Пальма.
Пальма.
Съ Франц. Сомовъ.
‘Сверная Пчела’, No 127, 1826
Пальма, Сомов Орест Михайлович, Год: 1826
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Изъ всхъ деревъ, растущихъ подъ тропиками, пальма соединяетъ въ себ боле красоты и величія: разнообразная листьями и плодами своими, она какъ будто бы назначена природою къ украшенію сельскихъ видовъ, отнимая у нихъ однообразіе. То выбгаетъ она изъ ндръ земли зеленыхъ снопомъ, и укрываетъ подъ снью своихъ втвей цвтки скромные, то горделиво возносится въ воздух, и превышаетъ вс другія деревья. Она растетъ такъ величаво, что люди назвали ее царицею лсовъ {Одинъ Англійскій Поэтъ назвалъ ее торжествомъ природы, Granger, the Sugar Cane.}. Но стелетъ ли она втви свои далеко отъ стебля, постепенно уменьшая ихъ къ вершин и представляя собою красивую, правильную пирамиду, или распускаетъ ихъ вокругъ, наподобіе вера — во всякомъ вид совокупляетъ она дары полезные съ красотою. Она растетъ на берегахъ пустынныхъ и на крутыхъ горахъ, украшаетъ собою и плодоноснйшія долины искали безплодныя, повсюду расточаетъ жизнь, повсюду выманиваетъ у насъ благодарность. Племена, живущія на берегахъ Океана, должны къ ней питать почти благоговеніе. Сколько разъ мореходцамъ случалось править корабли своя по купамъ кокосовыхъ деревьевъ, избгать ревущихъ волнъ и, какъ бы играя, обходишь подводные камни, кои деревья сіи имъ указывали? Пальма кроетъ въ тни своей хижину бднаго Паріи, и заслоняетъ отъ глазъ его палаты жестокосердыхъ вельможъ Индіи. Она, какъ сказалъ одинъ Италіянскій путешественникъ {Делла-Челла. Путешествіе по Варваріи къ западнымъ предламъ Египта.}, уравниваетъ столъ богача и бднаго, и мы должны вспомнить съ Гумбольтомъ, что въ стран пальмъ Азійскихъ, или въ самыхъ ближайшихъ къ ней краяхъ, началась и совершилась первая образованность. Безъ сомннія также, величавыя сіи растенія сообщили Поэтамъ первыя ихъ уподобленія, когда должно было изобразить красоту, соединенную съ величіемъ, ибо пальма и теперь еще внушаетъ жителямъ Востока прелестнйшія и благороднйшія ихъ сравненія. И со всмъ тмъ въ сихъ мстахъ неизвстны мн роды пальмъ, на которыя природа излила все свое великолпіе: он встрчаются только въ Южной Америк, гд сообщаютъ мстоположеніямъ видъ величія, безвстный, можетъ быть, въ другихъ частяхъ Свта. Но если народы тамошніе не имютъ еще Словесности и не умютъ передавать поэтическихъ вдохновеній, внушаемыхъ имъ природою, но не мене того чувствуютъ удовольствіе, разливаемое въ душ нашей видомъ превратнйшаго произведенія царства растеній, и выражаютъ оное, по долгомъ странствованіи, дикими напвами или радостными кликами.
Различныя пальмы придаютъ странамъ отличительный видъ. Нкоторыя изъ нихъ уединены и растутъ посреди другихъ растеніи, многія, какъ мавриція и финиковое дерево, разрастаются большими лсами, и какъ будто бы изгоняютъ изъ среды своей вс другія деревья. Такой-то лсъ, перешедши пространную степь, увидлъ Абиссинскій купецъ и въ восторг воскликнулъ: ‘по смерти рай!’ слово трогательное и ясно выражающее дйствіе финиковыхъ деревьевъ въ сельской картин. Природа, кажется, съ удовольствіемъ населяетъ развалины любимымъ своимъ деревомъ! Какъ бы въ доводъ превосходства своего надъ дломъ рукъ человческихъ, она развиваетъ обиліе тамъ, куда мы внесли разрушеніе, она еще манитъ жить тамъ, гд мы столько разъ ее оскорбляли. Въ мстахъ, гд возносились гордые столпы Мемфиса {Сочиненія Египетской Коммисіи: Mmoire sur l’Agriculture, p. 350.}, Арабъ бродитъ нын подъ сводами зелени, и тамъ-то онъ возлагаетъ надежду богатства своего на плодоносіе пальмъ.