ОРУЖІЕ И ДОСПХИ НАШИХЪ ПРОТИВНИКОВЪ ВЪ СРЕДНЕЙ АЗІИ.
ОРУЖІЕ И ДОСПХИ НАШИХЪ ПРОТИВНИКОВЪ ВЪ СРЕДНЕЙ АЗІИ.
Н. Каразинъ.
‘Нива’, No 15, 1874
Оружие и доспехи наших противников в Средней Азии, Каразин Николай Николаевич, Год: 1874
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Читая о боевыхъ подвигахъ нашихъ войскъ въ центральной Азіи, о тхъ успхахъ, грандіозныхъ и блистательныхъ, которые длаетъ наше оружіе, пролагая широкій путь къ благимъ началамъ цивилизаціи и проникая все глубже и глубже въ полудикія, невдомыя до сихъ поръ страны,— и, конечно, читая обо всемъ этомъ съ понятнымъ любопытствомъ и вниманіемъ, мы не можемъ не остановиться на нкоторыхъ странныхъ обстоятельствахъ, которыя для непосвященныхъ кажутся чмъ-то совершенно необъяснимымъ, почти вымышленнымъ.
Напримръ: мы читаемъ извстіе о какомъ нибудь сраженіи, гд русскій отрядъ численностью въ 10—12 ротъ, т. е. около полуторы тысячи человкъ, наноситъ окончательное пораженіе тридцати тысячнымъ массамъ непріятеля. Недоумніе наше растетъ еще боле, когда мы узнаемъ, что потеря наша ограничивается какимъ нибудь десяткомъ жертвъ — непріятель же ‘усяваетъ степь своими тлами’.
Что-же это такое?.. какой-же это непріятель?.. не былили это совершенно безоружныя толпы дикарей?… невольно приходятъ намъ на мысль такія предположенія. Но тутъ-же мы читаемъ и слдующее, окончательно уже сбивающее насъ съ толку:— мы узнаемъ, что у непріятеля этого было отнято нсколько десятковъ пушекъ и фальконетовъ, что непріятель этотъ, весьма дятельно поддерживалъ артиллерійскій и ружейный огонь — и прекратилъ его только тогда, когда обратился въ полное бгство, оставивъ въ нашихъ рукахъ и пушки свои, и обозы, и палатки, спасая свою жизнь, разсиваясь во вс стороны, подъ вліяніемъ страшной, неотразимой паники.
Значитъ: есть что-то такое, дающее этотъ перевсъ нашимъ малочисленнымъ войскамъ, этимъ горстямъ героевъ, оторванныхъ отъ родины, отъ всего дорогаго сердцу, заброшенныхъ въ самую глубь чужой стороны, этихъ безвстныхъ піонеровъ цивилизаціи.
Эта могучая сила состоитъ изъ двухъ элементовъ: первый — это дисциплина и строгое сознаніе долга, вторый — полнйшее превосходство оружія. Первое помогаетъ намъ бороться съ всми лишеніями и ужасами, которые на каждомъ шагу ставитъ намъ негостепріимная дикая природа,— второе, помогая первому, родило Ташкентъ, Ирджаръ, Ходжентъ, Джюзакъ, Ура-тюбе, Самаркандъ, Зарабулакъ и наконецъ Хиву — эти безсмертные боевые подвиги нашихъ ‘блыхъ рубашекъ’ {Акъ-кулмахъ — прозвище, которымъ туземцы окрестили нашего солдата по цвту его одежды.}.
Не стану описывать нашего оружія, оно боле или мене извстно каждому, я ограничусь только подробнымъ очеркомъ средне-азіятскаго вооруженія и разберу по частямъ красивую арматуру, предложенную читателямъ на одной изъ страницъ ныншняго нумера ‘Нивы’. Тогда для каждаго будетъ ясно многое то, что казалось ему темнымъ съ перваго раза, тогда, вроятно, читатели будутъ съ большимъ довріемъ относиться къ реляціямъ и военнымъ донесеніямъ изъ Азіи, и воздержатся отъ двусмысленной улыбки и сомнительнаго пожиманія плечь.
1, 2, 3 и 4 значки начальниковъ и предводителей, бунчуки и пики на длинныхъ гибкихъ древкахъ, сдланныхъ или изъ цлаго молодаго дерева, или изъ китайскаго бамбука, или же изъ клинообразныхъ кусковъ какъ обыкновенно приготовляются бильярдные кіи. Послдніе, впрочемъ, исключительно встрчаются только у знаменъ и значковъ, служащихъ признакомъ власти,— но не употребляются непосредственно какъ оружіе, по причин своей хрупкости и недостаточной эластичности. Самая странная изъ нихъ — это туркменская камышевая пика съ волосяннымъ пучкомъ подъ своимъ короткимъ, тонкимъ, острымъ какъ ножка циркуля остріемъ. Эта пика въ рукахъ опытнаго ловкаго наздника неотразимое смертельное оружіе — и потому нашъ солдатъ очень хорошо длаетъ, не позволяя врагу воспользоваться своимъ оружіемъ и ссаживая его съ лошади пулею, едва только онъ подскачетъ на приличное разстояніе.
Знамена рдко встрчаются съ четвероугольнымъ полотномъ, большею частію они длаются въ вид вытянутаго треугольника краснаго цвта вышитаго красивымъ узоромъ изрченій изъ корана чернымъ и блымъ шелками. Коймы знаменъ иногда вырзываются зубцами, иногда обшиваются бахромой и кистями. У бунчуковъ часто подвшиваются металическіе, пустые шары и конскіе хвосты, что придаетъ имъ необыкновенно своеобразный видъ (ф. 1 и 4).
Вилообразные, многоконечные бунчуки рдко встрчаются въ войскахъ, они должны служить боевыми эмблемами надъ могилами павшихъ богатырей (ф. 4).
Теперь перейдемъ къ саблямъ (‘клынчь’).
Въ Средней Азіи вы чрезвычайно рдко встрчаете хорошозакаленные клинки, рубящіе гвозди, стругающіе желзо и длающіе тому подобные безполезные подвиги, какими гордится перекаленное до нельзя знаменитое кавказское оружіе. Здшній батырь считаетъ лучшимъ достоинствомъ клинка его остроту, оттачиваетъ его какъ бритву и, пользуясь мягкостью своего оружія, тотчасъ же съ помощью карманнаго оселка приводитъ свой клынчь опять въ порядокъ, едва только онъ затупится о вражескую кость, едва только загнется его тонкое жало… что невозможно, покрайней мр неудобно сдлать съ перекаленнымъ клинкомъ, по хрупкости послдняго.
Ф. 12. Клинокъ ятагана съ лукообразными вырзами по спинк, тяжелый и весьма неудобный при выниманіи и вкладываніи обратно въ ножны, встрчаются довольно рдко.
Ф. 9. Бухарская сабля, роскошное и дорогое оружіе. Красиво выгнутый эфесъ, выточенный изъ слоновой кости, украшенъ на конц серебряною ажурною оковкою и длинною блою кистью, бархатные ножны окованы золотомъ и серебромъ, отдланы чеканенымъ узоромъ, бирюзою и даже дорогими камнями. Цнность этихъ сабель доходитъ часто до весьма крупныхъ цифръ, и, понятно, длаетъ ихъ принадлежностью весьма не многихъ избранныхъ. Подобная сабля была прислана бухарскимъ эмиромъ генералу Абрамову, посл взятія имъ г. Корши, занятаго инсургентами.
Ф. 14. Авганская сабля, съ желзною ручкою, замчательна какъ по форм своего широкаго клинка, такъ и по своей необыкновенно изящной ручк.
Ф. 15. Топорикъ (балта) (чеканъ) носится за поясомъ и, смотря по своей рукоятк, золотой, серебряной, или же просто обтянутой цвтнымъ бархатомъ, служитъ признакомъ сана и должности.
Ф.17 и 18. Поясной ножъ (псякъ) съ рукояткою, совершенно уходящей въ ножны, и кошель для запасныхъ кремней и боеваго фитиля изъ зеленой кожи, вышитой золотою ниткою.
Самое оригинальное, допотопное оружіе — это разнообразныя булавы, какъ ихъ здсь называютъ батики (ф. 7 и 6), оружіе не смотря на всю свою дикость довольно внушительное въ рукопашной схватк,— особенно ф. 6, представляющая довольно тяжелую чугунную шишку, насаженную на тонкомъ, гибкомъ какъ хлыстъ камышевомъ или буковомъ древк. Эта шишка со свистомъ ржетъ воздухъ, описывая круги,— и горе тому тлу, которое подвернется подъ этотъ губительный розмахъ.
Осмотрвъ такимъ образомъ оружіе холодное, не представляющее никакихъ особыхъ преимуществъ передъ нашимъ холоднымъ же оружіемъ,— мы перейдемъ къ мултукамъ, фальконетамъ и пушкамъ, этимъ дятелямъ такъ называемаго ‘огненнаго боя’.
Ф. 5. Крпостное ружье, фальконетъ. Тяжелое, безобразное, неповоротливое оружіе совершенно ясно и понятно изображенное на нашемъ рисунк. Тяжелый чугунный стволъ, боле полутора дюйма въ діаметр канала, привязанъ сыромятными ремнями къ такой же неуклюжей тяжелой лож. Стволъ этотъ тоже покрытъ неизбжными изрченіями изъ корана и разнымъ узоромъ, заряжается большою пулею, обвернутой насаленной тряпкою,— заряжается очень неудобно, медленно, такъ что едва только каждыя десять минутъ можетъ длать по одному выстрлу, къ нему прилажена желзная подпорка, безъ которой немыслимо было бы ворочать его человческими руками, страшно отдаетъ при каждомъ выстрл и даже опрокидываетъ стрляющаго. Огонь сообщается заряду посредствомъ пропитаннаго селитрянымъ растворомъ фитиля, одинъ конецъ котораго намотанъ на приклад, а другой защемленъ въ развилку проволочнаго крючка, изогнутаго въ вид буквы S и двигающагося на шарнер, если потянуть за нижній конецъ этаго крючка, верхній тотчасъ же клюнетъ въ отверстіе задняго конца ствола, насыпанное порохомъ и такимъ образомъ произойдетъ выстрлъ, предшествуемый, обыкновенно, сильною вспышкою изъ затравки, обжигающей брови и бороду полудикаго стрлка.
При большемъ угл возвышенія, пуля летитъ довольно далеко и, благодаря своей неправильной форн, прорзываетъ воздухъ съ какимъ-то ревомъ и визгомъ, очень хорошо извстнымъ нашему солдату.
Ф. 11. Легкое ружье (мултукъ), съ подсошкою, заряжается такъ же какъ и первое и съ такимъ же фитильнымъ крючкомъ, это собственно оружіе пхотинцевъ, но часто встрчается у конныхъ. Послдніе для каждаго выстрла должны слзть съ лошади, и держа за поводъ робкое, напуганное выстрлами животное, садиться на землю, устанавливать подсошку и тогда уже стрлять, — понятное дло, надясь только на аллаха и свою пулю, ‘которая должна же найти наконецъ виноватаго’. Большею частью пули, вылетвшія изъ подобнаго оружія, оказываются несравненно гуманне самихъ стрлковъ — и вопреки ихъ желанію летятъ съ жалобнымъ визгомъ совсмъ не туда, куда хотятъ эти послдніе.
Ф. 19. Короткій фитильный же карабинъ конныхъ воиновъ, безъ подсошки. Стрльба изъ этого оружія еще мене дйствительна, принимая во вниманіе, неспокойно стоящую лошадь, неловкость приклада и боязнь стрлка отдачи и затравочной вспышки, заставляющей его предварительно закрыть глаза и даже отвернуться въ сторону.
Кром фитильнаго оружія, встрчается иногда и кремневое и даже ударное,— но это послднее, большею частью, испорченное до нельзя европейское оружіе, благодаря частымъ поправкамъ и передлкамъ неумлыхъ мастеровъ доведенное до полное негодности.
Такими ружьями вооружены регулярные пхотинцы бухарскаго эмира и другихъ средне-азіатскихъ владыкъ. Изъ цлыхъ кучъ подобнаго оружія, взятаго въ Самарканд, невозможно было найти и одного экземпляра, хотя сколько нибудь могущаго исполнять свое прямое назначеніе.
Представителями классической древности служатъ щиты и даже наивный лукъ съ камышевыми стрлами, отваживающійся идти на состязаніе съ нашими штуцеромъ Бердана.
Впрочемъ, щиты эти совершенно утратили свое прямое назначеніе, а сохранились только какъ признаки власти и сана, они большею частью бываютъ кожаные — и украшены или тисненымъ золотымъ узоромъ или же металическими, чешуеобразными бляхами и даже золотыми монетами.
Поставьте теперь противъ этого, описаннаго нами, оружія, какъ бы оно ни было многочисленно, нсколько десятковъ ‘берданокъ’, стрляющихъ чуть не на версту и посылающихъ пули одна за другою — по тридцати штукъ въ минуту — и вамъ ясны будутъ результаты, кажущіеся съ перваго взгляда невроятными.
Объ артилеріи нашихъ противниковъ въ Средней Азіи, мы поговоримъ въ другой стать, теперь же ограничимся только тмъ, что наши пушки и митральезы составляютъ съ дйствительно многочисленными пушками непріятеля еще боле поразительный контрастъ чмъ ручное огнестрльное оружіе.
Т знаменитыя пушки чудовища, которыя украшаютъ въ Москв зданіе арсенала и грановитой палаты, даютъ уже нсколько понятія объ артилеріи азіатскихъ воителей, а если и встрчаются, попавшія черезъ Авганистанъ въ Бухару, старыя англійскія пушки, то они тоже, временемъ и неумніемъ обращаться, доведены до полнйшей негодности къ употребленію.