Орлица.
Орлица.
Разсказъ Іонаса Ли *).
*) Іонасъ Ли, извстный норвежскій писатель.
Перев. Н. Новичъ.
‘Юный Читатель’, No 10, 1899
Орлица, Ли Ионас, Год: 1899
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Далеко, далеко, тамъ, гд горы, синя, поднимались къ небу и ихъ зубчатыя вершины высились, блестя и отливая чудными фіолетовыми оттнками,— тамъ, на дикой, крутой скал, свилъ гнздо себ гордый орелъ. Покрытыя лсомъ долины, въ которыхъ журча бжали ручьи, съуживались тамъ, наверху, въ маленькія, подъ конецъ совсмъ исчезавшія морщинки.
Когда на разсвт наступающаго дня, высматривая добычу, орелъ парилъ на своихъ могучихъ крыльяхъ выше, чмъ можетъ видть человческій глазъ, онъ могъ различить самую маленькую полевую мышку, бгавшую внизу по земл. Веселая козочка, которая играла и прыгала внизу и показывала искусство балансировать на остроконечной вершин, совершала неожиданно еще боле удивительное путешествіе въ воздух. И заяцъ, который еще сидлъ, протирая глаза, умываясь и разгоняя остатки сна, внезапно получалъ возможность смотрть на міръ съ такой высоты, что колокольни семи деревень лежали подъ нимъ на головокружительной глубин.
Въ другіе дни своей охоты орелъ пролеталъ сотни миль надъ каменистыми пустынями съ дикими скалами, мрачными безднами и поросшими срымъ мхомъ равнинами.
И далеко кругомъ синла одна горная цпь за другою, по направленію къ западу, и дале — къ дикому Ледовитому океану.
Горные хребты служили пограничною чертою государства, неприкосновенность котораго орелъ поддерживалъ въ теченіе многихъ лтъ наравн съ другими самодержавными царями и царицами. И горе тому нарушителю права, который осмливался проникнуть въ предлы его владній.
Иногда же старый орелъ долженъ былъ вступать въ бой и съ какимъ-нибудь изгнаннымъ княземъ своей же породы.
Тогда происходило воздушное сраженіе, перья летли и доящемъ сыпались внизъ, все боле и боле окровавленныя, пока, наконецъ, одинъ изъ сражающихся не падалъ внезапно на землю безжизненною глыбой. Прибрежные камни были окращены орлиною кровью.
Однажды орлица, шумя крыльями надъ каменистою пустынею, возвращалась домой къ своему птенцу съ утренней охоты за много сотенъ миль отъ своего гнзда, держа въ когтяхъ только-что родившагося оленя.
Спустившись къ гнзду, она внезапно съ силою взмахнула крыльями, и дикій, пронзительный крикъ наполнилъ скалистую котловину многократными отголосками.
Прочныя втви, составлявшія, основу гнзда, висли на уступахъ скалы вмст съ длинными клочьями, грязнаго, покрытаго перьями и окровавленнаго моху.
Гнздо было ограблено и разрушено, и птенца, ежедневно упражнявшаго свои крылья и пробовавшаго когти и клювъ на добыч все боле и боле крупной, въ немъ не было.
Тогда орлица направилась вверхъ, поднимаясь все выше и выше, пока среди одинокихъ скалъ не замолкло эхо ея крика.
Она кружилась, высматривая съ высоты.
Вдругъ ея гнвное шипніе раздалось надъ головами двухъ охотниковъ, которые внизу выходили изъ лсу, направляясь домой.
Одинъ изъ нихъ несъ на спин въ корзин изъ ивы пойманнаго орленка.
И въ то время, какъ два человка, спускаясь, проходили, милю за милею, свой длинный путь къ одному изъ ближайшихъ къ вершин крестьянскихъ дворовъ, орлица, наблюдая осторожно и недоврчиво, парила въ воздух.
Черезъ встрчавшіеся мстами голубые просвты среди облаковъ наблюдала она своими зоркими, глазами, какъ при возвращеніи охотниковъ на двор собрались старый и малый вокругъ корзинки.
Цлый день парила она наверху надъ ними.
Когда наступили сумерки, она наполовину спустилась съ своей высоты по направленію къ дыму, выходящему изъ трубы дома. И люди на крестьянскомъ двор слышали среди вечерняго мрака странный, наводящій ужасъ крикъ надъ кровлею дома.
Утромъ, на зар — едва только въ полумрак блеснуло золотистое сіяніе солнца — она опять поднялась въ высоту, направивъ свой проницательный взоръ внизъ, на крестьянскій дворъ.
Она видла, какъ сыновья крестьянина у дверей тесали топоромъ дерево и длали планки, между тмъ какъ дти стояли кругомъ и смотрли.
Немного погодя, они вынесли во дворъ клтку, сквозь просвты которой орлица ясно могла видть, какъ птенецъ махалъ крыльями и неустанно стучалъ клювомъ, стараясь освободиться.
Клтку оставили на двор, и около нея не было боле ни одного человка.
А солнце поднималось все выше и выше, навстрчу жаркому полдню.
Орлица парила и кружилась наверху въ облакахъ и наблюдала за каждымъ движеніемъ птенца, который направлялъ къ верху свой изогнутый клювъ и шиплъ, и въ отчаяніи сжималъ когтями прутья клтки.
Но вотъ, когда день склонился къ вечеру, дти начали бгать взадъ и впередъ отъ двери дома къ клтк, и потомъ вс вмст стали весело играть посредин двора.
Нкоторые изъ взрослыхъ также вышли и принялись за свои обычныя работы.
Молодая жена одного изъ сыновей крестьянина вынесла своего грудного ребенка подышать вечернею прохладою и положила его на блившійся на лужайк холстъ, сама же стала полоскать блье, у колодца.
На крыш амбара качалась пара проворныхъ сорокъ, имвшихъ гнздо на мн около дома, а внизу, по двору прыгало нсколько воробьевъ, клевавшихъ, разсыпанныя зерна.
Вдругъ въ воздух, съ быстротою молніи, мелькнула какая-то тнь.
Въ тишин раздался странный свистящій звукъ — шумъ могучихъ крыльевъ.
Когда женщина поспшно оглянулась, громадный орелъ уже поднимался съ холста.
Она вскочила, леденя отъ страха, держа еще въ рукахъ мокрое блье.
Хищная птица держала въ когтяхъ ея младенца, и застывшій отъ ужаса взоръ матери могъ слдить въ теченіе долгой секунды, какъ поднималась орлица и какъ ея ребенокъ начиналъ исчезать въ синев неба.
Дикій, безумный страхъ вдохновилъ мать.
Она бросилась къ клтк, выхватила орленка и подняла его, съ плачемъ и крикомъ, обими руками въ воздухъ, не обращая вниманія на то, что онъ до крови клевалъ и билъ ея лицо и голову.
Орлица въ теченіе минуты тихо парила въ воздух, и всякій разъ, какъ она ударяла крыльями, чтобы держаться на высот, мать, блестя глазами, глядла на ребенка въ свивальник, висвшаго подобно червяку въ когтяхъ птицы.
Вдругъ ей показалось, что ея ребенокъ опускается.
И, не переводя дыханія, слдила она, какъ хищная птица стала снова плавно спускаться по направленію къ лужайк.
Она выпустила орленка и, шатаясь, какъ безумная, кинулась къ своему ребенку.
Два застигнутыхъ бдою материнскихъ сердца поняли другъ друга.
Но, когда орлица выпустила свою добычу и опять поднялась вверхъ, изъ дому раздался выстрлъ.
И могучая птица, съ широко распростертыми крыльями, безжизненно упала внизъ на блый холстъ, между тмъ какъ освобожденный орленокъ короткими, быстрыми взмахами крыльевъ улеталъ, поднимаясь надъ вершинами лса.