ОРХЕСТИКА.
О танцевальномъ искусств.
——
О танцевальном искусстве, Каченовский Михаил Трофимович, Год: 1810
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Что сему искусству принадлежитъ неотъемлемое право стоять на ряду со всми изящными искусствами, показано въ статьи предшедшей {Встн. Евр. 1810 No 23, стр. 207.}. Кто захочетъ дойти до самыхъ начал его, и разсудитъ, сколь удивительная сила заключается въ форм человческаго тла {Позитурою, т. е. неподвижнымъ положеніемъ тла можно выражать состояніе духа, внутреннія чувства и даже страсти: веселость, скуку, благосклонность, презрніе, ужас и проч.}, тотъ легко пойметъ, какое дйствіе можетъ произвести та же форма, разнообразно движущаяся и перемняющаяся въ своихъ положеніяхъ, и выведетъ для себя заключеніе, что никакому искусству танцевальное неуступитъ въ сил дйствія на душу. Мы недолжны судить о немъ по тому состоянію, въ какомъ представляютъ его намъ на театрахъ, но по важности и достоинству, до которыхъ оно вознестись удобно. Неотрицаемъ, что искусство танцовальное, состоящее въ однихъ только легкихъ прыжкахъ, въ быстрыхъ поворотахъ, и въ такомъ вид нын почти везд показываемое, незаслуживаетъ особеннаго уваженія, но именно потому-то и должно истинныхъ, вдохновенныхъ геніемъ художниковъ ободрять къ усиліямъ возвести сіе искусство на степень, ему приличную. ‘Стыдно, говоритъ Новеръ {Il eil honteux que la dance renonce a Fernpire quelle peut avoir fur l’ame et qu’elle ne attache qu’а plaire aux yeux. Lettres fur la fiance.}, что танцовальное искусство отступается отъ власти, которую оно можетъ имть надъ душею и что единственно занимается увеселеніемъ взоровъ.’
Надлежало бы написать цлую книгу, чтобы достаточно и подробно изъяснить, какимъ образомъ танцовальное искусство можетъ возведено быть да ту степень важности и совершенства, которая предназначена для него самою природою. Истинный, подобный Новеру художникъ, замчаніями, въ предшедшей статьи содержавшимися, удостоврится, что искусство его можетъ вознестись гораздо выше настоящей своей степени, он въ то же время увидитъ, на какомъ прочномъ основаніи долженъ созидать храмину свою, дабы мало по малу довести ее до желаемой высоты и совершенства,
Что приписывается дйствію музыки на воспитаніе, то самое прилично сказать и о танцовальномъ искусств, и еще прибавить, что оно можетъ дйствовать гораздо надежне, нежели одна музыка. Не трудно было бы силы поезіи, музыки и жалованья соединить при воспитаніи, ибо все дло только въ том, чтобы дти танцовали подъ голосъ псни. Можно пожелать, чтобы дли пользы воспитывающагося юношества составлено было собраніе полезныхъ псенъ, чтобы сіи псни положены были на музыку, и для каждой сочиненъ былъ бы приличный танецъ, въ которомъ выражалась бы не одна только мра псни, но и содержаніе. Не уже ли сіе желаніе надобно ставить въ числ несбыточныхъ затй воображенія?
Танцованье, предполагаемое къ употребленію при воспитаніи юношества, должно быть очищено отъ всхъ жеманныхъ, слишкомъ уже искусственныхъ тлодвиженій, отъ всхъ прикрас излишнихъ, дабы каждой легко могъ ему научиться. При семъ танцованьи надобно боле смотрть на силу выразительности, нежели на умнье прыгать и вертться. Въ семъ отношеніи оно походитъ на музыку: кто хочетъ научиться ей совершенно, такъ чтобы могъ играть, или пть самыя труднйшія сочиненія, тотъ долженъ употребишь на то большую часть своего времени, но чтобы хорошо пропть какую нибудь пріятную псню, или съиграть легкую сонату, для этого ненадобно жертвовать и тмъ временемъ, которое нужно для другихъ важнйшихъ упражненій. Равнымъ образомъ танцы, при воспитаніи юношества употребляемые, должны быть легки, просты и значительны только по характеру и выраженію, дабы каждой могъ выучить ихъ, не оставляя другихъ своихъ упражненій.
Въ разсужденіи же публичныхъ танцовъ, было бы теперь неприлично предлагать о возобновленіи употребленія оныхъ при самыхъ важныхъ случаяхъ, какъ то нкогда было въ обыча у разныхъ народовъ. Наше время нетерпитъ тхъ обрядовъ при общественныхъ празднествахъ, какіе у народовъ, еще хранившихъ первобытную простоту свою, имли великую силу. Чмъ боле распространяется кругъ умозрительныхъ наблюденій, тмъ мене дйствуютъ пышные обряды на чувства. Здсь было бы не у мста изслдованіе, боле ли отъ того человкъ лишается, или пріобртаетъ.
И такъ нын остается одно только публичное употребленіе танцованья, то есть на театр. Оно требуетъ большихъ поправокъ для своего усовершенствованія. Судя по важности искусства танцовальнаго, всякой просвщенной любитель изящности иметъ право требовать отъ балетмейстера, чтобы онъ спорилъ о преимуществ съ драматическимъ стихотворомъ.
Нтъ нужды желать, чтобы древніе пантомимическіе танцы возобновились точно въ томъ вид, въ какомъ были они прежде. Трагическое или комическое дйствіе со всми обстоятельствами, необходимыми для стихотворца, не прилично для танцовъ. Драма, представляемая безъ рчей, стснена гораздо боле драмы піитической, и балетмейстеръ отнюдь не долженъ забывать о сей ограниченности. Въ статьи о балетахъ отчасти показано будетъ, въ чемъ состоитъ сія ограниченность.
Очень вроятно, что танцованье и музыка старе всхъ прочихъ искусствъ изящныхъ. Исторія свидтельствуетъ, что у Грековъ и другихъ древнихъ народовъ танцы были употребляемы не только въ бесдахъ, но и при общественныхъ обрядахъ празднеств богослужебныхъ и гражданскихъ. Какъ далеко у древнихъ, а особливо у Грековъ, доведено было танцевальное искусство, ничего опредлительно сказать не можно, потому что танцы ихъ для насъ не сохранились, но что древніе танцовщики, по крайней мр жившіе въ позднйшихъ временахъ, а именно при Август и нсколько ране, очень хорошо знали важнйшую часть своего искусства и умли выражать душевныя чувства и страсти, о томъ изъ многихъ сказаній можемъ выводить свднія почти несомнительныя. Здсь предлагается только одинъ случай. Циникъ Димитрій никогда невидавши пантомимическихъ танцовъ, презиралъ ихъ, и думалъ, что удивленіе, съ которымъ вообще отзывались об нихъ, боле происходило отъ дйствія музыки, нежели отъ танцовъ. Одинъ изъ тогдашнихъ танцовщиковъ, жившій во время Императора Нерона, упросилъ Димитрія посмотрть своего искусства. Танцовщикъ, приказавши музык молчать, безъ помощи звуковъ одними только тлодвиженіями представилъ извстную баснословную исторію о любви Марса и Венеры. Философъ, пришедши въ восторгъ отъ удовольствія, закричалъ къ танцовщику: ‘Не только вижу, но слышу, что ты представляешь! Мн кажется, будто говоришь ты руками’.
Вообще можно замтить, что въ древніе вки понятіе о танцеваньи было гораздо обширне нежели въ наше время. По одному мсту Иліады, а особливо по замчанію, которое сдлалъ Лукіанъ въ своемъ разговор о танцовальномъ искусствъ, надобно догадываться, что гимнастическія упражненія, похожія на наше фехтованье, принадлежали въ танцамъ, а изъ вышеупомянутаго событія, также изъ многихъ другихъ извстій историческихъ, заключать можемъ, что вообще нмая игра актеровъ у древнихъ Римлянъ принадлежала къ танцамъ. Сверхъ того знаемъ, что у древнихъ особливые характеры знатнйшихъ лиц баснословныхъ и нкоторыхъ героевъ весьма часто были представляемы въ соло-танцахъ, такія изображенія мало извстны нашимъ танцовщикамъ. Есть примры, что древніе даже отвлеченныя понятія изображали танцомъ. Секстъ Емпирикъ повствуетъ, что танцовщикъ Состратъ, служившій при Цар Антіох, когда отъ Государя приказано ему было танцовять вольность, не хотлъ исполнить повелнія, потому что Антіохъ поработилъ себ Пріену, отечественный город Сострата. Признаться должно, что такое непослушаніе не длаетъ никакого безчестія древнему танцовщику, мн неприлично, сказалъ онъ, танцовать вольность, коея лишилось мое отечество.’ Однакожь у древнихъ были и такіе птицы, къ которымъ принадлежали необыкновенные скочки и весьма трудныя тлодвиженія, ибо Критонъ говоритъ у Лукіана, что стыдно смотрть на такого человка, которой надмру ломаетъ члены своею тла.
Въ новйшая времена Италіянцы возобновили древнее обыкновеніе танцовать за театрахъ, и ето, по всей вроятности, случилось при новомъ образованіи оперы. Въ семьнадцатомъ столтіи во Франціи прилжно занимались усовершенствованіемъ танцовъ. Вообще почитаютъ первымъ, искуснйшимъ балетмейстеромъ Бошана (Beauchamp), бывшаго директоромъ танцовальной академіи при Лудовик XIV. Въ прочемъ театральное танцованье новйшихъ временъ вовсе незаслуживало особеннаго уваженія отъ людей, имющихъ надлежащее понятіе об изящности и вкус. Не прежде какъ въ послдней половин истекшаго столтія оно начало являться въ та ком вид, по которому достойно можетъ занимать мсто на ряду съ прочими изящными искусствами. Тому очень много способствовалъ извстный Новеръ какъ Письмами своими о танцахъ, такъ многими сочиненными имъ балетами, представленными на разныхъ театрахъ. Одинъ просвщенный и опытный знатокъ театра увряетъ, что Гидьфердингъ сдлалъ первое начало въ Вн къ усовершенію театральныхъ танцовъ {On peut affiner hardiment que nous n’avons connu (jusque au tems de Hilverding) que le simple alphabet de la Dance.— Des fpectateurs froids et tranquilles ont admire nos pas, nos attitudes, nos mouvernens, notre’cadence, notre plomb avec la meme indiffrence qu’on admire des yeux, des bouches, des nez, des mains, artiftement crayonns. Такъ написано въ предисловіи къ сочиненному r-мъ Анжіолини балету Празднество Петра, и представленному въ Вн Октября 1761 года.}. По сему надобно думать, что для усовершенія танцовальнаго искусства сдлано хорошее и прочное начало, и что оно доведено будетъ до той степени важности и достоинства, которая прилична изящнымъ искусствамъ. Т.
О танцовальном искусстве / [Пер. с фр.] Т. [М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. — 1810. — Ч.54, N 24. — С.292-301.