Г. И. Успенский
Г. И. Успенский
От автора <,Предисловие к первому изданию сочинений>,
От автора <,Предисловие к первому изданию сочинений>,
Глеб Успенский.
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРИМЕЧАНИЯ
От автора (Предисловие к первому изданию сочинений), Успенский Глеб Иванович, Год: 1883
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Г. И. Успенский. Собрание сочинений в девяти томах.
Том девятый. Статьи. Письма.
М., ГИХЛ, 1957
Издание осуществляется под общей редакцией В. П. Друзина
Подготовка текста и примечания А. В. Западова и Н. И. Соколова
В настоящем издании очерки мои печатаются, по возможности, в том виде, а главное, в том порядке, в каком следовало бы их печатать и ранее. К сожалению, при появлении их как в журналах, так и в отдельных изданиях, не всегда можно было соблюдать последовательность, а иногда приходилось печатать их вовсе не в том виде, какой они имели в рукописи.
Времена, пережитые русскою журналистикою за последние 20 лет, были преисполнены всевозможных случайностей, беспрестанно расстраивавших правильное ее течение и развитие. Мои очерки много пострадали от этих невзгод журнального дела чисто во внешнем отношении. Правда, аргусам нечего было в них искоренять: цензурные беды обрушивались не на такого рода литературные явления. Но в общем водовороте ничто не может оставаться нетронутым. Нет никакого сомнения, что эти очерки вышли бы рельефнее, полнее и осмысленнее, если бы журнальная жизнь была устойчивее и представители печати могли чувствовать себя поспокойнее.
Укажу на один пример. ‘Нравы Растеряевой улицы’, задуманные мною в 1866 году, только что начали печататься в ‘Современнике’ (NoNo 2 и 3, 1866 г.), как журнал этот был закрыт. Продолжение этих очерков, приготовленное для ‘Современника’, должно было явиться в сборнике ‘Луч’, изданном редакцией ‘Русского слова’, которое также было прекращено, причем все, что имело ‘связь’ с очерками, напечатанными в ‘Современнике’, надо было уничтожить, обрезать, выкинуть, для того, чтобы ‘продолжение’ имело вид работы отдельной и самостоятельной, вот почему действующие лица были переименованы в других, им ‘сделана’ иная обстановка, и самое название изменено. Затем дальнейшее продолжение той же серии рассказов печаталось в журнале ‘Женский вестник’, так как тогда (1866 г.) почти совершенно не было других литературных журналов. Судите поэтому, что должна была претерпеть ‘Растеряева улица’ с своими пьяницами, ‘сапожниками и мастеровщиной’, появляясь в журнале, посвященном женскому развитию, женскому вопросу! При всем моем глубоком желании, чтобы пьяницы мои вели себя в дамском обществе поприличт ней, все они до невозможности пахли водкой и сокрушали меня. Но что ж было делать? Я их умыл и приодел, и они стали только хуже, а правды в них меньше. Наконец, очень много материала, приготовленного для ‘Растеряевой улицы’, было разбросано в виде очерков и сценок по всевозможным газетам и листкам. Я их не собирал и не собираю в настоящем издании: все это было продуктом тогдашней литературной ‘бесприютности’. Сплоченных литературных кружков, к которым могли бы пристать начинающие писатели, — ничего тогда налицо не было. Все удручало вас и делало одиноким. А между тем общество, вступившее в совершенно ‘новый период жизни, требовало от литературы, — и имело на это право, — многосложной и внимательной работы…’
Таким образом, как отсутствие ‘школы’, так и глубокое внутреннее сознание, что ‘теперь’ обновлявшаяся жизнь требует больших дарований и задает им огромные задачи, — делали то, что незначительная способность написать ‘рассказец’ или ‘очерк’ ослаблялась внутренним сознанием ненужности этого дела. ‘Все это не то!’ — думалось тогда, и вследствие этого материал обрабатывался плохо, ‘кой-как’, появляясь в виде ‘отрывков’ без начала и конца.
В настоящем, издании этот материал первых лет моего литературного труда приведен, повторяю, в возможный порядок. Все, что совершенно плохо и вполне незначительно,— выпущено. Все, что было разрознено, но имеет некоторую связь, — восстановлено. Что касается собственно настоящего 1-го тома, к которому главным образом относятся все вышеизложенные замечания, то ‘Нравы Растеряевой улицы’, составляющие этот том и печатавшиеся в прежних изданиях под тремя различными названиями, теперь приведены в тот порядок, в котором им следовало бы быть. Но все-таки они местами оборваны: ‘Растеряева улица’ еще долго ‘дописывалась’ во многих отрывках и очерках последующих лет, много ‘растеряевского’ перешло и в ‘Разорение’, которое есть в сущности та же ‘Растеряева улица’, только в новых условиях жизни.
Вот таким-то образом писались и издавались почти все эти очерки. Приведенные в порядок, то есть написанные по хорошо разработанной программе,— они бы могли дать более или менее полную картину нравов русской провинциальной разночинной толпы за последние годы, но я знаю, что и теперь, когда я привел их в желательный порядок, они не дают этой полноты и, к сожалению, не могут уже быть ни лучшими, чем были, ни более наглядными.
С.-Петербург. 1 октября 1883 г.
Впервые напечатано в качестве предисловия к первому изданию Сочинений Г. И. Успенского в восьми томах, изд. Ф. Павленкова (СПБ., 1883—1886), т. I, СПБ., 1883. Печатается по тексту этого издания.
Стр. 176. Времена, пережатые русскою журналистикою… — Имеются в виду многочисленные цензурные гонения, последовавшие в результате подавления революционного движения 1860-х годов и наступления реакции, кульминацией этих гонений явилось закрытие в 1866 году журналов ‘Современник’ и ‘Русское слово’.
— Аргус — в греческой мифологии многоглазый великан, здесь под аргусами подразумеваются царские цензоры.
— ‘Нравы Растеряевой улицы’.— Об истории печатания этого произведения см. в примеч. к т. 1 настоящего издания.