Братья Гримм
Братья Гримм
О жене рыбака и чудесной рыбке
О жене рыбака и чудесной рыбке
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/grimm-9.jpg)
О жене рыбака и чудесной рыбке, Гримм Вильгельм Карл, Якоб, Год: 1812
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Источник текста: Братья Гримм — Сказки, изложенные по сборнику Бр. Гримм в 17 т., т.3
Типография В.А. Гатцук (Д. Чернышевский), Москва 1893 г.
Перевод: В.А. Гатцука.
OCR, spell check и перевод в современную орфографию: аудиокниги Эрнест Хемингуэй
Жил рыбак со своей женой около самого моря, в старой, престарой лачужке. И каждый день ходил он удить рыбу. Удит, да удит. Раз сидит он с удочкой на берегу и глядит на тихую, как зеркало, воду. Вдруг у рыбака вся удочка окунулась, потащил он и вытащил чудную рыбку, предиковинную камбалу. И заговорила с ним рыба человеческим голосом: ‘Не губи меня, рыбак: я не простая рыба-камбала, а я принц заколдованный, и для еды совсем непригодна. Отпусти ты меня домой на простор, в море-синее’
— Вот, оказия-то, — думает рыбак, — отродясь этого не слыхивал, чтобы рыба говорила человеческим голосом ‘Что ж, — говорит, — коли правду молвишь, ступай с Богом туда, где была, да гуляй там себе на просторе.’ — И пустил ее опять в воду.
А камбала махнула хвостом и пошла ко дну, только оставила позади себя крови струйку алую.
Приходит домой рыбак, а жена его и спрашивает. ‘Что, муженек, или ничего не поймал сегодня?’ Тут он рассказал жене, как поймал он чудную рыбу, предиковинную камбалу и как ее. опять выпустил. ‘Так-таки и отпустил безо всего? — говорит старуха. — Ты хоть бы что-нибудь у неё выпросил.’ — ‘Чего у неё выпросишь? Я и говорить-то не посмел с ней.’ — ‘Ах, ты дурак, дурак, не умел ты счастьем владеть! Ступай опять скорей к морю, да попроси у камбалы хоть новую избу, надоело жить в грязи, да в тесноте.’
Не хотелось старику идти просить, да делать нечего: надо старуху потешить, а то от неё житья не будет. Подошел он опять к морю, видит, — потемнело синее море, и начал он кликать рыбку:.
‘Рыбка, рыбка, рыбинка,
Всех морей диковинка!
У тебя один глазок,
Подплыви еще разок!’
Подплыла к нему рыбка и спросила: ‘Чего ты от меня, старик, хочешь?’ Рыбак снял шапку и отвечает: ‘Не погневайся, госпожа камбала, на беду я рассказал дома старухе, что изловил твою милость, да назад пустил в море, а жена говорит, что надо бы с тебя за выкуп новую избу выпросить: в лачужке ей жить надоело.’ — ‘Ступай, рыбак, с Богом, — говорит камбала, — будет вам то, чего старуха твоя желает.’ Пошел старик домой и видит: вместо его лачужки, стоит изба новая, вся резьбою разукрашенная. А старуха его на крылечке встречает и говорит: ‘Войди-ка, посмотри: сени-то какие, а изба-то — в две горницы.’ — И повела она мужа за руку всё показывать: ‘Глянь-ка, муженек, это нам с тобой покойник и кропать тесовая.’
Старик удивляется: на полках-то всякая посуда наставлена, в чулане всякого добра поналожено. Печь белая, изразцовая, да еще и с лежаночкой. На дворе куры кудахтают, утки бродят с утенятками, а в стойлице — корова. ‘Видишь, муженек, — говорит старуха, — ведь не плохо!’ — ‘Уж и говорить нечего, — отвечает старик, — теперь всего у нас вдоволь и ничего больше не надо.’ — ‘Ну, там еще увидим,’ — говорит жена. Так прошла неделя, другая, — старухе уж изба не по сердцу: и дворик кажется тесен, и в огороде места мало. Стала она ласкаться к старику и говорит: ‘Экий ты у меня, муженек, недогадливый: что бы выпросить у рыбы не избу, а каменные палаты. Не всё ли равно для неё, что избушку дарить, что палаты каменные? Пойди-ка опять к морю, попроси хорошенько камбалу!’ — ‘Эх, баба! Не зря ли ты это затеваешь? Ведь сама же говорила, что не плохо жить и в новой избе?’ — стал. ее старик уговаривать, а старуха знать ничего не хочет: иди да иди.
Послушался рыбак, пошел опять к морю. Видит, море потемнело, иссиня-серое стало. Начал звать чудо-рыбку:
‘Рыбка, рыбка, рыбинка,
Всех морей диковинка!
Шлет жена к тебе. Как быть?
Не изволишь ли подплыть?’
Подплыла к нему рыба и говорит: ‘Чего твоей жене еще надобно?’ — ‘Не прогневайся, государыня камбала, — отвечает старик, — уж старался я жену уговорить, а она свое, — изба ей, видишь, тесна стала, надо бы выпросить у твой милости каменные палаты.’ — ‘Хорошо, — отвечает камбала, — ступай в свои каменные палаты.’ Оглянулся рыбак и видит: где была новая изба, там стоят уже палаты каменные, а жена его, по-господски разряженная, встречает мужа и ведет его за руку в горницы. Слуги перед ними двери настежь растворяют. А в палатах всё, как жар горит, столы накрыты скатертями браными, на столах всякие яства и напитки заморские, стулья все раззолочены, везде ковры разостланы. За палатами широкий двор. А там дальше и сады, и поля, и луга, и леса, и всякие угодья, — глазом не окинешь. ‘Ну вот, теперь сам видишь, что не плохо я тебя надоумила,’ — говорит старуха мужу. — ‘Хорошо-то хорошо, женушка: всего у нас теперь вдоволь, только уж ты-то будь довольна и ничего больше не требуй.’ — ‘А вот, посмотрю еще, да подумаю, утро вечера мудренее,’ — отвечала старуха и пошла давать слугам приказания, а мужа своего отдыхать послала.
На другой день новая боярыня проснулась, ранехонько, поглядела в окошко и толкает мужа локтем в бок: ‘Слушай-ка, муженек, вставай! Погляди на поля, на леса, да на пригорочки, ишь, везде сады да села раскинулись. Вот, если бы надо всем этим тебе королем быть, а мне королевою.’
Муж на нее глаза вытаращил. ‘Уж в своем ли ты уме, баба?’ — ‘А то что ж по-твоему: да кабы я тебя-то всё слушала, — в худой лачуге по сю пору сидели бы! Вот хочу быть королевой и буду! Иди, знай, к морю, да проси чего велят тебе!’ Кричит старуха, не лает мужу слово вымолвить, а сама уж на него по-боярски и ногой притопнула.
И пошел старик опять к морю, видит море всё взмутилось, и волны с белыми гребешками похаживают… Стал опять он звать чудо-рыбку:
‘Рыбка, рыбка, рыбника,
Всех морей диковинка!
Нет житья от бабы злой,
Всё ругается со мной!’
— Ну чего ей еще надо? — спрашивает рыба, подплывши к
берегу. — ‘Ах, матушка, государыня камбала! Ведь жена-то моя захотела быть королевой.’ — ‘Хорошо, — отвечает камбала, — по её желанию, будет она королевой.’
Пошел старик домой, — а там уж, вместо каменных палат, дворец стоит королевский. У ворот стража с ружьями и полк солдат с трубами. Как повели его во дворец, —.барабаны забили и трубы затрубили. Идет он, а сам озирается: везде мрамор да золото, и висят люстры хрустальные. Богатства такого он и во сне не видывал. Придворных многое множество, и все ему кланяются. Жена его сидит на высоком золотом троне, на голове у неё золотая корона, как жар горит, а на руках перстни драгоценные огнями переливаются. По бокам трона по шести девиц стоит — одна другой красивее. Поклонился старик жене в пояс и говорит: ‘Ну, вот, женушка, ты и королевой стала: теперь уж ничего не пожелаешь?’ А старуха, не спеша, ему отвечает: ‘Не велика честь быть королевой, короли-то ведь царям дань платят, а я хочу, чтобы все мне дань платили. Ступай опять к твоей рыбе и скажи, что я хочу быть лучше царицей!’ — ‘Что ты, жена, опомнись! Не пойду я опять беспокоить камбалу!’ — ‘Тебе говорят, иди!’ — крикнула на него старуха и приказала его в шею вытолкать.
Пошел старик опять к морю, а сам думает: ‘Не к добру жена расходилась, надоест она камбале своей дурью…’ А море совсем почернело, и ходят по нем бурные волны. Стал старик звать к себе чудо-рыбку:
‘Рыбка, рыбка, рыбинка,
Всех морей диковинка!
Опять с просьбой шлет жена:
Не довольна всё она.…‘
— Чего же еще она хочет? — спрашивает рыба. — ‘Ах, государыня камбала, — отвечает рыбак, — хочет моя жена быть царицей!’
— Ступай, — говорит камбала, — будет она и царицею. Пошел рыбак домой, а там, вместо королевского дворца, стоит царский, весь из мрамора с золотыми воротами. Перед воротами полки солдат выстроены, трубы трубят, барабаны бьют… Бояре да князья перед ним широко двери растворили и провели его к самой царице. А жена его, царица, сидит на высоком троне из чистого золота, на голове её золотая высокая корона, вся осыпанная бриллиантами и изумрудами. В одной руке её скипетр, а в другой держава. По бокам её стоят телохранители — один другого красивее и все по росту: начиная с великана и кончая маленькими карликами. Перед нею князья да бояре в пояс кланяются. Подошел рыбак к жене и едва посмел слово вымолвить: ‘Наяву ли то, или грезится мне, что жена моя государыня-царица?’ — ‘Да, — говорит она, — я царица!’ Нача д муж ее всю оглядывать, оглядевши, опять спрашивает: ‘Ну, теперь ты уж царица и ничего больше не пожелаешь?’ А жена кричит ему: ‘Ступай опять к твоей рыбе и скажи, что я хочу быть властительницей над всем светом! Хочу, чтоб и солнце восходило только по-моему приказанию! Чтоб и море, и тучи, и громы одну меня слушались!’ Старик в испуге даже назад попятился. — ‘Что ты! Что ты, жена, говоришь!? Ведь это только сам Господь Бог может.!’ Упал он перед ней на колена и стал ее упрашивать, чтобы отменила она свою волю. А жена стоит перед ним, поднявши руки к верху, волосы у неё всклокочены, глаза кровью налились, вытаращены, даже всё лицо от злобы, точно у бешеной, перекосилось. ‘Ступай! — кричит. — Тебе говорят: иди! Жить не могу без этого!’ Выбежал старик от неё, а у самого ноги подламываются. Не знает, что и делать. Боится он прогневать и жену свою царицу и чудо-рыбку.
Бросился он к морю, как сумасшедший. А на море такая буря бушует, что он едва на ногах устоял: деревья вырываются с корнем, валятся с страшным треском и несутся в море, горы и скалы дрожат от раскатов грома и буйного ветра. Тут и там молния поблескивает. Море, как ночь, потемнело. Черные волны с белыми верхушками из пены вздымаются высотою с колокольню и о берег ударяются. Ревет море и стонет так, что старик своего голоса не мог слышать, когда стал кликать чудо-рыбку:
‘Рыбка, рыбка, рыбинка
Всех морей диковинка!
Мне просить тебя не в мочь,
Приди горюшку помочь!..’
Долго так старик кликал, но не отозвалась ему дивная рыбка-камбала. Пошел он назад, и глазам своим не верит: сидит его жена в старой лачуге, и сама опять в грязных лохмотьях…