъ, придавая своему голосу различные нжные оттнки, на которые только способна собака.
Ей захотлось снова увидть его, и она дала себ общаніе сдлать его счастливымъ до самой смерти.
Она побжала къ чистильщику колодцевъ, занимавшемуся извлеченіемъ мергеля и разсказала ему, въ чемъ дло. Онъ слушалъ молча. Когда она кончила, онъ произнесъ: ‘Вы желаете достать собачку? Это будетъ стоить четыре франка’.
Она даже привскочила, вся ея скорбь улетучилась въ одно мгновеніе.
— Четыре франка! Вы, кажется, съ ума сошли!.. Четыре франка!
На это онъ отвчалъ: ‘Вы, вроятно, воображаете, что я соберу веревки и инструменты, пойду туда съ моимъ мальчишкой, чтобы ваша проклятая собаченка еще укусила меня, изъ удовольствія вамъ ее вернуть? Не нужно было ее бросать въ такомъ случа’.
Она ушла возмущенная.— ‘Четыре франка! какъ вамъ это нравится?’
Тотчасъ по возвращеніи она позвала Розу и передала ей требованіе чистильщика. По прежнему разсудительная, Роза повторяла: ‘Четыре франка! Это порядочныя деньги, сударыня’. Потомъ она прибавила: ‘А что если бросить что-нибудь этой несчастной собачк, чтобы она не умерла тамъ отъ голоду?’
Обрадованная г-жа Лефевръ одобрила эту мысль, и вотъ он снова отправились въ путь, снабженныя огромнымъ кускомъ хлба съ масломъ.
Он разрзали его на кусочки и поочередно бросали ихъ, разговаривая съ Пьерро. Съвъ одинъ кусокъ, собака принималась лаять, требуя еще.
Вечеромъ он снова пришли, на другой день тоже, словомъ, каждый день он стали приходить сюда, но уже по разу.
Но вотъ, однажды утромъ, въ ту минуту, какъ он бросили первый кусокъ, он внезапно услыхали солидный лай изъ колодца. Ихъ было двое. Туда бросили другую собаку, большую!
Роза крикнула: ‘Пьерро!’ Пьерро завизжалъ, залаялъ. Он принялись бросать кормъ, но всякій разъ ясно различали, какъ тамъ поднималась ужасная борьба, потомъ слышались жалобныя взвизгиванія Пьерро, укушеннаго своимъ компаніономъ, который, будучи боле сильнымъ, подалъ все.
Он могли назначать сколько угодно: ‘Это теб, Пьерро!’ Пьерро, разумется, ничего не получалъ.
Женщины въ недоумніи переглянулись, и г-жа Лефевръ раздраженнымъ тономъ произнесла:— ‘Однако, не могу-же я кормить всхъ собакъ, которыхъ туда бросятъ. Надо отступиться отъ этого’.
И, подавленная мыслью о всхъ этихъ собачкахъ, живущихъ на ея счетъ, она ушла, унеся даже остатки хлба, которые принялась жевать по дорог.
Роза послдовала за ней, утирая глаза кончикомъ своего голубого передника.