И. С. Тургенев
<Памяти А. В. Дружинина>
Комментарии
(Памяти А. В. Дружинина), Тургенев Иван Сергеевич, Год: 1864
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Полное собрание сочинений и писем в двадцати восьми томах.
Сочинения в пятнадцати томах.
Том пятнадцатый. Корреспонденции. Речи. Предисловия. Открытые письма. Автобиографическое и прочее. (1848-1883) Указатели.
М.-Л., ‘Наука’, 1968
Мм. гг.!
19 января нынешнего года мы лишились одного из старейших и деятельнейших наших сочленов, Александра Васильевича Дружинина. Собираясь в первый раз после его кончины, вы, без сомнения, с сочувствием выслушаете несколько слов, посвященных воспоминанию о человеке, который может быть назван одним из главных основателей нашего фонда.
Мы не станем распространяться перед вами о значении Дружинина как литератора, мы намерены коснуться его деятельности, насколько она относится к нашему обществу. Близким знакомым Александра Васильевича хорошо известно, что мысль об основании Литературного фонда, наподобие того, который уже около ста лет существует в Лондоне, пришла ему давно, раньше, чем кому-нибудь из его сверстников. Он предался этому делу со свойственною ему добросовестностью и той неустанной, хотя не шумной, настойчивостью, которая составляла отличительную черту его характера и выразилась, между прочим, и в избранном им гётевском девизе: ohne Hast, ohne Rast (Без поспешности, без отдыха). Он стал собирать все нужные сведения, вникать во все подробности, просил отъезжавших приятелей доставить ему устав и годовые отчеты лондонского фонда, завел переписку об этом предмете, возбуждал прения о нем в обществе и литературе, напечатал большую, замечательную статью, в которой изложил необходимость и пользу подобных предприятий.
Когда же, наконец, его мысль привилась и начала переходить в практику, он принял самое живое участие в уяснении и утверждении начал, на которых она должна была осуществиться. Каждое творение рук человеческих подвержено ошибкам — и мы не намерены безусловно защищать то, что было установлено тогда, но, сообразив неизбежные препятствия и затруднения, всякий, вероятно, согласится с нами, что достигнутые результаты могли быть названы удовлетворительными и что во всяком случае возможность дальнейшего развития вполне была упрочена. Избранный в члены первоначального комитета, Александр Васильевич стал одним из ревностнейших его деятелей. Тогдашним его товарищам доселе памятны его постоянное трудолюбие и беспристрастие, его заботливое и терпеливое внимание к каждой стороне предлагаемых, часто сложных вопросов и соображений. Неподдельная любовь к родной словесности, высокое чувство справедливости, уважение к труду и к труженикам, искреннее сочувствие нужде и горю высказывались в каждом его слове — и с неменьшей силой высказывалась также вражда ко всему ложному и недоброму. Дружинин обладал в высокой степени тем, что мы называем характером. Он ясно сознавал идеал, к которому стремился и который людям противуположного образа мыслей мог показаться узким или недостаточным, но он честно служил этому идеалу со всей энергией твердой воли, со всей силой убеждения, которое не боится ни насмешек, ни отрицаний, ни даже одиночества и забвения. Дружинин не сделал бы лишнего шагу вперед, но зато не было власти, которая могла бы заставить его сделать шаг назад или, что еще хуже, махнуть равнодушно рукой. Недаром симпатии Дружинина влекли его к английской литературе, к английской жизни вообще: в этом мире, где бы он, вероятно, занял место в рядах ториев, он находил вполне развитыми и исторически оправданными те начала, которые жили в нем самом: признание человеческой личности рядом с уважением законов и даже преданий, порядок и свободу, взаимно поддерживающие и обеспечивающие друг друга, благоразумную умеренность и неослабное постоянство предприятий. В этом смысле Дружинин может служить примером для многих из нас. Литературный фонд был любимой мыслью Дружинина, пускай же он станет для нас как бы его завещанием! А потому, вспомнив его значение в нашем кругу, чистоту и бескорыстие его жизни, его трудов, его стремлений, почтим добрым словом память честного человека и полезного гражданина и воздадим последнюю дань искреннего сожаления покойному нашему товарищу и главному основателю Литературного фонда Александру Дружинину!
Печатается по тексту первой публикации: ‘Русский инва-лид’, 1864, N 40, 18 февраля.
В собрание сочинений впервые включено в издании: И. С. Тургенев. Сочинеия под ред. К. Халабаева и Б. Эйхенбаума, М.-Л., ГИЗ и ГИХЛ, 1929-1934, т. XII, стр. 253-255.
Беловой автограф (БА) — 3 стр., не датированный, без под-писи — хранится в ИРЛИ, 18078.CXVб.6.
Речь была написана Тургеневым в конце января 1864 г. для прочтения в годичном собрании Общества для пособия нуж-дающимся литераторам и ученым (‘Литературного фонда’), 2(14) февраля 1864 г. Тургенев присутствовал на собрании (см.: И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в двадцати восьми томах. Письма, М.-Л., ‘Наука’, 1961-1968, т. V, стр. 222 и 617-618), но вследствие простуды не мог сам читать. Прочесть статью-некролог было поручено И. В. Анненкову. Подробный отчет о годичном заседании Об-щества был помещен в ‘Русском инвалиде’, 1864, N 40, 18 фев-раля, вместе со статьей Тургенева. Описание годичного собрания Общества и обеда содержится также в письме Тургенева к По-лине Виардо (см.: И. С. Тургенев. Полное собрание сочинений и писем в двадцати восьми томах. Письма, М.-Л., ‘Наука’, 1961-1968, т. V, стр. 222) и в дневнике Никитенко (см.: А. В. Никитенко. Дневник в трех томах, тт. I-III. Гослитиздат, Л., 1955-1956, т. II, стр. 403-404).
Специальным назначением речи объясняется то, что почти вся она посвящена Дружинину как инициатору и основателю ‘Литературного фонда’.
Оставив в стороне другие аспекты деятельности Дружинина — беллетриста, переводчика, критика, Тургенев всё же счел необхо-димым отметить, что его идеал ‘людям противуположного образа мыслей мог показаться узким или недостаточным’ (стр. 46). В дан-ном случае Тургенев имел в виду и свои собственные разногласия с Дружининым, автором статей о Пушкине и Белинском (1856-1857), написанных с позиции ‘теории чистого искусства’ (об этом см.: Т, Письма, т. II, стр. 308, т. III, стр. 29, 58, 61-62, 84)
Стр. 45. ‘Ohne Hast, ohne Rast‘ — эпиграф редактировав-шейся Дружининым ‘Библиотеки для чтения’, неточная цитата из стихотворения Гёте, входящего во вторую часть (1821 г.) альманаха ‘Кроткие Ксении’ (‘Zahme Xenien’).
Стр. 45. …напечатал большую, замечательную статью… — Имеется в виду статья Дружинина ‘О литературном фонде’ — Библиотека для чтения, 1857, N 11, отд. III, стр. 1-28.
Стр. 46. …людям противуположного образа мыслей… — В первоначальном варианте белового автографа вместо ‘людям противуположного образа мыслей’ было написано и затем густо зачеркнуто: ‘…смелым, особенно нетерпеливым людям’. Оче-видно, Тургенев противопоставил Дружинину Белинского, о котором Достоевский также сказал, что он был ‘самый торопившийся человек в целой России’ (Ф. М. Достоевский. Полное собрание художественных произведений, том XI. Л., 1926, стр. 10).
Е. И. Кийко