Сборникъ Товарищества ‘Знаніе’ за 1904 годъ. Книга третья
Памяти Чехова, Скиталец, Год: 1905
Время на прочтение: < 1 минуты
СКИТАЛЕЦЪ.
ПАМЯТИ ЧЕХОВА.
Неумолимый рокъ унесъ его въ могилу.
Болзнь тяжелая туда его свела.
Она была — въ груди и всюду съ нимъ ходила:
Вся жизнь страны родной — болзнь его была!
Пророки и вожди, кипя душой мятежной,
Могли быть гнвными, могли, любя, карать.
A онъ любилъ людей такой любовью нжной,
Какъ любитъ женщина, какъ любитъ только мать.
Печали жгучій ядъ онъ выпилъ полной чашей,
Впиталъ въ себя всю грусть, глубокій, какъ родникъ.
И былъ отравленъ онъ тоскою жизни нашей,
Терпніемъ рабовъ и тупостью владыкъ.
Дыханье пошлости ему дышать мшало.
До гроба мучила холодная вражда.
И, наконецъ, толпа любовью истерзала.
Но былъ онъ одинокъ повсюду и всегда.
Онъ жилъ подъ темною, загадочною властью
Судьбы насмшливой, безчувственной и злой,
И капля каждая имъ выпитаго счастья
Была отравлена невидимой рукой.
И, поздно понятый, судимый такъ напрасно,
Онъ умеръ оттого, что слишкомъ жизнь бдна,
Что люди на земл и грубы, и несчастны,
Что стонетъ подъ ярмомъ родная сторона.
И, оставляя міръ, онъ звалъ тебя, свобода!
Послдній вздохъ его уже звучалъ тобой,
Онъ чувствовалъ, что даль таитъ лучи восхода,
A ночь еще сильна и давитъ край родной.
О родина моя, ты вознесешь моленья
И тнь прекрасную благословишь, любя.
Но прокляни же ты проклятіемъ презрнья
Бездушныхъ торгашей, что продаютъ тебя!
Пусть смерть его падетъ на гадовъ дряхлой злобы,
Чьи руки черствыя обагрены въ крови,
Кто добивалъ его, a посл былъ y гроба
И громче всхъ кричалъ о дружб и любви!
Блесни надъ родиной, могучее свтило,
Птицъ ночи разгони, пронзи ночную тнь
И, возрождая жизнь надъ темною могилой,
Приди, торжественный, давно желанный день!