Павел Александрович Катенин
Ответ г. Сомову
1822. Ответ г. Сомову.— ‘Сын отечества’, No 17.
ПРИМЕЧАНИЯ
Ответ г. Сомову, Катенин Павел Александрович, Год: 1822
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Русские писатели о переводе: XVIII-XX вв. Под ред. Ю. Д. Левина и А. Ф. Федорова.
Л., ‘Советский писатель’, 1960.
Пропуски восстановлены по первой публикации
OCR Бычков М. Н.
Благодаря О. Сомова за внимание, обращенное им на мою статью об октавах, хочу и ему заплатить тем же, отвечая на его учтивую Критику, хотя: сожалею, что обязан пропустить его первые три или четыре страницы. Если б он какими-нибудь доказательствами подкреплял свое мнение о причинах, почему древние Эпики, писали экзаметрами без рифм, а новые октавами с рифмами тогда было бы о чем речь завести, но что отвечать на догадки?
Советую однако Г. Критику не повторять, что Итальянцы на необходимости, всегда употребляют рифмы, ни на каком языке может быть, нет такого множества стихов белых (versi sciolli): ими написаны Триссинова большая Поэма Освобожденная Италия, Ручелаиевы Пчелы, Аламаниево Земледелие, Тассов Aminta, Гуариниев Pastor fido , и пр. и пр. и пр., ими переводил Каро Виргилия и Чезароти Гомера, ими наконец сочинены все известные мне Итальянские Трагедии и Оперы.
Советую ему также не доказывать против себя разнообразие русского языка и способность его к принятию всех форм: тогда у него спросят, почему одна октава осуждена им на изгнание?1 Он скажет, что в ней нет необходимости, что и без того можно соблюсти дух и отличительные свойства подлинника, но это все возможно и в прозе, по крайней мере до некоторой степени, а совершенно передать стихотворение можно только в стихах, совершенно сходных с подлинником, оно трудно: тем лучше, не всякий возьмется не за свое дело. Г-н Сомов говорит, что человек с меньшим дарованием, нежели я, напишет хуже моего: бесспорно, зато человек с большим дарованием напишет лучше: ему и честь и слава!
Не знаю, что мне сказать Г-ну Сомову на разбор его одной моей октавы. Смешно играть перед перед публикой роль Оронта, и говорить:
Et moi jе vous soutiens que mes vers spnt fort bous!
но, может быть и надобно, чтоб и Альцест-Критик старался пояснее доказывать свои мнения: например, что в стихе:
И гул глухой во мгле сугубит звук
нет даже тени стиха:
E l’aer cieco a quel romor rimbomba,
и что, когда хриплая или сиплая труба отдается в сводах пространной пещеры, наполненной мглою, тогда слышны резкие звуки, а не глухой гул.
Глагол piombare бесспорно происходит от слова piombo, свинец, и во всех своих значениях выражает что-нибудь относящееся к свойствам сего тяжелого металла. Известный Стихотверец Монти, описывая страшное безмолвие Парижа в день смерти Короля Людовика шестнадцатого, говорит:
Sol per tutto un bisbiglio ed un terrore,
Un domandare, un sogguardar sospetto,
Una mestizia che ti piomba al core.
Здесь оно значит: давит, гнетет сердце как свинец, в переложенной же мною октаве: бьет, или падает на землю быстро, шибко как свинец. Довольно похожее на это находим мы выражение в Басне Крылова, где голубь,
Вниз камнем ринувшись, прижался под плетнем.
Одним словом перевести по-русски piombare нельзя, я перевел двумя: хорошо ли, худо ли, не мне судить, но не по ошибке.
Сожалею, что Г. Сомов в статье своей, которой главным достоинством смею почесть соблюдение всех учтивостей и приличий принятых в свете, поместил свинцовые пули: такого рода аттическую соль должно бы, мне кажется, исключительно предоставить Критику, скрывающемуся иногда от любопытных под именем Марлинского.
Не знаю после этого, не в шутку ли г. критик уверяет, что переводить эпопею все равно как ни попало, хотя бы размером русских песен, если же вправду он думает, что под искусным пером все размеры хороши, отчего в нем такая ненависть к октаве? Опять, если она именно ему противна, к чему приводить октаву г. Жуковского?2 Слова нет, что она ближе моей к итальянской, но я предлагал написать не одну, и так надлежало бы критику выставить в пример не одну, а хоть начало другой, и доказать, буде можно, что слух не оскорбится, когда после двух женских стихов встретит третий, женский же, на другую рифму. Не имея стихов г. Жуковского перед глазами, я в доказательство противного приведу три стиха из оды Ломоносова:
Но если хочешь видеть ясно,
Сколь росско воинство ужасно,
Взойди на брег крутой высоко…
Всякий человек, одаренный ухом чувствительным, заметит, сколько такое несочетание рифм неприятно и сколько мысли г. Сомова не доказаны, чтоб не сказать, как он, недоказательны.
Со всем тем, искренно соединяюсь с ним в желании, чтоб и другие не оставили без внимания моего предложения: если оно дельное, оно принесет пользу, если нет, что-нибудь всегда в споре откроется, и я утешусь мыслию, что от самой ошибки моей открылась истина.
1 В ответ на ‘Письмо к издателю’ П. А. Катенина (см. стр. 120—122 наст. изд.) О. М. Сомов написал статью (‘Сын отечества’, 1822, ч. LXXVII, No 16), в которой выступил против предложения Катенина пользоваться октавой при переводе ‘Освобожденного Иерусалима’ Тассо.
2 Сомов в своей статье ссылался на написанное октавами стихотворение Жуковского ‘На смерть королевы Виртембергской’, в котором после женского окончания в последнем стихе предыдущей октавы новая октава начиналась стихом, также имеющим женское окончание.