КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
О религии свободного человека, Свенцицкий Валентин Павлович, Год: 1910
Время на прочтение: 4 минут(ы)
———————
Публикуется по: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 3. Религия свободного человека (1909-1913) / Сост., коммент. С. В. Черткова. М., 2014.
———————
Тридцать лет тому назад Достоевский писал о том, что все люди ‘разделились’, забились по своим квадратным домикам и чахнут духовно в своём ‘уединении’ 1.
За эти тридцать лет ‘уединение’ не только не разрушено, напротив, с каждым днём всё дальше и дальше отделяет людей друг от друга.
Механическое соединение людей не есть соединение. Можно иметь тысячи знакомых, ‘разговаривать’ с людьми с утра до ночи, вечно быть окружённым движением и шумом, — и в то же время изнемогать от ‘уединения’.
‘Одиночество’ людей в громадном большинстве случаев не есть путь, который они сознательно выбирают, чтобы научиться по-настоящему общаться с людьми. Это тяжёлая духовная болезнь.
Болезнь всей нашей жизни.
Причины её бесконечно разнообразны.
Здесь социальные, экономические и политические причины, т. е. некоторые внешние условия.
И причины внутренние: эгоизм, всевозможные виды ‘самоутверждения’. Всё то, что делает человека ‘грешным’, всё то, что заставляет его думать лишь о себе, жить лишь для себя. Словом, всё то, что мешает ‘любить ближних’.
Но, помимо всех этих сложных и разнообразных жизненных причин, создающих страшную болезнь одиночества, есть ещё одна: влияние проповеди так называемого индивидуализма.
Индивидуализм — сведение всего к своему личному ‘я’ — нашёл за последние четверть века гениальных проповедников, учение Ницше положило свою печать на всю европейскую жизнь. Оно дало как бы обоснование и оправдание одиночества. Одиночества не как трудного пути к общению, а как конечной жизненной цели.
Но проповедь индивидуализма ‘личности’ не создала героев, как это, казалось бы, должно было случиться.
Люди, ‘сознательно’ принявшие себя за начало и конец всего, не развивались в мощных гигантов — ‘сверхчеловеков’, а напротив, тускнели, гасли, теряли свою оригинальность и, в конце концов, вырождались в какое-то жалкое подобие людей, в какую-то карикатуру на ‘человека-бога’.
Дело индивидуализма было явно проиграно. А наша одинокая жизнь дошла до глухой стены. И люди начали убивать самих себя.
Если весь смысл жизни в моём ‘я’ — не стоит жить!
Болезнь ‘одиночества’ решили лечить проповедью ‘общинности’, ‘коллектива’.
Лекарство было придумано очень просто.
Если человеческая ‘личность’ не может явиться центром всей жизни, если центр не может быть ‘внутри’ её, значит, надо перенести его ‘наружу’.
Пусть не личность будет всё, а общество 2.
И началась проповедь стрижки всех людей под одну гребёнку.
Ни личной воли, ни личной физиономии, ни оригинальных идей, ничего индивидуального, — всё для ‘общества’ и как у ‘общества’.
Уж чего, кажется, больше ‘общинного’ можно придумать! И не есть ли это прямая противоположность ‘одиночеству’. Пусть, мол, каждый живёт, как все. Никаких ‘личных интересов’, никакой ‘личной’ жизни.
Но одиночество осталось по-прежнему.
Оказалось, что в человеке есть нечто такое, что никак не ‘сольёшь’ с другими людьми. И никакая проповедь внешней общинности не может ‘соединить’ людей.
Одним словом, как ни кинь, в результате — заколдованный круг ‘одиночества’.
Провозгласите ‘богом’ человеческую личность, и он становится одинок и несчастен.
Ему незачем жить.
Провозгласите ‘богом’ общество, человечество, и он по-прежнему останется одинок и несчастен и по-прежнему ‘незачем’ ему ‘жить’.
Очевидно, выход должно дать учение, которое вполне удовлетворило бы и ‘индивидуализм’, и ‘общинность’.
Учение, в котором бы гармонично сочетались и безусловная проповедь личности, и безусловная проповедь общинности.
Таким учением является правильно понятое христианство 3.
Мне хочется это правильное понятие назвать: религией свободного человека.
Пусть мои ‘Письма одинокого’ будут уложением этой религии свободного человека!
Не бойтесь: я не стану мучить вас целой ‘религиозной системой’. Нет. Это я сделаю когда-нибудь в другое время и в другом месте.
Мне хочется показать, как отвечает на наиболее жизненные и жгучие вопросы религия свободного человека.
Из этих ответов в общем, разумеется, вы узнаете и то религиозное учение, о котором я говорю, и узнаете не как ‘философскую систему‘, а как живое миропонимание.
Может быть, я не всегда буду легко понятен. Что поделаешь, уж очень испорчен и наш мозг, и наш язык, и мы разучились думать и выражаться так, чтобы это было понятно всякому.
Но, во всяком случае, я хотел бы писать не для соловьёв, а для воробьёв — и постараюсь говорить так, как подскажет мне моё сердце.
А голос сердца ‘воробьи’ понимают прекрасно!
О чём же вы будете говорить? О каких вопросах?
Обо всех тех вопросах, которые, в конце концов, по-настоящему только и волнуют человека. Как бы он ни притворялся, что его очень интересует свиданье Франца Иосифа с императором Вильгельмом 4, — на самом деле, его в глубине души интересует совсем не то.
Я буду говорить о смысле жизни, о смерти, о любви, о свободе, о зле, о страдании, о возрождении, о новой земле.
Буду говорить обо всём том, о чём люди в большинстве случаев думают и мучаются в одиночку, и о чём, по моему глубокому убеждению, даёт законченный отчёт религия свободного человека.
1 ‘Ибо все-то в наш век разделились на единицы, всякий уединяется в свою нору, всякий от другого отдаляется, прячется… Вместо служения братолюбию и человеческому единению впали напротив в отъединение и уединение… утратили целое, потеряли общее, разбились по частям, соединились лишь в отрицательном, да и то кое-как, и разделились все в положительном’ (Достоевский Ф. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 14. С. 275, 285, Т. 25. С. 181).
2 Диавольская подделка соборности стала одной из идеологических основ коммунизма.
3 ‘Именно любовь снимает все противоречия между личностью и окружающими её людьми, делая человека способным полностью реализовать свою свободу и одновременно заботиться о ближних и об Отечестве’ (Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека. М., 2008. П. III.4).
4 На встрече императоров в июне 1906 г. обсуждались действия Австро-Венгрии и Германии в случае общего восстания в России.