С. Б—ч. и Н. Б—в.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
Павский, Герасим Петрович, Барсов Николай Иванович, Год: 1903
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Павский (Герасим Петрович, 1787—1863) — протоиерей, выдающийся филолог и гебраист. Сын священника Лужского у., учился в Александро-Невской семинарии и СПб. духовной акад., в которой окончил курс первым магистром (1814 г.). В том же году он назначен на кафедру еврейского языка в академии, которую занимал до 1835 г. Результатами изучения Павским еврейского языка были: 1) составленные им ‘грамматика’ и ‘хрестоматия’ еврейского языка, долго бывшие в России единственными руководствами по евр. языку, и ‘Еврейско-русский словарь’, оставшийся неизданным, 2) исследование ‘О книге псалмов’ (магистерская диссертация), в котором Павский первый доказывал мнение (ныне общепринятое), что не все псалмы составлены Давидом, а разными лицами и в разное время, и перевод самой книги псалмов на русский язык, изданный Библейским обществом. Вступив в это общество в 1814 г. с званием директора, П. с 1820 г. был ответственным редактором всех изданных обществом переводов книг св. Писания Ветхого Завета (книги исторические, оканчивая первой книгой Царств), сам П. перевел на русский язык Евангелие от Матвея. Ему же принадлежит редакция перевода всех новозаветных книг св. Писания, изданных обществом. Заведуя классом еврейского языка в СПб. духовной акад., П. в продолжение более 20 лет занимался переводом и филологическими исследованиями о тексте учительных и пророческих книг Ветхого Завета. Этот перевод тщательно записывался студентами, без его ведома и редакции был налитографирован ими и разошелся по всей России. Впоследствии П. по поводу этого перевода был подвергнут суду синода. Независимо от студенческих записей, Павский сделал сам для себя перевод учительных и пророческих книг, из которых особенное значение он придает переводу книг Иова и проф. Иезекиля (эти переводы не все уцелели и лишь некоторые из них имеются ныне — в автографе П., — в библиотеке СПб. духовной академии). С 1815 г. Павский состоял священником СПб. Казанского собора, позже протоиереем Андреевского собора на Васильевском острове. В 1818 г. он назначен членом СПб. комитета духовной цензуры (до 1827 г.), а в 1819—1820 гг. принимал участие в пересмотре устава этой цензуры. В 1819 г. назначен на кафедру богословия в СПб. унив. По отзыву Никитенко в его чтениях ‘было что-то совершенно своеобразное, ему одному свойственное, важность и почти младенческое добросердечие, сила и простота, соединенная с глубиной воззрений и удивительным богатством знания’. С 1821 г. П. становится одним из главных сотрудников ‘Христианского Чтения’. Кроме оригинальных статей, его перу принадлежит большая часть переводов из творений св. отцов и редакция всех прочих переводов из отцов церкви, напечатанных в этом журнале до 1839 г. Он печатал также свои статьи в ‘Библиотеке для Чтения’, в ‘Летописях факультетов’, издав. Галичем и Плаксиным, и в ‘Известиях II отделения Акад. наук’. В 1826 г. П. назначен законоучителем к наследнику цесаревичу Александру Николаевичу и к великим княгиням и составил обширную записку о методе и предметах предстоящих занятий, составляющую первый по времени серьезный, научно обоснованный, труд по методике Закона Божия в России. Позже он составил два руководства под заглавием: ‘Христианское учение в краткой системе’ и ‘Начертание церковной истории’, напечатанные в небольшом числе экземпляров. В рукописях П. сохранились еще относящиеся к кругу этих занятий: ‘Библейские древности для разумения св. Писания’ (напечатанные в 1884 г. в ‘Семейных Вечерах’), курс Закона Божия, преподанного Цесаревичу (часть его напечатана в XXX т. ‘Сборника Императ. Историч. Общества’ и ‘Дух. вестнике’ за 1896 г.), кроме того, П. упоминает еще о ‘Кратком обзоре христианского учения’ и ‘Жизни Иисуса Христа, рассказанной подробнейшим образом’, составленных им в это время. Масса уроков его Цесаревичу находятся еще в рукописи. ‘Христианское учение в краткой системе’ и ‘Начертание церковной истории’, напечатанные по Высочайшему повелению, вызвали большое неудовольствие в некоторой части духовенства. Митрополит московский Филарет представил Государю записку, в которой указывал на несомненные, по его мнению, признаки неправоверия и неправославия законоучителя Наследника, содержащиеся в этих книжках. П. предоставлено было право дать свои объяснения, которыми он доказал неправильность заявлений Филарета. Государь согласился с объяснениями П. и дело было готово окончиться мирно для последнего. Но престарелый митрополит СПб. Серафим, явившись к Государю, пал перед ним на колени и от лица всей церкви просил прекратить ‘соблазн’. П. был отчислен. Вся царская семья прощалась с ним со слезами (Записка митрополита Филарета и объяснения П. напечатаны в ‘Чтениях моск. общ. истории’ за 1870 г.). Жуковский, заведовавший всем обучением Наследника, так оценил законоучительство П.: ‘ваша религия — друг просвещения, такая именно, какая должна жить в душе Государя’. Оставив службу при дворе, П. отдался весь ученым занятиям. Результатами их были известные ‘Филологические наблюдения над составом русского языка’ (1 изд., 1841—42 гг., 3 т., 2-е, в 4 тт., 1850), доставившие ему в 1844 г. полную Демидовскую премию от Акад. наук (в академики он был, однако, избран только в 1858 г.). Труд этот был встречен в печати самыми лестными отзывами. Белинский говорил, что ‘П. один стоит академии’, И. И. Давыдов (предисловие к грамматике Ломоносова, изд. Акад. наук) — что его труд ‘составляет новую эпоху в истории нашей грамматики’, Востоков (13-е присуждение Демидовских наград, стр. 50) называл его самым полным и самым ученым представлением русской грамматики, богатым сокровищем разнообразных знаний и т. д. П. действительно обладал большими знаниями для своего времени и был знаком не только с семитическими языками (еврейским, халдейским, арабским), знание которых в данном случае не было необходимо, но также с славянскими языками, отчасти санскритом и зендом, древневерхненемецким и т. д. Ему известна была уже ‘Сравнительная грамматика’ Боппа, немецкая — Гримма и ‘Institutiones’ Добровского. Но П. был самоучка, его знаниям не доставало систематичности, школы и метода. Отсюда в его ‘Наблюдениях’, рядом с верными замечаниями, свидетельствовавшими о прирожденном здравом смысле и ясном уме П., найдем немало вполне курьезных и дилетантских (даже по тому времени) теорий и объяснений. Таковы: мнение о тождестве древнерусского и старославянского языков, несчастная теория ‘придыханий’, на которой построены все ‘Наблюдения’, и т. д. Подробный научный разбор некоторых взглядов П. дал академик Бетлинг в своих ‘Beitrge zur russisch. Grammatik’ (‘Mlanges russes tirs du bulletin histor.-philolog. etc.’, т. II, вып. I, 1851), обнаруживший всю их несостоятельность и ненаучность. Другой разбор взглядов П. на русское произношение см. у Lundell: ‘Etudes sur la prononciation Russe’ (ч. I, Стокгольм, 1890, см. также записки Упсальского унив. ‘Upsala Universitets Arsskrift’, 1891). В 1880 г. в Рукописях П. было найдено другое обширное сочинение: ‘Материалы для объяснения русских коренных слов посредством иноплеменных’ (два больших тома, рукопись находится в Акад. наук), представляющее попытку этимологического словаря русского языка. Судя, однако, по этимологиям П., встречающимся в его ‘Наблюдениях’, наука мало потеряла от того, что этот труд его остался ненапечатанным. В 1841 г. спокойствие ученого труженика было потрясено доносом (Агафангела Соловьева), синоду на его неправославие, замеченное в упомянутом выше его переводе Ветхого Завета, литографированном студентами, причем поставлен был вопрос вообще о его образе мыслей. Синод назначил комиссию для исследования по этому предмету, в составе которой находились Гедеон, архиепископ полтавский, митрополит Филарет московский и синодальный чиновник Карасевский. Так как перевод сделан был по классным записям студентов, без ведома П. и без его редакции, то за находившиеся в нем ошибки он не был ответствен. Тем не менее ему стоило большого труда доказать свою всегдашнюю преданность церкви и безусловную верность ее символическому учению. Дело окончилось тем, что от него взято было письменное исповедание его веры с клятвенным подтверждением о том, что он учит о всем согласно с точным смыслом символических книг православной церкви. С восшествием на престол императора Александра II, он был снова причислен к штату духовенства придворного собора и пожалован наградами и хорошей пенсией. Подробнее см. Н. И. Барсов: ‘Протоиерей Г. П. П. Биографический очерк по новым материалам’ (‘Русская Старина’, 1880), свящ. С. В. Протопопов, ‘Г. П. П.’ (СПб., 1878). Биографический очерк Орлова (‘Зап. Акад. Наук’, 4, 124—140), а также ‘Зап. Акад. Наук’ (5, прил. 1, 87—90) и Филарет: ‘Обзор русской духовной литературы’ (3 изд., СПб., 1884, стр. 494—95).