Очерки Черногорья, Ровинский Павел Аполлонович, Год: 1880 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 21 минут(ы)

Очерки Черногорья.

У границъ Черногорья.

На пути отъ Дубровника до Котора, два герцеговинца, видъ мстности, арестантъ.

— Которъ.— Новая дорога отъ Котора до Цетиньи.— Отношеніе Австріи къ Черногорью.— Характеристика жителей Бокки.— Историческій очеркъ Бокки въ связи съ исторіею Черногорья.— Выводъ изъ прошлаго и настоящаго.

1-го мая, въ 2 ч. по полудн, вышли мы изъ Гравозы, прелестной гавани и предмстья Рагузы, любимаго мста прогулокъ и дачной жизни рагуаннскихъ жителей. Погода тихая, море чуть колышется. Нашъ пароходъ ‘Султанъ’, одинъ изъ самыхъ большихъ пароходовъ австрійскаго Лойда, идетъ спокойно, и легкая встрчная зыбь серебряной пной разбивается объ его крутой носъ, не оказывая ни малйшаго вліянія на его ходъ. Пассажиры весело толпятся на палуб, пароходная команда мететъ и моетъ палубу, убираетъ такелажъ.

Каютные пассажиры — одни тотчасъ принялись за ду, другіе, успли пообдать на берегу, предаются отдыху, растянувшись на диванахъ, а иные успли уже составить партію въ карты.

Палубная публика больше идеальничаетъ: любуется моремъ и берегами и разговариваетъ о всевозможныхъ предметахъ.

Между прочимъ, одинъ герцеговинецъ, съ австрійскимъ гербомъ на шапк, съ важностію и увлеченіемъ разсказываетъ, какъ теперь хорошо стало въ Босніи и Герцеговин, какъ теперь тамъ человкъ умный и нелнивый можетъ и жить въ свое удовольствіе, и деньжонки скопить. ‘Нашъ царь любитъ всхъ, кто ему служитъ, тхъ онъ хорошо и награждаетъ’, прибавилъ онъ въ заключеніе къ своей поучительной рчи.

— Все онъ лжетъ, тихо говоритъ мн другой герцеговинецъ, онъ былъ когда-то нашимъ повстанскимъ четоводьемъ, а потомъ сталъ австрійскимъ булюкбашой надъ пандурами, длалъ, что хотлъ, награбилъ порядкомъ, да и возвращается домой въ Суторину, чтобы посл перейти въ Требинью и открыть тамъ торговлю. Видишь, вонъ два тюка лежатъ: это все съ награбленнымъ добромъ. Хорошо ему проповдывать. А мы вотъ, чтобъ получить по мшечку муки, должны были жить въ Рагуз два дня, съ утра до ночи дожидаться у магазина когда его откроютъ.

Это одинъ изъ числа тхъ герцеговинскихъ вождей, которые во время возстанія потеряли все свое имущество и теперь, не имя съ чмъ воротиться на родное пепелище, кое-какъ перебиваются въ различныхъ мстахъ Далмаціи, получая продовольствіе отъ австрійскаго правительства. Въ одномъ Костельнов проживаетъ до 20 такихъ бдняковъ съ семействами, получающихъ ежемсячно извстное, весьма небольшое, количество муки. И за этою ничтожною порціей они должны непремнно ходить въ Рагузу, какъ будто нельзя было устроить эту выдачу въ мст ихъ жительства.

Погода отличная, но любоваться кром моря, нечмъ, потому что цпь острововъ кончилась, а берега материка крайне однообразны. Это срые, не особенно высокіе и не особенно крутые конусы, голые или едва прикрытые скудною растительностію. Кое-гд только во впадинкахъ зеленютъ лоскутами нивы и плантаціи ‘бувачи’, или, едва выдляясь изъ общаго фона, выступаютъ рощицы сровато-зеленыхъ деревъ маслины. Но все это тоще, скудно, а жилья почти никакого.

Подойдя къ берегу ближе, можно, впрочемъ, любоваться нагроможденіями скалъ,— то стною спускающихся въ море, то нависшихъ шатромъ и образующихъ пещеры: темно-синія волны вчно колышащагося моря съ шумомъ разбиваются у ихъ подошвы или забираются въ зіяющую пасть ихъ темныхъ отверстій, откуда слышатся ихъ плескъ и глухое рокотанье, и съ шумомъ стремительно возвращаются назадъ, какъ будто злобствуя на то, что не нашли тамъ себ добычи.

Не представляетъ особеннаго вида ни Цавтитъ (древняя Рагуза), и только съ приближеніемъ къ Бокк, берега становятся выше и интересне. Изъ общаго уровня горъ выступаетъ снжная вершина, такъ называемой, Блой-горы, а впереди темною стной поднимается Черногорье, и изъ его массива выдляется Ловченъ со своею, также покрытою снгомъ, вершиною, имющею форму шапки.

‘Въ Блой-гор Лука-Вуколовичъ шесть мсяцевъ держался противъ турокъ, подсказываетъ мн герцеговинецъ, послужитъ она еще и намъ противъ австрійцевъ, въ ней и теперь скрываются наши люди. За нею лежатъ Зубцы, а дале Грахово. Эхъ, какія дла были!… какія дла были юнацкія, а теперь вотъ до чего мы дожили!’ добавилъ онъ со вздохомъ и чуть не со слезами.

Какія то были дла, будетъ случай поговорить объ томъ посл, а до чего дожили, лучше всего выражало положеніе моего собесдника и его вздохъ, въ которомъ слышалось и личное страданіе, и общая скорбь, обманутыя надежды, во имя которыхъ герцоговинецъ самъ первый зажегъ свой домъ и принесъ въ жертву всего себя, думая не объ своей голов, а объ освобожденіи родной земли отъ чужаго ярма.

Извстно, что цль каждаго герцоговинца была соединиться съ Черногорьемъ, и вдругъ ихъ отдаютъ австрійцамъ! И это сдлано въ то время, когда цль была почти достигнута. Боле жестокаго удара нельзя было нанести юнацкому наррду. Безучастное, но могучее слово дипломаціи изрекло въ одномъ конц свободу, въ другомъ совершенно произвольно наложило на народъ новое ярмо, вмсто сброшеннаго имъ стараго. Но дйствительно ли такъ могуче это слово дипломаціи даже и тогда, когда она ршаетъ вопросы вопреки національному самоопредленію и справедливости? Не показываетъ ли уже и теперь практика несостоятельность большей части постановленій берлинскаго конгресса? А можетъ быть, весьма недалекое будущее разобьетъ ихъ въ прахъ и тмъ докажетъ свту безсиліе дипломаціи передъ высшими законами, которые управляютъ народами.

Идетъ еще съ часъ, длаемъ крутой поворотъ влво и вступаемъ узкимъ проливомъ въ Которскій заливъ или, какъ его обыкновенно называютъ, въ Бокку (Bocca di Cattaro).

На лвой сторон, на значительной высот, стоитъ крпость, составляющая какъ бы монолитъ со скалою, на которой она построена, и тутъ же маякъ, на противуположной сторон такая же крпость, и еще крпость на островк, стоящемъ посередин. Мы идемъ прямо на Кастельново.

‘Видишь, съ лвой стороны идетъ долина, поясняетъ мн герцеговинецъ, это Суторина. Какая тамъ родится кукуруза! табакъ лучше требиньскаго, да и все тамъ родится отлично, неурожая никогда не знаютъ, когда-то здсь соль добывали. А вонъ остатокъ турецкой крпости, по самой же гор все шанцы, и все это въ нашихъ рукахъ-было, а теперь….’

И опять глубокій вздохъ.

Кастельново — чистенькій городокъ, съ весьма оживленною пристанью, у которой находится множество парусныхъ судовъ: онъ развивается какъ бы въ ущербъ главному городу, Котору, здсь сошло много пассажировъ, въ томъ числ и мой чичероне.

Отсюда мы снова вступаемъ въ какое-то узкое горло, и, выйдя изъ него, начинаемъ бродить по заливу туда и сюда: миновавъ Перасто, прошли дальше въ Ризано, потомъ обратно идемъ въ Перасто. Когда мы взяли направленіе въ Ризано, стоящій въ узкомъ залив, врзавшемся глубоко на сверъ, погода вдругъ измнилась. Небо нахмурилось, вершины горъ задымились, изъ горъ ударилъ страшный втеръ: засвисталъ въ снасти, захлопалъ дверьми каютъ, завылъ въ вентиляціонныя трубы, море зашипло, какъ вскипяченное, на волнахъ показались блые гребни, но валъ мелкій, какъ будто не морской, и пароходъ едва колышетъ.

Перемна эта произошла такъ быстро, можно сказать, въ нсколько минутъ, и также быстро прекратился втеръ, какъ только мы повернули на югъ, миновавъ Перасто. Это явленіе, говорятъ, здсь постоянно: причина его чисто мстная, заключающаяся въ слишкомъ рзкой разниц температуры воздуха, сильно нагртаго внизу у моря, и принимающаго чрезвычайно низкую температуру вверху, отъ окружающихъ, покрытыхъ еще снгомъ, горъ.

Общая картина мстности мрачная и импозантная: мы идемъ по какому-то узкому корридору, бока котораго составляютъ упрающіяся въ небо горы, стны эти голы, а подъ ними, у подножія, живописно расположились маленькіе села и городки. Блыми каемками тянутся по узкой окраин ряды домовъ, сзади затняемые, хотя не особенно щедро, зеленью садовъ и маслинныхъ рощъ, или же дома громоздятся въ гору и лпятся по скаламъ, сложенные изъ мстнаго сраго камня, они какъ бы приросли къ своимъ скаламъ, какъ полипы, и вы едва разберете, гд кончается скала, а гд начинается постройка. Какими ничтожными являются вс эти жилища, творенье рукъ человка, передъ грандіозною природой! Какъ мало здсь простора для человка: горы и море совсмъ притиснули его физически, а съуженный горами до минимума горизонтъ, производитъ гнетущее впечатлніе на душу.

Тяжела должна быть здсь жизнь, она требуетъ много труда, энергіи и отваги. Дйствительно, бокезы самые отважные моряки, но за то сколько ихъ и гибнетъ! Перасто постепенно пустетъ, и большая половина домовъ уже брошена: взрослое мужское поколніе гибнетъ въ мор, а женщины и дти вступаютъ въ чужія семьи, частью бродятъ, а частью также исчезаютъ съ лица земли, настрадавшись отъ физической нужды и нравственныхъ ударовъ. Населеніе Бокки поэтому должно бы было постепенно исчезнуть, если бъ не было доселеній изъ горъ, гд природа также не балуетъ человка. Невеселую картину представляла и наша пароходная сцена.

Въ Кастельнов сли къ намъ два жандарма съ арестантомъ, котораго они вели на цпи и со скованными руками. Арестантъ этотъ былъ мальчикъ, лтъ 16 или 17, прилично одтый, нжнаго сложенія, съ тонкими чертами лица, блдный, съ быстрыми порывистыми движеніями: взглядъ конфузливый и нахальный вмст: онъ то смотритъ внизъ, то бравируетъ всхъ окружающихъ, довольно неделикатно заглядывающихъ ему въ лицо. Его везутъ въ Которъ въ окружный судъ, и онъ интересуетъ всхъ. Нкоторые стараются дознать объ немъ отъ жандарма и съ этою цлью предлагаютъ послднему угощеніе въ буфет, но тотъ отказывается.

По всему видно, что преступникъ важный, можетъ быть, политическій. Иные какъ-то дознали, что онъ убилъ свою мать, другіе предполагали, что это одинъ изъ похитителей, каковыхъ въ послднее время оказывается множество, что онъ пробирался въ Турцію, чтобы оттуда удрать въ Америку, была даже молва, что это предводитель разбойничьей шайки.

‘Мальчишка, а какой дьяволъ!’ тутъ же выражались нкоторые, разсматривая его, какъ дикаго звря въ клтк.

Грустно было подумать, что въ такихъ молодыхъ лтахъ человкъ можетъ быть до такой степени испорченъ, и въ тоже время возмутительно было поведеніе публики, которая забывала, что передъ нею не зврь, а такой же, какъ она, человкъ, возмутительна была и выставка человка на позоръ, когда судъ еще не произнесъ ему своего осуждающаго приговора.

Дней 10 спустя, я имлъ случай разузнать объ этомъ великомъ преступник отъ одного изъ членовъ которскаго суда. Оказалось, что онъ вовсе не подлежитъ суду, и долженъ былъ подвергнуться дисциплинарному наказанію при городской милиціи за дерзость, совершенную имъ въ кофейн подъ вліяніемъ излишне выпитаго вина и подстрекательствъ бывшей съ нимъ компаніи.

Что-же это такое? Неужели возможно такое безчеловчное обращеніе съ человкомъ въ Европ, въ западной, цивилизованной Европ, дерзко распространяющей свою культуру въ народахъ, которые еще не вполн примкнули къ ея жизни? При этомъ мн невольно думалось: что-же теперь длается въ Босніи и Герцеговин, гд культурная миссія проводится съ яростью и азартомъ, если подобныя вещи совершаются въ Бокк, гд еще такъ недавно власть должна была уступить передъ народнымъ нетодованіемъ, гд поэтому всякій долженъ быть боле огражденъ отъ неправды и насилія? Какое облегченіе принесла Европа несчастнымъ боснякамъ и герцеговинцамъ, замнивъ грубой работы турецкіе кандалы тонкою, но такою-же крпкою, изящно отдланною цпью австрійскою?

Которъ, составляющій главный пунктъ въ Бокк, занимаетъ въ ней и самое лучшее положеніе: здсь горы разступаются, и вы можете заглянуть впередъ, гд открывается передъ вами не широкая, но роскошная долина, вся въ зелени, обработанная и заселенная, по которой можно хать въ дилижанс до Будвы, находящейся уже на открытомъ мор. Самый городъ невеликъ, но онъ окруженъ селами, которыя составляютъ съ нимъ какъ бы одно цлое: съ одной стороны Доброта, населенная почти исключительно черногорцами, которые однако вс до единаго обратились въ католиковъ, съ другой Пучъ, Шкаляры, Мула. Одно это указываетъ уже на нкоторый просторъ. Надо всмъ этимъ, однако, висятъ опять безжизненныя скалы, рзко контрастирующія съ разстилающеюся у ихъ подножія растительностью. Первое впечатлніе могло быть весьма пріятное: только вы вступили съ парохода на берегъ, передъ вами чистенькая набережная, полная прогуливающейся публики, впереди вы не видите домовъ изъ-за зелени парка, съ цвтниками, окружающими городъ и снизу до верху задрапированными плющемъ, свшивающимся надъ аркою воротъ, чрезъ которыя вы должны проходить. Впечатлніе это отравляетъ вонь отъ выведенныхъ къ морю канавъ для стока нечистотъ. Вообще, здсь воздухъ удушливъ, не освжаетъ даже втеръ, который дуетъ только порывами. А впереди, надъ городомъ все т же, почти отвсныя горы, и вы въ недоумніи смотрите, гд же та дорога, которая должна васъ привести въ тотъ завтный край, гд горсть героевъ, въ продолженіе ряда столтій, отстаивала свою свободу и теперь длится ею со своею братіею по языку и по вр? Дорога эта однако такъ мало отличается отъ тропинки, протоптанной людьми и животными, что издали ее никакъ нельзя замтить, такъ она загромождена и замаскирована окружающими ее скалами, хотя для пшеходовъ и вьючныхъ животныхъ она вполн удовлетворительна. Есть, однако, уже другая дорога: широкіе и длинные зигзаги ея вы видите еще на пути съ парохода, она будетъ окончена въ этомъ году къ зим, а въ будущемъ году можно будетъ отъ Котора до Цетиньи хать въ экипаж, и, пародируя слова Лермонтова, спокойно декламировать:

Ужъ проходятъ дилижансы

Черезъ т скалы,

Гд носились лишь туманы _:

Да цари-орлы.

Нтъ сомннья, что Черногорье скоро перестанетъ быть страною замкнутою и мало доступною. Цетинья, можно сказать, уже связана хорошею дорогой съ Боккой, въ этомъ же году начнется дорога отъ Бара, съ другой стороны Черногорья, которая, помимо пути черезъ Баяну, находящуюся еще въ рукахъ турокъ, соединитъ съ моремъ долину Зеты. Эти дв линіи окажутъ, безъ сомннія, большое вліяніе на развитіе Черногорья,— торговое и промышленное. Австрія, какъ ближайшая сосдка, извлечетъ изъ этого свои матеріальныя выгоды и въ тоже время получитъ больше простора и для своего культуртрегерства. Поэтому она принимаетъ самое живое участіе въ постройк черногорскихъ дорогъ: кром того, что она охотно примкнула свою линію отъ Котора до черногорской границы, она дала Черногорью своего инженера, которому и платитъ отъ себя постоянное жалованье. Такое одолженіе, конечно, весьма важно для черногорцевъ, такъ какъ безъ посторонней помощи имъ трудно выплачивать жалованье своимъ постояннымъ служащимъ. Но при этомъ невольно припоминаются, пророчески оправдавшіяся, слова Калхаса: Timeo Donaos et dona ferentes.

За т ничтожныя одолженія, какія когда-нибудь Австрія оказывала, черногорцы платили имъ слишкомъ дорого: ихъ кровью она добыла часть Герцеговины, отъ нихъ же оттягала Спицу, а что говорить объ томъ, что она оттягала въ прежнія времена! Дйствительно, до сихъ поръ всякая помощь Австріи была оказываема не только съ цлями своекорыстными, но всегда убыточными для Черногорья. Точно такъ и съ дорогой отъ Котора до Цетиньи: Австріи теперь уже непріятна эта дорога, потому что идетъ не по тому направленію, какое желательно было ей, и какое она предпосъ цлями стратегическими, направленными именно противъ Черногорья. Простые черногорцы и теперь уже смотрятъ на эту дорогу съ недовріемъ: они не безъ основанія говорятъ, что эта дорога больше всего нужна для Австріи, потому что открываетъ ей путь въ Черногорье, какъ для лучшаго эксплоатированія ея, такъ и для военныхъ операцій, сами же они и теперь будутъ ходить своею старой дорогой, сокращая еще и безъ того короткіе зигзаги. Въ прошломъ году, когда совершилась оккупація Босніи и Герцеговины, графъ Андраши, въ порыв-ли откровенности, или вслдствіе трусости передъ нападавшею на него финансовою делегаціей, высказалъ, что до присоединенія этихъ провинцій Австрія была слишкомъ небезопасна со стороны Далмаціи, вы не знаете, говорилъ онъ, что вс тамошнія укрпленія никуда негодны. Въ такомъ точно положеніи въ настоящее, время находится южная часть далматинскаго приморья, для обезпеченія этой части Австріи ничего не остается, какъ аннектировать себ Черногорье. Тогда ей подпадетъ все пространство между Архипелагомъ и Адріатическимъ моремъ, и разпространенію господства на всемъ Балканскомъ полуостров помхъ не будетъ никакихъ.

L’appetii vient en mangeant, говоритъ французская пословица, но извстно также, что въ конц концовъ большіе прожоры вс длаются жертвами своего обжорства. Австріи, проглотившей такую массу разнородныхъ элементовъ и не ассимилировавшей ихъ своему нмецкому организму, предстоитъ та же участь, и ея покушеніе на Черную-Гору можетъ быть послдніе покушеніе, посл котораго ей приведется поступать съ поглощенными ей народами, какъ нкогда Сатурнъ съ поглощенными имъ собственными дтьми.

Не забгая впередъ, а только по пути, тамъ сказать, оставовимся на характеристик жителей Бокки и ея отношеній къ Черногорью въ старое время и теперь, такъ какъ отъ этого зависитъ оцнка современнаго политическаго положенія послдняго.

Внутренность страны, занимаемой бокезами такъ же, какъ и Черногорье, состоитъ изъ горъ, между которыми находятся только весьма незначительныя площадки земли, годныя для обработки, та же сухость климата и безводье, что заставляетъ жителей искать средствъ къ жизни въ заработкахъ на сторон. Скупая природа, гд вы больше имете дло съ камнемъ, чмъ съ землей, выработала изъ нихъ каменьщиковъ, длающихъ изъ камня надгробные памятники, цистерны, различныя принадлежности въ домахъ, какъ столы, скамьи и т. п., производителей разныхъ каменныхъ построекъ: домовъ, магазноовъ, церквей и т. д. заурядъ они принимаютъ на себя малярныя и столярныя работы. Козы и овцы составляютъ такую же важную статью въ хозяйств бокеза-земледльца, какъ и у черногорца, у обоихъ ихъ кукурузная мука и молоко, въ разныхъ видахъ, составляютъ главную пищу.

Изъ прибрежныхъ жителей пользуются землею весьма немногіе и при этомъ, главнымъ образомъ, разводятъ плантаціи маслины и отчасти виноградниковъ, большинство же живетъ моремъ: содержатъ свои небольшія суда, поступаютъ въ капитаны и простые матросы на чужія суда, но никто изъ нихъ не составилъ тмъ большаго капитала, домашняя торговля слишкомъ незначительна, а во всемірной торговл, конечно, они не могутъ выдерживать конкурренціи. Они славятся только предпріимчивостью и отважностью, качествами, которыя воспитала въ нихъ нужда. Завлюченный въ тсныхъ предлахъ Бокки и тутъ притиснутый горами, чуть не загнанный въ море, онъ, по невол, ища выхода, кидается въ море, гд единственно можетъ свободно дышать и чувствовать себя на простор.

Подавляемый природой онъ все добываетъ съ боя, и за то съ каждой одержанной побдой ростетъ и крпнетъ тломъ и духомъ. Такимъ образомъ въ немъ выработался характеръ твердый, стойкій, неустрашимый, какъ на мор, такъ и на войн, и въ борьб съ обстоятельствами или на политической арен. Въ нихъ не могъ развиться меркантильный духъ, которымъ всегда отличались венеціанцы и ихъ прямые наслдники и воспитанники — дубровчане, поэтому между тми и другими всегда былъ антагонизмъ, который однако не нужно смшивать съ инсургенціей, нтъ, тутъ просто было несходство характеровъ, и наоборотъ, самая тсная связь постоянно существовала между бокезами и черногорцами.

Бокезъ не любитъ роскоши, поэтому не гонится за большимъ богатствомъ, но ему дороже всего его самостоятельность и независимость, поэтому онъ боле консервативенъ во всхъ сферахъ жизни: крпко держится своихъ старыхъ правъ, преданій и нравовъ, тогда какъ рагузинцы, боле склонные къ нажив, роскоши, нг, легче поступаются своею стариной и народностью, легче подпадаютъ чужому вліянію.

Такъ сложился типъ бокеза подъ вліяніемъ естественныхъ условій жизни, посмотримъ теперь, что завщала ему исторія.

——

Славяне заняли восточное побережье Адріатическаго моря во второй половин VII ст. и застали тамъ римскій міръ, который въ то время подвергся значительному видоизмненію подъ вліяніемъ принятой имъ христіанской вры и столкновеній съ новыми народами. Но каждый пришлецъ подвергался, конечно, вліянію римской культуры, которая здсь, на новой почв, подъ наплывомъ новыхъ, освжающихъ идей достигла высокаго развитія. Какъ глубоки были корни этой культуры, видно изъ массы памятниковъ, оставшихся до настоящаго времени, несмотря на самыя разрушительныя опустошенія, и преданій, живущихъ по нын въ населеніи совершенно иной народности. Какъ сильно было римское вліяніе, свидтельствуетъ легкость, съ какою впослдствіи водворяются тамъ венеціанцы. Новъ-тоже время нельзя не признать силы наплыва славянскаго элемента: въ IX вк мы застаемъ уже готовыя славянскія государства, именно сербскія жупанства, захватившія Адріатическое побережье отъ устьевъ Бонны на юг до устья р. Цетины на свер (между Силетомъ и Макорской). Впослдствіи сербо-хорваты захватили всю ныншнюю Далмацію.

Это не было одно сплоченное государство, но, какъ мы сказали, отдльныя жупанства, которыя по временамъ признавали одного великаго (главнаго) жупана подъ сюзеренствомъ греческаго императора, а по временамъ отказывались отъ того. Одну изъ такихъ частей составляла Зета или Діоклея, границы которой составляли: на свер Захлумія и Траверсія (ныншняя Герцеговина), на запад Которскій заливъ и Адріатическое море до устьевъ Бонны, затмъ по Бонн до Скутари и дале по р. Дримцу къ сверу, а на востокъ отъ рашскаго жупанства отдляли ее горы, идущія къ озеру Плавы и по р. Ламу.

Вся приморская часть отъ Скутари до Котора, заключенная между западнымъ берегомъ Скутарійскаго озера, дале между горами, отдляющими ныншнее Черногорье отъ моря и Бокки, называлась Нижнею-Зетой, остальная — Верхнею.

Средоточіемъ этой области были поперемнно то Скутари, то Діеклеи (при сліяніи ркъ Зетты Морачи) или Подгорица.

Вообще, между всми сербскими землями связь была весьма слабая, а Адріатическое побережье еще боле обособлялось, потому что было поприщемъ пропаганды римской церкви, тогда какъ сербскія земли оставались въ тсной связи съ Византіей.

Дубровникъ скоро сдлался независимымъ: сначала онъ платилъ нкоторую дань сербскимъ владтелямъ, а посл отказался отъ всякихъ даней, и платилъ только за помощь, которую они оказывали ему противъ его непріятелей. Въ такихъ же отношеніяхъ находилась и Бокка. Съ прекращеніемъ династіи Нмана, которяне, въ отвть на претензіи новыхъ земскихъ владтелей изъ дома Балши, заявили свою ршимость скоре вс погибнутъ, чмъ признать ихъ своими государями. Оскорбленные этимъ Балшичи сталм поддерживать дубровчанъ въ ихъ гегемоническихъ стремленіяхъ и неоднократно принуждали Которъ къ покорности Дубровнику.

Все это побудило которянъ стать подъ защиту венгерскаго короля Лудовика I (1371г.), это однако имъ нисколько не помогло: объявивъ дубровчанамъ войну, въ томъ же году, они опять были побждены послдними при содйствіи Бальшича Георгій I, при чемъ Которъ подвергся со стороны послдняго страшному раззоренію.

Въ это время, съ одной стороны, наваливаютъ турки, покоряя одну за другою провинціи, входившія въ составъ византійской имперіи и сербскаго царства, съ другой, берегами Адріатическаго моря стремятся завладть венеціанцы и, конечно, успваютъ, потому что Зета сама собою распадалась. Южныя части ея, особенно приморскія, всегда стремились къ обособленью, а въ то время, не надясь на силу зетскихъ владтелей, спшили стать подъ защиту Венеціи. Скутари поперемнно переходитъ изъ рукъ въ руки: то къ зетскимъ правителямъ, то къ венеціанцамъ, и въ тоже время т, и другіе то спорятъ изъ-за господства надъ Приморьемъ, то общими силами защищаютъ его противъ турокъ. Въ 1474 г. зетскій воевода Иванъ Черноевичъ и венеціанскій капитанъ Антоніо Лорендано отразили и поразили семидесятитысячную армію Магомета II, посланную имъ подъ предводительствомъ румелійскаго беглербега Сулеймана-паши для взятія Скутари: турокъ погибло боле 7000. И еще единъ разъ турецкое войско было разбито Иваномъ Черноевичемъ въ союз съ венеціанцами, но силы турокъ росли, и въ 1484 г. они ударили на самую Зету, завладли крпостью Жабланомъ, а венеціанцы безъ особенной крайности продали имъ Скутари.

ИванъЧерноевичъ, иначе называемый Иваномъ-бегомъ, вытсненный изъ зетской равнины, удаляется въ горы и устраиваетъ себ резиденцію на Цетинской равнин, куда со временемъ переводится и митрополичья каедра. Въ это время онъ заключаетъ союзъ съ Которомъ. Союзъ этотъ не повелъ ни къ чему. Видя возрастающую силу турокъ, которые отреклись отъ союза съ Черноевичами и закончили тмъ, что ограбили всхъ монаховъ (числомъ 72), въ православномъ монастыр, арханг. Михаила, который находился въ ихъ владніяхъ на остров Превлок, въ одномъ изъ заливовъ Бокки близъ Грбаля. Исполнителемъ такого ужаснаго дла былъ которскій гражданинъ Дружко.

Изъ этого видно, какой духъ вялъ въ Котор: это былъ не только политическій разрывъ съ зетскими владтелями, но разрывъ со всмъ сербствомъ, съ православіемъ и со всмъ, что напоминало его прошлое.

Съ 1420 г. Бокка отреклась отъ покровительства Венгріи и на мсто его, вмст съ Далмаціей, признала господство Венеціи подъ слдующимъ, однако, условіемъ: ‘Если венеціанская республика вслдствіе какого-либо политическаго событія будетъ не въ состояніи защищать Которъ, то она не можетъ его никому другому ни уступить, ни продать, но должна оставить его при его старой свобод’.

Съ того времени бокезы дйствовали совершенно за одно съ Венеціей, которая,во время войнъ съ турками, всегда имла своими союзниками черногорцевъ, состоявшихъ въ то время подъ управленіемъ своихъ владыкъ (митрополитовъ), что и помогло новому сближенію ихъ съ черногорцами.

Положеніе бокезовъ и черногорцевъ въ это время въ сущности было одинаково: одни были подчинены чужой власти, но территорія ихъ была неприкосновенна, ихъ положеніе экономическое и торговое не страдало, и благосостояніе развивалось, другіе были вполн свободны, но загнанные въ безплодныя горы, отрзанные отъ цлаго свта, матеріально пропадали.

Въ конц XVII в. Турція достигаетъ зенита своего могущества, а съ этого времени въ ней начинается внутреннее разложеніе, которому помогаютъ вншнія обстоятельства, и между послдними самое важное составляетъ, конечно, выступленіе на европейскую политическую арену новаго государства — Россіи.

Черная-Гора, если и не получаетъ отъ того въ начал особенно важной помощи, зато поднимается духомъ, получивъ надежду на эту помощь въ будущемъ. Владыки ея являются не только предводителями ускоковъ, защитниками личной свободы безъ всякихъ выгодъ жизни гражданской, но начинаютъ придавать этой горсти храбрецовъ и ихъ тсной территоріи обликъ политическаго тла, а къ концу XVIII в. они представляютъ собою уже политическую силу, съ которою вдаются великія европейскія державы. Съ того времени возвращается черногорскимъ владтелямъ вліяніе на Которъ и, при содйствіи особенныхъ обстоятельствъ, возстановляется постепенно ихъ связь между собою, съ годами становящаяся все крпче и тсне.

Въ 1797 г., какъ извстно, французы завладли Венеціей и, уничтоживъ республику, какъ полныя хозяева, стали распоряжаться землямибывшими подъ ея верховною властью, и въ томъ числ Бокку Которскую по Кампоформійскому договору передали Австріи.

Это однако была противно договору 1420 г., на основаніи котораго она признала суверенство Венеціи. Не желая покориться такому насильственному и беззаконному ршенію, но въ то же время, не зная какимъ образомъ отклонить его осуществленіе, они сдлали собраніе своихъ главарей, которое ршило обратиться за совтомъ къ черногорскому владык. Владыкой тогда былъ славный и многострадальный Петръ I. Онъ имъ посовтовалъ установить временное правительство и народную гвардію, чтобы съ помощью этихъ двухъ учрежденій вершить законъ и поддерживать порядокъ, что нисколько не будетъ противно венеціанской республик, если она воскреснетъ, а еслибъ республика погибла окончательно, то совтовалъ признать власть австрйскаго императора, подъ тми же самыми условіями, подъ какими установлена была связь съ Венеціей. Бокезы приняли этотъ совтъ, а жители Будвы (въ томъ же приморьи) упросили владыку пріхать къ нимъ и тотчасъ избрали его своимъ временнымъ правителемъ.

Австрійское правительство заняло уже Далмацію и начало вводить тамъ свои законы и порядки, а по дламъ Котора сносилось съ его правителемъ — черногорскимъ владыкой.

Бокезы, между тмъ, видя, что нтъ никакой надежды на возстановленіе венеціанской республики, окончательно ршили отдаться австрійскому императору на тхъ же условіяхъ, на какихъ находились подъ Венеціей. Австрійцы тотчасъ являются и занимаютъ войсками всю Бокку.

Но въ это же время контръ-адмиралъ французскаго флота, генералъ Брюнсъ, сталъ передъ Дубровникомъ и послалъ курьера къ австрійскому правителю Бокки гр. Турну съ требованіемъ немедленно вывести оттуда вс свои войска, угрожая въ противномъ случа вытснить ихъ оттуда силой.

Турнъ не нашелъ ничего лучшаго сдлать, какъ обратиться съ просьбою о помощи опять къ черногорскону владык, при чемъ въ письм своемъ добавлялъ: ‘Какъ находящееся на лицо войско его величества, татъ равно и то, которое придетъ, я поручаю отеческому, христіанскому попеченію и мудрому распоряженію вашего высокопреосвященства съ увренностію въ добромъ успх’.

Увренность была ненапрасная: бокезы и черногорцы не впустили французовъ, которые въ то самое время безъ боя заняли всю Далмацію. Мало того: они приняли самое дятельное участіе въ операціяхъ русскаго флота въ далматинскихъ водахъ противъ французовъ: нсколько разъ побивали ихъ, а подъ часъ, и сами терпли большой уронъ. Они овладли городомъ Дубровникомъ, и крпость, занятая французами, готова была къ сдач, какъ вдругъ Австрія передаетъ Бокку французамъ, и для занятія ея является маршалъ Мармонъ.

Россія, пріостановившая было военныя дйствія, снова начала ихъ, это ободрило бокезовъ, и оборона была самая энергичная: французскій флотъ занялъ уже часть Бокки, но, въ конц концовъ, принужденъ былъ оставить ее и удалиться. Миръ, заключенный въ Тильзит между Россіей и Франціей, въ 1807 г. нанесъ окончательный ударъ храбрымъ бокезамъ, въ братскомъ союз съ Черногорцами, отстаивавшимъ свободу: въ одно время съ письмомъ отъ ген. Ларистана командиру русскаго флота Баратынскому прибылъ русскій фельдъегерь съ приказомъимператора Александра передать Бокку французамъ.

Передача совершена была безпрекословно: французскій генералъ вступилъ въ Которъ, и черногорскій владыка одновременно удалился въ свои горы. ^:Это произвело чрезвычайно тяжелое впечатлніе какъ на бокезовъ, такъ и на черногорцевъ. Такое дйствіе Россіи было тмъ странне, что незадолго передъ тмъ русское правительство подозрвало владыку Петра въ умысл предаться французамъ и, не стсняясь ничмъ, по одному ложному оговору послало ему письмо, исполненное оскорбительныхъ выраженій, потомъ оно призываетъ его къ участію въ войн, въ которую онъ вступаетъ, забывъ все прошлое, несетъ въ жертву самого себя и благо своего страждущаго народа, а въ заключеніе тоже самое правительство однимъ почеркомъ пера уничтожаетъ плоды всхъ побдъ и побдителя заставляетъ возвратиться домой, гд за его отсутствіемъ и подъ впечатлніемъ проиграннаго дла перевернулось все вверхъ дномъ.

Петра мы считаемъ великимъ человкомъ именно за то, что онъ всегда стоялъ выше всхъ обстоятельствъ, умлъ владть собою до изумительности и, обладая необыкновенною прозорливостью, не терялся ни на минуту и тотчасъ же принимался со всею энергіею за внутреннее устройство, увренный, что часъ его прійдеть, помощь его снова потребуется противъ тхъ же французовъ, и предвиднье его сбылось. Его снова призываютъ, снова черногорскіе орлы слетаютъ съ своихъ скалъ и продолжаютъ кровавые бои съ французами. На этотъ разъ мсто русскаго флота заступилъ англійскій. Французы держались только въ Котор и то съ большимъ трудомъ. Имъ измнили уже хорваты, которые, въ числ 256 рядовыхъ и 4 офицеровъ, находились тамъ во французской служб: они тайно вышли унеся съ собою 3 французскихъ знамени и ключи отъ крпостныхъ воротъ, которыми можно было войти съ моря съ южной стороны. Они отправились на Перцаньо и предали орущіе аббату Брунаци, который однако извстилъ объ томъ владыку, находившагося на противоположной сторон въ сел Добротъ, подъ самымъ Которомъ, только на другой день въ полдень.

Если-бы это извстіе пришло къ владык тотчасъ же, Которгь былъ бы взятъ въ ту же ночь, это хорошо понималъ лукавый аббатъ и потому промедлилъ, какъ вообще старался длать всевозможныя помхи союзникамъ, находясь почти въ самой связи съ французами. Такимъ образомъ, удобный моментъ былъ упущенъ, и осажденные, не смотря на всю стснительность своего положенія, не хотли и слушать о переговорахъ. Тогда, не видя пользы тратить силы на штурмы, отъ которыхъ неожидалось успха, союзники ршились принудить непріятеля къ сдач медленной осадой.

Между тмъ, необходимо было установить хоть временно внутреннее устройство, такъ какъ неустановленность вредно отзывалась на всемъ. Для этого собрана была скупщина изъ бокезовъ и черногорцевъ, на которой въ заключенье, 29 октября 1813 т., составленъ былъ слдующій актъ: ‘Дв пограничныя провинціи, Черная-Гора и Бокка, взаимно клянутся Господомъ Богомъ быть врными и неразлучно составлять одно цлое, какія бы событія и обстоятельства не случились. Становясь подъ высокое и могущественное покровительство трехъ союзныхъ державъ: Россіи, Австріи и Великобританіи, об упомянутыя провинція со своими законными главарями изъявляютъ, что въ томъ случа, если бы одна изъ этихъ двухъ провинцій, по какимъ-либо политическимъ обстоятельствамъ, должна была стать подъ власть исключительно одной изъ упомянутыхъ державъ,_, тогда и другая вмст съ нею подвергается той же судьб, т. е. об провинціи должны подчиниться той держав съ сохраненіемъ тхъ условій и правъ, которыми он пользовались прежде, и которыя надются сохранить и впредь’. Актъ этотъ былъ подписанъ владыкой и губернаторомъ Вукомъ Родоничемъ во имя Черной-Горы и Бердъ, затмъ представителями всхъ обществъ Бокки, и, наконецъ, Францемъ Лепонили, который этотъ актъ и написалъ на итальянскомъ язык. Въ смысл этого акта учреждено было временное правительство, названное центральною коммиссіей, которая и начала дйствовать. Въ тоже время ршено было отправить депутаціи къ европейскимъ дворамъ, прося о покровительств и признаніи упомянутаго договора, Тутъ оказалось разногласіе между католиками и православными, и выборъ депутатовъ не состоялся. Тогда, чтобъ не терять времени, владыка самъ послалъ депутата Савву Пламенца къ русскому императору, прося его принять подъ свое, покровительство Бокку и Черную Гору. Въ тоже время онъ уполномочилъ Пламенца, въ случа отказа со стороны русскаго императора, просить объ этомъ двухъ другихъ союзныхъ государей — австрійскаго и англійскаго.

Какъ только отправился Пламенецъ, католическая община тотчасъ отправила своего уполномоченнаго жъ австрійскому императору, прося его защитить Бокку своимъ оружіемъ. Было-ли это слдствіемъ того, что вообще въ то время мало врили, въ возможность помощи слишкомъ удаленной Россіи, или слдствіемъ вроисповднаго предубжденія, мы не знаемъ. Но дло ршилось, конечно, не по просьб тхъ или другихъ, а но соображеніямъ чисто дипломатическимъ трехъ союзныхъ державъ.

Австрія тотчасъ двинула свое войско для занятія Бокки. Смущенный тмъ владыка упросилъ австрійцевъ пріостановиться до полученія отвта отъ Россіи, и она остановилась. Между тмъ, въ Бокку снова прибылъ англійскій капитанъ Хосте и поставилъ баттарею, чтобъ начать бомбардированіе Котора. Генералъ Готье, командовавшій осажденными французами, не видя возможности къ дальнйшему сопротивленію, сдался ему на капитуляцію. При этомъ ключи отъ крпости приняли два депутата центральной коммиссіи — черногорскій губернаторъ и бокезъ Виченцо Ловренчичъ. Вслдъ затмъ англійская эскадра и прибывшій для занятія Бокки австрійскій генералъ Милутиновичъ съ войскомъ отправились къ Дубровнику, чтобы и оттуда изгнать французовъ.

Владыка вступилъ въ Которъ и вмст съ центральною коммиссіей управлялъ Боккой, дожидаясь роковаго отвта.

Пламенацъ еще не воротился, какъ снова явился съ войскомъ Милутиновичъ для занятія Бокки: 27-го мая 1814 г. онъ занялъ Кастельново, а 2-го іюня, вошелъ въ Которъ и вступиль въ управленіе Боккой.

Пламенацъ прибылъ въ то время, когда владыка воротился изъ Бокки въ Черную Гору: онъ привезъ и письмо императора Александра, отъ 21-го мая, въ которомъ русскій императоръ препоручаетъ ему передать Бокку австрійцамъ и увряетъ бокезовъ, что вс права и преимущества, которыми они искони пользовались, будутъ имъ сохранены вполн.

Политическая дятельность владыки Петра, главнымъ образомъ, направлена была на созданіе одного цлаго изъ Бокки и Черной Горы, и весь разсчетъ этого плана основывался на содйствіи и покровительств Россіи. Россія тогдашняя, однако, не оцнила этого плана, осуществленіе котораго имло бы громадныя послдствія въ будущемъ, ея политика оказалась мене предусмотрительною, чмъ проницательный умъ черногорскаго владыки.

Владыка Петръ два раза отброшенъ былъ отъ достигнутой уже имъ цли, не непріятельской силой, а рукой своей покровительницы — Россіи. До глубины души оскорбленный лично и скорбящій за весь свой народъ онъ однако умлъ стать выше личнаго чувства, и презрвъ какъ свое личное чувство, такъ и скорбь народную, остался вренъ своей основной иде, которая заключалась въ убжденіи, что цль можетъ быть достигнута только въ союз съ Россіей, и потому въ своемъ завщаніи въ заключеніе говоритъ: ‘вчное проклятіе и да анафема постигнетъ того, кто, не послушавъ моего завщанія, ршится произвести какую-нибудь смуту и раздоръ между народомъ — словомъ или дломъ, а равно и всякаго, кто бы замыслилъ отступиться отъ русскаго покровительства.’

——

Почти трм четверти столтія, протекшія съ тхъ поръ, значительно измняли физіономію Европы, Бурбоны снова прогнаны Бонапартомъ, обязательство священнаго союза, вовлекшее Россію въ войну 1848 года для спасенія Австріи, самымъ циничнымъ образомъ осмяно послдней въ 1853 году, парижскій трактатъ обращенъ въ нуль войнами Австріи съ Италіей, Пруссіи съ Австріей и потомъ Франціи съ Пруссіей, во Франціи безкоролевье, Италія соединилась въ одно королевство, въ средней Европ появился новый императоръ, Испанія колеблется между монархіей и республикой, а Турція, сдлавшаяся какимъ-то enfant gt de l’Europe, падаетъ и разбивается, какъ дитя у семи нянекъ. Смотря на эту превратность судебъ, на такую неустойчивость политическаго положенія Европы, на быстроту постигающихъ ее измненій, недоумваешь при вопрос: что ожидаетъ ее еще, въ недалекомъ будущемъ? Начатое уже разрушеніе Турціи разв можетъ остановиться? Что будетъ тогда съ землями, которыя до сихъ поръ находились въ ея безалаберномъ управленіи? При чемъ останутся т 7 нянекъ, которыя наперерывъ заботятся о сохраненіи ея цлости, теперь, катъ чертъ надъ душой, стоятъ у изголовья умирающей имперіи? Въ этомъ хаос событій и лабиринт дипломатическихъ комбинацій, мы видимъ постоянства въ одномъ только: въ торжеств идеи національнаго объединенія, которое подчасъ идетъ наперекоръ общеполитическому и гуманному развитію. Это противорчіе, впрочемъ, временно, а отчасти только кажущееся. Ни одинъ чистый націоналъ не можетъ быть противникомъ принципа гуманности и политической свободы, такъ какъ только политическая свобода и вполн гуманная цивилизація даютъ обезпеченіе какъ всякой индивидуальности, такъ и народности. Поэтому, если врить въ прогрессъ человчества, въ цивилизацію и политическое развитіе, то нельзя не врить въ торжество національной идеи.

Примняя эти общія положенія къ Бокк и Черногорью и къ ихъ взаимнымъ отношеніямъ и отмтивши въ историческомъ очерк моментъ ихъ соприкосновенія, мы предугадываемъ ихъ объединеніе, которое должно совершиться подъ щитомъ того, кто окажется боле либеральнымъ въ политическомъ смысл и боле гуманнымъ, боле толерантнымъ въ культурной миссіи.

На основаніи представленныхъ въ историческомъ, очерк отношеній Бокки и Черногорья, въ которыхъ рзко обозначается стремленіе ихъ къ объединенію, мы не хотимъ сказать, что Бокка непремнно должна присоединиться къ Черногорью, мы только указали, какъ крпко Бокка держится принципа своей автономіи и въ Черногоріи въ этомъ отношеніи ищетъ опоры и помощи, не допуская въ принцип совершеннаго подчиненія. Бокка и Черногорье — это два брата, два союзника, которые соединяются въ борьб противъ общаго врага. Вопросъ въ томъ, кто этотъ общій врагъ? Что касается Турціи, то для бокезовъ она врагъ настолько, насколько они принимаютъ участіе въ своей христіанской братіи, угнетенной турками, для черногорцемъ турки также не настолько ненавистны, насколько поддерживающіе ихъ европейцы.

Бокезамъ исторія ихъ напоминаетъ, что они незаконно отданы Австріи, которая во многомъ лишила ихъ свободы, но кое-что изъ своей старой автономіи они хранятъ, какъ святыню, какъ залогъ ихъ бытія, и будутъ защищать до послдней возможности. Это доказали они въ возстаніи 1869 года. Въ это время имъ значительную помощь оказали черногорцы, отчасти своимъ сочувствіемъ, отчасти фактическимъ содйствіемъ частныхъ лицъ, испытанныхъ въ бою и, вообще, въ военномъ искусств, точно такъ, какъ бокезы всегда оказывали черногорцамъ помощь противъ турокъ сочувствіемъ, средствами и личнымъ участіемъ.

Австрія, въ послднее время, слишкомъ явно оказываетъ желаніе задушить Черногорье, она слишкомъ явно старается убить національное чувство въ боснякхъ и герцоговинцахъ, въ защиту которыхъ черногорецъ не одно столтіе бьется съ туркомъ. Все это далеко отъ того, чтобы внушить черногорцамъ дружественныя чувства, по отношенію къ Австріи.

Религіозно-національная интолеранція Австріи, по отношенію къ своимъ старымъ подданнымъ и вновь занятымъ землямъ, чувствуетъ и сознаетъ во всхъ ея частяхъ, въ Цислейтани одинаково, какъ и въ Транслейтаніи. Экономическая и политическая эксплоатація подлежащихъ ей земель и народовъ, пораждающая громадный пролетаріатъ и доводящая до раззоренія даже людей зажиточныхъ, даетъ еще больше поводовъ къ недовольству.

Эти два зла, порождаемыя австрійской политической системой, ведущею за собою объ руку всеобщую деморализацію, всего больше чувствуется въ Бокк.

Она наводнена австрійскими войсками, преимущественно не мстнаго происхожденія, школы ея отданы въ руки людей, которые дйствуютъ въ дух одной только части населенія и дерзко оскорбляютъ другую его половину, заботы о благосостояніи края никакой: грустно смотрть на ея города и села, гд вы видите большіе дома, иногда изящныя палаццо, разрушающіеся рукой времени, тогда какъ ихъ хозяева или эмигрировали, или погибли въ мор, или сдлались нищими и пролетаріями. Австрійскій Лойдъ, ставшій на ноги вслдствіе данныхъ ему Правительствомъ большихъ привиллегій, совершенно убилъ судоходную промышленность Бокки. Австрія не длаетъ ровно ничего для ея благосостоянія, помогаетъ всякому обстоятельству, которое можетъ ее свести ниже, она, однимъ словомъ, поступаетъ съ Боккой и, вообще, съ Далмаціей, какъ некогда поступила съ Венеціей, которую совершенно принесла въ жертву Тріесту. Не приготовляется-ли она къ тому же по отношенію къ Бокк, что постигло ее въ Венеціи? Очень вроятно, хотя съ совершенно другой цлью: изъ Венеціи она, такъ сказать, заблаговременно выбиралась и поэтому, приготовила взамнъ ея, свое собственное гнздо, Бокку и Приморье она хочетъ придавить чтобы изъ нихъ сдлать оплотъ Черногорья. Но бокезы и приморцы не такой народъ, чтобы скоро поддались, для этого нужно много времени, много силы нравственной и матеріальной, какой у Австріи весьма немного, а чтобы заглушить Черногорье, нужно дйствовать противъ него ршительно и не откладывая въ долгій ящикъ, покуда оно не организовалось и не окрпло. А въ настоящій моментъ, всякое дйствіе Австріи противъ Черногорья непремнно встртитъ отпоръ со стороны своихъ подданныхъ въ Бокк и Приморьи.

Что же длать?

Законъ исторіи, который называютъ также судьбою народовъ, ршитъ и этотъ вопросъ, конечно, не совтуясь съ великими политиками и дипломатами. Мы, посторонніе наблюдатели, собирая и анализируя факты изъ современной жизни народа и изъ его прошлаго, можемъ только намтить направленіе и ту отдаленную цль, къ которой эта судьба ведетъ народъ, вопреки частнымъ усиліямъ и временнымъ, случайнымъ обстоятельствамъ.

Тому-же, кого этотъ вопросъ непосредственно касается, остается, вооружась твердостью и терпніемъ, спокойно ждать и дйствовать въ этомъ направленіи, съ полною врою въ непреложность этого, единственно справедливаго ршителя судебъ человчества.

П. Ровинскій.

‘Русская Мысль’ 1880, No 1

У границъ Черногорья.

Читайте также: