Область Ла-Плата или Парагвай и Тукуман
Область Ла-Плата или Парагвай и Тукуман
(С немецкого.)
——
Область Ла Плата, или Парагвай и Тукуман, Географические Исследования_и_путешестви, Год: 1807
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Корыстолюбие учреждает новые селения в отдаленных краях света, но средства, употребляемые для приобретения от них выгод, средства, коими старается оно сделать прочными свои заведения, мало-помалу споспешествуют образованию государства независимого. Селение увеличивается, познает свои собственные выгоды, и свергает с себя долг повиновения. В больших обществах людей, равно как в каждом человеке особенно, закон природы действует, дети, приближаясь к зрелому возрасту, укрепляются в силах, между тем как родители изнемогают. Государство, получая выгоды и богатства из селений своих, слабеет от пресыщения, напротив того селение созревает, усиливается от деятельности, и становится соперником, а иногда и повелителем прежнего своего властелина.
Вместе с гражданским устройством нравственность, науки и искусства переходят от родоначальников к поколениям, хотя и то справедливо, что просвещение, точно как пересаженное, на другую землю дерево, лишается прежнего свойства и доброты. Особливые нужды и отношения нового народа открывают для него особливый путь. После двух или трех столетий юное поколение почитает уже полуварварами своих праотцев, которые остались на прежней степени, между тем как оно, побуждаемо будучи обстоятельствами, оказало чрезвычайные успехи.
Таков непременный ход всех переселяемых народов, покровительствуемых судьбою. Таков был ход общества, во времена глубокой древности переселенных из Азии в Африку, равно и тех, кои из Египта и Карфагена перешли в Грецию и в другие страны южной Европы. В новейшие времена Северная Америка уже достигла половины своего пути, и конечно пойдет далее. Судьба по-видимому готовит новую образованность для северных американцев, для любимых чад своих. Между тем как племена германские и латинские приближаются к темноте средних веков, или может быть еще ко мраку непроницаемому, между тем как многолюдные сонмы народов, составляющее Китайскую империю, неподвижно пребывают на степени образованности — там, в Северной Америке проясняется свет новый, доселе неизвестный. Мы не знаем, каков некогда будет блеск его в полном величии лучезарности, ибо древние также не имели понятия о просвещении нашего времени.
Южная Америка обещает гораздо более, нежели Северная. Там племена деятельные и трудолюбивые приняли многие обычаи европейские, здесь испанцы и португальцы, обезопасив свои владения, старались более приспособляться к обычаям природных жителей, нежели вводить новые. Там все богатства земли уже открыты и неутомимо истощаются, здесь, при чрезвычайном изобилии, многое остается до сих пор еще неизвестным, до многих источников беспечные поселенцы еще не прикасались, Довольствуясь только золотом {В Перу еще и теперь более рудокопен, нежели фабрик.}, которое представляет собою все вещи, все изделия. Там природные жители почти совсем перевелись, а оставшиеся скоро должны будут принять европейские обычаи, напротив того здесь обитают дикие, свободные, многолюдные и воинственные народы, которые, перенявши многое у слабых соседей своих, не заразились их пороками и не покорились их законам. Если переменятся обстоятельства Южной Америки в рассуждении отношений ее к Европе, то она явится новою страною: от нее, от ее участия зависеть будут образованность, торговля и могущество прочих частей света.
Перемена сия по-видимому скоро настанет. Читателям известно, что англичане в прошлом году завоевали Буэнос-Айрес, что природные испанцы, жители Ла-Платской области, отняли обратно главный город, что англичане, овладевши важною крепостью Монте-Видео, снова готовились сделать нападение. Жители Буэнос-Айреса послали к ним объявить, что ‘они решились на будущие времена остаться народом независимым, и что если англичане признают их вольными, то дружески будут приняты жителями как союзники, в противном случае они намерены защищаться до последней капли крови’. Из новейших известий видно, что английские войска действительно нападали на Буэнос-Айрес, и отбиты с великим уроном. Пишут даже, что они потеряли и Монте-Видео.
Какой бы ни взяли дела оборот, по крайней мере предвидеть можно, что Англия лучше согласится оставить важное селение сие в прежних руках и отказаться от чаемых выгод, нежели допустить, чтобы оно сделалось независимым, и одушевляясь свежим чувством свободы, вознеслось на степень могущества и величия. Так! оно конечно сделалось бы скоро если не страшной, то по крайней мере значительной соперницей Англии во многих городах торговых, а через сто лет может быть стало бы оспаривать у нее господство над морями.
Область Ла-Плата, в которой Буэнос-Айрес есть, и — судя по местоположению, кажется — всегда будет главным городом, содержит в себе 40 000 квадратных миль земли, следственно она пространнее Германии, Франции, Великобритании с Ирландией, Голландии, Италии и Венгрии, взятых вместе, сверх того она всех их плодоноснее.
Иезуит Добрицгофер, живший восемнадцать лет в сей области и обозревший почти все части ее, пишет, что на одной полосе, простирающейся на 200 миль, путешественник находит поля безводные, на другой — высокие покрытые лесами горы, на одном месте видят плоскую земляную почву, на другом длинные ряды скал каменистых. В одной части едешь несколько дней, не видя ни капли воды, в другой ежедневно переправляешься через широкие реки, озера и болота. ‘Таким образом — продолжает иезуит — одному путешественнику Парагвай может показаться обширною равниною {Английский офицер точно сделал сию ошибку. Его донесение напечатано во многих ведомостях.}, другому гористою землею, третьему страною покрытою лесом, орошаемою реками и озерами, — и каждый из них будет говорить правду’.
Три великие реки, Парагвай, Парана и Уругвай, пересекают Ла-Плтскую область по разным направлениям, и соединившись составляют текущее море, то есть реку Ла-Плату, которая при устье своем широтою равняется сорока немецким милям, и которая во время прилива, когда ветер дует с южной стороны, поднимается до ста морских миль вверх по течению. Берег изобилует бухтами и пристанями, к трем из них, к Монте-Видео, Малдонадо, а особливо к Буэнос-Айресу, пристают корабли купеческие.
Неизмеримые равнины, где нет ни дерев ни кустов, вообще необитаемы. Трава на них вырастает такая высокая, что бесчисленные стада дикого рогатого скота и лошадей, и даже американские шестифутовые страусы ходят в ней, и покоятся под тенью. Земля, где она возделывается, заодно дает семьдесят зерен пшеницы и шесть сот маиса. Гористая часть Ла-Платской области содержит 110 рудокопен, из коих в тридцати достают золото, а в двадцати семи серебро. В других частях равнины покрыты селитрою и столь обильными ключами соли, что половина Европы могла бы ими довольствоваться.
К числу прозябений сей неистощимой земли принадлежат почти все пряные коренья, лекарственные вещества и произведения для роскоши служащие, вывозимые из других частей Америки в большом количестве, ваниль, хина, копайва-бальзам, какао, и алгорава (сладкие рожки), употребляемые в пищу жителями. Кедры и другие сего рода деревья, также пальмы, составляющие целые леса, ожидают только рук человеческих. Но самое важное произведение для торговли есть парагвайский чай, который бальзамическою силою и благоуханием не уступает восточно-индийскому, и которого ежегодно вывозится в Перу около 15 миллионов фунтов. В Европе он до сих пор еще не введен в употребление. Утверждают, что он портится во время перевоза: но это вероятно или умышленная выдумка англичан, которые боятся подрыва в восточно-индийской своей торговле, или же испанцы по нерадению своему до сих пор еще не заботились о способах сохранно перевозить парагвайский чай в Европу. Есть дерево, приносящее вкусные финики, из которых можно доставать прекрасное масло, есть множество других произведений земли, которые расчетистому человеку обещают великие выгоды, а испытателю природы — новые удовольствия.
Царство животных в области Ла-Платской столь же богато, как ископаемых и прозябений. Сказано выше, что ходят там бесчисленные стада лошадей и рогатой скотины. В некоторых волостях держат по сто тысяч быков и коров, самый обыкновенный торговец пригоняет по две тысячи лошадей на рынок, и отдает их за несколько штук материи. Мясо рогатого скота, убитого на ловле, оставляется на съедение диким собакам, которые также стадами бродят по пустыням, охотники берут с собою кожи только, а иногда и сало. Овцы равным образом плодятся так хорошо, что можно видеть стада по 30,000 животных, пасущихся на лугу какого-нибудь индейца. Сии животные перевезены туда из Европы, но тамошние природные — суть дикие ослы, свиньи, олени и серны, тапиры и тигры. Кажется, природа хотела предпочтить одну точку всем частям древнего мира, ибо кроме пчел, которые приготовляют воск, там есть еще особливая порода муравьев, сии трудолюбивые насекомые плодятся на сучьях некоторого дерева, и покрывают их душистым воском.
Между многими племенами жителей особливое примечание заслуживают гваранисы, абиаоны и паякасы. Последних почти можно назвать водяными людьми, ибо они проводят большую половину жизни на воде и под водою, нежели на суше. Люди сии делают себе из выдолбленного дерева лодки, в коих помещается до 40 человек, и на которых они плавают по рекам, пристают в разных местах и разоряют испанские деревни, иногда удается им одолевать суда европейские. Ежели лодка опрокинулась, то плаватели садятся на нее верхом, и продолжают путь свой. Во время бури они плавают по волнам, шутовски разным образом кривляясь, ныряют на дно за рыбою, едят ее, и хохочут, высунув из воды голову. Абипоны почитаются первыми из народов, умеющих на лошадях ездить, и по обыкновению простых детей природы, которые редко наблюдают умеренность — почти беспрестанно сидят на лошадях, равно как паякасы почти беспрестанно сидят в воде. Девяностолетний старик прыгает на дикую лошадь с удивительною легкостью, и держится крепко стоя на ногах, между тем как она бежит изо всей силы. Народ сей образом жизни, храбростью и нравами походит на древних германцев, описанных Тацитом. Они были опасными врагами европейцев, однако испанцам наконец удалось усмирить как их, так равно и паякасов и многие из них теперь обрабатывают землю, и повинуются законам.
Важнейшие для европейских селений суть гваранисы, которых иезуиты сто лет приучали к устройству и порядку общежития. Все они приняли христианскую веру, живут в деревнях, возделывают поля, работают на фабриках и проч. Племя сие столь многочисленно и воинственно, что во время войны между испанцами и разными соединенными народами гваранисы первым прислали в помощь 8000 человек, выученных военному искусству по-европейски.
Такова сия неизмеримая страна, с ее чрезвычайным плодородием, с ее могуществом ежедневно возрастающим. Такова страна за Буэнос-Айресом, лежащим близ устья великой реки Ла-Платы, которая протекает почти всю область! И сей-то город, вмещающий в себе 40,000 жителей, на всем земном шаре может быть богатейший средствами могущества, объявил себя независимым! Какое исполинское государство может вырасти из такого зародыша!
Область Ла Плата, или Парагвай и Тукуман: (С немецкаго) // Вестн. Европы. — 1807. — Ч.35, N 17. — С.57-67.