Николай Васильевич Гоголь
Николай Васильевич Гоголь
О сословиях в государстве*
О сословиях в государстве*
Комментарии
Комментарии
О сословиях в государстве, Гоголь Николай Васильевич, Год: 1836
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Полное собрание сочинений в четырнадцати томах. Том 8. Статьи
Прошло то время, когда идеализировали и мечтали о разного рода правлениях, и умные люди, обольщенные формами, бывшими у других народов, горячо проповедывали: одни — совершенную демократию, другие — монархию, третьи — аристократию, четвертые — смесь всего вместе, пятые — потребность двух борющихся сил в государстве и на бореньи их основывали <,…>, Наступило время, когда всякий более или менее чувствует, что правленье не есть вещь, которая сочиняется в голове некоторых, что она образуется нечувствительно, сама собой, из духа и свойств самого народа, из местности — земли, на которой живет народ, из истории самого народа, которая показыва<,ет>, человеку глубокомысленному, когда и в каких случаях успевал народ и действовал хорошо и умно, и требует — внимательно всё это обсудить и взвесить.
История государства России начинается добровольным приглашеньем верховной власти. ‘Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: придите княжить и владеть нами’,— слова эти были произне<,сены>, людьми вольных городов. Добровольным разумным сознаньем вольных людей установлен монарх в России. Все сословия, дружно требуя защиты от самих себя, а не от соседних врагов, утвердили над собою высшую власть с тем, чтобы рассудить самих себя — потребность чисто понятная среди такого народа, в котором никто не хочет уступить один другому и где только в минуты величайшей опасности, когда приходится спасать родную землю, всё соединяется в один человек и делается одним телом. Сим определена высокая зак<,он>,ность монарха-самодержца.
Итак, в самом начале, во время, когда не пробуждается еще потребность организации стройной, во время, когда легко ужиться с безнач<,алием>,, уже всё потребовало одного такого лица, которое, стоя выше всех, не будучи связано личною выгодою ни с каким сословием преимущественно, внимало бы всему равно и держало бы сторону каждого сословия в государстве. Во всю историю нашу прошла эта потребность суда постороннего че<,л>,ове<,ка>,. Великий князь или, просто, умный князь уже требуется как примиритель других князей. Духовенство является как примиритель между князей или даже между народом, и сам государь судится народом не иначе, как верховный примиритель между собою. Стало быть, законность главы была признана всеми единогласно.
Вопрос: какие начала правления преимущественно слышатся и слышались в истории народа?
Если правление переходило сколько-нибудь в народное, это обнаруживалось совершенною анархией и полным отсутствием всякого правления: ни одного человека не бывало согласн<,ого>,, всё спорило между собою.
Если правление переходило совершенно в монархич<,еское>,, то есть в правление чиновников от короля, воспитавшихся на служебном письменном поприще, государство наполнялось взяточниками, для ограниченья которых требовались другие чиновники, через года два следовало и тех ограничивать, и образовывалась необыкновенная сложность, тоже близкая к анархии.
Стало быть, вопрос: где, в каких случаях следует допустить демократическое, народное участие и где, в каких случаях участвование короны и правительствующего корпуса? То и другое в руках монарха — и аристократия и демократия, тому и другому он господин, та и другая ему равно близка. Каковы же и в чем отношения монарха к подданному? Это — лицо, которое уже должно жить другою жизнью, нежели обыкновенный червь. Он должен отречься от себя и от своей собстве<,нности>,, как монах, его пищей должно быть одно благо его — счастие всех до единого в государстве, его лицо не иначе, как священ<,но>,.
Где особенно и в каких случаях полезна мирская сходка? Тогда, когда уже решенное определение <,?>, следует привести в исполнение. Никто лучше мира не умеет, как разложить и сколько на кого, потому что они знают и свои состоянья и свои силы. Поэтому кто не сообразив и наложит на каждого заплатить по рублю, будет несправедлив, но, сложивши сумму, какая должна выйти, если положить рубль на человека,— потребовать эту сумму со всего мира. Это можно применить ко многому и в других сословиях.
Верховный совет государства предполагается состоящим из лиц, знающих нужды своего государ<,ства>,, которые достигнули этого звания не одним письменным поприщем и повышеньем за выслугу лет, но имея по службе, на многих поприщах внутри государства, случай стоять лицом <,к тому>,, как там происходит внутри государства. Стало быть, определенья такого совета относительно всего государства могут быть менее всех других ошибочны.
Определение расходится по лицу России. Его требуется исполнить и применить <,к>, делу. Вот тут дело упирается на совете тех, которые должны исполнить и применить к делу: как удобней, как возможней, как необременительней ни для кого исключительно исполнить. Здесь необходимость веча, или совещания всего того сословия, к которому относится дело.
Правительство не имеет дела порознь [ни с кем] из со<,словия>,, но с целым сословием вместе. Всё сословие отвечает. Сословие имеет употребить и полицию, и насильственные меры к приведению в послушание того ослушника, который бы воспротивился.
Везде, где только применены к делу постановленья, там необходимо совещанье самих тех, на которых должны применять <,их>,. Сами они должны из себя избрать для того и чиновников, и блюстителей, и ускорителей, не требовать от правительства никакого для этого жалованья и не обременять этим сложность государственного механизма.
Но где дело касается до определения постановлений, там совещаются одни испытанные в делах государственные мужи, и определенье уже непреложно, если скреплено рукой монарха. Сословия могут посылать своих депутатов, которые могут предъявлять справедливые причины упущения или необходим<,ые>, требования, но они принимаются только к соображению и усмотрению. Если они будут отвергнуты, сословие не имеет права на апелляцию. Само собою разумеется, что правда должна быть на стороне тех людей, которых <,… >, все стороны государства,— особенно, если правда эта узаконена тем, кто стоит выше всех в государстве и которому равно близки выгоды всех.
Дело в том, чтобы организовались сословия, чтобы почувствовало всякое сословие свои границы, пределы, обязанности, и знали, где их дело и деятельность, а потому в воспитанье человека, с самого начала, долж<,ны>, войти обязанности того сословия, к которому он принадлежит, чтобы он с самого начала почувст<,вовал>,, что он гражданин и не без места в своем государстве.
Взглянем на наши сословия от высших до низших. Начнем с дворянства.
Дворянство наше должно было непременно <,иметь>, другой характер, чем дворянства других краев. Во всех других землях дворянство образовалось из пришельцев, из народов, захвативших земли туземцев и обративших народ силою в своих вассал<,ов>,. Оно установило насильственно отдельную касту аристократии, в которую уже не допускали никого. У нас дворянство есть цвет нашего же нас<,еления?>,. Большею частью заслуги пред царем, народом и всей землей русской возводили у нас в знатный род людей из всех решительно сословий. Право над другими, если рассмотреть глубже, в основании, основано на разуме. Они не что иное, как управители государя. В награду за доблести, за испытанную честную службу даются ему в управленье крестья<,не>,, даются ему, как просвещеннейшему, как ставшему выше пред другими,— в предположении, что такой человек, кто лучше других понял высокие чувства и назначение, может лучше править, чем какой-нибудь простой чиновник, выбираемый в заседатели, или капитан-исправники. Вольно было помещикам, позабывши эту высокую обязанность, глядеть на крестьян, как на предмет только дохода для своей роскоши и увеселений. Этим они ничуть не доказали, что государи были неправы, а доказали только, что они сами уронили званье помещика.
Итак, дворянству нашему досталась прекрасная участь заботиться о благосостоянии низших… Вот первое, что должно нача<,ть>, чувствовать это сословие с самого начала. Из-за это<,го>, само<,го>, они должны составить между собою одно целое, совещанье они должны иметь между собою об управлении крестьянами. Они не должны попустить между собой присутствие такого помещика, который жесток или несправедлив: он делает им всем пятно. Они должны заставить его переменить образ обращенья. Они должны поступить так же, как в полку общество благородных офицеров поступает с тем, который обесчестит подлым поступком их общество, они приказывают ему выйти из круга, и он не осмеливается преступить этого, ничем уже не смягчаемого определе<,ния>,. Дворянство должно быть сосудом и хранит<,елем>, высокого нравственного чувства всей нации, рыцарями чести и добра, которые должны сторожить сами за собою. Так должны быть он<,и>, в России, где не хвастают ни родом, ни происхожден<,ием>,, ни point d’honneur, но каким-<,то>, нравственным благородством, которое, к сожалению, обнаруживает<,ся>, только во дни выс<,оких>, са<,мо>,пожертвований. Это от самой юности дол<,жно>, быть внушаемо, как в первую принадлежность.
Последний в государстве и многочис<,ленный>, класс — крестьяне составляют также сословие и имеют много о чем совещаться между собою. Состоя под управленьем помещика, они имеют тоже о чем совещаться. Установленный сбор, повинность, положенную на каждого человека, помещик должен предоставить принест<,и?>, миру, который сам должен и собрать и принес<,ти>,, потому что они лучше себя знают относительно всяких состояний, и помещику никогда не <,… >, Он также должен лучше чувствовать свое сословие, что имеет право законно требовать помещик, за что должен заплатить ему и нанимать, как вольного человека, и переговариваться с помещиком целым миром.
Сословие граждан, самое [разнохарактерное], меньше всего получившее [определенное выражение], от неопредел<,енности>, занятий и от некоторого безвластия, должно непременно возвыситься до понятия <,… >, Оно должно помнить, что они стражи и хранители благосостояния и должны сами из себя избирать чиновников. Полиция тогда только не будет брать взятков и грабить, когда сами граждане будут исполнять <,… >, Лучшая полиция, по признанию всех, в Англии и то потому, что этим занимается город, выбирая для этого чиновн<,ика>, и платя ему жалованье от себя. Правитель города должен требовать от магистрата, чтобы сдела<,но>, было так же точно, а магистрат уже сам рассмыслит, как это сделать так, чтобы тягость упала на все сословие.
Печатается по РМ — черновому автографу (ЛБ, М. 3213. 15).
Рукопись — единственный источник текста — не датирована. Впервые напечатана В. И. Шенроком в ‘Сочинениях Н. В. Гоголя’, изд. 10, т. VI, М., 1896, стр. 427—432. Отрывок ‘Каковы же и в чем отношения ~ не иначе как священ <,но>,’ (стр. 490—491) написан Гоголем на полях без какого-либо знака, место, к которому он относится, определено по смыслу.
Для статьи характерна религиозная идеализация сословного строя России. Говоря о том, что в идеальной монархии каждое сословие должно быть организовано отдельно и иметь свое совещательное учреждение (вече), Гоголь тем самым воспроизводит реакционно-утопические мечты славянофилов.
По содержанию статья тесно связана с ‘Выбранными местами из переписки с друзьями’ (особенно с письмом ‘Занимающему важное место’ и ‘Русской помещик’) и с перепиской Гоголя, относящейся к середине 40-х годов. На основании этой связи датируется приблизительно 1845—1846гг.
Интерес Гоголя к теме, которая трактуется в данной статье, отразился и во втором томе ‘Мертвых душ’. В примечаниях В. И. Шенрока (‘Сочинения Н. В. Гоголя’, изд. 10, т. VI, стр. 781) отдельные мысли статьи сопоставляются с речью генерал-губернатора в конце ‘Заключительной главы’ второго тома ‘Мертвых душ’.