ПЕПА.
ПЕПА.
РАЗСКАЗЪ
Эрнста Альгренъ.
Эрнста Альгренъ.
Переводъ съ шведскаго О. Аносовой.
——
‘Юный Читатель’, No 12, 1901
Пепа, Альгрен Эрнст, Год: 1888
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Когда снгъ стаетъ и стебельки копытника пробиваются по склонамъ овраговъ, смущая сельскихъ хозяевъ и радуя тхъ, кто видитъ въ нихъ лишь встниковъ весны,— тогда изъ теплыхъ странъ прилетаютъ огромныя стаи грачей и, опускаясь надъ рощей или кладбищемъ, розыскиваютъ свои старыя жилища въ густыхъ верхушкахъ деревьевъ. Это царство грачей, которое держится здсь со временъ отцовъ и ддовъ, невольно внушаетъ къ себ уваженіе. При малйшей тревог вс обитатели дружно взлетаютъ вверхъ, носятся въ воздух кругами и подымаютъ общій крикъ и карканье. Издали эти рзкіе, пронзительные звуки производятъ впечатлніе почти воплей и проклятій.
Чтобы задержать ростъ этой черной толпы, ежегодно устраивается охота на грачей, когда птенцы ихъ подростутъ. Тяжелое это время для несчастныхъ птицъ. Сердце сжимается при вопляхъ, которые подымаютъ старики, глядя, какъ птенцы ихъ падаютъ подъ смертоносными выстрлами, или летая надъ какимъ нибудь несчастнымъ раненымъ, который жалобно пищитъ и трепещетъ крыльями. Нсколько вечеровъ подъ рядъ посл кровопролитія, при заход солнца, вся стая кружится съ жалобными криками надъ опуствшимъ жилищемъ. У грачей сильно развито чувство родства и память.
Это случилось какъ разъ на слдующій день посл такой охоты. Маленькій почтарь Андерсъ бжалъ босикомъ въ припрыжку по холму поросшему кустарникомъ, направляясь въ барскую усадьбу. Это былъ загорлый, свтловолосый, некрасивый мальчуганъ, въ грязной, поношенной холщевой пар, съ необыкновенно живыми, быстрыми свтлоголубыми глазами.
— Кар, кар,— услыхалъ онъ вдругъ, пробгая мимо куста боярышника. Андерсъ оглянулся. На земл сидлъ молодой грачъ. Летать онъ не могъ и былъ повидимому голоденъ: онъ раскрывалъ клювъ и трепеталъ крыльями. Однимъ движеніемъ руки грачъ былъ пойманъ, несмотря на громкіе протесты всей колоніи. Раны у него не оказалось. По всей вроятности онъ просто изъ любопытства забрался на край гнзда и по неосторожности свалился на землю во время всеобщей суматохи. Но какъ бы то ни было, почтарь поймалъ его и взялъ съ собой, не обращая вниманія на его страшный пискъ и отчаянные крики всей родни.
У воротъ усадьбы Андерсъ положилъ свое сокровище на землю, а самъ побжалъ съ сумочкой во дворъ. Вернувшись назадъ, онъ сразу отыскалъ свою добычу и очень легко поймалъ грача опять: грачи ходятъ очень плохо и совсмъ не робки. Счастливый, какъ король, шелъ Андерсъ домой съ непокрытой головой, потому что въ шапк былъ спрятанъ грачъ.
Мать не очень то обрадовалась нежданному гостю, но все-таки позволила оставить его, а это для Андерса было самое главное. Онъ подрзалъ грачу хвостъ большими ножницами, такимъ образомъ у него не было руля, и онъ не могъ летать. Ночлегъ былъ ему устроенъ на нижней полк стараго качающагося углового шкапа, гд онъ долженъ былъ довольствоваться обществомъ деревянныхъ башмаковъ и оббитой бутылки, въ которой было что-то врод сапожной мази. Воздуха было совершенно достаточно, потому что у двери сохранилась только одна петля, на которой она висла такъ косо, что оставалось отверстіе вершка въ два.
Андерсъ ршилъ назвать своего питомца Пепой по имени умершаго брата.
Пепа выросъ и сталъ очень умнымъ грачемъ. Аппетитъ у него былъ безподобный. Большіе куски такъ и проскальзывали въ его широкую розовую глотку, при чемъ онъ, какъ истый обжора, испускалъ гортанные звуки восторга и усердно трепыхалъ крыльями. Но когда инстинкты его дремали, онъ подолгу могъ сидть спокойно, такой забавный, разсматривая все своими большими, умными темносиними глазами.
Когда отецъ возращался домой пьяный, градомъ сыпля проклятія и расточая во вс стороны удары, и вс забивались въ испуг по угламъ Пепа тоже со всхъ ногъ улепетывалъ отъ него съ такимъ безпомощнымъ и потшнымъ видомъ, точно боялся, какъ бы ему не наступили на короткій хвостъ. По деревенскому обычаю семья ложилась рано. Когда вс начинали готовиться ко сну, Пепа забирался въ свой шкафъ, прижимался къ стн и засыпалъ сномъ праведника — такимъ тихимъ и крпкимъ. Онъ былъ товарищемъ игръ Андерса его забавой, питомцемъ и другомъ. И если про кого-нибудь изъ жителей Сконіи {Сконіей называется южная часть Швеціи.} можно было сказать, что онъ уметъ любить по настоящему, такъ это про Андерса.
Такъ прошло лто, счастливое лто для Андерса. Онъ былъ вн себя отъ восторга, когда кто-то сказалъ ему, что грачи могутъ доживать до глубокой старости, и онъ радовался, что его Пеп предстоитъ еще долгая жизнь.
Однажды вечеромъ, когда вся семья была въ сбор, кром отца, который еще не вернулся изъ усадьбы, самъ баринъ зашелъ въ избу распорядиться насчетъ работъ на слдующій день. Андерсъ сидлъ на лежанк и стругалъ палочки. Пепа стоялъ передъ нимъ посреди комнаты, сложивъ свои блестящія черныя крылья и умно поглядывалъ своими большими глазами. Никто не крикнулъ ему и не согналъ его, поэтому онъ думалъ, что иметъ полное право остаться на мст.
Вдругъ баринъ замтилъ его.
— Вотъ это такъ! Мало вамъ, что у васъ полна изба мальчишекъ, еще звринецъ хотите здсь устроить?— крикнулъ онъ, и не усплъ никто и оглянуться, какъ баринъ ударилъ Пепу палкой по черной голов.— И знать этого не хочу! Лучше откормите вмсто него курицу!— прибавилъ онъ, уходя, и съ такой силой захлопнулъ за собой дверь, что щеколда зазвенла.
Пепа сидлъ на полу, съ полузакрытыми глазами, втянувъ голову въ плечи. Время отъ времени онъ открывалъ свой длинный срый клювъ, точно для того, чтобы звнуть. Андерсъ, блдный и испуганный, смотрлъ на него.
—Мама, Пепа умираетъ!— воскликнулъ онъ.
— Что же теперь подлаешь,— недовольно проворчала мать.
— Онъ умираетъ! умираетъ!— снова воскликнулъ Андерсъ, но на этотъ разъ уже въ дикомъ отчаяніи, потому что Пепа закрылъ глаза и закачался.
— Ну, что жъ, умираетъ. Чего ты кричишь?— прервала его мать съ раздраженіемъ.
Андерсъ ничего не отвтилъ. Молча подошелъ онъ къ Пеп и поднялъ его. Маленькая черная головка безсильно упала на его загорлую руку. Да, Пепа умеръ.
Бдный Андерсъ! Это было его первое тяжелое горе, и ему казалось, что сердце его не выдержитъ и разорвется. Онъ вынесъ Пепу въ сни и осторожно положилъ его за дверью, а самъ бросился бжать черезъ маленькій огородъ по скошенному полю. Когда онъ убжалъ далеко, далеко отъ людей, онъ бросился ничкомъ въ поросшую травой канаву, сдавилъ лицо руками, прижался къ земл и испускалъ долгіе глухіе стоны, точно отъ сильной физической боли.
Когда совсмъ стемнло и стихло, и только меланхолическое мычаніе коровъ доносилось издали, Андерсъ всталъ и пошелъ домой. Онъ не произнесъ больше ни разу имени Пепы и похоронилъ его на другой день тихо, не проронивъ ни слезинки. Слезы и рыданія онъ оставилъ въ канав, точно спряталъ ихъ тамъ отъ всхъ, затаивъ горечь и чувство мести глубоко въ своемъ сердц.
Прежній почтарь Андерсъ давно уже выросъ. Съ своимъ пытливымъ, стремящимся впередъ умомъ, онъ много боролся съ жизнью, чтобы выбраться изъ сумерекъ невжества. Каждое зерно знанія стоило ему труда и напряженія. Но онъ выдержалъ, спокойный, терпливый, неутомимый — и теперь онъ человкъ.
Его звучный, сдержанный голосъ можно слышать иногда, хотя и рдко, во Второй Палат {Въ Швеціи дла, касающіяся государства, ршаются въ Риксдаг. Риксдагъ состоитъ изъ двухъ Палатъ: Въ Первую Палату выбираются только богатые люди, а во Вторую вс граждане которые платятъ налоги, даже если они происходятъ изъ крестьянъ.}. Только когда онъ выступаетъ съ рчью за бдныхъ и угнетенныхъ, каждая нота его голоса дрожитъ скрытымъ волненіемъ. Но онъ уметъ владть собой.