О соседстве за столом
О соседстве за столом
——
О соседстве за столом, Неизвестные Авторы, Год: 1804
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Обыкновенно думают, что богатый и щедрый человек может быть хорошим хлебосолом, не имея нужды в других качествах, но люди, углубившиеся в сию материю, удостоверились, что небо малому только числу смертных ниспосылает эту благодать.
На сих днях обедал я у М., который приобрел славу редкого хлебосола, и заслуживает ее по многим отношениям. Нас собралось около двадцати пяти человек, а обед был изготовлен, по крайней мере, на сорок персон, кушанья, вины, ликёры, десерт, кофе, мороженое — одним словом, все было самое лучшее и не только в изобилии, но даже с излишеством. Услуга отменная: хозяин не просматривал ни одной пустой тарелки, ни одной пустой рюмки, все шло с редким порядком, наконец все гости были достойные, умные и честные люди. Однако ж никогда не случалось мне быть на таком скучном и продолжительном обеде. Вот этому причина:
Никто из нас не знал почти друг друга, что конечно не очень удобно произвести взаимную доверенность, но как хороший стол весьма споспешествует оной, то это было бы ничего не значащее препятствие, если бы всякой сидел на приличном месте.
Сии незнакомые между собой гости были знакомы хозяину, следовательно, от него зависело поместить их, как надлежало, но, или от беспечности, или от недогадки, а может быть от недостатка ума, он оставил случаю старание распределять места. Увидите, что из этого произошло!
Я уже сказал, что нас было двадцать пять человек. В том числе находились банкиры, поставщики, военные люди, авторы, сельские священники, комедианты, стихотворцы и любители наук и художеств. Без сомнения можно было из сего составить приятную беседу: все зависело от соседства, ибо известно, что за таким большим столом разговор не может быть общий.
Одному священнику досталось сесть между стихотворцем и актером, поставщику возле судьи, купцам подле авторов, военным подле банкиров и проч. Таким образом, всякий, имея соседа, не понимающего языка его, принужден был молчать, сделав прежде несколько тщетных покушений завести с ним разговор. Во весь обед слышны были одни односложные слова, стук тарелок и приборов заменял разговор.
Поэту вздумалось поговорить о своей освистанной и упавшей трагедии с священником, который наоборот сообщил ему об успехе последней своей проповеди, и ничего не понимал, что ему рассказывал актер. Один из авторов заговорил о грамматике с купцом, который отвечал ему жалобами на худую продажу сахару и кофе. Артист делал поставщику описание исторической картины, которой готовился он заняться, а поставщик горько жаловался ему на бескорыстие нынешних министров и их подчиненных, которые не дают его братии ничем поживиться, между тем как прежде ловили они, как хотели, в мутной воде рыбу. Военный и любитель наук более всех понимали друг друга, ибо сей последний, имея понятие обо всем, разумел несколько и военное искусство, но скоро стало ему скучно слушать об одних только бастионах, кронверках, осадах, приступах и проч., и ему крайне было досадно, что он сидит не подле артиста. Таким образом, от сего худого размещения всякий потерял свою цену, подобно нулям, стоящим рядом и не имеющим перед собой числа. Все встали из-за стола, будучи недовольны друг другом и следовательно самими собою, потому что самолюбие осталось без всякого удовлетворения. Я заметил, что дурное размещение гостей, вместо того, чтобы благоприятствовать аппетиту — ибо, что делать за обедом, как не есть, когда не можно говорить? — имело вредное на него влияние и, к великому сожалению хозяина, гости ели мало, чего бы не случилось, если бы каждый имел приличного соседа.
Через несколько дней после сего заехал я опять к сему хлебосолу. Мы разговорились о данном им обеде, и он жаловался на общую не веселость гостей и на холодность их друг к другу. Этого бы не случилось, сказал я ему, если бы, следуя обыкновению, принятому в некоторых домах, и которое должно непременно ввести во всеобщее употребление в большом свете, поместили вы гостей ваших сообразно с характером и склонностями каждого. Поэта надобно посадить возле комедианта, который пожалел бы о его неудаче, и с своей стороны занял бы его анекдотами своего театра. Священник и судья, оба люди важные и степенные, были бы очень довольны друг другом. Банкир, купец и поставщик, сидя рядом, стали бы говорить о бирже, о торговле, о взаимных своих выгодах, и могли бы подать один другому полезные советы. Любитель наук и художеств, артист и военный очень бы сладили между собою, первый служил бы толмачом двум последним, и втроем они бы завели очень приятный и любопытный разговор, в который вмешивался бы часто и автор. Тогда бы обед ваш был столько же весел, сколько был он вкусен. Гости, довольные друг другом, были бы совершенно довольны вами и благодарны как за хороший стол, так и за старание доставить им приятное соседство. Не подумав о последнем, вы отпустили нас, хотя, правду сказать, и очень сытыми, но не очень довольными: следовательно, все зависит, как вы видите, от искусства размещать гостей.
Он почувствовал истину моих замечаний, благодарил меня, и впредь хотел воспользоваться моими советами. И действительно через несколько дней дал он другой обед тем же особам. Имена их были написаны на билетах, украшенных виньетками, и раскладены на приборах точно в таком порядке, как я советовал. Гости были совершенно довольны соседством своим, слова лились рекой, аппетит — по необходимому следствию — удвоился, ибо ничто так не возбуждает его, как живой и интересный разговор: ели и пили много, благодарили хозяина за приятнейшее во всех частях угощение, обещались никогда не отговариваться от его приглашений.
О соседстве за столом: [Очерк] // Вестн. Европы. — 1804. — Ч.13, N 4. — С.305-308.