ОГНЯН СЛАВКОВИЧ. БОРЬБА СЕРБСКОГО НАРОДА С ЗЛЫМ ГЕНИЕМ И ЕГО КЛЕВРЕТАМИ
ОГНЯН СЛАВКОВИЧ. БОРЬБА СЕРБСКОГО НАРОДА С ЗЛЫМ ГЕНИЕМ И ЕГО КЛЕВРЕТАМИ
Историко-психологический очерк. СПб., 1900. Стр. 46
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Огнян Славкович. Борьба сербского народа с злым гением и его клевретами, Розанов Василий Васильевич, Год: 1900
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Розанов В. В. Собрание сочинений. Юдаизм. — Статьи и очерки 1898—1901 гг.
М.: Республика, СПб.: Росток, 2009.
Славянские симпатии и вообще интерес к славянству чрезвычайно ослабел в русском обществе, — не без поводов со стороны славян, не без излишеств нетерпения со стороны русских. Но кого же нам искать в Европе кроме славян и славянам — кроме нас? Мы уж ‘обреченные’ на союз, ‘обрученные’ в союз, и этим все сказано для доброго, для благожелательного. Мы должны сказать своей нетерпеливости: ‘Пока славяне проходят самую тягостную несимпатичную фазу развития, полуобразования, — ни первобытной прелести, ни старокультурного аромата в них нет, но это — только фаза развития ничего не определяющая относительно человека и особенно не определяющая, что из него станет’. Лежащая перед нами брошюрка описывает самую мрачную, безвыходно-скорбную вереницу сербских событий — именно приключения Милана, ‘злого гения’ сербского народа, как именует его автор
Автор передает (стр. 8), что этот ‘злой гений’ есть собственно сын румынки Марии Катарджи, вдовы племянника Милана Обреновича I, родившийся на тринадцатом месяце ее вдовства и получивший поэтому девичье имя матери. По убиении бездетного Михаила Обреновича III, регенты княжества посадили его на престол, разыскивая ‘кого-нибудь’, и в то же время ‘Эмиль’ был переименован ‘Миланом’. Эта случайность его происхождения и его положения на престоле, быть может, и объясняет поразительное равнодушие, с каким он терзает Сербию и позорит ее. Действительно едва ли в какой стране и в какое другое время было такое скопление нравственных, политических, семейных нечистот, какое образовалось около Милана, и, что ужасно, это совершается в начале сербской истории. Но что выносишь из чтения всей книжки, это — то что у Милана есть какой-то талант низкого, ибо без таланта невозможна ни столь упорная, ни столь, наконец, успешная борьба. Он всех мучит, но никто не умеет с ним справиться
‘Я предпочитаю звание члена жокей-клуба званию члена королевского сербского дома’, — сказал он после отречения. ‘С тех пор Милан перестает быть как сербским подданным, так и членом своего дома… С тех пор возврат Милана в Сербию был воспрещен законом. Мало того: народное правительство добивалось еще большей гарантии. Оно добивалось, чтобы такое же заявление дано было ех-королем и русскому Царю, другу и покровителю сербского народа и его могущественному защитнику от всех бед и напастей. Благовидный предлог был найден. Сербская казна была пуста и два миллиона франков, ценою которых было куплено у Милана право от него освободиться, не откуда было взять. Народное правительство обещало обратиться за ссудой к России, если Милан даст и русскому Царю письменное заявление об оставлении им навсегда Сербии. И он дал. Получив заявление, великодушный Царь-Миротворец, из любви к сербскому народу и из сожаления к горестной участи его, приказал препроводить сербскому правительству из Собственных Его Величества сумм 2 миллиона франков. Получив два миллиона, ех-король отправился в Париж’.
Казалось бы, утонул человек. Нет, из Парижа он управляет Сербией, изгоняет из Белграда королеву Наталию, низвергает регентов и наконец возвращается и на наших глазах благополучно действует там. Конечно, это совершенно невозможно для слабоумного, паралитика, безвольного, тут нужен не один ‘гений злости’, но и талант борьбы, пронырства, интриги, мужественная вера в себя и презрение к другим, едва ли безосновательное. Вот сторона, которой не замечает наш автор, накладывая все темные и темные тени, и, конечно, вполне заслуженные, на ex-короля, но тени — необъяснимые. И горько, и больно на душе зрителя, который в то же время родной.
НВ. 1900. 5 июля. No 8747.
Огнян Славкович — псевдоним богослова Светозара Стефановича Радовановича, участника Религиозно-философских собраний, знакомого Розанова с 1898 г.