В.В. Розанов
В.В. Розанов
Об обеспечении духовенства
Об обеспечении духовенства
Об обеспечении духовенства, Розанов Василий Васильевич, Год: 1908
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Прения в Г. Думе о денежном пособии ‘городскому и сельскому духовенству’ вызывают некоторые замечания. И в речи обер-прокурора Синода, и в речи еп. Митрофана испрашивание этого пособия мотивировалось яркими картинами нищеты сельского духовенства, которое в некоторых местностях имущественно почти не поднимается над положением крестьян, и священники так же пашут землю, как и простые мужики. Все это так, хотя нужно оговориться, что духовенство действительно нищенствует: там, где число домов, т.е. величина прихода, очень мало и где сами крестьяне имеют нищенский надел земли. Таким образом, вовсе не ‘городское и сельское духовенство’ нуждается в пособии, а, во-первых, только одно сельское: между тем городское духовенство поставлено даже впереди сельского, и никакого нет сомнения, что сумму, законодательно ассигнованную и городскому и сельскому духовенству, оно энергично потребует к разделу с собою, взяв из него, может быть, даже большую пропорционально долю себе, так как и в законе оно поставлено впереди. Выходит, что яркая картина нищенского положения сельского духовенства послужит мотивом для увеличения содержания городского духовенства, которое везде достаточно обеспечено, а в больших уездных городах, в губернских городах и особенно в обеих столицах обеспечено несравненно лучше, чем не только учителя семинарий и гимназий, но даже чем и профессора университетов. Многочисленный штат многочисленного кладбищенского священства не только зажиточен, но и богат, как и причты всех соборных храмов.
Далее, в духовном сословии нужно обратить крайне серьезное внимание на положение диаконов и особенно псаломщиков, а между тем во всех прениях о вспомоществовании упоминается почти исключительно об одних священниках. Священник не только получает большее отчисление при исполнении треб, где участвуют и диакон, и псаломщик, но некоторые требы он исполняет один. Такова исповедь. Между тем диаконы и псаломщики имеют ту же степень того же духовного образования, как священник, и на них-то главным образом и лежит то школьное обучение в селах, которое во время прений в Г. Думе было обще и неопределенно приписано ‘духовенству’, почти подразумеваемо — священникам. Ибо при слове ‘духовенство’ первым встает в уме и соображении фигура священника. Повторяем и настаиваем, что диаконы и псаломщики несут чрезвычайно большую работу в церкви, особенно учебную работу, и что они-то всегда до сих пор были особенно обделены и, кажется, будут по традиции обделены и при предстоящем распределении пособия. Между тем роль их, будучи гораздо меньше в сакраментальном отношении, чрезвычайно велика в народном отношении. Они стоят ближе к народу, чем священник, а псаломщик даже и совсем стоит в рядах народа, стоя в то же время в рядах церковных служителей. Поддержать их крайне необходимо.
Отмена платы за метрические выписки, что составляет определенный труд псаломщиков и существенную часть их годового дохода, должна, безусловно, сопровождаться вознаграждением их из другого источника и в другой форме. Нужно заметить, что плата за эти выписки — около рубля за выписку, — ввиду редкости их для каждой семьи, обременительна только для очень немногих, для последних низин населения. Стоимость выписки для плательщика увеличивается почти вдвое гербовою маркою, прилагаемою к ней: и может быть, было бы проще отменить гербовое обложение подобных выписей, оставив только плату трудящемуся псаломщику, большую в городе, меньшую в селе и совсем крошечную, в 10 к., в 15 к., для деревни. Так как ни одна семья не может нуждаться более чем в одной, в двух таких выписках в год, то этот расход уже совсем невелик.
Плата за венчание, осложняемая обыкновенно мелочными придирками всякого рода, делающимися в целях повысить ее, переходит нередко в прямое вымогательство, которое в случаях недоброго нрава священника переходит в вымогательство жестокое. Было очень приятно услышать от обер-прокурора Синода слова о том, что ‘Святейший Синод, высшее церковное управление, во всяком случае, всегда принимало меры против несправедливых поборов — строго карало и карает отдельные случаи вымогательств’, но эта благая весть ниже синодального управления не распространилась, и о ней ничего неизвестно в населении. Да и что назвать ‘вымогательством’, когда норма за требы не определена нигде в законе и правилах, а растяжимость придирок к венчанию совершенно зависит от ‘усмотрения’ венчающего, и они составляют предмет устного ‘разговора наедине’. Известно и писалось много о том, что, напр., столичное духовенство совершенно не венчает пришлых на заработки сюда крестьян, говоря, что оглашение венчающихся должно происходить на месте их постоянного жительства, но какие меры для облегчения этого трудного случая воспоследовали со стороны высшего церковного управления, об этом совершенно неизвестно.
К причтовым местным, храмовым доходам присосалось чрезвычайно много не церковных элементов: их облепили со всех сторон ‘благотворители’. Благотворительность давно у нас сделалась почетным нищенством, — не сирот и бездомных, но вот этих благодетелей-филантропов, выпрашивающих у всех и везде для сирот, и живущих недурно сами ‘около сирот’. Они просунули свои кружки и тарелки в молящуюся массу, в храм: здесь молящиеся, не имея ни времени посмотреть, на что собирается, а в массе и безграмотные, кладут ‘вообще’ на все подставляемое, во все подставляемое, на тарелки и в кружки, воображая, что все это, в церкви собираемое, и идет на церковь, т.е. на храм — во-первых, на службу и служащих — во-вторых. Если бы эти деньги и шли на то, на что они мысленно кладутся молящимися, т.е. если бы ‘высшее церковное управление’ убрало сборы во время церковных служб на всякие неместные нужды, на нехрамовые и непричтовые нужды, вопроса о необеспеченности даже и сельского духовенства не существовало бы. Но высшее духовенство, иерархи, местные архиереи и сам Св. Синод преклоняют ухо к льстивым взываниям благотворителей. На все это обер-прокурор Синода мог бы обратить очень серьезное внимание. И вообще, читая его речь в Г. Думе, думалось о некоторой слепоте людей, одного его, или целого ‘ведомства’, которые, сидя среди миллионов и миллионов, текущих вокруг них, к ним и частью мимо их по их слепоте, пришли просить еще миллионов в очень трудную пору государства. Между тем как им стоило бы правильно сберечь и, еще важнее, правильнее распределить то, что имеется, и все были бы довольны и удовлетворены.
Впервые опубликовано: Новое время. 1908. 11 июня. No 11582.