О том, что изучение законов должно быть главным предметом каждого благовоспитанного гражданина, Неизвестные Авторы, Год: 1804 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

О том, что изучение законов должно быть главным предметом каждого благовоспитанного гражданина **(*)**.

(Читана одним из воспитанников Университетского благородного пансиона.)

(*) Благородный пансион при Московском университете существует уже около 25 лет, к чести начальников его, к удовольствию родителей и к пользе отечества. Многие молодые люди, образовавшиеся в сем корпусе, занимают ныне важные государственные места, многие показали себя знатоками в литературе. — Сия речь и следующие за ней стихи читаны при награждении воспитанников сего училища за годичные их успехи. Надеемся, что читатели найдут, подобно нам, в сих двух пьесах истинный талант. Благодаря кроткому и мудрому правлению Александра, скоро редкие таланты не будут редкостью в России. — Примеч. издател. Вестника.

Почтеннейшие посетители!

Представляя благосклонному вниманию вашему незрелые плоды годичных своих упражнений, мы не смеем надеяться заслужить ваше лестное к нам благоволение. — Все, что внушает в нас смелость, явиться пред лицом вашим — все это заключается в одном чувстве, которое ожидает наши сердца, которое составляет сладость сердец ваших: — в чувстве сыновей нашей благодарности к отечеству! — Можем ли мы умолчать в то время, когда общественное просвещение получает новые силы и средства к своему распространению и когда повсеместное воспитание сделалось главным предметом попечительного правительства? — можем ли мы умолчать в то время, когда нам самим предоставлены лучшие способы к достижению предположенной нами цели? — Конечно, мы еще слабы, успехи наши незрелы: но сердца наши, воспламененные чистой любовью ко всему доброму, сердца наши уверяют нас в том, что мы будем со временем достойны таковых попечений. Благодетельное солнце изливает свет свой не втуне: радость и счастье творения служат ему благодарностью. — Добрые, верные, просвещенные граждане да будут торжеством и наградой отечества! — И чем же другим можем воздать ему, кроме точного соответствования благим его намерениям? — Чем другим можем удовлетворить собственному своему сердцу, как не ревностным старанием умножать и укреплять свои силы во славу и пользу его? — Повинуясь сим столь сладостным чувствованиям, намерен я, с позволения вашего, ПП. ПП. Поговорить здесь о том, что изучение законов должно быть главным предметом каждого благовоспитанного гражданина.

Рассматривая Вселенную, сие чудесное вместилище существ бесконечно многих и бесконечно разнообразных, — мы замечаем повсюду порядок и гармонию. Все части ее имеют свои обязанности, свою цель, свое предопределение, все служат друг другу, и все в несчетных путях своих, стремятся к одному благому концу. — Рассматривая, говорю, сии сонмы миров, человек, в сладостном восторге своем не может не признаться и не воскликнуть: Есть Бог! — есть правота предвечная, сияющая в своем творении! … Так, ПП. ПП. Правота есть главная пружина во всеобщей гармонии. Виды ее бесконечны, но она везде одна и та же. — Мириады солнцев держатся взаимным друг на друга влиянием. Последняя, почти невидимая пылинка, и величайшая громада, какую только мы можем видеть на лице земли, зависят друг от друга. — Бури знают свое время, моря не преступают предела своего, огонь и вода не забывают областей своих: — все повинуется законам правоты. Она есть душа нравственного мира. — Любимое творение природы подняло голову свою из праха, и правота поставила его на степень человека сими словами: чего не хочешь себе, того не желай другому. — Это был первый отзыв гармонии, которая произвела после грады и царства! Это утвердила жребий творения сильного, и вместе слабого, которое в самом себе не имеет довольных средств для сохранения бытия своего, — это тот несокрушимый пьедестал, на котором все народы водружают знамя мира и знамя брани, — это небесная правота — главный и единственный закон Вселенной!

Вдохновенная поэзия воспевает нам очаровательные прелести золотого века. — Тогда кроткий агнец почивал спокойно посреди тигров, и голубь не боялся ястреба, тогда простая, не искаженная душа смертного умела понимать вечно-отверстую книгу природы. Каждое общество цветов было эмблемой для общества людей, и вселенная была — одно семейство. — Мирное братство и тихое счастье обитало под ясным небом, не омрачаемым тучами. Правота царствовала на земле в образ божественной Астрее. — Счастливое время! Для чего существуешь ты в одном только воображении стихотворцев! …

Народы умножились, нужды распространились, отношения между людьми сделались тончайшей сетью, которая приводила их в замешательство. Человек, обитатель рая, вдруг очутился посреди темного, излучистого лабиринта, из которого не силен был вызвать его простой глас природы. Лесные призраки страстей заслонили от него чистый светильник разума. … Астрея вознеслась на небо. Родилась собственность, и потребовала ограничения. Любовь к ближнему получила строгое имя должности. Правила природы, стершиеся на скрижалях сердца, изобразились на вечной несокрушимой меди, и правота явилась во образе мужественного, священного правосудия.

Вот начало и происхождение законов, ПП. ПП. Не ясно ли мы видим теперь и предмет их, и необходимую нужду познавать их? — Что такое законы? — Глас природы усовершенствованный, утонченный нашими нуждами, нашими обстоятельствами, это непременные, вечные правила, сохранять гармонию со всеми существами, нас окружающими, это наука наслаждаться справедливо и свято бытием своим. Нравы народов, климат, степень просвещения, производят разные законы, но дух их везде один и тот же. Они соединяют нас с Богом, невидимым покровителем, которым мы живем, без которого человек всех стран и всех веков подобен ломкой трости, обуреваемой дыханием ветра. Они раскрывают для нас высокую идею отечества, которое в них почивает. — Они сопровождают нас на морях и на суше, в обществе и уединении, в буре и в тишине, в счастье и несчастье. — От царя до пастуха, от великолепных чертогов до соломенной хижины — все подвластно их могущественному влиянию. — Они сохраняют во Вселенной жизнь и движение.

Солнце не может спросить себя, для чего освещает оно мир сей. — Зверь исполняет врожденные свои обязанности и не имеет нужды судить о них. — Глыба земли переносится с одного места на другое, и не чувствует этого. — Человек, мыслящее существо, может ли не знать тех сил, которые им управляют? — Он создан свободным. Он различает добро от зла. — Может ли он охотно повиноваться законам, когда их не понимает? Может ли быть справедлив, когда не чувствует нужды в справедливости? — Может ли быть спокойным, безопасным, провожая жизнь свою в чуждом, так сказать, незнакомом ему мире? — Никакая наука, никакое искусство не может заменить для нас познания людей, с которыми жить должно, и от которых зависит наше счастье и несчастье. — Все наши наблюдения, все опыты, все изобретения суть одно приготовление к сей великой науке. Мне говорит мое сердце: познай Бога, тебя сотворившего, тебя сохраняющего. Мудрец повторяет мне: познай самого себя! История оживляет предо мной времена прошедшие. — Гений природы вводит меня в таинственные ее сокровищницы. — Какая цель всех сих познаний? — Правила нашей жизни в отношении к Богу, ближним, к самому себе, — одним словом: законы! И что такое мудрость мудрого, если не обратится он к общей пользе? — Суетное гадание, бремя тщетное! В безумной нашей гордости, будем мы изучать гармонии солнцев, и не узнаем гармонии того общества, в котором живем! Мы видим отношение между громом небесным и малейшей песчинкой, сокрытой на дне моря, и не видим, что привязывает нас к нашим ближним! Истинный философ знает, что братья его на земле, а не на планете Сатурновой. — В тихом уединении, вдохновенный гением отечества, он наблюдает сию чудесную машину нравственного мира, где всякий из нас поступает по правилам, поступая по своей воле, где всякий из нас стремится своим путем, и все несутся к одной цели, где все мы беспрестанно, так сказать, сражаемся подобно пылинкам Санхониатона, которые произвели Вселенную. Он соединяет прошедшее с настоящим, и будущее рождается пред ним само собой, он открывает нам нас самих, в самой глубине сердец наших находит для нас новые законы, и изображает новые средства к общему и частному благоденствию. — Такой мудрец один только достоин сего священного имени: память его благословится в позднейших потомках, слава его превознесется выше гордых титлов, которыми хвалятся сильные земли. Что значит пламенная храбрость героя без правоты священной? — Это есть бурный вихрь, сам с собою сражающийся, это гибельный ангел разрушения. Истинный герой знает минуту, когда поднять меч, и когда опустить его. — Истребить неприятелей не значит победить их. Правота побеждает и злобу, и ожесточение, правота творит друзей в самых врагах наших, правота венчает подвиги героя. — Он верный союзник, он лучший начальник, он знает все нужды, все обязанности своих подчиненных, — каждый ему предан, каждый готов пролить за него кровь свою. — И что может устрашить сих новых Леонидов, которых одушевляет сия сладостная мысль: заслуги мои не забыты, я имею все нужное, я умру, но правосудие наградит меня в моих детях? — Правосудие есть отец победы! — Оно составляет существенное достоинство служителя Фемиды. Опытный ум его умеет сорвать личину с преступления, умеет почтить невинность в самом рубище. — Сердце его покоится в законах. Министр, разделяющий с главой политического тела тяжкое бремя правления, должен обозреть все внешние и внутренние отношения народов. Пред ним открыты все времена, все царства с их законами, нравами, добродетелями и пороками. Он беседует с гением своим, и вдруг, как бы некой волшебной силой, приводит целый мир в движение.

Но на что исчислять все должности, которые отечество может возложить на нас? Не все ли они заключаются в единой должности гражданина? — Будь истинный, верный гражданин, не ты, а отечество имеет право назначить тебе служение. — Кормщик, управляющий кораблем, может ли предвидеть, куда занесут его ветры? Он должен наперед знать благодетельные звезды, руководствующие по бурной стихии, должен наперед знать, где скрываются подводные камни и мели. Так точно благородный воспитанник должен приготовить себя для всякого состояния, для всякого случая. Есть ли хотя одно звено в цепи творения, которое бы не служило другому? Не один полководец, не один министр, не один судья, деятельные сыны отечества, бедный земледелец есть ревностнейший служитель алтаря его. Всякий гражданин служит отечеству, когда умеет быть полезным своим ближним. — Тихий, небольшой круг друзей составляет его мир, — воспитание детей, хозяйство — его занятия, благотворительность — его наслаждения. Он пользуется всеобщей доверенностью, потому что все знают его правила, его твердость, его сведения, все его любят и уважают, потому что справедливость всегда и везде равно привлекательна. Он ничего не боится, потому что знает силу законов, его охраняющих. Судьба обременит его несчастьями: он не впадет в отчаяние, его утешает сладостное чувствование невинности. — Он счастлив, и ни одно право счастливцев для него неизвестно, кроме права благотворения. — Не тщеславие управляет его сердцем, не пустая суетность заставляет его рассыпать злато. Он знает, кому какое и когда оказать благодеяние. Несчастный лобызает благотворную руку его, не краснея от унижения: дары его чисты, как его добродетель. Он живет в уединении, в неизвестности, но не одно семейство, не одни несчастные — самое отечество чувствует кроткое его влияние, он просветитель, благодетель юношества, наставник, патриот. Справедливость, ПП. ПП., везде действует и не может не действовать. Без нее мужественное постоянство превращается в жестокость, без нее честолюбие — всесожигающее пламя, без нее милосердие часто бывает пищей порока, человеколюбие — слабостью, самое благочестие — злодеянием. Справедливость есть мечта всех добродетелей. Но что я говорю? Она все добродетели заключает в себе одной. Она есть единственная добродетель. Спросите Говарда, подобно небесному ангелу, проходящего земли, спросите Демидовых, обращающих на общую пользу потовые труды своей жизни, спросите, что побуждало их к толиким благотворениям? — Справедливость! Скажут они: мы сделали должное! — Так, благодетели человечества, вы сделали должное! — ибо быть добродетельным значит ничто иное, как быть справедливым.

Представьте, ПП. ПП. Представьте счастливое общество, где царствуют законы, открытые для всех и каждого. Какая величественная картина! Счастливый почитает в законах уроки добродетели, несчастный — утешение, добродетель — новые силы и твердость, гражданин — любовь к отечеству. Под благотворным влиянием законов родятся Леониды, Демосфены, Эпаминонды и Сократы, — там государь верит своему народу, и народ верит своему государю, как отцу, процветает торговля, наука и искусство. Государство действует, и моря не вмещают его флотов — Вселенная прекращается в храмину его промышленности. Подобно грозным исполинам, чрез моря пространные подают они друг другу руки в знак дружбы. Они говорят: будем справедливы и счастливы! Предвечная истина взирает на них из таинственного своего чертога, покрывает их животворной своей дланью — и Вселенная существует! …

Дивно ли теперь, ПП. ПП., что древность, в священном благоговении, почитала законы излиянием божества, назидающего благоденствие смертных? Дивно ли, что изучение их всегда почиталось первой, главной обязанностью гражданина? Что значит сия волшебная лира Орфеева, оживляющая дерева и камни? — Что значит песнопение Амфиона, возвышающее фивские стены? — Это всесильный, божественный язык правоты, внушающий человеку взаимные его обязанности! — Персы, римляне славились правотой своей более, нежели оружием. — Законом посвящено было гремящее красноречие Демисфена и Цицерона. — Спросите самого непросвещенного обитателя Кафрии, кого почитает он истинно мудрым, своим защитником, своим благодетелем. — Того, говорит он, кто примиряет наши ссоры. Что привязывает дикого американца и хладного камчадала к бесплодным пустыням, в которых он родился? — Это без сомнения те немногие права, которые приняли его от колыбели, которые возрастали вместе с ним, и которые оставляли его только при гробе. Просвещенная, богатая Европа не может ослепить его всеми своими выгодами: его не согревает наше солнце, его не пленяет наше небо, и солнце и небо оставил он в своем отечестве. Он умирает, подобно цветку, пересаженному на чужую землю, которая не дает ему нужной пищи.

Но для чего приводить здесь столь отдаленные примеры? Дражайшее наше отечество! Ты издавна славилось правотой своей. За десять веков, ты было уже судьей и примирителем народов. — Гордые владыки византийские склонялись пред престолами Олегов и Владимиров, их дружба и верность были последней отрадой умирающей империи Греческой. Великодушный Ярослав, справедливый к самому злейшему извергу человечества, первый начертал законы своего времени. Александр кротостью и беспристрастием усмиряет зверское неистовство потомков Чингисхановых. — Что сказать о Пожарском, который, усмирив внутренних и внешних неприятелей, на высочайшей степени славы и величия умел быть справедливым и отказался от трона? Там мужественный Алексей одной рукой устраняет войска, а другою держит скрижаль законов. Великий гений Петра дает всему жизнь и движение. Екатерина совершила дивные намерения своих предшественников. Европа с благоговением читает божественный наказ ее, и не может решить, какое имя ей приличнее: героини или законодательницы. Но судьба хотела еще более возвеличить ее славу, и добродетельный, великодушный внук идет по стопам ее. Всесильной рукой подъемлет он весы над возмущенной Европой. — Воскриленные громы молчат, и кротость повелевает. …

Любезные товарищи! В сию самую минуту слышу я, кажется, священный голос славных наших предков. — ‘Мы завидуем вашему счастью, вещают они от высоты небесной. Вам доставлены все способы к благоденствию. Попечения отечества принимают вас от колыбели. Вы достигаете ближайшей дорогой того, к чему вели нас трудный опыт и медленное наблюдение. Вы читаете будущее свое счастье в отверстых пред вами законах. — Как не любить вам отечества? Первые уроки ваши — любовь его! — Как не любить вам добродетели? — В образе священных законов, она сама ведет вас в путь, предназначенный вам судьбой. — Вы счастливы! — Милосердие государя озаряет вас с блистательного своего трона. Мудрые меценаты, достойные его доверенности, показывают вам предмет ваш. Ревностные начальники неусыпно пекутся о вашей пользе. — Укрепляйтесь в духе и сердце. Умейте заслужить сии благодеяния. — Будьте добрыми, верными гражданами, и сохраняйте честь нашего имени. Да воссияет оно лучами ваших добродетелей, более, нежели своей древностью!

Клянемся, клянемся вами, великие тени, немерцающая красота отечества! Клянемся вечно шествовать по стопам вашим. Вы живы в пламенных сердцах потомков своих. — Невечерняя слава ваша освещает путь наш! Мы будем, подобно вам, полезными, верными гражданами. Мы совершим надежду наших родителей, нашего отечества. — Чего не в силах мы сделать? — Дух правоты и добродетели — Дух Александра исполняет сердца наши!

——

Речь о том, что изучение законов должно быть главным предметом каждаго благовоспитаннаго гражданина / [Чит. воспитанником Унив. Благород. пансиона на годич. акте] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч.13, N 1. — С.28-44.

О том, что изучение законов должно быть главным предметом каждого благовоспитанного гражданина (*).

Читайте также:

О том, что изучение законов должно быть главным предметом каждого благовоспитанного гражданина **(*)**.