О причинахъ Буонапартова похода въ Египетъ.
(Съ французскаго сочиненія г-на Mapтена (*).)
Парижъ 7 отъ 29 го Термидора IV года (1796).
Подписано: К. Делакруа.
(Изъ Минервы.)
‘Встникъ Европы’, No 4, 1816
О причинах Буонапартова похода в Египет, Наполеон, Год: 1816
Время на прочтение: 4 минут(ы)
(*) Histoire de l’Expedition Franaise en Egypte par Martin, Membre de la Commission des Sciences et Arts d’Egypte, et c. Paris 1815.
Цль нашествія Французовъ на Египетъ всегда почиталась великою политическою тайною. Одни думали, что Египетъ служилъ только мстомъ отдыха на пути къ завоеванію Индіи и къ низложенію могущества Англичанъ въ Азіи, другіе, давши волю воображенію своему, увряли, что истинною цлью похода сего было покореніе Турецкой Имперіи, на тотъ конецъ чтобы, окруживши Европу, изъ Константинополя предписать ей законы. Наконецъ въ угар посл несчастныхъ событій года (1799), сильно потревожившихъ умы {Для чего бы, спрашивается, не сказать ясне, что ему тревогу сдлалъ тогда Суворовъ, выгнавшій Французовъ изъ верхней Италіи.}, дошло до того, что походъ сей приписали союзу роялистовъ, вспомоществуемыхъ будто бы тремя директорами Люксембургскаго дворца, и всю вину на нихъ возложили.
Директоры въ свою очередь отбросили обвиненіе на Буонапарта, находившагося тогда въ Египт. Одинъ почтенный Министръ, которому въ то время вврены были иностранныя дла, принужденнымъ нашелся оправдать себя въ томъ, что онъ никогда недавалъ согласія въ пользу сего морскаго похода и неучаствовалъ въ приготовленіи къ оному. Министръ доказалъ, что планъ експедиціи сдланъ былъ еще за долго до вступленія его въ должность и что уже давно имли намреніе, еслибъ возможно было, съ согласія Султана, въ странъ давно уже ему неподвластной, вознаградить потерю Французской торговли въ Индіи и на островахъ Антильскихъ.
Магаллонъ, Французской Консулъ въ Каиръ, весьма часто жаловался на притсненія, терпимыя отъ Беввъ Французскими колоніями, и можетъ быть подавалъ тмъ мысль о завоеваніи, коего удобность и особенно великія выгоды по мстному положенію страны были ему извстны Предложеніе сіе правительствомъ было принято весьма хорошо, и Министръ иностранныхъ длъ, Карлъ Делаяруа, написалъ къ г-ну Магаллону письмо слдующаго содержанія:
‘Я всегда медлилъ отвтомъ на ваши письма, ибо все еще надялся, что время подастъ намъ удобной случаи къ наказанію Беевъ Мурада и Ибрагима или посредствомъ насъ самихъ, или посредствомъ Порты, сколь бы ни слаба была власть ея въ Египт. Обстоятельства еще не перемнились, слдовательно всякое покушеніе касательно Египта должно отложено быть до другаго времени. Я однакожъ не отказываюсь отъ онаго намренія, потому что страна сія обращаетъ на себя все мое вниманіе. Я вижу ту великую пользу, которую она можетъ принести республик. Боле о семъ ничего не скажу, для васъ довольно, когда вы знаете, что мои виды имютъ тъ самыя основанія, о которыхъ вы говорите въ вашихъ запискахъ и въ письм къ гражданину Вернинаку отъ 27 Преріаля III года, исполненномъ великихъ и умныхъ мыслей. О всхъ сихъ предметахъ я переговорю съ вами, когда вы будете во Франціи, ибо ни мало не сумнваюсь, что вы, устроивъ домашнія дла свои въ Марсел, почтете за удовольствіе побывать въ Париж и сообщите правительству вс возможныя объясненія, которыя касательно длъ нашихъ въ Египт могутъ быть весьма полезны. Въ семъ отношеніи отпускъ вашъ, требуемой вами отъ меня, и которой даю вамъ по вашему желанію на годъ, будетъ также полезенъ Республик.’
Около етого времени мысли о завоеваніяхъ стали называть великими мыслями, и легко можно понять, что Французы, упоенные счастіемъ, въ надеждъ на нкоторые мирные трактаты съ Державами твердой земли Европы, должны были приготовлять новыя завоеванія своимъ солдатамъ, коихъ привычка къ войн могла сдлаться опасною при бездйствіи.
Въ самомъ ддъ правительство тотчасъ воспользовалось временемъ посл подписанія мира съ Австріею, которой почитался важнйшимъ дополненіемъ къ мирнымъ договорамъ съ Пруссіей, Испаніей и Италіей, и на которой взирали какъ на предтечу мира съ Германскою Имперіею.
Трактатъ Кампо-Формійскіи возвратилъ Франціи побдоносныя войска и предпримчиваго ихъ военачальника, коего честолюбіе изъ нкоторыхъ поступковъ его было уже яснымъ для людей, знавшихъ человческое сердце. Они думала, что Буонапартъ прельстился надеждою новыхъ, легкихъ для него побдъ въ такой земл, о которой историческія воспоминанія долженствовали быть лестны для юнаго завоевателя.
Египетъ былъ позорищемъ славы Александра и Цезаря, а тотъ, котораго называли уже героемъ Франціи, долженъ былъ, по видимому, восхищаться симъ сравненіемъ его съ великими Героями древности. Но етотъ человкъ привыкъ обращаться съ Государями какъ съ равными себ, — что я говорю? онъ предписывалъ имъ законы, какъ будто верховный ихъ повелитель, слдственно, какимъ образомъ могъ онъ ршиться, подобно прочимъ гражданамъ, подвергнуть себя опять власти законовъ, быть только простымъ членомъ республики и вновь служить орудіемъ правительства для его славы? —
Удачные опыты самовластія въ Италіи и восторгъ, побдами его возбужденный, подали ему поводъ замышлять о гораздо важнйшихъ предприятіяхъ.
На сей конецъ онъ прихалъ въ Парижъ, тутъ однакожъ его угадали. Ревбель, Ла-Ревейльеръ Лепо, умли разрушить вс его козни, и желая какъ нибудь сбыть его съ рукъ, вспомнили о намреніи превратить Египетъ въ колонію Французскую, подъ тмъ предлогомъ, что Бей стсняетъ Французской республики торговлю. Положено отправить къ Султану полномочнаго посла, которой уврилъ бы его въ продолженіи къ нему дружбы со стороны Франціи и ручался бы въ томъ, что республика признаетъ его верховнымъ властелиномъ надъ тми землями, которыя она покоритъ своимъ оружіемъ. Буонапарту было предложено взять на себя исполненіе сего предприятія въ званіи главнокомандующаго Англійской арміи, ибо съ одною только Англіею тогда Франція продолжала еще войну.
Буонапартъ принялъ новое званіе, несмотря на на дятельность правительства въ изготовленіи флота и многихъ транспортовъ для приведенія въ дйство предприятія своего, онъ, казалось, весьма мало думалъ объ исполненіи, Буонапартъ хотлъ узнать духъ народа, и вознамрился было явиться на сцен безъ всякаго блеску. Но скоро примтилъ онъ, что присутствіе его погашало восторгъ, а не оживляло, и онъ уврился, что еще не время производить въ дйство исполинскія свои замыслы.
Буонапартъ не могъ доле медлить. Директорія непремнно требовала его отъзда, и 20 го Апрля 1798 года все было уже въ готовности, какъ вдругъ услышали въ Париж объ обид, причиненной въ Вн нкоторымъ чиновникамъ изъ свиты Бернадотта, тогдашняго Французскаго посланника при Германскомъ Императоръ.
Буонапартъ чаялъ воспользоваться симъ случаемъ, и представляя о новомъ разрыв съ Германіею, онъ просилъ правительство отсрочить отъздъ его до того времени, пока изъ Вны не получатся удовлетворительныя извстія. Въ ето время онъ старался приобрсть ощутительное вліяніе на совщанія Директоріи. Сія послдняя страшилась потерять свое достоинство, и въ засданіи 3 го Мая дала Буонапарту повелніе непремнно тотъ же часъ отправиться. Буонапартъ стращалъ, что возметъ отставку, а Директоръ Ла Ревейльеръ, подавая ему перо и бумагу, весьма равнодушно сказалъ: ‘Генералъ! въ вашей вол сей же часъ подписать ето.’ — Буонапартъ скрылъ свою досаду и удалился. Онъ сказалъ тогда одному своему близкому любимцу: ‘Груша еще не созрла, мы подемъ: но когда придетъ время, опять возвратимся.’ — Тотчасъ отдалъ онъ повелніе приготовить все къ отъзду, и на другой день, 4 го Мая, отправился.—