‘Встникъ Европы’. Часть LII, No 16, 1810
Отрывок из Делилевой поэмы ‘Сады’, Делиль Жак, Год: 1782
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Отрывокъ изъ Делилевой поэмы: ‘Сады’
Отливы зелени старайся замчать,
Чтобъ лучше цвтъ къ цвтамъ, тнь къ тнямъ подбирать.
Учись тому тогда, какъ осень увядаетъ,
И томною рукой внокъ свой украшаетъ:
Какой богатой видъ, величіе и свтъ!
Багряной, ранжевой, златой и алой цвтъ
Льютъ велелпной блескъ съ снистой древъ вершины,
Но, ахъ! сей яркой блескъ предтеча ихъ кончины.
Въ подлунномъ міръ семъ равенъ судебъ законъ
Для древъ и для людей: — ужь скоро Аквилонъ
Деревья обнажитъ своимъ дыханьемъ бурнымъ,
Туманъ разстелется по небесамъ лазурнымъ,
Отъ втровъ хрупкой листъ въ полянахъ зашумитъ,
Мечтателей въ саду пріятно устрашитъ
И шумомъ выведетъ изъ думы ихъ унылой,
Но разрушеніе такое сердцу мило,
Когда къ печали я судьбою осужденъ,
Воспоминаніемъ прошедшаго смущенъ,
Съ Природой горестной я горесть раздляю,
И въ общемъ бдствіи отраду получаю,
Одинъ съ тоской моей брожу туда, сюда,
Дни юности прошли какъ сладкая мечта,
И рзвость унесли и радости съ собою!—
О Меланхолія! приди грустить со мною,
Приди не съ страшнымъ ты, нахмуреннымъ челомъ,
Какъ скорбь ужасная, приди въ подобьи этомъ,
Какъ улыбается осенній день румяный,
Къ намъ прозирающій сквозь синіе туманы,
Чтобы спокойствіе я видлъ на чел,
Полузакрытый взоръ, на коемъ дума, въ мгл,
Глаза готовые печаль длить съ друзьями:
И сердце облегчить горючими слезами.
Такъ я питалъ въ душ печальныя мечты,
Какъ вдругъ цвтущіе семействами кусты
Предстали предъ меня прелестны и кудрявы.
Простите, о дубы! и кедры величавы!
Прости обширный лсъ! прости дремучій боръ!
Теперь зовутъ меня и мой прельщаютъ взоръ
Не гордыя древа, — кустарники смиренны,
Придите милые! приди, народъ волшебный,
Чертами нжными украсить сцену намъ: —
Вы краткой переходъ отъ дерева къ цвтамъ.
Когдабъ я не спшилъ къ предположенной цли,
Вы надолгобъ меня остановить успли:
Съ какой готовностью я вамъ бы помогалъ,
Прямилъ вашъ гибкой станъ и втви расправлялъ,
Съ какою радостью подъ вашими тнями
Провелъ бы ручейки своими я руками,
То втви сводами, шатрами бы согнулъ,
То лозы вкругъ дубковъ зеленыхъ обогнулъ,
И вображалъ бы зрть въ картин этой милой
Эмблемму красоты, соединенной съ силой,
Я ваши краски бы смшалъ одну съ другой,
Отъ блой, розовой, до темноголубой,
Разнообразилъ бы какъ можно наслажденья,
Чтобъ пресыщенный взоръ избавить утомленья,
Съ завистной ревностью и ваши бы цвтки,
И ваши чашечки и ваши бы верхи
Въ блистательныхъ моихъ ландшафтахъ съединились,
И Ванъ Гюйзимовы бъ картины постыдились.
А ты, Богъ коего съ избыткомъ наградилъ,
Чьей власти пышные кустарники вручилъ!
Разсаживай древа съ искусствомъ имъ приличнымъ,
Дары ихъ раздляй по временамъ годичнымъ,
Чтобъ каждое въ чреду намъ дань свою несло,
И года зрлибъ мы всегда въ цвтахъ чело.
Твой садъ по временамъ свой видъ перемняетъ,
Что мсяцъ — то своя въ немъ роща разцвтаетъ,
Что роща — то своя особая весна,
Какъ птичка чуть мелкнетъ и пролетитъ она.
Тогда мы къ хитрости прибгнувъ въ огорчень,
Получимъ отъ нея себ вознагражденье,
Весной отцвтшія деревья и кусты
Не потеряютъ темъ блестящей красоты:
Такъ Хлоя, нарядясь искусною рукою,
И въ зиму лтъ своей прельщаетъ красотою.
Но Небо, не смотря на лютый зимній хладъ,
Не всхъ лишило насъ пріятностей, отрадъ,
Деревья многія одежду сохраняютъ,
Суровость вьюгъ, снговъ, морозовъ презираютъ.
Наслдства не совсмъ зима отчуждена,
Черно-кудрявая, смолистая сосна,
И тернъ свтящійся, иглами воруженный,
И лавръ божественный, сей лавръ, всегда зеленый,
Отраду льютъ земл, на смерть Природы мстятъ.
Смотри, какъ, съ зеленью смшавшися, блестятъ
Коралломъ почки ихъ, плоды цвтутъ багрянцомъ,
Вс краски собраны, покрыты яркимъ глянцомъ.
Миле зелень ихъ среди пустыхъ полей:
Неожиданное насъ трогаетъ сильнй.
Такія дерева садъ зимній украшаютъ,
Въ тни ихъ въ ясный день морозы забываютъ,
Зимой, когда земля везд обнажена,
Тамъ птички въ зелени, забывши времена,
Забывши мстъ обманъ, порхаютъ и кружатся,
Поютъ возвратъ весны и лтомъ веселятся,
Однако время, вкусъ, искусство и труды
Одни безсильны намъ очаровать сады,
Въ послдствіи на все мы смотримъ равнодушно,
Что прежде нравилось, то посл будетъ скучно,
И часто, какъ въ саду любуется чужой
Великолпіемъ, оттдлкой, красотой,
Владлецъ онаго, средь радостей, унылой
Зваетъ, пресыщенъ. — Какой же тайной силой
Древа и рощицы возмогутъ привлекать,
Быть вчно новыми и вчно восхищать?
О! какъ обычаемъ Лапландцевъ я плняюсь,
Какъ часто мысленно въ ихъ край переселяюсь!
Умютъ укрощать они суровость зимъ,
Ни клену, ни дубовъ въ ихъ пол не узримъ,
Не вытерпятъ они мертвящаго тамъ хладу,
Ель мрачная одна дана имъ на отраду,
Ель скудной зеленью въ проталинахъ блеститъ,
Но самой млкой кустъ, которой пощадитъ
Жестокость долгихъ зимъ и лютость вьюгъ, мороза,
Имъ драгоцнне чмъ миртъ, лавръ и роза,
Тамъ древо каждое друзьямъ посвящено,
Для друга, для отца оно посажено,
Для гостя, коего отъздъ ихъ огорчаетъ,
Пріемлетъ имя ихъ, и вчно сохраняетъ.
Похвальному сему примру подражай,
Деревья очаруй и садъ свой оживляй —
Счастливый житель странъ благословенныхъ, мирныхъ!
Не будетъ у тебя тогда лсковъ пустынныхъ,
Безмолвныя древа намъ станутъ говорить,
Воспоминанія по отцамъ будутъ жить,
Отсутственны друзья имъ будутъ украшеньемъ,
И сердцу съ милыми въ разлук утшеньемъ.
Воейковъ.