В то время, как народы Европы, покорные игу законов, просвещались и процветали, Испания, подверженная вредному влиянию монахов, погружена была в глубокую бездну невежества — теперь во внутренности ее воспламенилось ужасное возмущение. Англичане вступили в союз с монахами, и король Георг, притесняющий в Ирландии католиков, лишенных преимуществ гражданства, является в Испании притворным защитником религии католической. Бунтовщики испанские, с первого шагу, достигли до тех ужасных крайностей, до которых, не менее как в продолжение многих лет, доведены были ослепленные революциею французы. Первые и лучшие люди Испании сделались жертвами исступленной черни. Благородный Солано заплатил жизнью за верность свою и мужественное сопротивление коварству британцев, знатнейшие чиновники, французские купцы и художники, издавна поселившиеся в Испании, люди мирные и промышленные, умерщвлены тирански и большею частью кончили жизнь свою в пламени. Итак, война, загоревшаяся в Испании, имеет целью сохранение человечества, просвещения, торговли, и всех важнейших преимуществ гражданской жизни — сии сокровища надлежит спасти от бешеного исступления возмутившейся черни, составленной по большей части из нищих, высокомерных и праздных. Трудно ли будет французским легионам рассыпать беспорядочные толпы бродяг, которые с оружием в руках принуждают своих предводителей ими начальствовать, которые действуют без плана, единодушия, соображения и цели. И юнты, ими образованные, и монастыри начинают уже приходить в несогласие: одни другим противоречат, одни других осыпают ругательствами, в прокламациях, писанных грубо, со всею надутостью испанского слога. Так, например, Арагония делает справедливые упреки Андалузии. Бискайя, обманутая в надежде получить помощь, вышла из заблуждения и теперь успокоена, Каталония отказывается вступить в союз с возмутившимися и Наварра готова перейти на сторону Франции. Между тем исступленные мятежники огнем и мечем опустошают поля и деревни, умерщвляют беззащитных жителей, но не осмеливаются приближаться к берегам Эбра, уставленным французскими полками. Они допускают себя осаждать, но сами не отваживаются предпринимать осады, и большею частью оставляют без защиты места, угрожаемые нашими войсками и тщетно ожидающие от них помощи. Все бежит на берега: можно подумать, что хотят сражаться не за свои земли, но за англичан, которые, сойдя с кораблей, не смеют от них отдалиться и опасаются вступить во внутренности Испании. Но чтобы ни случилось, останется ли английское войско на твердой земле? будет ли оно так же, как и в Швеции, искать спасения на своем флоте? Предсказываем решительно, что к январю месяцу 1809 года возмущение в Испании утихнет: — ни один француз, ни один здравомыслящий испанец в этом не сомневаются. Так, может быть, прежде нежели наступит январь 1809 года, оба союзные императорские двора найдут действительное средство заключить общий мир, и целому свету доставить свободную торговлю на океане. Пруссия, которая подымала оружие по наущению Англии, испытав все бедствия войны, имела нужду в спокойствии продолжительном. Австрия, которой также необходимо спокойствие, объявила себя, вместе со всеми народами Европы, противницею Британии. Итак, если все то, что может случиться, в самой вещи произведено будет в действие к январю месяцу наступающего года, то чем оправдают себя английские министры перед народом своим, обольщенным, обманутым и, наконец могущим потребовать от них отчета? Не скажут ли они ему: потери в Европе вознаградятся с избытком приобретениями в Америке? Обман! Северная Америка не отступит от принятой ею системы, и никогда Испанская Америка, которую защищают благоразумные правители и храбрый Линье, не будет добычею хищников британских. Скажем наконец, что наступило то время, в которое Англия перестанет восклицать: вечная война французам! В начале 1809 года — повторяем — могут быть исполнены все важнейшие намерения новой, дальновидной и всеобъемлющей политики.
——
О войне в Испании: (Выписка из Пюблициста) // Вестн. Европы. — 1808. — Ч.41, N 20. — С.306-309.