ПЕРЕХОДНЫЙ МОМЕНТЪ НАШЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
ПЕРЕХОДНЫЙ МОМЕНТЪ НАШЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ.
(Статья вторая.)
I.
II.
III.
IV.
Н. Шелгуновъ.
‘Дло’, No 9, 1867
Переходный момент нашей промышленности, Шелгунов Николай Васильевич, Год: 1867
Время на прочтение: 49 минут(ы)
Въ настоящей стать я хотлъ говорить о нашихъ естественныхъ богатствахъ, имющихъ для насъ большое значеніе, чмъ какая бы то ни была Калифорнія, и начну съ лсовъ и лсныхъ промысловъ.
У насъ считается всхъ лсовъ казенныхъ и частныхъ около 170 милліоновъ десятинъ. Пространство дйствительно изумительное. Но къ сожалнію дло не въ пространств, а въ томъ, что именно растетъ на этомъ пространств.
Я не стану порицать нашей преданности ко всему отжившему и отживающему,— преданности, которую наши славянофилы возвели:шли въ какую-то исключительно русскую добродтель, незнакомую гнилымъ людямъ гнилого запада. Я скажу только, что съ экономической точки зрнія эта славянская добродтель есть не больше какъ помха нашему промышленному развитію, ибо она приковываетъ насъ къ преданіямъ, къ обычаямъ и міровоззрнію нашихъ отцовъ и ддовъ.
Въ нашихъ лсныхъ промыслахъ насъ губитъ таже преданность преданію или, выражаясь мене деликатно, наша косность, наше неумнье понять требованіе новаго времени и т новыя отношенія, въ которыхъ мы должны находиться къ Западной Европ.
Было время, когда коснлъ и западъ, когда онъ шелъ впередъ черепашьимъ шагомъ. Это время для запада уже миновало: онъ пошелъ быстро, мы же по прежнему плетемся по черепашьи, возражая себя благодушно сказочнымъ исполиномъ въ семимилионныхъ сапогахъ.
Въ это время всеобщей косности жизнь была проста и требованія ограниченны. Природа одолвала человка, а человкъ въ свою очередь эксплоатировалъ природу и, вообразивъ, что естественныя богатства неистощимы, и что добрая мать-природа его накормитъ, однетъ, согретъ и возраститъ все, что ему нужно, превращалъ себя добровольно изъ господина въ неразумнаго и робкаго раба.
По отношенію къ лсамъ неразумный рабъ держалъ себя съ истинно близорукой неразсчетливостію. Онъ ихъ рубилъ и жегъ, точно все его спасенье и счастіе зависло отъ истребленія лсовъ. И такой порядокъ существовалъ во всемъ свт.
Но западнаго человка томило его безсиліе въ борьб съ природой, онъ чувствовалъ свою человческую слабость, онъ сознавалъ, что въ этой неравной борьб можетъ помочь ему только таже самая природа, съ которой онъ боролся, и онъ заставилъ ея силы служить себ въ образ машинъ.
Съ этого момента начинается новый періодъ въ исторіи цивилизаціи человчества. Родъ человческій распался на дв большія группы — на группу людей, вступившихъ въ ршительную борьбу съ природой при помощи новыхъ механическихъ средствъ и новыхъ знаній, и на группу людей, оставшихся во прежнему безсильными и безпомощными.
Въ этомъ распаденіи человчества на дв группы Россія занимаетъ переходную ступень и то только въ лиц представителей своего интеллекта, что же касается до массы народа и неэкономическихъ производителей, то они остаются по прежнему неразумными рабами подавляющей ихъ природы.
Когда западный человкъ, найдя себ помощника въ паровой машин, понялъ свою силу, когда изученіе силъ природы и распространеніе въ масс реальныхъ знаній показало ему, что только энергія и разумный трудъ длаютъ человка властелиномъ природы, то онъ убдился, что лса составляютъ лишь частичку уже побжденной природы, и такую частичку, борьба съ которой требуетъ мене всего силы и энергіи.
Такъ въ Германіи только съ десятыхъ годовъ ныншняго столтія явилось раціональное лсоводство, и въ настоящее время въ тамошнихъ лсахъ нтъ не только ни одного болота, и растутъ деревья, исключительно сянныя и саженныя рукою человка, но и устроивается дренажъ.
И мы почти съ того же времена принялись за лсоустройство, но наша лсоустроительная псня плась съ чужого голоса, и масса населенія не понимала этой иностранной псни. Русскій человкъ не хотлъ, чтобы мшали его ндраву, и, думая умомъ своихъ ддовъ, воображалъ, что вкъ Олеарія и Герберштейна никогда не кончится.
А между тмъ золотой вкъ Олеарія прошелъ невозвратно, и ‘Московія’, представлявшая въ его время одинъ непрерывный лсъ, теперь богата не лсами дйствительными, а лсами по счету.
Цифра площади лсовъ, приведеная мною выше, повторяется у васъ всми безъ всякой проврки со времени генеральнаго межеванія. Какъ же велика лсная площадь въ дйствительности, того никто не знаетъ. Даже министерство государственныхъ имуществъ, столь богатое землемрами и таксаторами, не знаетъ въ точности пространства лсовъ своего вднія.
Говорю я это не для того, чтобы укорять кого нибудь, а тмъ боле м. г. и., которое дйствительно длало все, что было для него возможно, чтобы сообщить нашимъ почесаннымъ и грязнымъ лсамъ европейскую физіономію, но говорю для того, чтобы показать читателю, какъ мы еще малосильны предъ своей русской природой и какъ еще она насъ подавляетъ: въ то время, какъ нмцы знаютъ счетомъ каждое дерево своего лса и даже осушаютъ дренажемъ лсныя новины, мы мряемъ свои лса на глазомръ и не можемъ сказать даже съ приблизительной точностію — 100,000,000 дес. у насъ лсовъ или 100, или даже и еще меньше.
Одно только извстно намъ съ несомннною положительностію, что лса у насъ распредлены въ высшей степени неравномрно.
Такъ въ губерніяхъ архангельской, вологодской и олонецкой они занимаютъ отъ 0,90 до 0,93 всей площади губерній. Въ этихъ губерніяхъ лсная почва ршительно подавляетъ весь бытъ мстнаго обитателя своею массою и своими особенностями. Я уже не говорю про такія мелочныя досадности, какъ комары и мошки, о нихъ говорить даже смшно, когда гибнетъ въ борьб съ природой половина человческаго труда.
Повидимому, подавляющая природа должна бы возбуждать въ человк энергію и настойчивость, но случилось напротивъ. Человкъ, чувствуя свое безсиліе, только оттерпливался и въ своей борьб съ природой не шелъ дальше того, что держало его на минимум удовлетворенія.
Результатъ этого взаимодйствія вы можете наблюдать въ непроздныхъ и непроходимыхъ дорогахъ, въ дурнообработанныхъ пашняхъ, въ качкарныхъ и усянныхъ пнями снокосахъ, въ постройкахъ кое-какъ, въ дурномъ уход за скотомъ, въ замчательной копотливости и медленности, съ какою сверянинъ работаетъ при весеннихъ разливахъ.ркъ, прекращающихъ всякое сообщеніе. Люди, обтерпвшіеся и выросшіе въ привычкахъ низкаго уровня потребностей, относятся съ совершеннымъ равнодушіемъ къ окружающей ихъ скудости и бдности и утрачиваютъ до того способность экономическихъ соображеній и разсчета, что въ своей подчиненности суровой природ тратятъ больше половины своихъ силъ, которыя могли бы быть употреблены на полезную съ нею борьбу. Приведу одинъ примръ. Сверный край страдаетъ полнымъ бездорожьемъ. Устроиваются и поправляются, да и то кое-какъ, только большія почтовыя дороги. Ну пусть эти дороги не подъ силу инертному сверянину, длаю уступку. Но кром большихъ дорогъ есть множество мелкихъ, хозяйственныхъ, ведущихъ на пашни и снокосы. И лсу, и камня вокругъ много, время у крестьянина тоже есть, а дорогу — будь она даже въ одну версту, крестьянинъ ни на свой снакосъ, ни на свою пашню не устроитъ. Спросите его почему? ‘Да, какъ ее устроишь?’ отвтитъ онъ вамъ. Я вотъ, подчиняясь самъ дорог, а не дорогу подчиняя себ, крестьянинъ вмсто большой четырехколесной телги устроиваетъ одноколку и вмсто того, чтобы привезти извстное количество сна или хлба на одномъ возу, създитъ пять, шесть разъ.
Я поди, такъ называемые образованные, родившіеся на свер и выросшіе подъ вліяніемъ привычекъ и обычаевъ окружающаго ихъ населенія, обнаруживаютъ совершенно туже инертность, какъ и деревенское и городское простонародье. Ихъ не смущаетъ ни полуразвалившійся заборъ ихъ собственнаго дома, ни застои вонючихъ лужъ предъ ихъ окнами, ни грязь на двор, мшающая имъ пройти сухо въ баню, на кухню, въ сарай. Я уже не претендую, чтобы у этихъ людей были при домахъ сады или полисадники, гд бы можно было подышать лтомъ здоровымъ, живительнымъ воздухомъ. И не думайте, чтобы у этихъ людей не было средствъ на устройство себ здороваго, опрятнаго жилья. Деньги есть, потому что домашніе ихъ облачаются въ дорогія одежды, вовсе даже и не соотвтствующія окружающей ихъ грязи. У людей просто дурныя привычки и дремлющій интеллектъ, ихъ просто не пріучилъ никто съ молоду бороться съ природой и побждать ее. Поэтому они не выдернутъ крапивы, о которую ожигаютъ по десяти разъ въ день руки, а будутъ только сторожиться и обходить это зелье, вмсто того чтобы однимъ разомъ и на всегда съ нимъ покончить.
Было время, когда губерніи, смежныя съ нашимъ лснымъ сверомъ, были также лсисты, какъ онъ. Теперь же въ губерніяхъ: костромской, нижегородской, казанской, вятской, пермской и оренбургской лса составляютъ нсколько мене половины всей площади.
Въ губерніяхъ новгородской, с.-петербургской, псковской, витебской, могилевской, виленской, минской, ковенской, гродненской, подольской и волынской лса занимаютъ одну треть общаго пространства.
Въ губерніяхъ эстляндской, лифляндской, курляндской, тверской, ярославской, Владимірской, московской, смоленской, калужской, тульской, орловской, черниговской, рязанской и тамбовской одну четверть.
Въ пензенской, симбирской, самарской, саратовской, воронежской, харьковской, курской, полтавской, кіевской — одну десятую.
А губерніи астраханская, екатеринославская, таврическая, херсонская, бессарабская область и земля войска донского имютъ у себя лсовъ всего только 0,02.
Для большей наглядности нкоторые изъ нашихъ лсоводскихъ писателей длаютъ параллель съ заграничными государствами. Такъ они говорятъ, что группа, въ глав которой стоитъ губернія костромская, равна но лсистости герцогству Нассаускому. Слдующая за нею группа (губерніи новгородская и т. д.) — Ваваріи и Бадену. Еще слдующая — эстляндская и т. д.— лсисты, какъ Пруссія. Въ губерніяхъ пензенской, симбирской и дале лсовъ столько же, какъ во Франціи. А послднюю группу приравниваютъ къ Англіи и Голландіи.
Подобная параллель не даетъ ровно никакого понятія о націяхъ лсахъ и о качественномъ ихъ отношеніи къ лсамъ Западной Европы. Такъ, хотя тамбовская и рязанская губернія но пространству своихъ лсовъ и подходятъ къ Пруссіи, но Пруссія все-таки вдвое богаче лсомъ, потому что лса ея безъ болотъ, безъ гарей, безъ прогалинъ и заключаютъ въ себ однородныя полныя насажденія, тогда какъ рязанскіе и тамбовскіе рубятъ безъ всякаго толку и порядку и, не зная никакого хозяйства, идутъ въ полному истощенію. Кром того Пруссія иметъ много суррогатовъ лса.
Пруссаки строютъ дома каменные, а мы не знаемъ другихъ кром деревянныхъ, у Пруссіи есть торфъ и каменный уголь, а тамбовцы и рязанцы не знаютъ другого топлива кром дровъ.
Этой разнокачественности насажденій и отсутствіемъ суррогатовъ опредляется лучше всего паша отсталость. Мы все хотимъ жить но старин и ждемъ, чтобы надъ нами грянулъ громъ. Конечно, вынесемъ и эту бду, какъ выносили другія, намъ не привыкать голодать и жить въ грязи и лишеніяхъ, но, благосклонныя читатель, будьте разсудительны и скажите, не лучше ли предупредить бду, чмъ новымъ доказательствомъ подтвердить поговорку, что русскій человкъ только заднимъ умомъ крпокъ.
Живя по старин, мы воображаемъ, что очень богаты лсомъ, а между тмъ это только старое ошибочное заблужденіе. У насъ много лсной почвы, а лсовъ мало. Но, не смотря на свою лсную скудость, мы истощаемъ свои лсные запасы, точно до сихъ поръ живемъ, въ ‘Московіи’, покрытой сплошнымъ лсомъ.
Не понимая того переходнаго момента, который давно уже начался для насъ, и того рзкаго перелома въ промышленности, который наступилъ съ освобожденіемъ крестьянъ, мы хозяйничаемъ съ своими лсами, какъ хозяйничали съ ними блаженной памяти дды наши, ршительно не понимая того, что десятка черезъ два лтъ мы можемъ сдлаться нищими.
Правда, наше хищническое обращеніе съ лсами, кром нашего неразумія и косности, много зависитъ и отъ нашей бдности, но неразумность бдному неоправданіе, потому что и неразумный богачъ можетъ сдлаться нищимъ.
При неразвитости народной промышленности лсное издліе и лсные промыслы я шлются довольно важнымъ подспорьемъ въ народномъ. хозяйств. Такъ но недостатку каменной посуды нашъ крестьянинъ стъ изъ деревянныхъ чашекъ и тарелокъ, но недостатку металлическихъ ложекъ, стъ онъ деревянными и т. д., и для удовлетворенія всей этой потребности, потребности громадной, существуетъ цлая масса особыхъ производителей. Это т же крестьяне земледльцы, живущіе по деревнямъ и посвящающіе разнообразнымъ видамъ лсного промысла свой зимній досугъ. Лтнія занятія лсными промыслами и издліями — только исключеніе, и тотъ, кто посвятилъ бы себя спеціально этому занятію, превращается въ ремесленника и перезжаетъ въ городъ.
При повсемстномъ распространеніи у насъ лсныхъ промысловъ и при огромномъ множеств народа, ими занятаго, они, какъ подспорье земледлію, не представляютъ особенно большихъ выгодъ и имютъ ту плнительную для крестьянина сторону, что онъ, не оставляя свою деревню, можетъ заработать на досуг нсколько копекъ себ на соль.
Л не буду говорить о всхъ лсныхъ промыслахъ, потому что это безполезно удлиннило бы статью и навело бы тоску на читателя, но я укажу на боле главные изъ нихъ, которыми рзче всего опредляется промышленная переходность нашего времени.
Наиболе распространенное лсное издліе есть безъ сомннія деревянныя ложки. Самое огромное количество ихъ изготовляется въ губерніяхъ нижегородской, костромской и вятской. Въ дло идетъ осина, береза и кленъ. Березовыя считаются самыми дешевыми и продаются около 4 рублей за тысячу, осиновыя по 8, а кленовыя даже до 20 руб. за тысячу. Изъ этого читатель можетъ сообразить, что ложки — товаръ очень дешевый, а какъ, съ другой стороны, они отличаются весьма малой прочностью, то и потребленіе ихъ должно быть очень велико. Считаютъ, что въ Россіи 30,000,000 человкъ, а вроятно и боле, дятъ деревянными ложками, а какъ службу каждой ложки нельзя считать боле года, то слдовательно въ годъ Россія истребляетъ 30,000,000 ложекъ. Кром того ложки отправляются въ киргизскія степи и въ Персію. Въ одной нижегородской губерніи изготовляется до 4,000,000 ложекъ въ годъ, а въ вятской и костромской нсколько боле, такъ что на три губерніи приходится удовлетвореніе половины потребности Россіи въ деревянныхъ ложкахъ. Лсъ на приготовленіе ложекъ привозится иногда изъ мстностей довольно отдаленныхъ. Такъ семеновскіе крестьяне, не имющіе вблизи кленоваго лса, закупаютъ его въ губерніяхъ калужской, смоленской и самарской.
Конечно, заготовленіе ложекъ не грозитъ истребленіемъ нашимъ лсамъ, и одними ложками ихъ уничтожить невозможно. Но при отсутствіи у насъ лсного хозяйства промышленность эта во всякомъ случа лсоистребительная, и нужно желать, чтобы ея не существовало.
Деревянныя ложки могли бы быть легко замнены металлическими и очень дешевыми, напримръ лужеными желзными, какъ это водится между крестьянами остзейскихъ губерній, а изготовители деревянныхъ ложекъ могли бы превратиться въ мастеровъ ложекъ металлическихъ, но едва ли можно ожидать скоро подобнаго перехода, если обратить вниманіе на упорство, съ какимъ русскій человкъ держится своихъ старыхъ привычекъ.
Рядомъ съ деревянными ложками пользуются большимъ вниманіемъ русскаго человка деревянныя чашки. Ихъ приготовляютъ преимущественно въ губерніяхъ нижегородской, костромской, вятской, пермской и отчасти Владимірской. Приготовляютъ ихъ изъ березы, осины, липы, клену, ветлы и осокоря. На изготовленіе чашекъ идетъ крупный лсъ, отъ 8 до 15 вершковъ толщиною и до пяти саженъ длиной, на мелкій сортъ идутъ деревья отъ трехъ до пяти вершковъ. Такъ какъ деревянная посуда гораздо прочне ложекъ, то и потребность на нее въ лс гораздо мене. Несмотря на то, все-таки нужно пожелать, чтобы деревянная посуда въ тхъ случаяхъ, когда это возможно, замнилась тарелками и чашками глиняными, и чтобы мастера деревянной посуды превратились въ гончаровъ.
Не вс деревянныя издлія одинаково вредны для нашихъ лсовъ и многія изъ нихъ совершенно незамнимы: наприм. хомутные клещи, седельные орчаки, веретена, гребни, мялки, лопаты, корыта, трубки, и производство этихъ предметовъ можетъ процвтать у насъ совершенно благополучно еще многое множество лтъ. Но совсмъ иное дло такой промыселъ, какъ напримръ мочальныйМочальный промыселъ особенно развился у насъ въ губерніяхъ вятской, нижегородской, костромской, казанской, пермской, частью въ симбирской, пензенской, тамбовской, минской, могилевской и витебской. Для мочальнаго производства идетъ лубъ липы, изъ котораго изготовляются или цлыя лубяныя пластины, извстныя подъ названіемъ крышечныхъ, или ихъ длятъ на множество тонкихъ лентъ, называемыхъ мочалами. Лубъ идетъ на застилку крышъ крестьянскихъ домовъ, на покрышу рчныхъ судовъ, на подстилку подъ товаръ, на приготовленіе саней, телгъ, коробовъ и т. п. Изъ мочалы же ткутъ циновки, рогожи и кули.
Мочальный промыселъ истребляетъ очень много лсу, потому что деревья, требуемыя для него, должны имть не мене 4% саженъ до того мста, гд верхушка становится тоньше 2 вершковъ. Слишкомъ старыя деревья въ дло нейдутъ.
О количеств потребляемыхъ Россіею рогожъ, циновокъ и лубковъ не существуетъ точныхъ статистическихъ указаній, но если читатель обратитъ вниманіе на то, что рогожа составляетъ необходимую принадлежность каждаго крестьянскаго дома, что безъ рогожи не можетъ обойтись ни одинъ возчикъ, что весь перевозный хлбъ насыпается у насъ въ мочальные кули, что заграницу отправляется ежегодно немногимъ мене 2,000,000 рогожъ, то читатель конечно согласится, что истребленіе липы должно доходить у насъ до громадныхъ размровъ.
Мочальный промыселъ не могъ бы, конечно, грозить бдою нашимъ лсамъ, если бы въ нихъ существовало какое нибудь хозяйство. Заведись подобное дло въ Германіи, оно, конечно, не грозило бы бдою тамошнимъ лсамъ, потому что вырубку липы для мочальнаго промысла подчинили бы извстнымъ правиламъ, у насъ же каждый рубитъ, гд ему вздумается и что ему хочется, и выгоды, доставляемыя намъ мстными промыслами, достаются намъ на счетъ истребленія нашихъ лсовъ. Поэтому приходится жалть, что мочальный промыселъ существуетъ у насъ въ такихъ громадныхъ размрахъ и что у насъ не сдлано почти никакихъ попытокъ замнить кули льняными и пеньковыми мшками. А между тмъ у насъ есть мстности, гд льняная ткань обходится дешевле дерева. Такъ въ вологодской губерніи можно имть парусину дешевле 4 коп. аршинъ, и ванну или бесдку гораздо выгодне покрыть подобной парусиной, чмъ обшить досками. Слдовательно, есть полное основаніе предполагать, что пеньковые или льняные мшки могутъ соперничать съ мочальными кулями, а въ такомъ случа можно смло утверждать, что даже и теперь наступило время, когда тканые мшки могли бы входить въ общее употребленіе, а парусина, выкрашенная масляной краской на подобіе клеенки, могла бы замнить рогожи, употребляемыя вощинами для покрытія товара. Въ этомъ случа русскому человку мшаетъ только его косность, а вовсе не какія либо другія причины.
Полезной мрой для замны кулей и рогожъ мшками и полотняной тканью могли бы служить лсоводственныя мры, которыми бы поднялась цна на вс мочальныя издлія. Правда, они дороги уже и теперь, и съ истощеніемъ липовыхъ лсовъ цна на нихъ должна значительно возвышаться. Но лучше предупредить кризисъ, и подготовить постепенный переходъ отъ мочала къ льняной и пеньковой ткани, чмъ дйствовать съ тою беззаботностью, какою мы отличаемся въ своихъ домашнихъ длахъ, спокойно дожидаясь того времени, когда учителемъ нашего крестьянина явится горькій опытъ и трудно поправимая нужда.
Много истребляется у насъ липы еще и на лапти, но этотъ промыселъ началъ уже упадать довольно быстро и въ большей части мстностей ношеніе лаптей считается позоромъ, такъ что недалеко то время, когда лапти выйдутъ уже совершенно изъ употребленія, и молодой лин перестанетъ грозить опасность, которая грозила ей при мод на лапотную обувь.
Есть у насъ еще одинъ промыселъ, замчательный но своей лсоистребительности, на который не мшаетъ обратить серьезное вниманіе,— рчное судостроеніе. Промыселъ этотъ поглощаетъ огромное количество лса и убыточенъ для нашихъ лсовъ особенно потому, что значительнйшая часть судовъ совершаетъ только одинъ рейсъ и затмъ поступаетъ въ ломъ. Изъ оффиціальныхъ отчетовъ видно, что но всмъ водянымъ путямъ находится ежегодно въ движеніи до 75,000 судовъ и изъ нихъ боле половины, по прибытіи на мсто, продаются на сломъ. Такъ какъ средній minimum цны судна 100 руб., то слдовательно ежегодно ломается судовъ на 7,500,000 рублей.
Такую операцію слдуетъ назвать экономическимъ переливаніемъ изъ пустого въ порожнее, ибо трудъ строителей судовъ оказывается трудомъ на убыточное потребленіе. Конечно, рабочіе не провели своего времени праздно и получили за свой трудъ вознагражденіе. Но дло въ томъ, что суда, которыя они строили и которыя должны были сдлать всего только одинъ рейсъ, въ сущности не боле какъ дрова, потому что, по прибытіи на мсто, ихъ покупаютъ на топливо il слдовательно даютъ соотвтственную тому дну. А изъ этого слдуетъ, что, во-первыхъ, рабочій, строившій судно, получилъ плату слишкомъ высокую, если считать судно дровянымъ матеріаломъ, а во-вторыхъ, что вс убытки отъ продажи судна въ ломъ сплавщикъ возмщаетъ на цн сплавляемаго имъ на судн товара.
Если бы вс суда, поступающія ныньче въ ломъ, строились для многолтняго плаванія, то, предполагая только десятилтнюю долговчность судна, вмсто 38,000 судовъ, поступающихъ ежегодно въ ломъ, могли строиться ежегодно 3,800 судовъ, и, слдовательно, 34,200 судовъ оставались бы въ экономіи, а на деньги — экономія эта составляла бы 10,200,000 р.
Суда наши длаютъ одинъ рейсъ и затмъ поступаютъ въ ломъ только потому, что строются самимъ нелпымъ образомъ и по своей конструкціи не въ состояніи идти противъ теченія, а потому, чтобы сберечь лса и сдлать экономію въ самихъ судахъ, нужно, чтобы имъ сообщалась иная форма. Возможно-ли этого достигнуть? я знаю очень хорошо, что ни экономическая теорія, ни общественное мнніе не оправдываютъ никакихъ насильственныхъ средствъ. Но въ тоже время я знаю, что въ цломъ мір и въ особенности въ прогрессивномъ Запад не считается насиліемъ, если общество принимаетъ мры для вразумленія своихъ членовъ, дйствующихъ въ убытокъ всему населенію. Если ждать, когда судостроители дойдутъ своимъ умомъ до правильнаго знанія условія судостроенія, то мы, можетъ быть, и никогда не дождемся судовъ хорошей конструкціи. А потому, весьма вроятно, принесло бы пользу лсамъ такое распоряженіе, которое бы обязывало судостроителей приготовлять суда, способныя для многолтняго плаванія и противъ воды.
Я не настаиваю на безусловной правильности предлагаемой мною мры, да и сущность моего вопроса совсмъ не въ этомъ. А только хочу обратить вниманіе читателя на убыточность для нашихъ лсовъ существующаго у насъ судостроенія и вмст съ тмъ думаю, что бда эта не только не непоправимая, но что при надлежащемъ вниманіи со стороны тхъ, кому дло это вдать надлежитъ, весьма нетрудно достигнуть того, чтобы наши самоучки строители знали бы свое дло лучше того, чмъ они знаютъ его теперь.
Въ заключеніе я обращу вниманіе читателя на самое ужасное изъ нашихъ лсоистребленій,— на истребленіе лса въ вид топлива. Предполагая населеніе Россіи въ 70,000,000 и считая каждую семью изъ 6 душъ, оказывается 11,000,000 семействъ или хозяйствъ. Каждое хозяйство сжигаетъ въ годъ не мене 4 кубическихъ саженъ дровъ, а слдовательно вся Россія 44,000,000 кубич. саженъ.
Цифра эта, конечно, очень почтенная, но важность совсмъ не въ томъ. Россія могла бы сжигать въ десять разъ больше, и ни одинъ любитель лсоводства этимъ бы не огорчился, если бы уничтожаемое составляло извстный постоянный процентъ съ лсного капитала. Въ дйствительности же этого то именно и нтъ, и расходъ на дрова составляетъ у насъ такое же убыточное потребленіе, какъ и рубка лса на суда, поступающія въ ломъ. Вся западная Европа съ ея громадными огнедйствующими фабриками и заводами поглощаетъ гораздо большее количество топлива, чмъ Россія, но никто тамъ этимъ не огорчается, потому что въ лсахъ существуетъ порядокъ, и рубки происходятъ не на глазомръ, не кое-какъ, а соотвтственно силамъ лсовъ. Мы же, истощая свои лсные запасы, дйствуемъ близоруко и съ полнымъ отсутствіемъ предусмотрительности, совершенно неприличными народу, претендующему на цивилизованность, О сбереженіи лсовъ мы только говоримъ и пишемъ краснорчиво, а для дйствительнаго ихъ сохраненія ничего не длаемъ. Мы не устроиваемъ ни боле экономныхъ печей, не водворяемъ порядка въ своихъ лсахъ, ни стараемся замнить древесное топливо суррогатомъ. Все, что мы сдлали въ этомъ отношеніи, такая мизерность, что даже стыдно говорить.
Такъ прославленныя наши каменноугольныя копи ковыряются до сихъ поръ праддовскими способами, и въ теченіи 100 лтъ, мы не сумли дойти до знанія раціональной ихъ разработки. Во многихъ центрахъ нашей мануфактурной промышленности производства должны остановиться но недостатку или дороговизн топлива, а мы попрежнему остроумничаемъ съ своими лсами, вырубая ихъ до тла, не умемъ извлечь изъ земли ни каменнаго угля, ни торфа, которыми такъ богаты.
Въ отношеніи каменноугольной промышленности Россія въ ряду европейскихъ государствъ занимаетъ почти послднее мсто. Не говоря уже о громадной выработк угля Англіей, составляющей боле 4-хъ милліардовъ пудовъ, мы выламываемъ совершенное ничтожество но сравненію даже съ маленькой Саксоніей.
Саксонія выработываетъ ежегодно около 97,600,000 пудовъ, Россія же только 8,000,000. По сравненію съ западной Европой русская добыча угля составляетъ только 1/700 долю.
Причина такого печальнаго состоянія нашей каменноугольной промышленности заключается частью въ нашей нераспорядительности и невжеств, а частью въ неудобствахъ географическаго положенія нашихъ каменноугольныхъ мсторожденій. Наконецъ нельзя скрыть итого, что нашъ каменный уголь, а въ особенности открытый въ центральной Россіи, далеко невысокаго качества.
До сихъ поръ открыты и изслдованны у насъ только три каменно-угольныхъ бассейна: южный или донецкій, восточный или уральскій и центральный.
Донецкій бассейнъ но своей величин не иметъ себ равнаго въ Европ. Онъ занимаетъ площадь въ 24000 квад. верстъ и, по опредленію Мурчи сона, тянется въ длину на 345 вер. и въ ширину на 150 вер.
Каменный уголь бахмутскаго узда былъ извстенъ еще въ царствованіе Петра I-го. Его залежи, выступающія на поверхность земли, разработывались уже давно мстными жителями и употреблялись ими на домашнее топливо. Съ истребленіемъ лсовъ на юг было приступлено къ боле правильной разработк каменнаго угля, а съ учрежденіемъ, въ царствованіе Екатерины II, чугуннолитейнаго луганскаго завода предположено пользоваться топливомъ изъ мстныхъ угольныхъ мсторожденій. Для открытія шахтъ каменнаго угля были выписаны даже шотландскіе рудокопы, но дло это не привело ни къ чему особенно замчательному, во 1-хъ, вслдствіе неудачъ на луганскомъ завод, а во 2-хъ, и вслдствіе непригодности нкоторыхъ изъ каменноугольныхъ мсторожденій. Разработка угля производилась только изъ одной лисичанской копи, да и изъ той добывалось его въ годъ не бо.те 300,000 пудовъ. Во все послдующее время разработка бахмутскаго угля шла очень неудачно: изъ 8-ми копей, въ которыхъ происходили работы въ 1839 году, было получено около 850,000 пудовъ, въ 1859 г. изъ тхъ же копей добывалось уже около 1,200,000 пудовъ: слдовательно въ теченіе 20 лтъ увеличеніе составило меньше 40%. Удачне разработывался антрацитъ въ земл войска донскаго. Въ томъ же 1839 году его выработывалось около 15,000 пудовъ, а черезъ 20 лтъ 3,300,000 пудовъ, слдовательно, разработка увеличилась въ 220 разъ.
Впрочемъ пусть читатель не увлекается этимъ кажущимся успхомъ. Грушевскіе рудники находятся въ положеніи довольно печальномъ, и какъ изъ нихъ можно свободно добыть и сбыть до 10,000,000 пудовъ въ годъ, то существующую разработку слдуетъ считать очень недостаточной. Не удовлетворяя вполн мстной потребности въ топлив, существующая разработка ведетъ только къ повышенію на него цнъ и къ увеличенію ввоза заграничнаго угля. Прежде цна антрацита составляла 6 к. за пудъ, теперь же дошла до 12 к. на мст добычи. Никто не сомнвается въ томъ, что донецкому каменному углю предстоитъ блестящее будущее. Но въ настоящее время, вслдствіе неудачныхъ мстныхъ мръ, запасы его не удовлетворяютъ ни мстнымъ нуждамъ, ни не въ состояніи вытснить заграничнаго соперничества. Разработка производится мстными жителями безъ знанія дла и безъ денежныхъ средствъ и обыкновенно до тхъ поръ, пока вода, заливши работу въ одномъ мст, не принудитъ перейти на другое.
Пресловутая русская артельность дала себя знать и въ этомъ случа, Хозяева мелкихъ участковъ, которыми производилась разработка, толковали, спорили и никакъ не могли согласиться относительно совмстной общей осушки заливаемыхъ водою мстъ. Дло дошло дотого, что приходилось бросать работу. Къ счастью пришло на выручку распоряженіе высшей власти, которымъ постановлено отдавать участки большаго размра, чмъ это длалось прежде. Тогда угле-промышленники забросили свои прежніе, залитые водою разработки и стали просить объ отвод имъ новыхъ участковъ. Въ 1-й годъ, по выход новаго распоряженія (1858 г.), было отведено 254 новыхъ участка и мстная промышленность снова нсколько ожила. Добыча угля въ 1859 г. составляла 4,000,000 пудовъ.
Постановленіе 1857 г. заслуживаетъ, конечно, похвалы, но оно во всякомъ случа мра временная. Чтобы донецкій каменноугольный бассейнъ приносилъ Россіи всю ту пользу, какую онъ можетъ принести, нужно, чтобы каменно-угольная промышленность была организована систематически на иныхъ основаніяхъ.
Для этого нужно дв очень простыя вещи: во-первыхъ, чтобы разработка угля перестала быть ковыряніемъ, какъ это теперь, и производилась бы правильно подъ надзоромъ нашихъ горныхъ инженеровъ до тхъ поръ, пока мстные каменноугольные промышленники не усвоятъ себ техническихъ пріемовъ, а во-вторыхъ, чтобы разработка, угля допускалась даромъ или по меньшей мр, за самую ничтожную плату.
Я вижу, что читатель приходитъ въ изумленіе, не умя понять, какимъ образомъ можно предоставить разработку угля даромъ. По мннію читателя, на свт даромъ ничего не дается. Но я позволю себ смлость усумниться въ основательности мннія читателя и въ оправданіе свое приведу слдующіе факты.
Изъ первой статьи читателю извстно, что для развитія у насъ хлопчато-бумажной промышленности, шерстянаго, свеклосахарнаго производства и т. д. министерство финансовъ оградила эти промышленности очень высокимъ тарифомъ. Запрещеніе ввоза иностранныхъ издлій уменьшало ежегодно таможенные доходы на нсколько милліоновъ. Съ 1823 г., когда началъ дйствовать высокій тарифъ, таможенное вдомство потеряло на пошлин боле 100,000,000 р. Слдовательно очевидно, что промышленности, пользовавшіяся покровительствомъ, принесли казн чистый убытокъ и развились у насъ только благодаря этому убытку. Конечно, потеря на пошлин была только временной затратой, которой купилось благосостояніе вновь водворившейся у насъ промышленности. А если мы затратили сто милліоновъ ни развитіе хлопчато-бумажной, свекло-сахарной и шерстяной промышленностей, то спрашивается, за что же каменно-угольная промышленность должна составлять исключеніе. Я думаю, что каменноугольная промышленность должна пользоваться еще большимъ покровительствомъ, потому что лса въ промышленныхъ центрахъ почти совсмъ истреблены, и необходимо замнить ихъ боле дешевымъ топливомъ, ибо огнедйствующіе заводы и фабрики придется наконецъ закрыть. Слдовательно очевидно, что прежде чмъ заботиться объ устройств фабрикъ, нужно подумать о томъ, чтобы было чмъ топить паровики. Съ этой точки зрнія, забота о топлив есть основная и самая важная забота, и странно было бы задумываться передъ затратой нсколькихъ милліоновъ, когда отъ этой затраты зависитъ все будущее благосостояніе нашей промышленности.
Но читатель мн можетъ возразить еще тмъ, что донецкій антрацитъ принадлежитъ донскому войску и что нельзя же заставить казаковъ отказаться отъ своихъ собственныхъ выгодъ, но я и не посягаю на выгоды казаковъ. Ничто не мшаетъ выплачивать имъ то, что они могутъ получать отъ отдачи въ арендное пользованіе своихъ каменноугольныхъ коней. Съ міру по нитк — бдному рубашка. Потеря, которую бы могли понести казаки въ случа даровой отдачи разработокъ, выплатится имъ въ форм общаго налога на всю страну, который будетъ отданъ казакамъ казной въ вознагражденіе ихъ убытковъ. Справедливость, конечно, велитъ, чтобы казаки внесли бы тоже свою долю въ общую сумму. Однимъ словомъ, пусть на каменноугольной промышленности повторится та же покровительственная система, капая существовала и существуетъ теперь по отношенію къ другимъ промышленностямъ съ тою только разницею, что въ первомъ случа мы защищали себя противъ вншняго врага въ вид англичанъ, французовъ и т. д., а въ каменноугольной промышленности будемъ сражаться съ собственной рутиной и косностью.
Наша бда въ томъ, что во многихъ вопросахъ народнаго хозяйства у насъ не существуетъ той экономической правительственной централизаціи, какая необходима для ихъ процвтанія. Напримръ, мануфактурная промышленность находилась всегда въ главномъ вденіи министерства финансовъ и въ примненіи къ ней существовали всегда извстные экономическіе принципы, которыхъ и держалось финансовое вдомство. Въ то же время лсная промышленность, разработка каменнаго угля, торфа и т, д. не знали надъ собою никакого и ничьего покровительства и служили исключительно источникомъ и предметомъ государственнаго дохода. Фискальный взглядъ казенныхъ управленій, владвшихъ лсами, торфяниками и каменноугольными разработками и коммерческая точка зрнія въ тхъ случаяхъ, когда лса, торфяники и каменный уголь принадлежали частнымъ лицамъ и обществамъ, вели къ тому, что каждый владлецъ — была ли то казна или частное лицо — заботится объ извлеченіи изъ нихъ наибольшаго для себя дохода и такимъ образомъ промышленность, вмсто поощренія, встрчала только гнетъ. Понятно, что развитіе и процвтаніе оказывались невозможными.
Поэтому нужно желать, чтобы вс наши -промышленности или находились подъ покровительствомъ и завдываніемъ одного вдомства, или же, если неизбжно, чтобы существовало нсколько хозяйственныхъ управленій, то чтобы они держались однихъ экономическихъ принциповъ и задавались бы одною общею цлью.
Въ настоящее время каменноугольной промышленности мшаетъ сильно ввозъ англійскаго угля. Въ то время какъ во всей Россіи разработывается около 8 милліоновъ, пудовъ, изъ Англіи въ одинъ только Петербургъ привозится боле 15 милліоновъ пудовъ. Въ одесскій портъ и въ другіе порты Чернаго моря доставляется около 5 милліоновъ пудовъ, и мы своимъ дорого разработываемымъ углемъ не въ состояніи ршительно сдлать ничего противъ угля англійскаго, ибо англійскій уголь становится все дешевле и дешевле, тогда какъ нашъ все дороже и дороже.
Объ остальныхъ каменноугольныхъ бассейнахъ говорить много не стоитъ. Напримръ уголь центральной Россіи былъ извстенъ еще около 1768 г., а между тмъ мы и до сихъ поръ не выработали еще окончательнаго мннія о качеств и пространств его залежи. Одни горные инженеры думаютъ, что подмосковная мстность богата мощными пластами, другіе же считаютъ главнымъ мсторожденіемъ каменнаго угля губернія тульскую и калу ясскую. Разработки этого бассейна такъ ничтожны, что объ нихъ не стоитъ и говорить.
Восточный или уральскій бассейнъ считается тоже богатымъ, и запасы его опредляютъ въ 275,000,000 пудовъ, но мсто рожденія этого угля изслдовано всего только на пространств 5 квадратныхъ верстъ, и постоянная выработка угля казною для заводовъ кайенскаго и екатеринбургскаго, открыта съ 1851 года. Вся добыча угля на казенныхъ и частныхъ разработкахъ составляетъ въ годъ около 500,000 пудовъ.
Приведенныхъ фактовъ совершенно достаточно, чтобы убдить читателя въ той неподвижности, которой отличается наша каменно-угольная промышленность, а во вторыхъ, въ первостепенной общественной важности ея по отношенію не только къ промышленности вообще, но и къ домашнему быту всего населенія. Мы платимъ англичанамъ боле 2 милліоновъ ежегодно на каменный уголь, въ то время, какъ наша собственная промышленность въ теченіе ста лтъ не сдлала почти никакого успха. На частную иниціативу разсчитывать нечего, на широкія экономическія возрнія нашихъ мужиковъ-углекоповъ тоже, и пока насъ не спасетъ просвщенное вмшательство земства или финансоваго управленія, мы не выйдемъ изъ косности и застоя.
Фискальныя ошибки еще видне въ отношеніи торфянаго производства. Торфъ сдлался у насъ извстенъ еще въ конц прошедшаго столтія. Вольное экономическое общество назначило задачей на 179J годъ изслдованіе торфяниковъ и опредлило золотую медаль въ 12% червонцевъ тому, ‘кто наибольшее количество турфа, на сидніе горячаго вина, вареніе мыла, на выжиганіе поташа, на топленіе печей, на поваренномъ очаг, при прачечной и пр. ежегодно употребитъ и притомъ качество онаго турфа предъявитъ’. Золотая медаль, конечно, ни къ чему не повела, и никто и ничего Вольному экономическому обществу но части торфа не предъявилъ.
Около того же времени англичанинъ Мэддоксъ началъ разработку торфа въ гжатскомъ узд смоленскаго намстничества. Онъ выработывалъ ежегодно около 50,000 кирпичей и разработка на мст обходилась ему въ 2 р. ассигн. за кубическую сажень.
Въ 1795 году была изслдована подъ Москвою мстность за Семеновскою заставой и открыта казенная разработка торфа. Заводъ этотъ существовалъ до 1810 г., и куб. сажень рзного торфа, обходившаяся казн въ 1 р. 96 к. асс., продавалась частнымъ лицамъ по 4 р. 35 коп. асс., т. е. боле чмъ вдвое дороже.
На этотъ фактъ я желаю обратить особенное вниманіе читателя, ибо только въ ошибочности той теоріи, по которой изъ едва возрождающейся промышленности желаютъ сдлать источникъ доходовъ, заключается причина, почему до сихъ поръ не развились у насъ ни каменноугольная, ни торфяная промышленность. На казенномъ завод разработывалось тогда всего около 1000 куб. саж. и получалось отъ нихъ доходу всего 2000 р. асс. или поныншнему нсколько мене 600 р. сер. Эта ничтожная сумма, конечно, не фигурировала особенно блистательнымъ образомъ въ государственномъ бюджет того времени и потому становится еще непонятне, что изъ едва начавшейся торфяной разработки думали сдлать предметъ дохода и особенно въ такое время, когда не существовало ныншней дороговизны дровъ,
Казенная разработка скоро покончила свои дни, и посл кампаніи 1812 года о торфяномъ производств ничего уже не слышно. Новыя попытки начались въ тридцатыхъ годахъ и за торфяное дло принялись тогда, какъ за нчто совершенно новое и никогда неслыханное. Главнымъ дятелемъ этого возобновленнаго производства явился тверской помщикъ Кореневъ, принесшій дйствительную практическую пользу тмъ, что бралъ къ себ учениковъ безъ всякой платы для обученія ихъ торфяному производству. Въ теченіи 9 лтъ съ 1835 по 1843 годъ Кореневъ обучилъ 41 мальчика, присланныхъ къ нему помщиками разныхъ губерній. Его же учениками были начаты первыя разработки въ московской губерніи, открыты подъ Москвой десять мсторожденій торфа и положено начало развитія торфянаго промысла подъ Москвою.
Мастныя условія были однако слишкомъ недостаточны, и возрастающая дороговизна дровъ въ Москв побудила наконецъ правительство обратить вниманіе на торфяное производство. Въ 1840 году была учреждена особая коммисія, которая, не смотря на все свое усердіе, не принесла торфяному длу особенной пользы. Коммисія, составляла очень широкіе проэкти и грандіозные планы, она пыталась знакомить фабрикантовъ и заводчиковъ съ употребленіемъ торфа, она хлопотала о томъ, чтобы казенныя зданія Москвы отоплялись торфомъ, а не дровами, и, не смотря на очевидныя выгоды отопленія торфомъ, топливо это не вошло въ употребленіе. Любопытенъ слдующій фактъ: на отопленіе алексевскихъ машинъ, мытищинскаго водопровода, выходило дровъ среднимъ числомъ около 1515 саженъ, въ 1840 году дрова эти обошлись водопроводу въ 9953 руб. 55 коп. въ 1842, 1843 и 1844 годахъ, когда отопленіе производилось торфомъ, расходовалось въ годъ 8625 руб., слдовательно, экономія составляла 12 1/2%. И, не смотря на эту очевидную выгоду, торфъ былъ оставленъ и снова принялись за дрова. Подобная же судьба постигала торфъ и на частныхъ фабрикахъ и заводахъ. Нужно было какое нибудь сильное побудительное обстоятельство, чтобы обратить на торфъ вниманіе фабрикантовъ, и этимъ обстоятельствомъ явилась невыносимая дороговизна дровъ.
Съ 1858 года начинается для подмосковнаго торфяного производства новое время. Но этимъ я не хочу сказать, чтобы новое время ознаменовывало собою нчто очень блестящее,— напротивъ. Когда съ 1858 года, московскіе фабриканты заявили полную готовность приняться за разработку торфяниковъ, арендная плата на торфяныя болота была возвышена въ такой степени, точно будто бы предполагалось совершенно убить это производство. Десятина торфяника, ходившая прежде отъ 10 до 15 руб. въ годъ, начала отдаваться въ наемъ до 800 руб. сер. и даже боле. Первый опытъ такого быстраго возвышенія цнъ былъ сдланъ удльнымъ вдомствомъ, которое при отдач своихъ торфяниковъ въ аренду фабрикантамъ опредлило цну торфянику по кубическому содержанію въ немъ торфа, назначивъ плату съ каждой сажени отъ 30 до 60 коп. Такимъ образомъ торфяникъ глубиною въ 3 аршина, при цн 50 коп. за сажень, обходился арендатору въ 1200 руб. сереб. за десятину въ годъ. Но видно, что недостатокъ въ топлив былъ уже слишкомъ великъ, когда явились охотники давать баснословно неслыханную цну.
Удльное вдомство было, конечно, право и имло полное основаніе брать за торфъ, что ему вздумается, если являлись охотники платить. Но по отношенію къ развитію торфяного производства плата эта была все-таки слишкомъ высока и дйствовала тмъ боле задерживающимъ образомъ, что и министерство государственныхъ имуществъ усвоило ту же систему.
Арендаторами могли явиться и явились въ дйствительности только фабриканты и то такіе, для которыхъ дрова обходились уже черезчуръ дорого, а торфяники лежали подл фабрикъ. Что же касается до фабрикантовъ собственно Москвы и до московскихъ жителей, то для нихъ торфяное производство почти не существуетъ. Разработка торфа ведется почти исключительно фабрикантами для ихъ собственныхъ фабрикъ. Частныя же разработки на продажу почти не существуютъ, дай не могутъ существовать, потому что необычайное повышеніе цны на торфяники удльные и государственныхъ имуществъ оказалось весьма плнительнымъ для владльцевъ частныхъ торфяниковъ, которымъ тоже очень понравилось брать по рублю пятидесяти коп. и даже дороже за сажень сухаго торфа.
Такимъ образомъ едва начавшая возникать торфяная промышленность встртила сразу препятствіе въ дороговизн арендной платы и, конечно, не поднимется до тхъ поръ, пока или совершенно не исчезнутъ московскія лса, или же пока арендная плата не понизится до размра боле христіанскаго. Подъ Москвою добывается ежегодно около 25,000 куб. саж. торфа, что составляетъ каплю въ мор, но сравненію съ расходомъ на дрова. Считаютъ, что московскія фабрики сжигаютъ ежегодно около 280,000 куб. саж. дровъ, да на домашнее отопленіе Москвы выходитъ до 232,000 куб. саж., всего только на городъ Москву и фабрики 512,000 куб. саж. или въ двадцать разъ больше торфа ныншней добычи торфа.
Такой порядокъ вещей тмъ боле огорчителенъ, что въ основ его нельзя найти ни одного изъ тхъ широкихъ принциповъ, которые бы можно назвать принципами государственнаго хозяйства. Извстно, что изъ лсовъ московской губерніи, при сорокалтнемъ оборот рубки, можно получать безъ истощенія только 222,000 куб. саж. дровъ ежегодно. Такимъ образомъ лса московской губерніи не въ состояніи, даже при хозяйственномъ ими пользованіи, удовлетворить потребностямъ одной Москвы. На какой же счетъ отапливаются московскіе уздные города, московскія фабрики и вс московскія деревни? Ясно, что они являются тою разрушающею силой, которая должна въ конецъ истребить московскіе лса.
При такомъ печальномъ положеніи вещей слдовало бы принять вс мры, чтобы суррогатъ дровъ входилъ какъ можно скоре въ общее употребленіе. А суррогатомъ для московской губерніи является только торфъ по невозможности доставки каменнаго угля. Слдовательно очевидно, что торфяная промышленность въ такой мстности, какъ Москва, въ которой подготовлено все для ея развитія, должна бы пользоваться особымъ покровительствомъ, а покровительство это должно бы заключаться въ возможномъ пониженіи цны на сырой неразработанный торфъ.
Возможное пониженіе цны на торфъ тмъ боле необходимо, что торфомъ нельзя топить печи обыкновенной конструкціи, неимющія колосниковъ. Прежде чмъ начать топить торфомъ, нужно передлать печи, а для рутинеровъ это такая жертва и такое неслыханное предпріятіе, на которыя ихъ можетъ побудить уже очень большая, очевидная денежная выгода. Поэтому ясно, что самой дйствительной мрой для поощренія торфоводства могла бы служитъ безденежная отдача торфяниковъ въ арендное содержаніе, или же, длая уступку любителямъ прогрессивно возвышающихся доходовъ — отдача торфяниковъ въ аренду невыше цнъ 1857 года.
Подобное пониженіе цпъ необходимо еще и потому, что для пользованія торфомъ русскому человку пришлось бы не только перестроить свои печки, но и измнить всю систему своего домашняго хозяйства.
Читателю, конечно, извстна такъ называемая руская печь, и, конечно, онъ смотритъ съ сожалніемъ на русскаго человка, придумавшаго такое безобразное чудовище. Но, являясь адвокатомъ русскаго человка, я доложу читателю, что на свт не существуетъ другого нагрвательнаго снаряда, который бы но дешевизн и простот устройства, оказывалъ бы столько разнообразныхъ полезныхъ услугъ, сколько ихъ оказываетъ русская печь. Русская печь, истопленная одинъ разъ, утромъ, однимъ и тмъ же тепломъ нагрваетъ избу, нечетъ хлбъ, варитъ щи и кашу, паритъ квасъ, бучитъ блье, кипятитъ воду и т. д. При такихъ выгодахъ русской печи бдному человку съ нею разстаться совершенно невозможно, и вотъ почему только особенно замчательная дешевизна топлива могла бы побудить русскаго человка передлать русскую печь въ снарядъ для топки торфомъ или каменнымъ углемъ.
Читатель мн возразитъ, что о томъ счастливомъ времени, когда русская печь изчезнетъ въ крестьянскихъ избахъ, не слдуетъ даже и мечтать. Но, говоря о русской печи, я вовсе не думаю о деревн. Прежде чмъ торфъ сдлается нашимъ крестьянскимъ топливомъ, нужно. чтобы онъ сдлался топливомъ городскимъ. Топливомъ же городскимъ ему нельзя сдлаться даже и въ Москв, гд дрова продаются на всъ золота, по той простой причин, что къ дороговизн заготовки торфа, зависящей отъ перемны погоды, присоединяется еще необычайно высокая арендная плата.
А изъ всего этого слдуетъ тотъ неоспоримый выводъ, что на торфяное производство должно быть у насъ обращено очень серьезное вниманіе, и вниманіе это должно заключаться не въ газетныхъ похвалахъ торфяной промышленности, не въ учрежденіи комитетовъ для ознакомленія фабрикантовъ и жителей съ этимъ топливомъ новаго рода, а напротивъ въ активномъ поощреніи торфяной промышленности посредствомъ пониженія цны на торфъ.
Пока не будутъ приняты мры подобнаго рода, не поможетъ ни обвиненіе русскаго народа въ рутин и косности, ни краснорчивыя словоизліянія ученыхъ членовъ нашихъ сельско-хозяйственныхъ обществъ о выгодахъ торфянаго отопленія.
И активная помощь намъ тмъ боле необходима, что всей Россіи на каменный уголь разсчитывать невозможно и что останется множество мстностей, для которыхъ суррогатомъ дровъ можетъ быть только торфъ. Къ числу такихъ мстностей принадлежитъ прежде всего Москва и ея уздъ, которые должны послужить для насъ примромъ въ этомъ новомъ дл и отъ которыхъ должна будетъ учиться и вся остальная Россія, не богатая лсомъ и не имющая каменнаго угля.
Обыкновенно принято думать, что дороже золота нтъ ничего на свт. Но есть на свт одинъ такъ называемый неблагородный металлъ, который оказываетъ человчеству пользу гораздо большую, чмъ чистое червонное золото, если бы оно было даже въ тысячу разъ дороже. Этотъ неблагородный металлъ есть желзо, и объ немъ я заговорилъ посл дровъ вовсе не безъ умысла. Разработка желза немыслима безъ топлива и если мы истребимъ свои лса и не сумемъ замнить ихъ во время каменнымъ углемъ и торфомъ, то нашему желзному производству грозитъ великая бда. А такъ какъ желзная промышленность и преимущественно машинное производство стоятъ во глав всхъ остальныхъ производствъ, то очевидно, что безъ развитія ихъ невозможно никакое фабричное и заводское дло.
Если бы польза желза заключалась исключительно въ томъ, что оно шло на ковку лошадей и на шины къ телгамъ, то о желз не стоило бы и говорить. Но важность желза не въ этихъ мелочахъ, важность его въ томъ, что создаетъ изъ него новйшее механическое знаніе.
Желзо, какъ основной матеріалъ во всхъ механическихъ производствахъ, является настоящей культурной силой. Безъ желза были бы невозможны пароходы, желзныя дороги, телеграфы, машины. А эти изобртенія двинули человчество въ полстолтіе настолько впередъ, насколько не двинули бы его никакія школы и книги въ тысячелтіе. Тирольское католическое духовенство было совершенно право, когда возставало противъ устройства желзныхъ дорогъ. Всюду, куда проходятъ желзныя дороги, проникаютъ новыя мысли и новыя знанія, жизнь бдняка становится разнообразне и полне, и сглаживаются общественныя различія, длившія прежнее европейское общество на изолированные сдои. Этотъ нравственный переворотъ создало новйшее механическое искусство. Оно же сдлало то, что нынче и бдный человкъ можетъ пользоваться тмъ, чмъ прежде пользовался только богатый. Такъ сила, поднимающая 18 сороковыхъ бочекъ воды на Сухареву башню въ Москв, стоитъ всего 3 копйки, и бдный москвичи можетъ наравн съ богатымъ пользоваться теперь хорошей дешевой водой. Такого результата можно было достигнуть лишь помощью механическаго искусства.
Не меньшую важность имютъ и машины-орудія. Машинамнорудіями называются такіе снаряды, которыми замняются руки при обработк разныхъ металлическихъ вещей. Главная услуга этихъ механизмовъ заключается въ томъ, что помощью ихъ можно производить съ математическою точностью такія работы, ручное производство которыхъ требовало бы чрезвычайно развитаго искусства.
Подобныя орудія имютъ особенное значеніе у насъ въ Россіи, потому что даютъ возможность приступить къ такимъ производствамъ съ нашими незнающими ничего рабочими, для какихъ въ противномъ случа требовалось бы продолжительное подготовительное обученіе.
Конечно, въ машинномъ дл мы, вроятно, никогда не будемъ въ состояніи бороться съ англичанами, потому что у нихъ желзо стоитъ всего копйку за фунтъ, а топливо обходится въ восемь разъ дешевле желза, но намъ вовсе и незачмъ соперничать съ англичанами и снабжать ихъ своими желзными издліями, было бы хорошо и то, если бы мы выучились работать на самихъ себя и могли бы, наконецъ, обходиться безъ посторонней помощи.
Правда, мы и ныньче имемъ уже немало своихъ механическихъ заведеній, на все это еще очень юно и слабо, а главное, что издлія нашихъ заводовъ отличаются необычайной дороговизной и многими техническими недостатками.
Правда, что съ послднимъ развитіемъ промышленной дятельности, начавшимся вмст съ освобожденіемъ крестьянъ, явились у насъ нкоторые механическіе заводы, заслуживающіе дйствительнаго вниманія, какъ напримръ заводъ гг. Шиповыхъ въ Костром, но все это только еще начало, общающее развитіе только въ будущемъ. Для прочнаго водворенія у насъ механическаго производства нужно создать внутреннюю побуждающую силу, которая бы создала потребности и спросъ на машины и на механическія издлія.
Ближайшей подобной силой могутъ служить желзныя дороги, которыя уже но этому одному заслуживаютъ серьезнаго вниманія. Было время, когда мы должны были выписывать изъ-за границы рельсы для желзныхъ дорогъ и весь подвижной составъ, потому что не умли ни ковать тхъ сортовъ желза, которые нужны для желзныхъ дорогъ, ни приготовлять разныхъ металлическихъ частей, ни даже длать и красить вагоновъ.
Такая зависимость отъ нмцевъ и англичанъ, отъ которыхъ мы выписывали все, что намъ требовалось для постройки желзныхъ дорогъ, была, вопервыхъ, невыгодна въ денежномъ отношеніи, а вовторыхъ, представляла разныя другія неудобства. Такъ въ случа поломокъ и поправокъ приходилось поломанныя или попортившіяся части посылать за границу и платить за это двойныя, тройныя деньги, не считая уже потери времени и другихъ неудобствъ, или же заводить подвижной составъ въ двойномъ комплект, что оказывалось тоже убыточнымъ.
Чтобы понять невыгоды подобной зависимости, конечно, не требуется геніальнаго ума и потому понятно, что съ началомъ постройки въ Россіи желзныхъ дорогъ явилась мысль о томъ, какимъ образомъ ихъ ремонтировать. Вопросъ этотъ разршился тмъ, что явились дна завода, спеціально назначенные для починокъ и поправокъ желзныхъ дорогъ. Но заводы эти далеко по имютъ тхъ размровъ, какіе бы имъ слдовало имть и не въ состояніи работать съ тою дешевизною, какая бы намъ нужна. А потому мы попрежнему находимся въ рукахъ англичанъ и нмцевъ.
Впрочемъ это обстоятельство не должно особенно смущать патріотическаго читателя, потому что наше машинное производство пользуется у насъ особеннымъ покровительствомъ правительства и потому еще, что находитъ сильнаго внутренняго двигателя въ нашихъ быстро строящихся желзныхъ дорогахъ.
Маленькое препятствіе машинному производству представляетъ в настоящее время отсутствіе свободныхъ капиталовъ, частью-поглощенныхъ въ послднее время въ значительной степени внутренними займами. Но и это обстоятельство нельзя считать особенно серьезной помхой, ибо т же самыя компаніи, которыя строятъ желзныя дороги, могутъ устроивать и необходимыя для нихъ механическія заведенія.
Другимъ двигателемъ должно явиться наше сельское хозяйство. Сельско-хозяйственныя машины должны играть у насъ очень большую роль, не только въ хозяйств землевладльцевъ, но и въ хозяйств земледльцовъ. У первыхъ машины должны замнить недостатокъ рабочихъ рукъ, у вторыхъ — недостатокъ силъ. Американскія и англійскія машины слишкомъ тяжелыя, сложныя и страдающія отсутствіемъ дерева, трудно примнимы къ русскимъ мстностямъ. Намъ нужны машины, которыя бы могъ чинить и поправлять всякій деревенскій кузнецъ и передвиженіе которыхъ было бы разсчитано на наши дороги и на нашихъ слабосильныхъ лошадей. А чтобы подобныя, примнимыя къ русскимъ мстностямъ машины могли у насъ явиться, требуются два обстоятельства: чтобы тамъ, гд это возможно, дерево замняло чугунъ, и чтобы у насъ явились свои механики и изобртатели.
Если англичане строятъ свои машины только изъ чугуна и желза, то это происходитъ оттого, что чугунъ у нихъ очень дешевъ, а коксъ, на которомъ плавятъ чугунъ, стоитъ у нихъ, можетъ быть, десять разъ дешевле нашихъ дровъ. Поэтому понятно, что въ безлсной Англіи дешевый чугунъ вытснилъ въ машинахъ боле дорогое дерево. У насъ обстоятельства иныя, чугунъ дорогъ, а дерево дешево. А такъ какъ во многихъ случаяхъ дерево можетъ вполн замнить чугунъ, то, очевидно, какъ выиграютъ наши сельскіе хозяева, ес.ты будутъ имть возможность пріобртать машины изъ дешеваго матеріала, легкія, примнимыя къ русскимъ дорогамъ и полямъ и безъ затрудненія ремонтируемыя деревенскими кузнецами.
Англичане уже поняли, что ихъ тяжелыя и дорогія машины не могутъ встртить сбыта въ Россіи но своей непрактичности. Обративъ вниманіе на это обстоятельство, англичане стали уже подумывать о томъ, чтобы машины, строимыя ими для Россіи, достигали своего назначенія. Что англичане достигнутъ своей цли — не подлежитъ никакому сомннію. Для насъ же будетъ великій неразсчетъ, когда англичане придумаютъ для насъ и за насъ то, что намъ слдовало бы придумать самимъ. Слдовательно, очевидно, какъ важно для насъ пробудить въ себ способности къ механическому длу и создать своихъ домашнихъ механиковъ.
Факты убждаютъ насъ въ томъ, что русскій человкъ вовсе не лишенъ механическихъ способностей. Всмъ извстенъ геніальный Кулибинъ, умершій безслдно только потому, что онъ родился въ прошедшемъ столтіи и что, но неразвитію Россіи, ему пришлось израсходовать свои силы на приготовленіе часовъ и механическихъ бездлушекъ, не могшихъ имть никакого практическаго достоинства. Читателю извстно, что бдный чиновникъ Ползуновъ, даже и не подозрвавшій существованія Уатта и его машины, устроилъ въ 1765 году на одномъ изъ сибирскихъ заводовъ паровую машину. Читатель, вроятно, знаетъ и о бдномъ землемр Зарубин, придумавшемъ очень остроумные планиметры. Въ недавнее время наши инженеры нашли между Каширою и Тулою плотину, построенную крестьянами — мельниками по американскому способу, хотя они объ этомъ способ ни отъ кого и ничего не слышали.
Этихъ фактовъ совершенно достаточно, чтобы убдить читателя въ томъ, что русскій человкъ вовсе не лишенъ способностей къ механик. Нужно только развить эти способности и дать имъ дйствительное примненіе.
Для образованія механиковъ у насъ существуютъ, какъ кажется, только два заведенія: Технологическій институтъ въ Петербург и Ремесленная школа въ Москв. Заведенія эти принесли уже нкоторую пользу и выпущенные изъ нихъ механики, т. е. нкоторые, составили себ даже извстность какъ напримръ гг. Вазинскій и Цыгановъ, устроившіе заводъ гг. Шиповыхъ.
Но школа не создаетъ готовыхъ людей и вполн опытныхъ механиковъ. Слдовательно очевидно, что кром обученія въ школ слдуетъ давать еще и практическое воспитаніе на самомъ дл. Для механика лучшимъ практическимъ воспитательнымъ заведеніемъ можетъ быть только механическій заводъ, и потому понятно что механикъ, окончившій курсъ въ заведеніи, долженъ для окончательнаго своего сформированія провести нсколько лтъ на завод подъ руководствомъ дльнаго практика.
Подобное практическое воспитаніе правительство взять на себя не можетъ по той простой причин, что у него нтъ механическихъ заведеній. Слдовательно, тутъ требуется частная иниціатива и содйствіе частныхъ заводчиковъ. Во Франціи, напримръ, существуетъ одинъ извстный заводъ, принимающій къ себ, для практическаго образованія учениковъ шалонской и анжерской техническихъ школъ. Молодые люди остаются на завод годъ или боле, знакомятся съ производствомъ машинъ въ большихъ размрахъ и, довершивъ свое образованіе, ищутъ затмъ мста. Для заводчиковъ, принимающихъ къ себ учениковъ, заключается въ этомъ очевидная выгода. Наблюдая за молодыми людьми, они могутъ выбирать изъ нихъ самыхъ способныхъ и оставлять ихъ на служб у себя.
Эта вполн правильная мысль едва ли скоро найдетъ примненіе себ у насъ въ Россіи безъ содйствія правительства. На нашихъ заводчиковъ разсчитывать трудно, ибо они изображаютъ собою только капиталъ, что же касается до знаній, то ими они особенно бдны. За границей хозяинъ механическаго завода есть въ то же время и механикъ и даетъ механическое воспитаніе непремнно одному изъ своихъ сыновей, чтобы подготовить изъ него будущаго хорошаго управляющаго. У насъ же пока подобный порядокъ не установился, и хозяинъ завода, изображая изъ себя только капиталъ, отдается затмъ въ руки наемнаго управляющаго и механика обыкновенно изъ иностранцевъ.
Современенъ, разумется, этого не будетъ, не будетъ и того, чтобы заводы не принимали къ себ молодыхъ механиковъ для практическаго образованія. Но, чтобы наступило скоре это лучшее будущее, нужно принять мры по возможности скоре и покончить съ переходнымъ моментомъ, который мы теперь переживаемъ.
Не могу, чтобы не перейти еще разъ къ вопросу о лсахъ, играющему такую важную роль въ горно-заводской промышленности. Введеніе каменнаго угля въ желзное производство встрчало повсюду большія затрудненія. У насъ эти затрудненія еще больше, потому что лса наши еще не истреблены окончательно. Дорубая ихъ, мы еще не думаемъ о каменномъ угл и о торф и для обработки металловъ употребляемъ матеріалъ, который долженъ уступить по качеству каменному углю. Такъ какъ производство машинъ находится въ прямой зависимости отъ производства желза, то понятно, какое вниманіе должно быть обращено у насъ на лсное хозяйство и на разработку каменнаго угля. Конечно, наши машино-строительные заводы употребляютъ часто чугунъ и каменный уголь, привозимые изъ-за границы, и потому, повидимому, они могли бы развиваться независимо отъ сырыхъ матеріаловъ внутренняго производства. По это только повидимому, ибо чугунъ и каменный уголь могутъ быть доставляемы удобно только въ портовыя мстности и на заводы петербургскіе, а никакъ не во внутрь государства. Намъ же нужно развитіе желзнаго производства внутри Россіи, чтобъ удешевить доставку и производство машинъ для внутренняго употребленія, а въ такомъ случа нужно позаботиться о развитіи при-уральскихъ каменно-угольныхъ разработокъ и о развитіи уральскаго желзнаго производства.
Я уже говорилъ читателю, что прогрессивными силами для нашего желзнаго производства и машинодлія явились строющіяся желзныя дороги и развивающееся сельское хозяйство. Вмст съ тмъ и правительство взяло подъ свое покровительство нашу желзную промышленность. При такихъ трехъ сильныхъ вспомогательныхъ средствахъ мы можемъ смотрть съ надеждой на полное развитіе нашего желзнаго производства въ близкомъ будущемъ и безъ той боязни, отъ которой мудрено освободиться въ нашихъ другихъ промышленностяхъ, боле тсно и непосредственно связанныхъ съ народнымъ хозяйствомъ.
Въ этомъ между прочимъ причина, почему я не вдавался особенно въ подробности о нашемъ русскомъ желзномъ дл и почему я кончаю эту главу, чтобы перейти къ вопросу наибольшей важности но своему вліянію на весь бытъ русскаго простонародья.
Нигд во всей Европ пивовареніе не находится въ такомъ печальномъ состояніи, какъ у насъ. Германія и особенно Баварія славились своимъ пивомъ еще въ XVI столтіи, Англія тоже. У насъ же пиво до послдняго времени было какимъ-то не цензурнымъ напиткомъ, подавлявшимся совершенно громаднымъ употребленіемъ водки. Между тмъ брага, народный напитокъ въ род пива, извстна у насъ съ глубокой древности, а боле лучшее пиво и медъ составляли предметъ государственной регаліи еще при Алекс Михайлович. Въ этомъ послднемъ обстоятельств слдуетъ искать причину, почему пивовареніе не могло у насъ достигнуть такого развитія, какъ на запад. Здсь было худо не то, что пиво служило источникомъ государственныхъ доходовъ, ибо и повсюду оно было обложено налогомъ, а было худо то, что пиво отдавалось на жертву виннымъ откупщикамъ. Пиво обыкновенно составляло для казны предметъ самостоятельнаго дохода отъ вина и служило такимъ образомъ яблокомъ раздора между пивоварами и винными откупщиками, если же, какъ напримръ по откупнымъ условіямъ 1815 г., пивная продажа соединялась съ винною, то откупщики старались намренно подавить употребленіе пива, потому что торговля виномъ была для нихъ выгодне и допускала большую возможность разнообразныхъ злоупотребленій.
Былъ въ нашемъ пивовареніи однако очень непродолжительный періодъ, когда, казалось, ему дана была возможность развиться. Съ 1819 по 1827 годъ откупа были закрыты вслдствіе злоупотребленій, и пиво, и медовареніе были сдланы предметами свободной промышленности и торговли съ обложеніемъ только акцизомъ. Но съ 1827 года началась снова откупная продажа вина и откупщикамъ предоставлено право приготовлять безакцизное пиво иисшихъ сортовъ, пивовары же обязаны были варить пиво высшихъ сортовъ съ платежемъ акциза. Понятно, что конкуренція съ безакцизнымъ откупнымъ пивомъ была для пивоваровъ тяжела. Къ этому присоединились еще разныя притсненія со стороны откупщиковъ, такъ что пивовары должны были искать защиты правительства. На слдующее четырехлтіе правительство предоставило одинаковыя права пивоварамъ и откупщикамъ. Тогда въ свою очередь поднялись жалобы со стороны откупщиковъ, которые жаловались на подрывъ ихъ пивоварами и на обременительность акциза. Откупщики пошли еще дальше. Они просили освободить ихъ не только отъ акциза на пиво, но и предоставить имъ право собирать акцизъ съ пивоваровъ. Просьба откупщиковъ была уважена и въ новыхъ откупныхъ условіяхъ съ 1835 по 1839 годъ вс ихъ желанія были исполнены. Не ограничившись стсненіемъ пивоваровъ, откупщики сжали и сельское населеніе. Безакцизное вареніе пива въ деревняхъ допускалось только въ корчагахъ для домашняго употребленія. Правда, что откупщики дозволяли крестьянамъ варить пиво, но за это дозволеніе брали по 10 коп. съ души. Кром того они не пренебрегали обманомъ и, давъ крестьянамъ дозволеніе, преслдовали ихъ потомъ, какъ за корчемство. Хотя съ 1839 но 1843 г., по ходатайству министра государственныхъ имуществъ, крестьянамъ предоставлялось право свободнаго варенія пива на домашнее употребленіе, но заводскому пивоваренію льготъ никакихъ оказано не было. Съ слдующаго четырехлтія пивовареніе было стснено снова. Акцизъ для столичныхъ портерныхъ лавокъ былъ положенъ: съ распивочныхъ въ 300 руб. сер., на выносъ въ 150 р., а съ лавокъ на выносъ въ прочихъ городахъ въ 90 руб. Какъ ни тяжелъ былъ этотъ акцизъ, грозившій убить совершенно пивную торговлю, но откупщикамъ казалось мало и этого. Они жаловались на раздоръ и соперничество пивоваровъ, будто бы подрывающихъ совершенно продажу вина, и увряли, что они платятъ пивоварамъ большія деньги только за то, чтобы т не варили пива. Нашелся даже и такой ршительный откупщикъ, который предложилъ увеличить число кабаковъ по одному на 490 жителей, наложить акцизъ на дрожжи въ деревняхъ и возвысить акцизъ на пиво. Откупщики добивались одного, чтобы убить совершенно производство и употребленіе пива и пріучить народъ къ водк.
Но самый роковой ударъ пивоваренію нанесъ проектъ Кокорева, вслдствіе котораго на пиво былъ наложенъ еще большій акцизъ и постановлены разныя стснительныя правила относительно торговли пивомъ. Однако откупщикамъ показались малыми и эти стсненія. Они начали брать съ пивоваровъ кром узаконеннаго акциза еще дополнительный, ими самими придуманный. О размр итого незаконнаго побора читатель можетъ судить изъ того, что въ 1855 году откупщиками было взыскано въ московской губерніи лишняго акцизу 118,492 рубля. Понятно, что при такомъ порядк вещей, пивовареніе должно было находиться въ совершенномъ упадк и число пивоваренныхъ заводовъ становилось все меньше и меньше.
О стсненіи пивоваренія нужно жалть, тмъ боле, что, вопервыхъ, народъ искусственнымъ образомъ пріучали къ водк, потому что продажное пиво было дурно и дорого, а домашняго варить почти не позволяли. Кром того и сельское хозяйство въ отсутствіи пивоваренія лишалось значительнаго подспорья.
Мы пользуемся всми благопріятными условіями для хорошаго пивоваренія и въ то же время принимали вс мры для того, чтобы не дать развиться пивоваренной промышленности. У насъ есть превосходная вода, дешевый ячмень, хмль ростетъ или по крайней мр можетъ рости повсюду и не доставало только свободы пользоваться подобными благопріятными обстоятельствами. Если бы пивовареніе получило возможность полнаго и свободнаго развитія, то этимъ, во-первыхъ, открылся бы новый источникъ сбыта сельскохозяйственныхъ продуктовъ, а во-вторыхъ, могла бы развиться особая отрасль сельской промышленности въ вид разведенія хмля, продукта вообще очень цннаго. Кром этихъ выгодъ, приготовленіе дешеваго пива, напитка вообще очень здороваго, помогло бы уменьшенію пьянства и доставило бы много остатковъ, годныхъ для употребленія въ сельскомъ хозяйств. Такъ остатки ячменя и солоду, легкія зерна, ростки, шелуха, могли бы идти въ кормъ скоту, а остатки хмля на удобреніе.
У насъ существуетъ мнніе, будто бы простой народъ иметъ пристрастіе исключительно къ водк и пива пить не станетъ. Но это мнніе опровергается прежде всего тмъ простымъ фактомъ, что народъ постоянно стремился къ нраву свободнаго пивоваренія, и тмъ, что ни одинъ крестьянскій праздникъ не обходится безъ нива. Если простой народъ не пьетъ пива и въ обыкновенные дни и не сдлалъ изъ него домашній напитокъ въ род кваса, то только потому, что этому мшала постоянно существовавшая у насъ откупная система. Кром того пусть читатель обратитъ вниманіе на усилившееся употребленіе простымъ народомъ нива въ Петербург и въ Москв и онъ согласится съ тмъ, что нашъ народъ пьетъ мало пива совсмъ не потому, чтобы не принимала его натура, а что до сихъ поръ онъ не имлъ никакой возможности пріобртать дешево этотъ напитокъ.
Когда была задумана новая система питейнаго сбора и уничтоженіе откуповъ, то было обращено вниманіе на пивовареніе. Но, къ сожалнію, новыя правила не оказали благопріятнаго вліянія на эту промышленность. Я укажу только на нкоторыя неудобства постановленія 1861 г., тмъ боле, что правила эти дйствовали только до 1863 года. Новыя правила были разсчитаны на производство высокой степени совершенства, что для Россіи было немалой ошибкой. Отъ этого акцизъ, невидимому очень низкій, превращался въ высокую плату только потому, что пивовары плохо знали свое дло. Дале акцизъ съ каждаго пивовареннаго завода долженъ былъ представляться заводчикамъ не мене какъ за 15 дней разршеннаго производства. Разсрочекъ во взнос акциза не допускалось, и въ случа несвоевременнаго взноса заводъ запечатывался. Такое постановленіе было тяжело потому во-первыхъ, что требовало уплаты сразу значительной суммы, въ то время какъ выручка длается но мелочамъ. Пивовареніе на заводахъ производится обыкновенно съ января до мая, а между тмъ наибольшій сбытъ пива бываетъ лтомъ. Такимъ образомъ заводчикъ, уплачивая акцизъ зимою, во время періода пивоваренія, долженъ былъ затрачивать большой капиталъ, на возвратъ котораго онъ могъ разсчитывать только черезъ нолгода. Наконецъ акцизъ вносится за все пиво и даже за то, которое впослдствіи портилось, и окисало и не могло поступить въ употребленіе. Весь затраченный такимъ образомъ капиталъ возмщался съ пава хорошаго, поступавшаго въ продажу, слдовательно, пиво становилось дороже и уменьшалось число охотниковъ. Наконецъ, мшали развитію пивоваренной промышленности привиллегіи, допущенныя въ пользу помщиковъ нкоторыхъ губерній и Остзейскаго края.
Невыгодное вліяніе новаго положенія обнаружилось очень скоро закрытіемъ пивоваренныхъ заводовъ. Такъ въ полтавской губерніи изъ 56 заводовъ посл новаго положенія закрылась половина: въ черниговской изъ 40 осталось три, въ харьковской изъ 45 — 12 и т. д.
Недостатки новаго положенія были однако скоро замчены и для пересмотра его была учреждена особая коммисія, результатомъ трудовъ которой было новое положеніе, вступившее въ силу съ 1804 г. Положеніе это лучше стараго, но позволительно желать, чтобы оно было и еще лучше. Этимъ я хочу сказать, что желательно, чтобы сельскому населенію была предоставлена безусловная свобода варенія пива для домашняго обихода. Въ настоящее же время крестьянамъ дозволяется варить пиво только на томъ условіи, чтобы де были возводимы никакія особенныя, постоянныя постройки, чтобы вывариваемое пиво по было пускаемо для распитья въ другія деревни, чтобы пивовареніе въ котлахъ производилось для храмовыхъ и мстныхъ сельскихъ праздниковъ, для свадебъ и такъ называемыхъ помочей во время полевыхъ работъ.
Право свободнаго пивоваренія въ деревняхъ не можетъ грозить никакою опасностью ни заводскому пивоваренію, ни казенному акцизу, потому что заводское пиво, продаваемое въ городахъ, не покупается въ деревни, а деревенское не ввозится въ города. Для сельскаго жителя заводское пиво еще слишкомъ дорогой напитокъ, и крестьянинъ охотне выпьетъ на 5 коп. водки, чмъ заплатитъ 10 коп. за бутылку пива. Слдовательно, недоступность пива но цн совершенно закрываетъ сбытъ ему въ сельскихъ мстностяхъ и пиво еще надолго должно остаться чисто городскимъ напиткомъ. Въ настоящее время крестьянами на праздники и при другихъ торжественныхъ случаяхъ варится круглымъ числомъ около 20 милліоновъ ведеръ, заводами же изготовляется всего около 8 милліоновъ ведеръ. Ужь одн эти цифры убждаютъ въ томъ, что заводское и деревенское пиво стоятъ совершенно независимо одно отъ другого и другъ друга не подавляютъ, что совершенно понятно, ибо городской житель, получивши вкусъ къ хорошему ниву, не станетъ пить деревенскую бурду или брагу, предлагаемую вмсто пива.
Между тмъ свободное разршеніе деревенскаго пивоваренія, кром непосредственной пользы, которую бы оно принесло сельскому хозяйству, имло бы еще косвенное, нравственное вліяніе. Ныньче, когда вареніе пива но случаю разныхъ сельскихъ торжествъ изображаетъ собою нчто необычайное, оно служитъ только подспорномъ водк для наливанія до безчувственности возможно дешевымъ образомъ. Когда же было бы допущено свободное пивовареніе, то пиво потеряло бы свой торжественный характеръ и сдлалось бы обыкновеннымъ напиткомъ. Сдлавшись же обыкновеннымъ напиткомъ, оно, вроятно, изъ 20 милліоновъ ведеръ дошло бы скоро до сорока, а съ развитіемъ потребленія развился бы нт, народ вкусъ, дурное пиво перестало бы удовлетворять нашего крестьянина, пивовареніе улучшилось бы и съ устройствомъ въ сельскихъ мстностяхъ пивоваренныхъ заводовъ наступило бы время и для акцизной пошлины.
Если прежде откупщики стсняли сельское пивовареніе, то причина этого понятна, ибо они хотли, чтобы крестьяне напивались только откупной водкой. При акцизной систем такая цль немыслима, а слдовательно и не существуетъ той опасности, которая грозила откупамъ.
Если такимъ образомъ общее примиреніе возможно и легко достижимо, то остается только желать, чтобы было дозволено крестьянамъ свободное пивовареніе и чтобы пиво сдлалось домашнимъ повседневнымъ напиткомъ крестьянъ. Пьянство уменьшится неизбжно.
Читатель, обратившій вниманіе на т притсненія, которыя доставались на долю пивоваренія со стороны откупщиковъ, вроятно, предложилъ себ вопросъ: почему же оказывалось такое вниманіе вину передъ пивомъ, и не должны ли существовать какія нибудь основательныя, серьезныя причины, почему финансовое управленіе не только у насъ, по и въ западной Европ обращало и обращаетъ серьезное вниманіе на производство и торговлю водкой.
Вино принадлежитъ дйствительно къ числу такихъ продуктовъ, которые кром разнообразной и большой пользы сельскому хозяйству оказываютъ каждому государству большую финансовую поддержку. Напримръ, въ 1803—1864 г. было выкурено у насъ 27 милліоновъ ведеръ безводнаго спирта и на нихъ употреблено 8,090,000 четвертей хлба и корнеплодныхъ растеній, а именно: муки ржаной, овсяной, ячменной, кукурузной, просяной, пшеничной, гречневой, гороховой, полбяной, солода сухого, зеленаго, картофеля, свекловицы, свеклосахарныхъ остатковъ, патоки. Въ томъ числ одного картофеля израсходовано около 20 милліоновъ пудовъ. Въ тотъ же періодъ отпущено по европейской торговл за границу 7,483,000 четвертей разнаго хлба или на 607,000 мене, чмъ на внутреннее производство вина. Эти цифры указываютъ лучше всего, какимъ выгоднымъ источникомъ сбыта для продуктовъ сельскаго хозяйства составляетъ винокуреніе. Но читатель получитъ еще боле выгодное понятіе о винокуренной промышленности, если я ему укажу на тотъ сбытъ, который оно представляетъ картофелю. Картофель продуктъ выгодный, ибо не требуетъ особенно хорошей почвы, и продуктъ урожайный. Перевозка его въ сыромъ вид на значительное разстояніе — дло почти невозможное и единственную возможность сбыта въ большомъ размр представляетъ только картофель въ измненной форм. Наиболе выгодная форма, конечно,— превращеніе картофеля въ вино. Превращаясь въ новый, цнный продуктъ, онъ допускаетъ и очень цнную перевозку. Кром того, изъ картофеля получается спиртъ въ значительно большемъ количеств, чмъ изъ другихъ хлбовъ и единственно ему Остзейскія губерніи обязаны своимъ огромнымъ перекуромъ.
Если винокуреніе тсно связано съ сельскимъ хозяйствомъ и не иметъ чисто фабричнаго характера, то оно даетъ возможность держать большое количество скота при недостатк искусственныхъ или естественныхъ хорошихъ луговъ, даетъ барду на кормъ скоту, усиливаетъ земледліе, открывая легкій сбытъ громоздкимъ земледльческимъ продуктамъ, обыкновенно малоцннымъ при недостатк путей сообщенія, и наконецъ, продукты земледлія, превращенные въ вино, являются выгоднымъ предметомъ даже для вншней торговли. Послднее обстоятельство особенно важно для насъ, потому что, имя возможность при дешевомъ хлб производить дешевое вино, намъ выгодне сбывать свой хлбъ за границу въ вид дорогого спирта, чмъ въ вид дешеваго хлба. По вычисленію Тенгоборскаго, мы могли бы отправлять ежегодно за границу до 23 милліоновъ ведеръ безводнаго спирта, между тмъ какъ теперь мы отправляемъ не боле 200,000 ведеръ. Такое обстоятельство тмъ боле для насъ невыгодно, что голландцы и англичане курятъ у себя водку изъ нашего хлба. А потому читатель, конечно согласится, что было бы разсудительне и для нашего сельскаго хозяйства выгодне, если бы тотъ хлбъ, который превращается въ водку въ Англіи и Голландіи, превращался бы въ спиртъ у насъ дома. Во-первыхъ, въ нашу выгоду осталась бы боле удешевленная перевозка, а во-вторыхъ — барда.
Кром этихъ, чисто сельско-хозяйственныхъ выгодъ, винокуреніе иметъ огромное значеніе и для государственной казны, потому что вино есть очень удобный предметъ для обложенія налогомъ и способно выносить его въ самомъ высокомъ размр, Лучшимъ доказательствомъ этого служитъ наше отечество, ибо во время откуповъ были мстности, гд ведро вина, стоившее заводчику 80 к., поступало въ руки потребителей за 15 руб. и охотниковъ нить все-таки не убавлялось. Для большаго убжденія читателя въ этомъ я представлю ему еще слдующія статистическія данныя. Въ Австріи напримръ государственные доходы съ напитковъ составляютъ около 18 милліоновъ рублей или 10% всхъ остальныхъ государственныхъ доходовъ. Въ Великобританіи 102 милліона или 24%, въ Швеціи и Норвегіи 10 милліоновъ или 24%, въ Россіи 127 милліоновъ или 46%.
Понятно, что если вино играетъ такую важную роль въ народномъ и государственномъ хозяйств, то правительства должны обращать на него повсюду большое вниманіе. Понятно также и то что если вино становится главнымъ источникомъ государственныхъ доходовъ, а система обложенія его налогомъ находится въ прямой зависимости отъ взглядовъ правительства, то весьма естественно, что финансовые интересы должны приходить въ столкновеніе ст, интересами народнаго хозяйства.
Такъ какъ новой акцизной системой наше правительство разорвало всю традиціонную связь съ существовавшей прежде откупной системой, то мы можемъ смло и безбоязненно говорить о прошломъ. А говорить объ немъ непремнно слдуетъ, ибо только одно оно можетъ уяснить намъ причины того пьянаго безпутства, которымъ укоряютъ русскій народъ.
Употребленіе хлбнаго вина въ Россіи началось, конечно, посл того, какъ западъ придумалъ его добываніе. Въ XVI столтіи у насъ существовали уже казенные кабаки, а въ XVII продажа водки составляла исключительное право казны. При Алекс Михайлович кабаки были или въ казенномъ управленіи, или отдавались на откупъ. Уже и тогда откупная система, а, можетъ быть, и другія причины привели къ такому пьянству, что при содйствіи патріарха и митрополитовъ въ 1652 году были составлены для кабаковъ новыя правила. Правила эти, составленныя преимущественно съ нравственною цлью, разршали содержаніе кабаковъ только въ городахъ и большихъ дворцовыхъ селахъ. Ими постановлялось не отпускать одному ‘питуху’ больше одной чарки водки и не продавать вина въ долгъ подъ закладъ. Запрещалось давать вино лицамъ священническаго и иноческаго чина и продавать водку во время постовъ, но воскресеньямъ, средамъ, пятницамъ, а въ остальные дни до обдни. Мры эти, превосходныя по своей цли, не привели однако ровно ни къ какимъ полезнымъ результатамъ. Вмсто того чтобы уменьшить пьянство, они создала только корчемство. Тогда правительство измнило совершенно свою систему и, оставивъ преслдованіе нравственной цли, начало смотрть на водку исключительно съ фискальной точки зрнія. Повернувъ круто, правительство вмсто прежняго запрещенія отпускать одному ‘питуху’ боле одной чарки, указало новыя облегчительныя правила для продажи водки, заботясь только о томъ, ‘чтобы питуховъ съ кружечныхъ дворовъ не отогнать.’
Откупная система, начавшаяся въ такое отдаленное время, совершенствовалась и развивалась до того, что сдлалась наконецъ ненавистной народу и правительству и, сказавъ свое послднее слово и ограбивъ народъ, покончила въ 1861 году свои позорные дни.
Во все это продолжительное существованіе откуповъ былъ только короткій періодъ (съ 1819—1827 г.), когда казалось, что откупамъ наступаетъ конецъ. По, со вступленіемъ въ управленіе министерствомъ финансовъ графа Канкрина, откупная система ожила снова и даже получила небывалое до того развитіе. Во всеподданнйшемъ доклад, въ ма 1820 года, графъ Канкринъ писалъ: ‘было бы желательно, чтобы между простолюдинами увеличилось умренное употребленіе вина, потому что посл сильнаго сокращенія заграничнаго хлбнаго торга въ Россіи, гд земледліе составляетъ главное занятіе, хлбъ можетъ найти свои сбытъ только употребленіемъ его на выдлку вина’.
Акцизную систему, существовавшую до того времени, графъ Каикринъ считалъ неудобною, потому что она сопряжена съ ложнымъ казеннымъ управленіемъ и ‘отвратительнымъ фискальствомъ’. Кром того графу Канкрину казалось, что откупа убьютъ вредный классъ винопродавцевъ, поглощавшій вмст съ чиновниками до 24 милліоновъ въ годъ. Съ своей точки зрнія графъ Канкринъ былъ правъ, потому что основывался на неврныхъ статистическихъ данныхъ. Акцизное управленіе дйствительно оказывалось невыгоднымъ, потому что подъ его завдываніемъ продажа вина ежегодно все уменьшалась. Такъ въ 1819 году было продано вина 18 милліоновъ ведеръ, а въ 1826 году только 12 милліоновъ. Это уменьшеніе продажи или, правильне говоря, продажи собственно казенной, происходившее отъ злоупотребленій чиновниковъ, помогавшихъ развитію корчемства, показалось графу Канкрину бдствіемъ, грозившимъ нашей хлбной торговл. Между тмъ какъ дло объяснялось очень просто: графъ Катеринъ зналъ только о количеств вина, проданнаго законнымъ порядкомъ, но онъ не зналъ того, что было выкурено и продано порядкомъ незаконнымъ. Дале ему хотлось избавиться отъ казенной акцизной продажи и отъ злоупотребленій, производимыхъ чиновниками. Подъ вліяніемъ мрачнаго взгляда на существовавшее, онъ нарисовалъ въ своемъ воображеніи откупа такой розовой краской, какая была для нихъ совершенно неприлична. Вотъ почему ему показалось, будто бы при откупахъ должно усилиться ‘умренное употребленіе вина между простолюдинами’. Правда, въ то же время другой государственный человкъ, адмиралъ Мордвиновъ, въ записк своей, представленной Государю, защищалъ свободу винокуренія и продажи вина и возставалъ противъ откуповъ. Онъ писалъ между прочимъ: ‘винокуреніе исключать изъ числа прочихъ, входящихъ въ составъ свободныхъ промысловъ, нтъ никакой основательной причины, и потому свобода, доставленная сему промыслу, какъ одному изъ главныхъ въ Россіи, обратится на пользу общественную и казенную. Правительство съ уничтоженіемъ откуповъ и единоторжечества, всегда вреднаго во всякомъ род промышленности, и съ полученіемъ значительнаго дохода, могущаго усовершенствованіемъ винокуреннаго производства увеличиваться, уничтожитъ нын существующій винный уставъ, имющій цлью размноженіе пьянства въ Россіи, какъ сіе свидтельствуютъ правила, въ томъ устав изложенныя’. Проэктъ графа Канкрина взялъ перевсъ и откупа были утверждены.
Съ этой поры начинается систематическое развитіе всхъ откупныхъ злоупотребленій и постоянный слезный плачъ откупщиковъ, розыгрывавшихъ роль волковъ въ овечьей шкур. Желая всми средствами подобрать къ своимъ рукамъ всю промышленность, въ которую входили прямо или косвенно спиртъ, они, откупщики, еще въ 1835 г. просили отдать имъ всю водочную промышленность и предоставить право раздавать трактиры по ихъ усмотрнію людямъ благонадежнымъ и честностью извстнымъ. Дале они жаловались на подрывъ, длаемый имъ пивоваренными заводчиками, и просили о допущеніи въ кабакахъ разныхъ удобствъ. Этимъ, какъ они говорили, они думали отвлечь народъ отъ трактировъ и гостинницъ, гд, но увренію откупщиковъ, русскій мужикъ привыкаетъ къ роскоши, къ чаю, къ винограднымъ питьямъ, но предъ нравственности и въ раззореніе семействъ. Такимъ образомъ откупщики думали сдлаться воспитателями русскаго народа въ нравственности и пожалуй даже въ благочестіи. Но противная сторона, т. е. т, кто пилъ, говорили нсколько иначе. Такъ государственные крестьяне говорили, что употребленіе водки увеличилось ш. такой степени, что пропились не только они сами, но и ихъ жены.
Вс ухищренія, принимаемыя откупщиками для усиленія своихъ выгодъ, не удовлетворяли ихъ жадность къ нажив и когда, повидимому, они выпросили у правительства вс для себя льготы и просить боле ничего не оставалось, явился человкъ, который вдохнулъ въ откупа новую жизнь. Этимъ геніальнымъ реформаторомъ былъ Е. Л. Кокоревъ. Кокоревъ, бывшій тогда (въ 1844 г.) только купеческимъ сыномъ, управлявшій однимъ изъ откуповъ, составилъ новый проэктъ, въ которомъ между прочимъ доказывалъ, что откупа идутъ невыгодно отъ дурного ихъ устройства и потому, что часть денегъ остается невыбранною изъ капитала, изобильно обращающагося въ народ. ‘Дломъ этимъ, писалъ онъ, я занимаюсь только съ 1843 года, смотрю на дло и длаю его современно, не имю нисколько врованія въ стародавнія формы откупныя и не держусь тхъ обвтшалыхъ правилъ, посредствомъ коихъ управляясь, откупа шли когда-то хорошо, а нын идутъ очень худо, потому что правила эти въ большомъ разлад съ современностью… Въ откупахъ, управляемыхъ но стародавнимъ формамъ, не дано этому длу торговаго этого приманчиваго и увлекательнаго направленія, а отъ того и остается часть денегъ невыбранною изъ капитала, обращающагося въ народ… Средства къ увеличенію доходовъ объясняются коротко и просто. А именно: дать длу утонченно торговый видъ, уничтожить соперничество, встрчаемое откупами отъ нкоторыхъ торговлей, отсчь возможность имть второстепеннымъ служителямъ въ откупахъ питейные безпроигрышные доходы и оградить откупа отъ погибели прахомъ присвоенныхъ имъ доходовъ. Замчанья мои, я смю думать, ваше высокопревосходительство, изволите найдти такими, которыя могутъ откупной доходъ возвысить, не измняя коренныхъ править въ откупныхъ условіяхъ и не обремняя новымъ налогомъ, ибо они увеличатъ выборъ денегъ изъ народнаго капитала, потому что торговля питіями получитъ ту ципилизацію въ отношеніи роскоши, которая теперь усвоилась для всякой другой торговли. Объяснивъ вашему высокопревосходительству мысли мои съ откровенностью, свойственною юному поколнію и желанію чистому и безкорыстному раскрывать вето подробность дла, я всепокорнйше прошу обратить вниманіе’… и проч… Хотя комитетъ, разсматривавшій нроэктъ г. Кокорева, нашелъ его систему отдачей на откупъ злоупотребленій, тмъ не мене г. Кокореву отдали для производства откупныхъ экспериментовъ городъ Орелъ. Эксперименты г. Кокорева оказались до того выгодными, что его систему сначала ввели въ неисправныхъ откупахъ, а наконецъ проэктъ его, подвергшійся правда измненіямъ, явился въ вид закона подъ названіемъ положенія объ акціи по-откупномъ коммисіонерств. Система эта дйствовала всемогущимъ образомъ съ 1847 по 1869 годъ.
Чтобы не обремнять читателя подробностями въ изображеніи печальныхъ слдствій геніальнаго высасыванія изъ народа всхъ его средствъ системой г-на Кокорева, я приведу только отзывъ одного откупщика, конечно, знавшаго свое дло, о той роли, какую игралъ кабакъ. ‘Не только обычные постители кабаковъ, ни самъ этотъ откупщикъ, но и т, кто изъ любопытства или для компаніи переступалъ порогъ этихъ центровъ разврата, ловко вводились и увлекались въ соблазнъ: начиная отъ балалайки и шарманки до публичныхъ женщинъ, все составляло освященное обычаемъ средство, для того чтобы вербовать и тшить постителей. Кому, продолжаетъ тотъ же авторъ, не приводилось слышать, какъ, въ особенности въ праздничные дни, неистовые крики, псни, пляски, оканчивавшіеся нердко дракою и убійствомъ, оглашали эти заведенія не только днемъ, но и напролетъ вс ночи? Всякое подобное беззаконіе составляло для откупа, продающаго право на оное дорогою цною, особую доходную статью. Если принять, сколько здоровый человкъ, привыкшій къ употребленію простаго вина, долженъ выпить такъ называемой блой водки или другого какого напитка, приготовляемаго и преимущественно продаваемаго откупомъ, для того чтобы сколько нибудь почувствовать дйствіе онаго, какъ онъ при этомъ долженъ поплатиться за вино, за предлагаемыя ему тутъ же яства и различныя увеселенія, и наконецъ на сколько во всемъ этомъ участвуютъ его собственное сознаніе и воли и въ какой мр онъ подчиняется окружающему его, оглушающему и затмвающему соблазну, то нельзя не сознать съ чувствомъ глубокой скорбя и негодованія, до какой степени пагубны въ нравственномъ и матеріальномъ отношеніяхъ результаты этой пагубной обстановки’.
Такъ дйствовалъ откупъ въ тхъ случаяхъ, когда, по словамъ Кокорева сообщалась торговл питіями цивилизація въ отношеніи роскоши и когда откупа извлекали народный капиталъ изъ кармана народа пріятнымъ образомъ, прельщая его кабацкими прелестями. Но умя быть пріятнымъ, откупъ умлъ быть и ужаснымъ. Въ этихъ случаяхъ онъ являлся безпощаднымъ палачемъ и раззорялъ народъ съ истинно-адскимъ хладнокровіемъ.
Въ разныхъ губерніяхъ водка продавалась по разнымъ цнамъ, а потому для огражденія выгодъ откупщиковъ и для прегражденія вывоза вина изъ дешевой мстности въ мстность дорогую, откупщикамъ было предоставлено право преслдовать корчемство своею стражею. Это право явилось страшнымъ бичомъ народа, потому что откупщики пользовались имъ не только для пресченія корчемства, но и какъ орудіемъ личной мести, долженствовавшемъ внушить почтеніе и страхъ къ всемогущей откупной власти. ‘Крестьянинъ, имвшій несчастіе навлечь на себя неудовольствіе откупа или откупной стражи, слдуя но своей надобности съ возомъ хлба, сна или другой клади, внезапно окружался откупною стражею, онъ не усплъ еще оглянуться, какъ возъ его разметанъ и разбросанъ, и къ величайшему его удивленію изъ него вытаскиваютъ нсколько штофовъ вина, его задерживаютъ вмст съ лошадью, ведутъ подъ арестъ, посылается объявленіе мстной полицейской власти, отдаленное ея пребываніе и занятіе другими длами даетъ этой власти возможность и право медлить, насколько это будетъ совмстно съ выгодами всегда признательнаго откупа, а между тмъ бдный крестьянинъ томится подъ арестомъ и томится, быть можетъ, въ самую горячую нору, ему грозятъ острогомъ, Сибирью, штрафами и всякими напастями, счастливъ онъ, если, до прибытія власти и до начатія формальнаго письменнаго производства, онъ умилостивитъ своихъ обличителей и сойдется съ ними въ цн, если кто либо изъ его домашнихъ успетъ явиться на выручку съ обильною данью. Проникнутый надлежащимъ страхомъ и уваженіемъ къ дятелямъ откупнаго управленія, онъ безъ оглядки спшитъ домой и хотя по большой части приходитъ уже безъ воза, пшій и обобранный до гола, но тмъ не мене радостный, что избавился отъ острога, кандаловъ, допросовъ и суда безконечнаго’. ‘Случится-ли помщику, особенно же неважному, возбудить противъ себя неудовольствіе откупа, онъ также не можетъ считать себя въ безопасности, первая посылка за откупную границу воза съ какою либо кладью, можетъ подарить его уголовнымъ процессомъ’.
Другой такой же компетентный судья въ откуй немъ дл писалъ: ‘Питейный откупъ безъ злоупотребленій — вещь невозможная… Въ откупахъ все отъ начала до конца основано на обман. Откупщикъ обманываетъ казну, обходя откупныя условія или даже совершенно не исполняя ихъ и вчно жалуясь на недовыручку, онъ обманываетъ повренныхъ и сидльцевъ, возвращая себ штрафами жалованье, которое онъ имъ даетъ, онъ обманываетъ народъ, продавая ему полугаръ подъ названіемъ водокъ и очищеннаго вина съ значительнымъ возвышеніемъ цнъ. Повренные обманываютъ хозяевъ, заводя связи съ сидльцами. Сидльцы обманываютъ хозяевъ и народъ, разбавляя вино водою, поддлывая печатный разливъ и обсчитывая покупателей. Въ довершеніе всего обмана и для полученія возможности безнаказанно оный производить откупщики даютъ и должны давать жалованье всмъ мстнымъ полиціямъ и многимъ другимъ властямъ’. Однимъ словомъ, ложь проникала весь общественный организмъ, все обманывало другъ друга, гоняясь за наживой, народъ спаивался, развращался и раззорялся, откупная торговля создавала цлую массу торговцевъ, систематически обучавшихся лжи и обману и возводившихъ свою ложь и надувательство въ принципъ житейской мудрости. Наконецъ, откупъ съ чисто адской изобртательностію умлъ устранять все, что хотя на волосокъ грозило его интересамъ. Откупу между прочимъ мы одолжены, что наше кавказское вино было невозможно пить, и что кавказскому винодлію была закрыта дорога къ улучшенію. Вотъ что говорятъ объ этомъ люди знающіе: ‘Вино, купленное на кавказской линіи, купцы нагружали на суда и отправляли вверхъ по Волг въ Петербургъ. Предъ нагруженіемъ на суда, вливали въ каждую бочку небольшое количество спирта, для предохраненія его отъ скисанія. При проход судовъ чрезъ нижній-Новгородъ и другіе губернскіе города по Волг, откупщики заставляли владльцевъ покупать у нихъ спиртъ и опять вливать въ вино. Чтобы не терпть задержки и не подвергать вино испытанію, купецъ но необходимости выполнялъ такое требованіе откупщиковъ. По доставк въ Петербург, повторялась таже исторія, но въ боле крупныхъ размрахъ: при несогласіи купца взять у тамошняго откупщика огромное количество спирта для влитія въ вино, приглашались члены физиката для его разложенія, причемъ, конечно, открывалась въ немъ примсь спирта и купцу предстоялъ судъ за корчемство. Само собою разумется, что купецъ не допускалъ себя до угрожающей ему отвтственности: бралъ назначенное количество спирта и при повренномъ отъ откупа, разливалъ его но бочкамъ. Вино чрезъ это обходилось очень дорого, а между тмъ измняло свое качество и продавалось но низкой цн’.
Все это, повидимому, старыя исторіи и невозвратно пережитое, о чемъ нынче и говорить безполезно. Но такое разсужденіе неправильно. Очень можетъ быть, что мы никогда не воротимся къ систем откуповъ, но недостаточно, чтобы вредъ отъ откуповъ знали только люди власти, нужно чтобы и вся публика, весь народъ знали, чмъ Россія обязана столько лтъ владычествовавшей у насъ откупной систем. Откупъ систематически развращалъ и спаивалъ народъ и если насъ укоряютъ въ безобразномъ пьянств, то мы должны благодарить за это но преимуществу откупъ. Онъ мшалъ нашей промышленности, мшалъ сельскому хозяйству, онъ разстроивалъ народное здравіе, онъ имлъ даже вліяніе на умственныя способности нарождающихся поколній. Я не преувеличиваю, ибо цлью откупа было извлечь, посредствомъ усиленія пьянства, какъ можно больше денегъ отъ народа. Слдовательно очевидно, что онъ изображалъ изъ себя не добрую, а злую силу, для которой было выгодне имть дло съ народомъ, легко отдающимся безнравственнымъ увлеченіямъ, чмъ съ поборниками добродтели. Гражданскія и общественныя доблести были не во вкус откупа, вотъ почему онъ старался деморализировать всякаго, съ кмъ ему приходилось имть дло, чтобы ловить ловче въ мутной вод.
Только тотъ, кто понимаетъ все зло, принесенное Россіи откупомъ, будетъ въ состояніи оцнить благодяніе для народа новой акцизной системы. Конечно, эта система не безъ недостатковъ, но она благодяніе уже только потому, что не нуждается ни въ спаиваніи, ни въ развращеніи народа.
По новому положенію доходъ казны получается въ вид акциза съ производства спиртныхъ напитковъ и въ вид патентнаго сбора съ заводовъ для ихъ приготовленія и съ заведеній для продажи. Напитки, оплаченные акцизомъ, составляютъ уже предметъ вольнаго промысла. Такимъ образомъ акцизная система сдлала торговлю виномъ совершенно свободною и превратила вино въ такой же товаръ, какъ и всякій другой предметъ мны.
Акцизную систему можно упрекнуть Только въ одномъ, что акцизъ взимается не но дйствительному выходу, а но нормальному. Я знаю очень хорошо, что этимъ имли въ виду пріучить заводчиковъ къ хозяйственному разсчету и къ боле совершенному производству. Но я знаю также и то, что эта мра оторвала винокуреніе отъ сельскаго хозяйства и сдлала его заводскимъ производствомъ. Новая система только покровительствуетъ большимъ капиталистамъ и усовершенствованному производству и подавляетъ заводы домашніе. Въ 1862 году у насъ было 4041 винокуренный заводъ, а въ 1865 г. осталось только 3,306 или на 838 мене. И такое сильное сокращеніе въ три года! Конечно, усовершенствованные заводы для добыванія спирта вещь хорошая, но нельзя забывать и той роли, какую играетъ въ сельскомъ хозяйств домашнее винокуреніе. Мы еще не богъ — всть какіе сельскіе хозяева и не богъ — всть какіе скотоводы, чтобы имть право приносить своихъ земледльцевъ въ жертву промышленникамъ-винокурамъ. Наконецъ подобная регламентація несогласна и съ тмъ экономическимъ принципомъ, который былъ положенъ въ основу акцизной системы. По этой систем торговля виномъ была сдлана совершенно свободной промышленностью, винокуреніе же регламентировано и лишено свободы дйствія. Совершенно справедливо, что послднее обстоятельство было допущено съ очень хорошею цлью, но было бы все-таки лучше, если бы эта хорошая цль не убила нашихъ домашнихъ винокуренъ и находила себ оправданіе въ условіяхъ нашего земледлія. А такого оправданія она именно и ненаходитъ. Напримръ въ полтавской губерніи изъ 350 заводовъ должны были закрыться 180, потому что не могли курить даже и но установленной нишей норм. Причина этого заключается исключительно въ свойств хлба. Хлбъ въ полтавской губерніи созрваетъ иногда въ одинъ день и обыкновенно въ очень короткое время. Отъ этого зерно бываетъ большею частью закаленное и такое обстоятельство устранить совершенно невозможно. Чтобы имть солому съ проростомъ травы, годную въ кормъ скота, хлбъ снимаютъ незрлымъ, до жаровъ, иначе трава пропадаетъ. Измнить этотъ обычай тоже невозможно. Чтобы имть такую солому, крестьяне обработываютъ и землю такъ, что въ хлб есть всегда сорныя травы. Очистить хлбъ отъ травъ, заводчики не имютъ средствъ, не имютъ они средствъ и для того, чтобы платить крестьянамъ дороже за хлбъ очищенный. Очень часто молочко изъ хлба еще на нивахъ высасываютъ милліоны жучковъ, и такое бдствіе устранить тоже невозможно. Наконецъ жучки выдаютъ въ хлб сердцевину въ то время, когда онъ хранится въ амбарахъ. Подобный хлбъ содержитъ всегда въ себ мало крахмала и слдовательно для винокуренія гораздо мене выгоденъ, чмъ хлбъ хорошій. Ненадобно забывать еще и того, что въ тхъ мстностяхъ, гд но недостатку дровъ приходится употреблять солому, процессъ выхода спирта затягивается и все производство идетъ мене равномрно. Этихъ причинъ нельзя устранить регламентаціей), и закрытіе заводовъ, ею вызываемое, можетъ быть, выгодное для большихъ, сильныхъ винокуренъ, вліяетъ очень худо на сельское хозяйство. Заводчики подобныхъ мстностей, какъ полтавская губернія, предоставленные сами себ, конечно, современемъ сумли бы устроить возможно выгодное производство и безъ форсированныхъ мръ, улучшеніе это пришло бы незамтно, безъ всякаго потрясенія и разстройства мстнаго хозяйства. Вотъ почему было бы гораздо выгодне, если бы у насъ была оставлена теорія перекура и если бы по примру германскихъ государствъ, акцизъ брался по размру заторнихъ чановъ.
Это обстоятельство коренной важности, имющее большое сельское хозяйственное значеніе, ускользнуло отъ вниманія нашей образованной публики, и съ отмной откуповъ общественное мнніе было встревожено обстоятельствами, въ сущности не имющими ровно никакого значенія. Такъ, съ одной стороны, испугались того, что русскій народъ сопьется на дешевой водк, съ другой, огорчило слишкомъ высокое содержаніе акцизныхъ чиновниковъ. Уменьшенія пьянства думали достигнуть возвышеніемъ цны на водку. Очевидно, что откупной опытъ пропалъ для насъ даромъ, по крайней мр для той части публики, которая разсуждала такимъ образомъ. Кажется 10—15 рублей за ведро водки, которые бралъ откупъ, цна весьма почтенная, однако пьянство у насъ при откупной систем не только не уменьшалось, но увеличивалось. Для устраненія пьянства не продавать же водку въ аптекахъ по аптечной такс. И опытъ нашъ и опытъ Англіи убждаютъ въ томъ, что пьянству способствуетъ не дешевизна, а напротивъ дороговизна водки, и что напротивъ того, чмъ водка дешевле и чмъ она доступне для повседневнаго употребленія, тмъ пьянства становится меньше. Впрочемъ объ этимъ обстоятельств говорить въ настоящее время пожалуй и нтъ особенной нужды, ибо ошибочное мнніе публики уже давно опровергнуто самимъ народомъ, который уже пересталъ нить съ тмъ азартомъ, который онъ было проявилъ въ первое время по закрытіи откуповъ. Поэтому мы можемъ теперь относиться къ этому вопросу не только совершенно объективно, а напротивъ, даже желать чтобъ русскій народъ милъ водки больше и чтобы она сдлалась наконецъ повседневнымъ напиткомъ въ томъ вид, какъ это существуетъ въ Англіи, во Франціи, въ Германіи, да и вообще за границей, гд хотя и много пьютъ водки, вина и нива, а пьянства все-таки нтъ. Будетъ и у насъ такой порядокъ вещей, черезчуръ легкомысленно полагать, что народъ, который развращался откупной системой въ теченіи 200 лтъ, въ 2 года разстанется съ своими привычками.
Что же касается до слишкомъ высокаго жалованья откупнымъ чиновникамъ, то дай Богъ, чтобы Россія была въ состояніи давать такое содержаніе всмъ своимъ чиновникамъ.
Какой же выводъ изъ всего сказаннаго нами въ этихъ двухъ статьяхъ? Выводъ очень простой. Лтъ двсти назадъ одинъ экономическій новаторъ сказалъ: ‘бденъ народъ,— бденъ король бдно государство. Богатъ народъ,— богатъ король, богато и государство’. 1000 лтъ понадобилось намъ, чтобы дожить до поворота къ лучшей экономической жизни. Все прошлое наше было построено на началахъ крпостного нрава и вся наша промышленность сложилась при условіяхъ выгодныхъ для одного сословія и въ ущербъ всмъ другимъ. Въ этомъ читатель могъ убдиться изъ изложенія отдльныхъ промышленностей въ настоящей стать. Отмна крпостного права уничтожила сразу все то, что мшало нашему правильному экономическому развитію. Новыя условія, въ которыя стало все населеніе Россіи, потребовали и иныхъ экономическихъ комбинацій. Но своей русской нетерпливости мы хотимъ, чтобы то зло, которое существовало тысячелтіе, исчезло бы въ одинъ моментъ. Мы хотимъ изъ бдняковъ сдлаться сразу богачами и вслдствіе недостатка экономическаго воспитанія думаемъ, что эфемерными попытками, биржевой игры и финансовыми проэктами можно сдлать страну богатою. Времена фокусовъ давно уже миновали и никакой Пинетти не въ состояніи создать богатства изъ ничего. Богатство страны есть богатство ея народа, много денегъ можетъ имть страна только въ такомъ случа, когда производитъ много полезныхъ вещей. Такого же результата нельзя достигнуть въ какіе нибудь 10 лтъ. Намъ нужны прочные успхи, а не воздушные замки, и слдовательно наша промышленная политика должна быть направлена на то, чтобы между промышленностью и земледліемъ устроилась бы прочная связь и чтобы богатлъ народъ. Намъ нужно солидное, спокойное, разумное экономическое развитіе безо, порывовъ и потрясеніи, и, когда мы станемъ твердо на этомъ пути, ничто уже не помшаетъ пройдти въ одно столтіе къ тому благосостоянію, которымъ отличается Западъ и на которое мы смотрли до сихъ поръ только завистливымъ окомъ, сидя съ сложенными руками и устремляя взоры на небо. Въ настоящее время намъ особенно тяжело, потому что мы переживаемъ какъ разъ моментъ экономическаго перелома, перелома спасительнаго и къ лучшему. А переходное время не бываетъ никогда легко.
Можетъ мн сдлать читатель еще одинъ вопросъ. Изъ описанія промышленностей читатель видлъ, что у насъ характеръ вовсе не промышленно-коммерческій, а но преимуществу диллетантскій. Сущность перелома заключается частію въ невозможности существованія впередъ промышленнаго диллетантизма, подрзаннаго освобожденіямъ крестьянъ, а частію въ томя, что промышленности, по преимуществу народныя, основанныя на рутинныхъ пріемахъ, скоро, не будутъ въ состояніи существовать по истощенію топлива, истребленію лсовъ и по отсутствію соотвтственныхъ, современныхъ техническихъ знаній. Но справедливость этихъ истинъ сознаетъ у насъ далеко еще не всякій. Даже очень образованные люди, т. е. такъ себя воображающіе — люди съ вліяніемъ и голосами не понимаютъ всей важности экономическаго момента, переживаемаго въ настоящее время Россіей. Понятно, что простому человку и самъ Богъ веллъ не понимать въ этомъ дл ничего. Кто же научитъ простого человка экономическому уму-разуму, кто вдохнетъ въ него сознаніе, кто поможетъ ему вступить на новый путь экономическо-промышленной жизни? Конечно, все это можетъ сдлать время. Но знаете ли, читатель, что значитъ время? Время — это неисходныя нужды, время — промышленный кризисъ, время — экономическое потрясеніе, создающее милліоны людей, внзапно постигнутыхъ почти голодной смертью. Такого наставника намъ не нужно. Не лучше ли, если мы предупредимъ этого страшнаго наставника и предотвратимъ частные кризисы, предстоящіе каждой нашей промышленности, и въ особенности тмъ изъ нихъ, которыми живетъ народъ? Читатель говоритъ — лучше. А въ такомъ случа кому же взяться за такое предупрежденіе? Могли бы годиться для этого разныя сельско-хозяйственныя и экономическія общества, во къ сожалнію русскія общества этого рода показали уже давно свою неспособность для широкихъ экономическихъ предпріятій обще-народнаго характера. Остается надежда на земство. Не поможетъ и оно — сдлаетъ свое дло время, а будущее поколніе обвинитъ справедливо насъ въ отсутствіи предусмотрительности и въ непониманіи своего экономическаго положеніи. Не было бы у насъ и теперешняго безденежья, если бы въ свое время мы знали, что мы длаемъ и куда должны придти. Мыслящему человку служитъ наставникомъ не время, а его собственная личная предусмотрительность. Бда же учитъ однихъ дураковъ.