Обзор Оттоманской армии в Сирии, Базили Константин Михайлович, Год: 1852 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 25 минут(ы)

[К. М. Базили]

Обзор Оттоманской армии в Сирии

Сирийские Пашалыки ¹ и юго-восточный угол Малоазийского полуострова на юг от Тавра заняты пятым корпусом турецкой армии, считая первым — гвардию, вторым — Константинопольский корпус, третьим — Румелийский, а четвертым — Анатолийский ². Каждый из этих корпусов именуется по области, им занимаемой, сей пятый корпус ³ именуется у Турок Арабистан-ордусу, т. е. лагерем Аравийской стороны. Затем шестой корпус занимает Месопотамию и Диарбекир по ту сторону Тигра, вдоль Персидской границы до Бахрейна, и именуется Ирак-ордусу. Бывший корпусный командир Сирийской армии Намык Паша назначен года за два пред сим начальником шестого корпуса по неудовольствию на него Министерства за то, что в продолжение 6-летнего управления сирийским корпусом и при повторительных предписаниях о наборе рекрутов он не решался приступить к исполнению сей меры. Иракский корпус доселе еще не образован, едва начтется в оном до 8 батальонов и 4 эскадронов некомплектных при двух батареях, что составит до пяти тысяч войска в строю, даже штабы еще не образованы. В последнее время Намик-Паша облечен званием [293] Генерал-Губернатора Багдадского при военном своем командовании. Это первый пример соединения гражданской и военной властей под нынешним царствованием и клонится к экономии, ибо Намик-Паша, получая все содержание корпусного командира (до 60 тыс. руб. в год с рационами), имеет в существе не более одной бригады в своем ведомстве. Сверх помянутого Иракского корпуса два батальона Константинопольского корпуса, или гвардии, занимают попеременно гарнизоны в Джидде, Мекке и в Медине.

Такова в общем своем объеме сила регулярного войска во всей южной полосе Оттоманской империи по сю сторону Тавра, за исключением одного Египта. Она простирается в совокупности до 28 тыс., из сего числа около четверти занимает нижнюю (Над стройкой (здесь и далее рукой Базили) написано южную) Месопотамию и Бахрейн (это Иракский корпус, еще некомплектный) и ту часть полуострова, которая признает гражданскую власть Султана, затем собственно Аравийский корпус’ занимающий Сирию и Таврические округи (Написано, над строкой: равно как Орфу, Диарбекир и Мосул), представляет в совокупности в настоящем своем составе до 20 тыс. войск ⁴. Прежде надлежащего обзора сего корпуса заметим, что по самому качеству почвы не вся сия обширная страна подлежит нормальному действию военной системы, узкая ее полоса, очерченная пустынею и раздвоенная во всем своем пространстве цепями гор, предоставляющими двоякую препону почвы и буйства своих племен гражданскому образованию края, причиняет неодолимые затруднения всякому стратегическому порядку, а потому занимающая ныне Сирию военная сила достаточна на внутренний гарнизон в опору самого снисходительного гражданского управления, глядящего сквозь пальцы на возмущения и непослушания подвластных племен и постоянно руководствующегося при всех своих преобразованиях своими старинными коренными Азиатскими правилами, обманом, ласкою, терпением, нечаянностью, интригою для содержания подданных в пределах некоего наружного приличия при взыскивании той части законного налога, которую можно добыть без насильственных мер. Если бы предстояло усиление правительственного устройства не до степени, подобающей всякому благоустроенному государству, но до той лишь степени, которой достигла Турция в Румелийских и Малоазийских своих областях, то гарнизоны Сирийские должны бы быть удвоены. Даже при таком усилении сорокатысячная армия была бы еще слишком недостаточна, чтобы защитить край от внешнего неприятеля. Политические и исторические соображения, на коих основан сей неопровержимый факт, чужды сего изложения. Ограничимся тем выводом, что Сирийская армия в нынешнем своем составе не представляет для Империи никакого элемента деятельности вне пределов сей области, а напротив того, налагает на Оттоманское правительство с 1840 года постоянное бремя [294] пожертвований людьми и деньгами. С 1840 по 1851 год Сирийская армия, представляя налицо от 15 до 20 тыс. войска, была вся составлена из Румелийских и Малоазийских рекрутов, ибо Сирия не давала до 1851 года ни одного рекрута. Содержание сей армии поглощало все доходы края за уплатою гражданского управления, и по их недостаточности более 150 миллионов пиастров приплачено от Государственной казны в это десятилетие золотом и серебром. Даже казенные недоимки за Сирию, которые порядка ради постоянно показываются в отчетах без всякой надежды на их взыскание, не прикрывают этого пожертвования, так что и по введении рекрутского набора в настоящее время, и если даже предположить, что все планы, начертанные правительством, будут успешно приведены в исполнение, вряд ли можно надеяться на возможность усиления Сирийской армии при самых благоприятных условиях, внутренних и внешних.

Вышепоказанная сумма, израсходованная от Государственной казны наличием на содержание Сирийской армии, за недостатком доходов сего края едва ли не будет удвоена, если возьмем в соображение, что, за исключением провианта, закупаемого на месте, все прочее — оружие, снаряды, обмундирование, медикаменты — решительно все доставляется из Константинополя натурою, и, кроме того, огромные фрахты платятся за перевоз сюда рекрутов. Рекруты на будущее время будут поставлены краем, но, во всяком случае, доходы края еще долго, весьма долго не прикроют содержания 20-тысячного корпуса, необходимого для его внутреннего охранения.

СОСТАВ И РАСПОЛОЖЕНИЕ АРМИИ

В Аравийском корпусе считается шесть полков инфантерии, каждый в четыре батальона, два полка кавалерии в шесть эскадронов каждый и один полк артиллерии. В батальоне полагается в комплекте 800 человек, в кавалерийском полку — 1200 человек, артиллерийском полку — двенадцать батарей, каждая в шесть орудий по калибрам от 3 до 28 фунтов, и 1,600 канониров. Итак, в сем корпусе состоит по штатам 19,200 человек пехоты, 2,400 конницы и 1,600 человек артиллерии при 72 орудиях.

В настоящее время корпус приведен почти в полный комплект по тому случаю, что за полтора года пред сим он усилен 4-мя тысячами рекрутов из Анатолии и Румелии, дабы обеспечить успех местного рекрутского набора, а ныне по мере перехода в редиф ⁵ и возвращения на родину нижних чинов, выслуживших пятилетний срок в строю, поступают на их место Сирийские рекруты. Итак, можно круглым числом полагать в батальоне около 700 человек, а в эскадроне-150 и до 1,400 человек в артиллерии, так что корпус в полном своем составе [295] представляет от 19 [тысяч] до 20,000 войска налицо. Года за четыре пред сим в иных батальонах считалось не более 200 человек ягод ружьем и не было ни одного батальона в 400 человек, ни одного эскадрона в 100 лошадей, так что в целом корпусе едва было тысяч 10 войска. В артиллерии не только люди, но даже лошади и мулы были в той же пропорции. При умершем Сераскире ⁶ эта часть значительно укомплектована.

Главною квартирою корпуса служит по центральному своему положению город Дамаск, где пребывает Сераскир и Военный при нем совет, составленный под председательством Начальника Штаба (Реиз Паша) из одного Генерал-Майора, двух полковников, одного подполковника, одного майора и штаб-медика. Затем один дивизионный генерал пребывает в Алепе, а другой — в Бейруте, кавалерийская бригада имеет свою главную квартиру в Акке, а артиллерия — в Хомсе, на полпути между Алепом и Дамаском. Пехотные бригады не имеют постоянных квартир, и по потребностям службы редко сходятся в одно место батальоны одного полка, но так как каждый полк имеет свое депо в известном месте, то легко заметить основную мысль нормального расположения пехоты по бригадам, а именно: 1-я бригада, состоящая из 1-го и 2-го полков, занимает центр в самой корпусной квартире, где обретается и ее депо, вторая бригада, состоящая из 3-го и 4-го полков, расположена в северных округах — в Адане (Над строкой написано: в Орфе, Диарбекире), в Алепе, Латакии и Триполи (Над строкой написано: а равно и в Мосуле, который временно подлежит Аравийскому корпусу), а 3-я бригада, состоящая из 5-го и 6-го ‘полков, занимает южную Сирию, имея свои депо: один — в Сайде и в Дер-эль-Камаре (на Ливане), а другой — в Бейруте. Расположение кавалерии при южном фланге в Акке и артиллерии при северном в Хомсе соответствует потребностям защиты края от Бедуинов и содержания в некотором страхе горских племен, ибо в равнинах вдоль берегов Оронта, всегда подверженных налетам Бедуинов, артиллерия может унимать этих всадников, а с другой стороны, кавалерия удачно действует в Галлилее, в горах Наплузских и вдоль Иордана.

Излишним будет, кажется, представить таблицу нынешнего расположения армии по батальонам, эскадронам и батареям, ибо по поводу возмущения в Алепе ⁷, войны с горскими племенами Гяур-Дага и производящегося в южной Сирии рекрутского набора уже целый год армия в беспрерывном движении, и сверх того по поводу помянутых происшествий в северной Сирии сосредоточены теперь в Алепе сверх отрядов Аравийского корпуса войска, принадлежащие другим корпусам, а именно: два батальона 5-го полка Константинопольской армии и один батальон 3-го гвардейского полка, равно и 2-й кавалерийский полк Анатолийской армии, принявшей участие в последних военных действиях в Сирии. [296]

Затем в Алепе считается ныне 6 батальонов (в том числе 3 из столицы), имеющих в строю 4,678 человек, два полка кавалерии (один из Анатолийского корпуса), в коих считается 1374 рядовых и офицеров, но лошадей в строю только 968, две роты артиллерийские — всего 119 человек при 33 орудиях, что составит в совокупности около 6,000 человек.

В Дамаске считается равномерно до 4 тыс. Два батальона и четыре эскадрона наряжены в Палестину для набора рекрутов. Отряд этот составлен из всего гарнизона Акки и одного батальона из первой бригады.

Итак, в вышепоказанных трех пунктах считается до 13 тыс. войска, остальная армия расположена отрядами в один батальон или в полбатальона в Иерусалиме, в Дер-эль-Камаре, в Бейруте, Латтакии, в Антиохии, в Адане и пр ⁸

МОРАЛЬНОЕ И МАТЕРИАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ АРМИИ, РЕКРУТСКИЙ НАБОР, ОФИЦЕРЫ, КАЗАРМЫ И ГОШПИТАЛИ

Так как Аравийский корпус был составлен доселе исключительно из Румелийских и Анатолийских рекрутов, то войско это не представляет особенной характеристики, разве возьмем во внимание те условия, моральные и физические, в которые оно поставлено по пребыванию своему в чуждой ему почве и среди племен, чуждых по происхождению, языку и преданиям. Заметим, что воинственный дух усиливается в турецком солдате, когда он служит вне пределов своего отечества, разумея отечеством не империю Оттоманскую, которая для мусульман олицетворяется единственно в религии, в Исламе, но свой родной край, свой округ, как понимают это племена, составляющие Империю. А так как Сирию Турок почитает краем завоеванным и даже чужим по языку и по нравам, то он здесь вернее своим знаменам, узы полкового братства в нем усиливаются и дисциплина становится надежнее по врожденному несочувствию к Арабу. По сему-то и мало встречается примеров военных дезертиров.

С другой стороны, всегда су мнительное положение края и старания правительства .превозмочь страх, завещанный племенам Сирии памятью о строгостях Египетской военной дисциплины и тогдашних рекрутских наборов ⁹, заставляет военное начальство обходиться необыкновенно ласково с солдатом и сугубо заботиться о его благосостоянии. Весьма мало примеров наказаний, мало взыскательности по службе, учение бывает кое-когда повзводное на час или на два, маневров почти нет, так что войско пребывает в совершенном бездействии или в походах, порою утомительных. Солдат кормлен отлично, едва ли не лучше, чем во всяком другом государстве, не исключая и [297] Англии. Так как ежедневные порции хлеба и мяса слишком обильны, то солдаты из своих экономий поротно прикупают зелень и овощи, а в рамазан от казны полагается им кофе и даже значительное количество сахару на пирожное. При таком содержании и при недостатке упражнения солдат вообще жирен, и, если бы не отличное физическое телосложение рекрутов Румелийских и Малоазийских, это войско было бы чересчур изнежено и было бы несравненно более болезней в случае походных трудов.

В одежде нет роскоши и часто даже нет подобающего приличия. Полагается в год по одной паре зимней одежды плохого сукна и по две пары летней обмундировки из бумажного плохого полотна, 4 пары башмаков, две рубашки, один фес, шинель на два года и коврик вместо тюфяка на 5 лет. Солдаты вообще бережливы, и нередко можно видеть, что сами они вяжут себе чулки и всегда моют свое белье с большим тщанием. В казармах живут довольно опрятно, а в лагерной стоянке разводят цветники кругом палаток. Затем иные полковники заводят у себя обучение солдат грамоте, и можно видеть солдат возмужалых, которые с большою охотою учатся чтению Корана и арифметике. Вообще они твердят наизусть военный регламент и встречаются между ними отличные умственные способности. Сераскир Намик Паша, осматривая со мною казармы в Дамаске, вызывал наудачу солдат на экзамен, и случалось, что рекрут из Кюрдов, взятый в строй месяцев за 6 и едва знавший по-турецки, повторял наизусть регламент и умно отвечал на задаваемые вопросы. Грусть по родине, эта коренная черта Румелийских рекрутов, переводимых в столь дальний и чуждый для них край, легко превозмогается чрез несколько месяцев подобного быта в строевой службе, но, во всяком случае, нет почти примеров, чтобы рекруты той стороны изъявили желание остаться в строю по выслужении срока.

Поведение регулярного войска вообще отлично, нет буянов,, нет пьянства, с жителями солдаты обходятся ласково. В этом отношении армия сделала замечательные успехи в сравнении с тем, что мы видели в регулярных войсках, вступивших в Сирию в первый период по занятии края.

Справедливо заметить и то, что военное начальство сугубо печется ныне о сбережении здоровья и жизни солдат. Медицинская часть получила значительные улучшения, и хотя медики большею частью плохи, особенно воспитанники Константинопольской медицинской академии, зато по крайней мере в присмотре нет недостатка, постели для больных, пища и прочее весьма удовлетворительны и даже роскошны. В походах тщательно берегут солдата от усталостей, предохраняют от холодной воды и пр. В военных действиях, когда то всегдашнему политическому неустройству края требуется содействие регулярного войска, стараются подвергать огню одни нерегулярные ополчения, в которых каждый солдат умеет защищаться, [298] а регулярные отряды служат собственно в опору этим наездникам. Система эта довольно удачно приноравливается к местностям и к здешнему роду войны. В 1846 году бунтовался Халиль-Рахман (древний Хеврон) в Иудее. Бывший Паша Иерусалимский Мехмет Кюпрузли, нынешний Сераскир, повел туда сам войска, батальон регулярной пехоты с двумя орудиями и человек 600 нерегулярной конницы. Расположив батальон с артиллерией вне ружейного выстрела, он с одними башибузуками ¹⁰ приступил к крепости и принудил мятежников сдаться. В исходе 1850 года, по случаю мятежа племени Мотуалиев ¹¹ в Бальбеке ¹², бригадный генерал Мустафа Паша разбил мятежников в двух сражениях, из коих в одном регулярные войска оставались зрителями схватки башибузуков с Мотуалиями. В Алепском бунте преступная осторожность Дивизионного Генерала Керим Паши была главною причиною усиления бунта, разорения Христиан и последовавшего затем беспощадного наказания Мусульман. Имея налицо 1,500 пехоты, он убоялся занять ими улицы и атаковать толпу, которая, видя, что войска запирались в казармах, сделалась дерзновеннее и атаковала гражданского Губернатора, который с 50 своими кавасами ¹³ не убоялся выступить на бунтовщиков.

Впрочем, это регулярное войско при миролюбивых своих наклонностях, хозяйственных и садовых, имело случай отличиться чертами храбрости, когда оно одушевлено доверием к командирам, вообще в Сирии верно своему знамени. Зато при первом случае, когда потребовалось употребить несколько батальонов сего корпуса вне сферы племен Арабского языка, а именно в недавнюю экспедицию против Гяур-Дага, в южных отраслях Тавра, много солдат и с ними даже обер-офицеры бежали к бунтовщикам, и примечания достойно, что это случилось в бригаде Мустафа Паши, самого храброго из офицеров этой армии и весьма любимого солдатом.

Если припишем мягкость и снисходительность военной дисциплины и отеческие попечения начальства видам правительства относительно введения рекрутского набора в Сирии, то цель эта удачно достигнута после слишком долгих недоумений и нерешимостей. В 1850 году приступили к рекрутскому набору со всевозможными предосторожностями. Года за 2 перед тем была произведена опись жителей по всем городам и по тем округам, в коих власть правительственная не встречает непреодолимых феодальных препон. Корпусный Генерал Эмин Паша призвал в Дамаск бригадных командиров, чтобы они изучали на месте личные его действия, дабы на том же основании действовать потом в подлежащих их действию округах. По прочтении фирманов и после успокоительных и ободрительных речей Сераскира к приматам (т. е. к этим командирам. — И. С.), коим велено повторять во всеведение его слова, были представлены описки всех Магометан от 20 до 25-ти летнего возраста и стали производить набор по жребию под личным [299] надзором самого Сераскира. Сам он входил в подробнейшее разбирательство семейных обстоятельств, по коим только оказывалось снисхождение. Были примеры, что молодые люди являлись охотниками вступить в строй, но Сераскир не иначе принимал, как с согласия родителей. Этими мерами, а всего более обещанием, которое он дал народу по соизволению правительства, что Сирийские рекруты будут причислены в Сирийскую армию и никогда не выступят из пределов Сирии ¹⁴, обеспечили успех наборов, который удачно продолжается доселе. Бунт Метуалиев, о коем мы упоминали, должно более приписать феодальным началам этого племени, чем сопротивлению массы народной, я те явления, проистекающие от тех же анархических источников, могут еще повторяться единственно потому, что порочное гражданское управление сего края не успело в этот десятилетний период усилить свое влияние и побороть враждебные ему местные элементы, а еще менее внушить доверенность к себе. Но собственно военная служба при существующих условиях не пугает ныне народа, и доказательством служит то, что при Египтянах рекрут с трудом находил охотника вместо себя за 15 и за 20 тыс., а теперь представляются охотники за 1,500 и за 2,000 пиастров. Заметим, что главная льгота, предоставленная Сирийцам, не выходить из пределов Сирии, представляет большие невыгоды. Египтяне строго соблюдали правило переводить Сирийских рекрутов в Египет и в Аравию, а в Сирийскую свою армию наряжали Египтян. Действительно, при здешнем образовании племен нельзя нисколько полагаться на туземных солдат, и при первом кризисе могут Целые бригады разбежаться, так что необходимо содержать ради безопасности войско из Румелийских и Малоазийских рекрутов. Обстоятельство это тем важнее кажется, что всяк, кто изучил этот край, его историю и его элементы, не иначе может смотреть в практическом отношении на Аравийский корпус, как на гарнизон для внутренней безопасности края, ибо в случае атаки извне можно утвердительно сказать, что пятитысячный отряд при удачном политическом действии на местные элементы и при пособии денежном может легко очистить Сирию в одну кампанию от Турецкой армии, хотя бы она была усилена вдвое и втрое, а если армия эта будет составлена из местных элементов, то ее уничтожение еще вернее. Если Турецкая армия может похвалиться тем, что всякий батальон почти ежегодно бывает в действии по беспрестанным внутренним тревогам края, заметим, что все подвиги ее ограничиваются борьбою с шайками разбойников или с бунтовщиками, ни один батальон еще не видал собственно огня неприятельского и не был подвержен действию артиллерии.

В физическом отношении Сирийские рекруты статны, красивы, здоровы, воздержаннее Турок и способнее их к перенесению усталостей, но в моральном отношении они буйнее, беспокойнее и менее храбры. Так как народ здешний с детства [300] привыкает к оружию, то рекруты Сирийские, расторопные по природе и понятливые, в несколько месяцев становятся весьма способными.

По спискам народонаселения или, вернее сказать, по сметам и соображениям полагая по два рекрута со ста человек от 20 до 25-летнего возраста всех Магометанских исповеданий, Сирия и Аданский Пашалык вместе с округами Марата (Написано над строкой: Диарбекира, Мосула) и Орфы должны поставлять ежегодно 10,200 человек. Из сего числа можно полагать, что до 8 тыс. будет действительно набрано. Город Дамаск поставил 340 человек, область Дамасская — до 3,000, Наплузские горцы — 700, город Иерусалим — 34 только по тому уважению, что служители мечетей одни исключены от набора, а там полнародонаселения приписано к Омаровой мечети, город Газа — 96, Яффа — 32 и т. д. Вся южная Палестина поставила до 1,000 человек. Ныне приступают к береговой полосе Сирии на север Акки, и должно полагать, что набор не встретит сопротивления, разве в Нассарийских племенах ¹⁵, между Латтакиею и Антиохиею, где по грубым ошибкам правительства уже 8 лет преобладает совершенное безначалие.

Меж тем в Дамаске приступают уже ко второму рекрутскому набору, тогда как первый еще не окончен в значительной части Сайдского Пашалыка. С одной стороны, можно предвидеть, что главным занятием армии, занимающей Сирию, будут ежегодные рекрутские наборы, но с другой — предстоит большая выгода в том отношении, что набор служит вернейшим условием подчиненности края и способствует к усилению правительственной власти.

Так как рекрутский набор производится в Сирии только с 1850 года, то в Сирии вовсе нет Редифа (Над строкой написано: разве по спискам), ибо редиф по нынешнему образованию армии составлен из выслуживших 5 лет в строю солдат, возвращающихся на родину ¹⁶.

По обзоре Сирийской армии в нынешнем ли ее составе или в предположенном образовании ее из одних Сирийских рекрутов можно утвердительно сказать, что главный и основной ее порок — совершенный недостаток в способных офицерах. В это 25-летие регулярного устройства военной силы офицеры ознакомились сколько-нибудь с наукою внутреннего устройства армии, с законами дисциплины, а всего более с хозяйственным управлением. B этом отношении весьма ощутителен успех в сравнении с тем, что мы видели в здешнем краю в первый период занятия Сирии. Но относительно тактики собственно можно сказать, что эти 25 лет не принесли никакого плода. Если есть между офицерами люди способные для военного дела, то способности эти даже в том поколении, которое взросло в нынешней системе, принадлежат к прежней эпохе и к прежней военной системе. [301]

Обер-офицеры не заслуживают никакого внимания, по образованию и роду жизни они мало отличаются от солдат. Едва ли унтер-офицеры, прослужившие в строю 5 лет и более, не лучше и не способнее своих офицеров, смотря по расторопности своей в обучении рекрутов.

Между Штаб-офицерами есть люди храбрые и любимые солдатом, есть батальонные и полковые командиры, которые содержат свои команды в возможной исправности и с отеческою деятельностью, побеждая врожденную турецкую лень и высокопарность, пекутся о своем солдате. В этом отношении особенно замечателен Полковник Измаил-Бей, родом Черкес, и поныне сохраняющий свою народность, плохо говорящий по-турецки и презирающий Турок. Он долго командовал гарнизоном Ливанским в Дер-эль-Камаре и привел его в образцовое состояние. Его почитают храбрым и честным офицером, при суровой наружности он весьма хладнокровен в военном деле и в’ частной жизни и добр сердцем. Полковник Азиз-Бей, командир второго полка, известен по исправному содержанию своего полка. Полковник Хозреф-Бей, Хиосский невольник, был отличным батальонным командиром и имеет большие способности по комиссариату и вообще по внутреннему устройству армии. Умерший Сераскир Эмин-Паша взял его к себе старшим адъютантом, и, кажется, ему предстоит хороший карьер, ибо к своим способностям он присовокупляет мягкий нрав и вкрадчивость. В действиях он не был.

Из бригадных Генералов Аравийского корпуса наиболее известны Мустафа Паша и Мехмет Паша. Первый храбр до неистовства и заносчив до безумия. В молодости он был в Янычарских ополчениях и сохраняет на руке клеймо оджака ¹⁷, теперь ему под 60 лет, но он тот же янычар по духу. В 1850 году он разбил в двух стычках толпы бунтовавшихся Мотуалиев, но затем более повредил своему правительству бесполезною резнею людей, которых мог взять в плен, и разграблением безвинных Христианских деревень. В нынешней экспедиции в Гяур-Даге он также много деревень предал грабежу и пламени и по своей неосмотрительности едва не был отрезан в горах с своим отрядом.

Мехмет Паша командует кавалерийскою бригадою в Акке. Это малорослый и претолстый Турок старого покроя, говорят, что он храбр, но, сколько мне известно, вряд ли имел случай выказать свою храбрость собственно в военном деле. Более замечателен он по своему таланту внушать страх и трепет Бедуинским кочевьям, между коими чуть ли не колдуном слывет он по умению своему с ними управляться и их наказывать. Подобного разряда люди здесь не оценены по роду военных потребностей края, с другой стороны, внутреннее устройство его бригады плохо во всех отношениях.

Другой Бригадный генерал, Тагир Паша, начальник артиллерии, слывет исправным офицером, он был в Англии и [302] кое-чего наслышался по теоретической части и читает иногда, говорят, Английские книги об Артиллерии, но, кажется, природные его способности недалеки.

Из трех Ферик-Пашей (Генерал-Лейтенантов) старший — Давуд Паша, бывший до сего начальником штаба, не чужд, говорят, способностям по хозяйственному устройству корпуса, по смерти Эмин Паши он долго был уверен, что будет назначен Корпусным, и при известии о назначении другого он опасно заболел. Это человек с притязаниями на образованность и изучает наизусть, под каким градусом лежит каждый город, но, помнится, однажды целый час не мог я ему растолковать разницу между географическими градусами и градусами термометра, он всю жизнь провел в военной службе и прокочевал то с Египетскими, то с Турецкими войсками всю Империю от Абиссинии и Персидского залива до Морей ¹⁸ и Виддина, но, кажется, не только в военном деле ничего не смыслит, но даже и края не знает.

Дивизионный Генерал в Алепе Керим Паша стар и боязлив и в самые критические обстоятельства всегда более думает о своей ответственности и о формах. Несомненно то, что при некоторой решимости с его стороны Алеп был бы спасен в 1850 году.

Другой дивизионный Генерал — Иззет Паша, пребывающий в Бейруте, почитается внимательным начальником и весьма точным в исполнении своих обязанностей. Он любознателен, но эта любознательность более клонится к физическим явлениям и политическим переворотам мира, чем к военному делу. О тактике он ничего не смыслит, а Турцию почитает Государством, осужденным скорой погибели не от внешнего напора, но по внутреннему недугу и по безнравственности Государственных ее мужей.

Смерть корпусного командира Эмин Паши можно почитать потерею для армии и для государства, не потому чтобы офицер сей, воспитанный в Англии, отличался какими-либо военными способностями, но по нраву и по уму его. Он представлял собою редкое явление Турка, не избалованного Европейским воспитанием и сохранившего любовь, уважение и доверенность своих подчиненных при наружных приемах нового турецкого поколения. Новый Корпусной Командир Мехмет Паша был лет за 10 пред сим в военной службе ‘и почитался отличным офицером, затем он был гражданским Губернатором в Акке, в Иерусалиме, где прославился злоупотреблениями, Послом в Лондоне, Генерал-Губернатором в Алепе. Он соединяет правительственные способности с личною храбростью и с некоторым, впрочем весьма поверхностным, образованием, быв воспитан в Париже. Все же более отличается он своею ветреностью, армия его не любит и еще менее уважает его. Самое вступление его в должность, ознаменовано оплошностью военных распоряжений и поражением отряда Мустафа Паши r Гяур-Даге. Меж тем [303] Сераскир хвалится, что в будущую весну уймет Бедуинов, выстроит крепости в пустыне и т. п.

При таких способностях Турецких Генералов очевидно, впрочем, что армия в нынешнем своем составе соответствует своему назначению как гарнизон для сохранения некоторого порядка во внутреннем управлении Сирии и для содействия населенной полосы против Бедуинов. Но вне этой сферы деятельность ее весьма ненадежна. Это, собственно, корпус внутренней полицейской стражи, необходимой в сем краю по физическому и политическому его образованию. По этому соображению самая тактика, в которой она должна упражняться, ограничивается в исправном движении небольших отрядов и. в выборе мелких стратегических пунктов для наказания мелочных бунтов и для унятия пустынных наездников. Даже в этом отношении она не решается прикрыть от Бедуинов и от разбоя богатый восточный округ Гауран, где земледелец предоставлен, можно сказать, Промыслу, она заодно с правительственною системою не решается действовать твердо, решительно даже в пределах населенной береговой полосы и смотрит сквозь пальцы на буйство Ансариев. Покорение Сирии, т. е. населенной ее полосы, еще не довершено Турками в эта три века сумнительного их владычества.

Маневров больших никогда здесь не было, если по необходимости соберется значительная сила в каком-либо пункте, то предстоит столько забот для приискания вьючного скота и провианта, а сверх того забот по делу, для чего собираются войска, что Пашам решительно некогда думать о маневрах, да и солдат не любит лишней усталости В 1846 году делал маневры близ Бейрута бывший Сераскир Намик Паша. Все власти и агенты великих держав были созваны.

Было в строю 4 батальона (2,500 чел.) и до 6 ‘пушек малого калибра. Маневры состояли в последовательных трех атаках прямою линиею при фланговой перестрелке в лесу. Суматоха была неимоверная, часа три сряду скакали мы по всем направлениям с Сераскиром. Пушки отставали от батальонов по неспособности мулов, и артиллеристы тащили сами свои орудия по песку. Затем Сераскир всем остался доволен и благодарил в дефилее ¹⁹ командиров.

Даже смотры редко бывают, и то по роте или полубатальону. Рекрутов обучают унтер-офицеры по утрам ежедневно на площадях. Летом становятся войска лагерем по соседству городов там, где это почитается нужным для сбережения их здоровья, вовсе не для маневров и не для учения, ибо в это время года надо было беречь солдата от зноя, от солнца, от усталости и от холодной воды.

По квартирам становятся войска только (по необходимости, ибо квартирная повинность несовместима с восточными нравами. Там, где при постоянном пребывании войск казармы недостаточны, нанимаются квартиры по наряду, но за деньги. [304]

В Дамаске есть казармы плохой постройки, но весьма обширные и хорошо расположенные кругом большой площади, в них помещается до 4 тыс. пехоты и полк кавалерии. Есть сверх того и артиллерийская казарма с сараями и конюшнями. Все эти заведения, равно и гошпиталь, расположены кругом корпусной квартиры, в стратегическом отношении выбор местности отличен для содержания в страхе этого многолюдного города. В предместье Дамасском было начато Египтянами красивое и тройное здание для казармы, оно оставлено Турками без внимания, и материалы расхищены.

В Алепе есть отличные старые казармы, и также очень удачно расположенные. Большая именуется Шейх-Япрак с площадью для разводов и с помещением на 2,500 или 3,000 человек, вторая именуется Хан-эль-Сабух, и полагается в ней помещение на 2 батальона, затем среди развалин Алепской цитадели построены недавно новые помещения для войска.

В Бейруте доселе нет казармы при дивизионной квартире. Старый казенный хан на набережной служит для складки запасов и для помещения двух рот, остальное войско помещается кое-где по полуразрушенным городским башням или в палатках круглый год. С 1840 года идет речь о постройке новой казармы на 3 батальона, а только теперь стали заготовлять материалы. Замечательно, что на постройку эту, равно как и на другие казармы и на содержание зданий, деньги не ассигнуются от казны, а с разрешения военного министра обращаются на это полковые экономии. Так как полки эти большею частию в полкомплекта и так как артельные деньги умерших и убитых обращаются в полковую собственность, то каждый полк имеет в экономии несколько миллионов пиастров.

В Хомсе есть казарма, в которой помещается Тагир Паша с большею частию своей артиллерии.

В Хаме, в 15 верстах от Хомса, хотя уже 10 лет постоянно стоит там батальон пехоты, нет казармы, а содержатся под постоем частные дома.

В Антиохии были казармы, построенные Египтянами, но совершенно запущенные ныне.

В Акке, которая почиталась главным военным пунктом Сирии, было при Египтянах помещение на 6 тыс. войска, в том числе 1,500 кавалерии. Все это в страшном запущении. Хотя факты доказали, что стратегическая важность этого пункта не иное что, как предрассудок, однако Оттоманское правительство верит доселе в этот предрассудок и истратило с 1841 по 1849 год около миллиона рублей серебром на восстановление разрушенных укреплений, нынче работы приостановлены по открывшимся злоупотреблениям. Меж тем в этой крепости гарнизон помещается как-нибудь, в полуразрушенных магазинах. Выстроена недавно казарма человек на 200, но не знаю, по какому предрассудку никто не хочет там жить.

В Иерусалиме Египтяне построили прекрасную казарму, где [305] может поместиться до 2,000 человек и которая содержится довольно исправно.

В Аскалоне, в южной Палестине, равно и в Бальбеке, важном стратегическом пункте в верховьях Оронта, были начаты большие военные постройки Египтянами, все это уже не существует.

По другим местностям войска кое-как помещаются в казенных зданиях, более или менее запущенных, но казарм нигде нет, кроме вышеописанных. Ливанский гарнизон имеет отличное помещение в Птеддинском Дворце бывшего Владетельного Князя Эмир-Бешира ²⁰.

Гошпитали устроены, собственно, в Дамаске на 250 человек, в Сайде на 40 человек и в Бейруте на 100. В Алепе отведены иные домы близ казарм на помещение больных. В Акке устроена Египтянами великолепная гошпиталь на 400 кроватей. Там было некогда депо гошпитальных потребностей для всей Сирийской армии Мехмет-Алия. Ныне здание кое-как поддерживается, но в запустении. Других гошпиталей нет нигде в Сирии. Больных помещают кое-как на квартирах.

Гошпитали в Дамаске, в Сайде, в Бейруте и в Алепе содержатся весьма исправно и даже с роскошью. Сверх полковых медиков (при каждом полку состоят два медика, два хирурга, или, вернее сказать, два цирюльника и один аптекарь) при помянутых гошпиталях полагаются медики и хирурги. Штаб-лекарь корпусной — воспитанник Медицинской Константинопольской Академии, впрочем, он не совсем невежда по своей части. Между Европейскими медиками в военной службе есть люди весьма способные, но встречаются и шарлатаны.

В дополнение сего обзора Аравийской армии необходимо присовокупить некоторые замечания:

1-е о кавалерийской службе и о лошадях,

2-е об артиллерии,

3-е о провианте и амуниции,

4-е о нерегулярном войске,

5-е об отношениях военной власти к гражданскому управлению.

КАВАЛЕРИЯ

Турецкая регулярная кавалерия во всех отношениях уступает пехоте. Лошади плохи и не выезжены, строй некрасив, учение недостаточно. В Сирии местные породы лошадей ценятся несравненно дороже, чем в Анатолии и в Румелии, о породистых лошадях и речи быть не может в строю, а Сирийские непородистые лошади несравненно хуже, чем в других Оттоманских областях. Лошади для кавалерии приискиваются в корпусной квартире по усмотрению Генерала. При стечении поклонников в Дамаске сбываются их лошади за дешевую цену, [306] и в эту пору закупает кавалерия по цене от 20 до 30 рублей серебром. Впрочем, судя по роду службы здешней армии, вряд ли нужно для кавалерии лучших лошадей. В прежнее время кавалерийские полки были составлены из четырех эскадронов уланских и двух карабинерных. Эмин-Паша, заметя, что Турецкие уланы вовсе не способны управиться с Бедуинами, которые более боятся огнестрельного оружия, чем пики, преобразовали полки в четыре эскадрона карабинерные и два уланские.

АРТИЛЛЕРИЯ

Турецкая артиллерия довольно метко стреляет и содержит орудия в исправности. Но лафеты чрез меру плохи и недостаточны, когда они ломаются, здесь никаких средств нет для починки, а надо бы поставлять морем из Константинополя запасные колеса и пр. Разумеется, что в целой Сирии нет никаких арсеналов — ни оружейных ни пороховых заводов. Тем предосудительнее беспечность командиров, которые большею частию по неимению сараев оставляют орудия, ящики и пр. круглый год на воздухе и даже не укрывают полотнами от солнца. Сколько могу судить по виду лафетов, вряд ли одна из 72 пушек Аравийского корпуса выдержит первую эволюцию артиллерийского учения даже без пальбы. Впрочем, месяцев за 5 пред сим умерший Сераскир устроил в Дамаске сараи для артиллерии.

Лошадей при артиллерии никогда нет в комплекте, и те не выезжены, стары и не способны. Орудия трех- и пятифунтовые, которые здесь всего нужнее, по неимению дорог вьючатся на мулов.

Корпусные командиры давно ходатайствовали о присовокуплении к артиллерийскому их полку нескольких мортир для обучения канониров в бросании бомб. В этом было отказано по тому уважению, что только при Константинопольском корпусе полагаются бомбы. Затем, когда в 1850 году бунтовался Алеп, были поспешно высланы из Константинополя две мортиры малого калибра, которые удачно действовали в Алепе и затем остались причисленными к Аравийскому корпусу.

Артиллерийский офицер Прусской службы Гоффман прикомандирован к корпусу для практического обучения артиллерии, но школы военной здесь нет никакой ни для офицеров, ни для солдат.

ПРОВИАНТ, АМУНИЦИЯ И ЖАЛОВАНИЕ

Кроме провианта и жалования, решительно все, что нужно для ⁴ войска, доставляется готовое из Константинополя. С некоторого времени приказано заготовлять здесь белье и летнее [307] платье из бумажного простого полотна Английского изделия. В каждом полковом депо должно храниться самое необходимое количество запасного обмундирования. Полагалось учредить в Акке общий склад амуниции и всего прочего для армии, но доселе ничего не сделано. В настоящее время по невысылке платья из Константинополя не только для новых рекрутов нет обмундирования, но даже в строю солдаты весьма неисправно одеты.

Мы сказали выше, что редифы еще не образовались в округе Аравийского корпуса, впрочем, так как по положению здесь должно стоять пять тысяч редифа, то запасы вооружения и обмундирования уже заготовлены в Алепе на 800 человек, кои по составленному списку после бунта 1850 года должны вступить в редиф. Оружия есть достаточные склады в Алепе и в Дамаске на 7 [тысяч] или на 8,000 человек редифа. Пороху и ядер есть значительные запасы, оставленные еще Египтянами. Провиант поставляется в армию по подрядам по мере надобности, запасов никаких нет, торги производятся в военных Советах, в корпусной и дивизионных квартирах, а где нет таких Советов, то военные командиры заседают для сего в совете гражданского управления. Казенный интерес при этом соблюдается лучше, чем по гражданскому управлению, ибо вообще Турецкие военные офицеры честнее гражданских чиновников, и качество провианта строго осматривается. Расход сей, равно и жалование для войска производятся ассигновками на Дефтердарей ²¹ и других сборщиков податей, или же получаются суммы наличием из Константинополя. При нормальных ценах провианта в Сирии порция солдата обходится в день по два пиастра или 11 коп. серебром. По плохому устройству финансового управления Сирии в платежах бывают замедления, а жалование никогда не доплачивается в срок. В настоящее время жалование не уплачено всему корпусу от 5 до 8 месяцев, а так как армия в движении и обмундирование также не выдано вовремя после смерти Сераскира Эмин-Паши, то много солдат показываются в лохмотьях, офицеры задолжались и не имеют кредита. Впрочем, ропота и побегов не слышно, за исключением упомянутого случая в Гяур-Даге.

НЕРЕГУЛЯРНОЕ ВОЙСКО

Выше упомянуто о пользе нерегулярного войска, которому, собственно, армия служит опорою для содержания края в повиновении. Мы разумеем башибузуков, которых не должно смешивать с кавасами — исполнителями полицейских распоряжений при Губернаторах и при Корпусном Командире — и с полицейскими служителями (тюфекчи). Нерегулярное войско состоит, собственно, в башибузуках. Это сброд всяческих наездников, они вербуются теми начальниками, которым [308] правительство вверяет их команду. B каждой области есть лица, известные своею способностью вербовать охотников и командовать ими. Правительство заключает контракт с этими лицами, контракт состоит в выдаче им знамени и билета на столько-то порций и жалования на сколько-то наездников, которые являются на своих лошадях и с своим оружием. Жалования полагается по 80 пиастров в месяц на наездника, да по три фунта хлеба натурою или деньгами, да по рациону ячменя и соломы. Затем главная выгода, предоставленная этим начальникам, состоит в том, что они могут иметь налицо гораздо менее наездников, лишь бы возлагаемые на них поручения кое-как исполнялись. Милиция эта при всем своем буйстве и неустройстве необходима для земской полиции и для поддержания правительственной власти. С нею длится ряд всех злоупотреблений прежней военной системы, но сама она уже бунтоваться не может — разве порою разбойничать. Число ее простирается обыкновенно от пяти до шести тысяч в областях, подведомых Аравийскому корпусу, в случае надобности может она быть удвоена. Заметим, что в этом ополчении весьма мало Сирийцев, оно вербуется из бродяг, большею частию Кюрдов, Тюркменов и Малоазийских Турок. Состоит оно, собственно, в ведении Гражданского Начальства, но в случае военных экспедиций нужные отряды поступают в ведение военных командиров.

Кроме башибузуков есть еще в тех городах, кои по казенным спискам почитаются крепостями, каковы Газа, Яффа, Иерусалим, Сайда и пр., равно как и в Акке, единственной крепости в целой Сирии, нерегулярные канониры-топчи, приписанные к крепости наследственно и пользующиеся некоторыми льготами. Число их весьма незначительно, от 30 до 80 человек в каждой крепости, а службы не несут они никакой, разве в случае отсутствия всякой другой военной силы они стерегут ворота.

ОТНОШЕНИЕ ВОЕННОЙ ВЛАСТИ К ГРАЖДАНСКОМУ УПРАВЛЕНИЮ

По мере последовательного введения в области новых учреждений, известных под именем Тензимат Хаириэ, военное управление совершенно отделилось от гражданского. В первый период после 1840 года Сераскирам были предоставлены уполномочия над гражданским управлением, но уже с 1843 года это отменено, и каждой из двух властей предписана особая сфера действий. По новости постановления, может быть, ни в одном Государстве не соблюдается с большею щекотливостию со стороны обеих властей разграничение это, а так как редко личные отношения двух властей бывают дружелюбны, то повсюду слышны обоюдные жалобы от городков, где майор командует полубатальоном, а каймакам лредседает в гражданском совете, до корпусной квартиры, где Корпусной всегда почти в ссоре с [309] Генерал-Губернатором. А так как в каждом законе буквальное толкование не всегда соответствует мысли законодателя, когда нет опыта и здравого смысла в исполнителях, то в этом случае при неизбежном влиянии людских страстей поминутно возникают неудобства всякого рода. Впрочем, очевидно, что Правительство более поддерживает права военной власти и в этом случае поступает справедливо, ибо она в Турции и честнее, и способнее, и лучше устроена по тому самому, что в ней каждый более или менее прошел чрез школу дисциплины. Мы упоминали об Алепском бунте, заметим для примера неудобств, сопряженных с нынешнею системою, в такой стороне и при таких распорядителях, что дивизионный начальник Керим Паша потому не решался действовать в первую пору — унять бунт и спасти город, что по положению военная сила не иначе должна действовать, как по предъявлении ей гражданской власти Маебата, [т. е.] решения о том, за подписью всех членов Совета. Известно, что члены Алепского Совета ²² были главными виновниками и подстрекателями бунта. Пока они сплетничали и спорили или укрывались под предлогом боязни, толпа жгла, и грабила, и стреляла по свите Паши, а войска хладнокровно на все это смотрели или запирались в свои казармы. Гражданское управление Сирии было бы надежнее в руках одной военной власти.

Бейрут, 8-го января 1852.

К. Базили

Публикуется впервые по: ЦГВИА, ф. 450, д. 28, л. 237-252об.

1. Пашалык — военно-административная единица в Османской империи (провинция), управляемая пашой (высший титул османских военных и гражданских чиновников). Это понятие употреблялось наряду с терминами эйалет и вилайет, приоритетными в различные периоды эволюции османской административной системы. После 1864 г. в соответствии с Первым вилайетским уставом официальным термином для обозначения понятия ‘провинция’ становится ‘вилайет’.

2. В дальнейшем территория Османской империи была разделена на семь корпусных военных округов, I округ имел центр в Стамбуле, II — в Адрианополе, III — в Салониках, IV — в Эрзинджане, V — в Дамаске, VI — в Багдаде, VII — в Сане.

3. В период первой мировой войны V армейский корпус стал именоваться IV армией.

4. Вплоть до первой мировой войны численность армии, дислоцировавшейся в Сирии, изменилась незначительно, составив в 1910 г. 24 419 человек личного состава (Вооруженные силы Турции. СПб., 1910, с. 89).

5. Редиф — армейский резерв.

6. Сераскер — командующий османскими войсками.

7. Речь идет о восстании в Халебе в 1850 г., поводом к которому послужило намерение официальных властей распространить на жителей города рекрутский набор в армию. Подробнее см.: Смилянская И. М. Из истории народного освободительного движения в Сирии в середине XIX в. — Очерки по истории арабских стран. М., 1959.

8. В начале XX в., когда процесс становления V армейского корпуса в основном завершился, он состоял из 4 пехотных дивизий, подразделявшихся на 8 бригад, в свою очередь делившихся на 16 полков по 4 батальона в каждом. Имелись также кавалерийская дивизия, состоявшая из 3 бригад и 6 полков, и артиллерийский батальон. Численность личного состава пехотного батальона колебалась от 250 в мирное до 800 человек в военное время. Численность пехотного батальона резерва могла доходить до 1 тыс. человек. Численность кавалерийского батальона колебалась от 100 в мирное до 300-500 человек в военное время (Сати ал-Хусари. Ал-Билад ал-арабийа ва-д- даула аль-усманийа. Бейрут, 1960, с. 221-223).

9. Численность египетской армии на территории Сирии к 1836 г. (в значительной мере благодаря введению рекрутского набора сирийцев) была доведена примерно до 36 тыс. человек, тогда как египетский корпус вторжения 1832 г. включал лишь 11 тыс. См.: Абд ал-Карим Рафик. Ал-Араб ва-л-усманийун…, с. 405, 408.

10. Башибузуки — нерегулярные воинские формирования османской армии

11. Мутуали (мутавилиты, т. е. ‘обожествляющие Али’) — члены многочисленной сирийской общины шиитов-имамитов, которых называют также ‘двунадесятниками’, как почитающих 12 имамов.

12. Имеется в виду восстание 1850 г., вызванное, как и в Халебе, намерением османских властей произвести набор рекрутов из числа местного населения.

13. Каввас (араб.) — низший полицейский чин в Османской империи, телохранитель при дипломатическом агенте или турецком сановнике. См. также ниже, примечание автора.

14. Это условие неоднократно нарушалось, однако всякий раз при этом сирийцы выказывали недовольство, а во время карательных экспедиций против арабов Йемена — и прямое неповиновение.

15. Нусейриты (ансари) — Ансари (араб, ‘последователи’) — члены исмаилитской секты. Считается, что они являются потомками финикийцев или иных древних племен (ассимилированных финикийцами), сохранившими большую часть своих традиций и верований. После длительной борьбы были приобщены к исмаилизму. В своем вероучении сочетают исмаилизм с элементами христианства, зороастризма и язычества. Нусейриты — старое название членов этой секты, происходит от имени одного из вероучителей — Мухаммеда ибн Нусайра (IX в.). Оба наименования отражены в топонимике Ансарийских гор: Джебель-Ансария, или Джебель-Нусария, — район компактного проживания членов секты. Современное название представителей вероучения — алавиты. Религиозный обряд ансари включает чтение из Евангелия, причащение вином и хлебом.

16. Порядок прохождения воинской службы совершенствовался на протяжении всей второй половины XIX — начала XX в. В соответствии с законами 1869 и 1886 гг. общий срок воинской повинности составлял 20 лет начинался для каждого лица, призванного в армию, с 1 марта года, следующего за тем, в котором ему исполнялось 20 лет. По закону 1903 г. воинская служба состояла из следующих этапов: действительная служба в постоянном войске (низаме) — 3 года в пехоте и 4 года в кавалерии и артиллерии, соответственно 5 и 4 года в бессрочном отпуске (ихтийате), 10 лет в резерве (редифе) 5 лет в запасе (мустахфизе). Всего 23 года службы. На практике и этот срок нередко увеличивался за счет продления службы в действующей армии и пребывания в резерве. Подробнее см.: Абд ал-Азиз Ауад, с. 143, Вооруженные силы Турции, с. 2.

17. Оджак — воинское подразделение янычар.

18. Морея — полуостровная, южная часть Греции (древний Пелопоннес).

19. Дефиле (франц. defile) — ущелье, узкий горный проход, укрытая рельефом местность. У Даля ‘дефилировать’ — располагать части укрепления так, чтобы они ‘прикрывали нутро его от выстрелов с высоты’.

20. О Бешире II см. — Сенковский О. И. Способности и мнения новейших путешественников по Востоку, с. 110. Эмир Бешир II Шихаб (1767-1850), правитель полуавтономного ливанского эмирата между 1788 и 1840 гг., достиг определенных успехов в политике укрощения феодального произвола ливанских мукатаджи (владельцев наследственных земельных пожалований) и укрепления собственной власти, основанной на патримониальных началах.

21. Дефтердар — казначей, чиновник финансового ведомства в Османской империи.

22. Городские советы знати (меджлисы) сирийских городов неоднократно выступали против централизаторских мер официальных властей. Наряду с меджлисом Халеба такую же политику до 1860 г. проводили городские верхи Дамаска. Khoury Philip S. Urban Notables and Arab Nationalism, c. 103.

————————————————————————

Текст воспроизведен по изданию: Сирия, Ливан и Палестина в описаниях российских путешественников, консульских и военных обзорах первой половины XIX века. М. Наука. 1991

Текст — Смилянская И. М., Рыженков М. Р. 1991

OCR — Парунин А. 2012