О пребывании в Москве французов, Изарн Франсуа-Жозеф, Год: 1813 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 11 минут(ы)

О пребываніи въ Москв французовъ.

Вступленіе въ Москву Французовъ есть одно изъ чрезвычайныхъ происшествій нашего времени. Вс относящіяся къ нему подробности должны быть рачительно собираемы какъ для современниковъ нашихъ, такъ и для будущаго историка. Имя случай пользоваться замчаніями одного очевидца, человка благоразумнаго и достойнаго вроятія, мы намрены предложить нашимъ читателямъ нсколько извстій, соотвтствующихъ пространству сего журнала.

Le Confervatcur Impartial (*).

(*) Названіе Газеты, въ С. Петербург печатаемой. Изд.

Авангардъ Французской арміи вошелъ въ Москву. Городъ былъ пустъ, жители большею частію выхали, а оставшіеся сидли запершись въ домахъ своихъ. Французскіе отряды бгали по улицамъ, и тщетно старались получить необходимыя свднія о способахъ расположить армію. Наполеонъ оставался въ предмстіи, не далеко отъ Смоленской (Дорогомиловской) заставы, он ожидалъ депутаціи отъ города, и хотлъ насладиться торжественнымъ вшествіемъ. Но поелику отъ полудня до двухъ часовъ никто къ нему не являлся, то он вздумалъ наконецъ послать одного Польскаго Генерала, приказавъ ему отыскать и вызвать эту депутацію, столь нетерпливо ожидаемую. Посланный случайно встртился съ однимъ человкомъ, которой въ состояніи былъ сообщишь ему нкоторыя свднія. Генералъ приказалъ вести себя въ дом занимаемой Правительствомъ, въ Думу или Магистрат, въ Управу благочинія, къ Главнокомандующему, и во вс стороны бросался, желая найти кого-нибудь изъ служащихъ чиновниковъ. Посл безполезныхъ исканій Генерал Польскій возвратился къ Наполеону, и донесъ ему, что въ Москв никого изъ правительствующихъ особъ не осталось, и что городъ пустъ. Наполеонъ отложилъ свое вшествіе. Въ первой разъ еще завоеванная Столица обманула его ожиданіе: нтъ повода описывать въ бюллетен представленія депутаціи, поднесенія ключей, великодушія побдителя! Нтъ поздравительныхъ рчей для напечатанія въ Монитер! Однакожъ Наполеон все еще не терялъ надежды, что на другой день придутъ къ нему по крайней мр иностранцы, Французы, Италіянцы, Нмцы и другіе подданные обширной Россійской Имперіи, по крайней мр они принесутъ къ нему матерію для газетной статьи, которою не захотли его снабдить природные Россіяне. И такъ, въ семъ приятномъ ожиданіи, ршился онъ переночевать у заставы въ дом одного харчевника, но когда и сія надежда его неисполнилась, то ему ничего другаго длать не осталось, какъ хать смиренно въ Кремль безъ шуму, безъ барабаннаго боя, безъ трубныхъ звуковъ. Ето случилось во вторникъ, 3 го Сентября, въ два часа по полудни. Онъ весьма досадовалъ на такую оплошность Русскихъ, а принадлежащія къ свит его особы называли оную дерзостію и безпримрнымъ оскорбленіемъ.

Ночью съ понедльника на вторник (2 го Сентября) пожар начался на Солянк, близь воротъ Воспитательнаго Дома. Въ то же время загорлось подл каменнаго Яузскаго моста, гд расположился квартировать Король Неаполитанскій. Третій пожаръ вспыхнулъ на противуположной сторон города. Жители смотрли на истребленіе домовъ своихъ съ тмъ спокойствіемъ, которое изъясняется только увренностію въ невозможности подать какую-либо помощь. Сверхъ того еще увренность же, что неприятель лишится важнйшихъ средствъ къ своему продовольствію, содйствовала сему удивительному расположенію. Нкоторые жители выносили изъ домовъ своихъ святые образа, ставили ихъ подл воротъ и уходили. Пожаръ отчасу боле распространялся днемъ и ночью. Во вторникъ Французы стояли на бивакахъ что разнымъ частямъ города, а нкоторые расположились лагеремъ при заставахъ. Въ среду поутру въ 9 часовъ поднялась ужасная буря, и пожаръ начиналъ быть повсемстнымъ. Спустя одинъ часъ пламя въ десяти мстахъ свирпствовало. Вся обширная, покрытая домами равнина за Москвою ркою, представляла огненное море, коего волны носились по воздушному пространству. Въ то же время загорлись ряды. Невозможно было думать о помощи. Начался грабежъ, все что спаслось отъ ярости пламени, подвергалось бшенству Французовъ. Никогда еще небо во гнв своемъ не представляло людямъ ужаснйшаго позорища: повсюду свирпствовалъ огонь, повсюду грабители преслдовали свои жертвы! Гд найти убжище?.. Самъ Наполеонъ призадумался, смотря изъ оконъ дворца Кремлевскаго на распространяющійся пламень, и будучи окруженъ волнами огненнаго моря. Схвачены люди, которые хотли приближить къ нему свирпство пожара внутри стнъ кремлевскихъ {Жаль, что сей очевидцъ неясно говоритъ о зажигателяхъ. Но другіе очевидцы увряютъ, что Французы везд зажигали зданія и даже около квартиры Мюрата, жившаго въ дом Графа Алекся Кириловича Разумовскаго, и что нкоторые изъ нихъ по приказанію самаго Наполеона разстрляны. Изд.}. Наполеонъ тотчасъ ршился перехать въ Петровской дворецъ, и тамъ провелъ ночь сію. По видимому, он боялся стей, прикрытыхъ пожаромъ, и почиталъ ихъ для себя весьма опасными по причин обширности города. Ежели онъ когда-либо могъ слышать голосъ совсти, то ночь, въ Петровскомъ дворц проведенная, долженствовала быть для него весьма страшною: пожаръ Московскій былъ пламенниками Фурій, освщавшими его злодйства.

Надобно думать, что Наполеон въ ночь сію мало наслаждался покоемъ, ибо поутру въ шесть часовъ послалъ уже въ ближній лагерь одного изъ своихъ адьютантовъ за г-жею Оберъ, модною торговкою. На худой лошади и въ дрожкахъ, какія на ту пору найти случилось, адъютантъ привезъ г-жу Оберъ, которая предстала ко двору Наполеона въ простомъ своемъ наряд, весьма непохожемъ на придворной. Монархъ на сей разъ оставилъ излишнія церемоніи. У ворот дворца мадамъ встрчена была маршаломъ Мортье, которой подалъ ей руку, и повелъ къ большой зал, куда вошла она уже безъ провожатаго. Тамъ ожидалъ ее Наполеонъ, сидя у окна. ‘Я слышалъ, мадамъ, что вы очень несчастны,’ сказалъ онъ, ее увидвши. И тотчасъ посл сего предисловія началась таинственная бесда вопросами и отвтами. Содержаніемъ разговора была политика и управленіе. Когда модная торговка не во всемъ соглашалась съ Наполеономъ, то онъ принимался нюхать табакъ, и начиналъ говорить о другомъ дл….

Къ ужасамъ пожаровъ скоро присоединились ужасы грабительства. Лишь только оставилъ я убжище, гд прятался отъ огня, какъ вдругъ попался въ лапы военнымъ егерямъ, которые схватили пару лошадей моихъ. Я начинаю переговоры, и мн общаютъ взять у меня только одну лошадь, которую тотчасъ сдлаютъ и уводятъ. Потомъ доходитъ дло до моей особы, у меня берутъ часы и деньги, снимаютъ съ меня сапоги и все платье, и даютъ мн вмсто того пару худыхъ сапоговъ, въ которыя ноги мои едва вошли дополовины, во утшеніе сказываютъ мн, что я долженъ почитать себя весьма счастливымъ, получая обратно сюртукъ мой. Вышедши изъ погреба, въ которомъ я нсколько дней скрывался, я совсмъ незналъ, что самъ Наполеонъ дозволилъ грабить, но собственные глаза скоро меня въ томъ удостоврили: вс бгали по улицамъ, вс искали безопаснаго пристанища. Я послдовалъ примру прочихъ… но искавши убжища, я подвергался новымъ опасностямъ. Я ходилъ въ толп грабителей. Случай подалъ мн счастливую мысль поднять на улиц кусокъ изорваннаго сафьяна, имя при себ волшебный тализманъ сей, я самъ казался грабителемъ, и такимъ образомъ ходилъ по улицамъ безъ опасенія…. У Мясницкихъ воротъ попался мн на встрчу одинъ изъ Французскихъ генераловъ, думаю, что ето былъ Себастіани. Онъ началъ говорить со мною пофранцузски, и на жалобы мои о несчастіи общемъ и моемъ собственномъ отвчалъ: ‘всему етому причиною ваши козаки!’ Въ ту самую минуту солдаты передъ нашими глазами грабили и били одного обывателя. Я указавъ Генералу на сей геройской подвигъ, онъ веллъ было солдатамъ, удержаться, и видя непослушаніе ихъ, сказалъ имъ: ‘ето Нмцы, они самые жесточайшіе грабители!’

На улицахъ Московскихъ никого невидно было кром солдат, которые шарили при выходахъ домовъ, выламывали двери, расхищали погреба и магазины, жители между тмъ скрывались во внутренности домовъ и безъ сопротивленія дозволяли обирать себя тмъ, которые ихъ находили. Ужасы грабительства усугублялись тмъ боле, что при исполненіи онаго наблюдаемъ былъ порядокъ въ очереди между корпусами. Солдаты безъ всякой торопливости занимались гнуснымъ своимъ упражненіемъ, напротивъ того они были уврены, что наблюдаютъ порядокъ, исполняютъ свою должность. Сперва грабила старая гвардія, на другой день новая гвардія принялась за сію работу, на третій, корпус Маршала Даву, и такъ дале. Вс корпусы, расположенные лагеремъ вокругъ города, по очереди приходили грабить, само собою разумется, что послднихъ удовлетворять было гораздо трудне нежели первыхъ. Такой порядокъ продолжался безостановочно цлую недлю. Жадность грабителей была ненасытима, и ее изъяснить можно разв только нищетою самыхъ грабителей. Представьте себ людей босыхъ, неимющихъ исподняго платья, покрытыхъ рубищами, таковы были почти вс воины, непринадлежавшіе къ Императорской гвардіи. Возвратившись изъ города въ лагерь, они по странному и разнообразному своему наряду уже совсмъ не походили на воиновъ, и только по оружію можно было почесть ихъ солдатами. Дабы имть понятіе о содянныхъ мерзостяхъ, надобно себ представить, что даже офицеры ходили по домамъ, и грабили за одно съ рядовыми. Впрочемъ нкоторые изъ нихъ, мене безстыдные, упражнялись въ хищеніи на своихъ квартирахъ, невыхода за ворота. Генералы, какъ ближайшіе подражатели главному предводителю, умли жадность свою прикрывать нкоторыми благовидными побужденіями: подъ предлогомъ разныхъ надобностей, они приказывали тащить къ себ все, что почитали для себя пригоднымъ, ограбивши такимъ образомъ весь домъ, переходили на другую квартиру, и тамъ снова обирали все, даже до замковъ и панелей. Въ продолженіе сего грабительства Наполеонъ опять перехалъ въ Кремль, и заперся въ немъ съ надлежащими предосторожностями: вс Кремлевскія ворота были затворены, кром Никольскихъ, въ которыя входили только знатные чиновники. Тушъ уже начали помышлять объ устроеніи полиціи и такъ называемаго муниципалитета или городскаго правленія. Безпорядки и грабежи готовили пагубу для своихъ чиновниковъ, которые наконецъ почли за нужное позаботиться о прекращеніи оныхъ.

Употреблены разныя мры въ учрежденію муниципалитета, нкоторые люди побуждены были принять въ томъ участіе — угрозами, общаніями, увреніями о благ общемъ. Г. Лессепсъ, отправлявшій должность Интенданта провинціи, наиболе содйствовалъ въ исполненіи предположеннаго плана. Но сіе новое правительство, учрежденное для возстановленія и сохраненія добраго порядка, вовсе не имло успха: грабежи продолжались съ прежнею жестокостію, и даже новые чиновники и блюстители порядка не избавлялись отъ хищническихъ нападеній, идучи засдать въ своемъ присутственномъ мст. Вс корпусы присвоивали себ равныя права на добычу. Наполеон, по овладніи Смоленскимъ, и ршившись идти въ Москву, объявилъ своимъ солдатамъ, что они найдутъ въ сей столиц выгодныя зимнія квартиры, что онъ припасетъ для нихъ все нужное, и что посреди довольства и изобилія даруетъ миръ ИМПЕРАТОРУ АЛЕКСАНДРУ. Увидвши въ первой раз верхи башень Московскихъ, онъ указалъ на нихъ солдатамъ и произнесъ: ‘тамъ конецъ нашего похода!’ Пожаръ Московской разрушилъ всю надежду его на мир и на успокоеніе въ зимнихъ квартирахъ. Совершенная бдность малаго числа оставшихся въ Москв жителей уничтожила вс мры къ продовольствію Французскаго войска одеждою и пищею, и Наполеонъ увидлъ себя принужденнымъ смотрть сквозь пальцы на безчинство солдатъ, лишь бы только укротить ихъ ропотъ. Съ другой же стороны немене нужно ему было привлечь къ себ жителей для пользы будущихъ своихъ плановъ, и потому онъ ршился дать приказ о прекращеніи грабительства. Но приказы его оставались безъ дйствія, ибо они только прикрывали тайную его политику. Грабежи не прекращались. Надлежало прибгнуть къ объявленіямъ, къ прокламаціямъ и даже къ осужденію на смерть, дабы возстановить воинскую подчиненность. Тогда жители нсколько ободрились, и начали выходить изъ скрытныхъ своихъ убжищъ.

Но какая перемна произошла въ столь короткое время! Москвы уже узнать было неможно: везд представлялись глазамъ обширныя развалины, человческіе трупы лежали на дворахъ и на улицахъ, повсюду видны были мертвыя лошади, обгорлыя коровы и собаки. Люди ходя по улицамъ, искали родныхъ своихъ, или просили хлба для утоленія нестерпимаго голода. Недостатокъ въ пищ былъ чрезвычайной, доходило даже до того, что каждой искалъ скрытнаго убжища, чтобы спокойно състь кусокъ, которой удалось ему сберечь для продолженія своей жизни. Въ ето время началось грабительство особливаго рода, каждой заботясь о себ, ходилъ вырывать картофель, рпу, капусту, но солдаты всегда предупреждали жителей, и горе тому, кто съ ними на одномъ мст вздумалъ бы собирать запас свой, или кто несъ домой овощи безъ провожатыхъ. Всякой страшился голодной смерти, всякой хотлъ заготовить себ пищу, тмъ боле что Наполеонъ распустилъ молву о намреніи своемъ зимовать въ Москв, и солдаты и обыватели равно имли нужду заботиться о будущемъ своемъ продовольствіи.

Надялись, что такая мучительная неизвстность окончится миромъ, и Наполеонъ всячески старался подкрплять ету надежду. Въ семъ намреніи онъ оказалъ покровительство свое Воспитательному дому и принялъ различныя мры, которыя по его мннію должны были довести его въ примиренію съ Россійскимъ Правительствомъ: но вс его замыслы остались безъ успха. Между тмъ, чтобы приятнымъ образомъ занять армію, он выпускалъ разныя всти, которыя возобновлялись время отъ времени: то Рига взята приступомъ, то Магдональдъ вошелъ въ Петербургъ, то говорили о большомъ обоз съ шубами для арміи, будто бы покрывающемъ дорогу начиная отъ Вильны даже до Смоленска, то утверждали, что Маршалъ Викторъ ведетъ большой вспомогательной корпусъ, то увряли, что предвдніе великаго мужа все разочло, все предуготовало, и что ежели Русскіе не помирятся зимою, то по наступленіи весны Наполеонъ учредитъ Дюка Смоленскаго и Дюка Петербургскаго, и что Россія будетъ существовать только во глубин Азіи. Вс станы на фабрик встей, которыхъ обыкновеннымъ гнздомъ есть Парижъ, и въ Москв были заняты работою.

(Продолженіе впредь.)

——

[Изарн Ф.Ж. де] О пребывании в Москве французов: [Рассказ очевидца]: ([Из] Conservateur impartial [1813. N 7, 8, 12, 14, 39, 45 (24, 28 janv, 11, 18 fevr, 16 mai, 6 juin)]) // Вестн. Европы. — 1813. — Ч.67, N 1/2. — С.90-102.

О пребываніи въ Москв французовъ (*).

(Продолженіе.)

(*) См. Встн. Евр. 1813 N 1 и 2 стран. 90—102.

Наполеонъ — точно какъ въ Париж, гд посреди самыхъ критическихъ обстоятельствъ притворяется онъ увреннымъ въ своей безопасности, здитъ на охоту и даетъ праздники — вздумалъ обмануть Московскихъ жителей и солдатъ своихъ приглашеніемъ Италіянскихъ пвцовъ, которые должны были забавлять его во дворц Кремлевскомъ. Не смотря на то, вс видли въ немъ Саула, ищущаго отрады въ звукахъ арфы. Вс знали, что онъ весьма безпокоился о мир, котораго желалъ нетерпливо, ибо всмъ извстны были его тайные происки. Этотъ человкъ, которой такъ вопіетъ противу крамолъ и безначалія, и которой хвастаетъ будто возстановилъ на земли правила порядка и безопасности, этотъ человк неустыдился подущать къ мятежамъ подданныхъ Россіи. Онъ веллъ съ неослабнымъ тщаніемъ собрать вс возможныя свднія о злодйств Пугачева. Особливо же казалась ему нужною одна изъ послднихъ прокламацій сего изверга, гд чаялъ онъ найти драгоцнныя открытія и врные способы къ разрушенію существующаго порядка. Исканія по сему предмету простирались до того, что признано за нужное спрашивать людей всякаго состоянія, отъ которыхъ надялись получить полезныя свднія. Между прочимъ отнеслись къ одному Французскому выходцу, которой призыванъ былъ къ весьма значущему виновнику свиты Наполеоновой. Посл многихъ распросовъ напослдокъ добрались до столь вожделнной прокламаціи, но вс старанія дать ей успшной ходъ, равно какъ и вс другія средства произвести мятеж, остались тщетными. Надлежало прибгнуть къ другимъ способамъ, отъ Пугачева кинулись къ замысламъ возбудить въ Татарахъ духъ возмущенія противу законнаго Правительства. Призываны были многіе люди сей націи, говорено имъ было, чтобы отправились въ Казань проповдывать независимость и уврять соплеменниковъ своихъ, что Французы поспшать къ нимъ на помощь, но и сіе покушеніе осталось тщетнымъ, подобно первому, проповдники всеобщаго возмущенія повсюду находили подданныхъ врныхъ законному своему Правительству и питающихъ въ себ непобдимую ненависть къ Французамъ.

Тогда-то уже увидли, что для перемны критическаго положенія Французской арміи неосталось другаго способа, кром непосредственныхъ переговоровъ. Въ это время Наполеонъ послалъ Генерала Лористона въ главную квартиру Князя Кутузова будто бы для переговоровъ о размн плнныхъ. Между тмъ распущенъ былъ слухъ, что Лористонъ отправленъ въ слдствіе прежде начатыхъ сношеній, что онъ повезъ послднее весьма умренное условіе Своего Государя, и именно требованіе уступки всхъ пріобретенныхъ отъ Польши областей, и что Россія должна согласиться на оное. Между тмъ, какъ во Французской арміи говорили о такой чрезвычайной увренности и о врномъ успх сего послдняго предложенія, Лористонъ возвращается въ Москву съ пустыми руками. Нтъ никакого ршенія, нтъ видовъ къ миру, слдственно нтъ надежды и успокоиться на выгодныхъ зимнихъ квартирахъ, столь вожделнныхъ для арміи. Козаки сдлались ужасными въ окрестностяхъ Московскихъ. Оказался недостатокъ въ състныхъ припасахъ, а особливо въ корм лошадиномъ. Лошади падали въ город какъ мухи. Улицы, дворы, большія дороги завалены были ихъ трупами. Надлежало на что нибудь ршиться. Опять отправленъ былъ Лористонъ въ главную Русской арміи квартиру, и опять возвратился безъ успха. Тогда-то уже начали поговаривать о возвратномъ поход. Заведена машина молвы общественной и пущены въ ходъ разные слухи, ибо надлежало подкрпить ослабвающую бодрость мечтами воображенія и подать новыя надежды тмъ, кои обмануты были существенностію. Россійская армія истреблена — такъ говорили солдатамъ — надобно отыскать послдніе ея остатки, Россіи ничего другаго неосталось какъ просить мира, и великій Наполеонъ ршился даровать ей миръ на условіяхъ мене тягостныхъ, дабы скоре совершить великія свои намренія для блага вселенной, онъ ршился освободить Грековъ и завоевать Константинополь, дабы тмъ обезпечить обладаніе Египтомъ: тогда уже онъ даруетъ вселенной мир всеобщій!!

(Продолж. впредь.)

——

[Изарн Ф.Ж. де] О пребывании в Москве французов // Вестн. Европы. — 1813. — Ч.69, N 9/10. — С.143-147.

О пребываніи въ Москв Французовъ.

(Продолженіе.)

Когда Наполеонъ умышленно распущенными слухами приготовляетъ умы къ какому-либо важному предприятію, въ то время съ большею удобностію можно замчать образъ мыслей Французскихъ воиновъ. Одни, воспитанные въ лагер и подъ вліяніемъ всхъ хитростей Наполеоновскаго правленія, слпо врили неистощимости его генія въ изобртеніи пособіи, другіе, врные служители его честолюбія, по званію своему и приближенности знавшіе о бдственномъ состояніи войска, со всевозможнымъ тщаніемъ поддерживали вымыслы и лжи, выпускаемыя изъ дворца Кремлевскаго. Даже изъ великаго множества тхъ, кои лично не любили Наполеона и которымъ уже надоли его дурные съ ними поступки,— было довольно людей полагавшихся на умъ его или на счастье. Случалось обыкновенно слышать ропотъ у него за спиною, солдаты бранили его и называли ужасными именами, когда неполучали своей дачи, и когда видли, что общанія его исполняются въ противномъ смысл, но при первомъ удар въ барабанъ, вс до послдняго крикуна умолкали и всякой являлся на своемъ мст. Тогда всми двигала сильная пружина, — ожиданіе добычи. Нелпыя рыцарскія идеи, порожденныя революціею и подкрпляемыя безпрестанною войною, разгорячали воображеніе. Каждой, даже до послдняго солдата, воспоминая о сихъ новыхъ вельможахъ, выскочившихъ изъ низкаго званія, и которыхъ имена, безъ революціи и безъ войны, остались бы навсегда въ неизвстности, офицеры воображали себ, что они могутъ быть маршалами, первыми чиновниками, кавалерами большаго креста, дюками и принцами, вс надялись имть долю въ новыхъ добычахъ, получить въ отдаленныхъ земляхъ богатыя помстья и ежегодные доходы, самые умренные предполагали нажить, столько, чтобы достало имъ провести вкъ свои приятно посл похода, которой, по увренію верховной власти, будетъ для нихъ уже послднимъ. Вотъ сильныя пружины, двигавшія часть французской арміи при выступленіи ея изъ Россійской Столицы, и хотя часть сія не составляла перевса, однакожь она увлекала съ собою всю массу или дйствіемъ силы и власти, или же возбужденіемъ восторга, которой нетрудно произвести въ людяхъ слабоумныхъ и мало свдущихъ.

И такъ надлежало выступать изъ Москвы. Вс приготовленія длались не на шутку. Военные люди старались запасти себя деньгами для похода. Москва, превратилась въ мновыя лавки, гд вс занялись денежными длами, одни предлагали, другіе вымнивали, одни старались сбыть съ рукъ награбленныя ассигнаціи, другіе обмнивали металлы на ходячія деньги. Сколько случаевъ къ выгоднйшимъ прибыткамъ. Нкоторые и въ самомъ дл воспользовались ими, ибо за нсколько серебряныхъ рублей можно было купить нсколько сотень и даже нсколько тысячъ въ ассигнаціяхъ. Кто имлъ у себя золото, или кто отваживался показать его, тотъ могъ приобрсть великой барышъ отъ вымна на серебряныя деньги. Военнымъ людямъ, которые готовились къ походу, всего нужне было уменьшить тяжесть своего имущества. Наполеонъ, желая угодить своей гвардіи, которую берегъ онъ для наступающихъ опасныхъ случаевъ, отдалъ ей знатное количество мдныхъ денегъ, найденныхъ подъ сводами въ погребахъ казенныхъ. Сей металл, слишкомъ тяжелый для похода, ни на что другое негодился какъ на продажу, а въ Москв не было другихъ покупателей кром оставшихся бдныхъ людей, или крестьянъ приходившихъ изъ мстъ окрестныхъ. Въ самомъ дл откуда ни взялись крестьяне! Они являлись, толпами, какъ будто влекомые невдомымъ побужденіемъ къ нажив.

Гвардейцы учредили продажу мдныхъ денегъ аукціоннымъ порядкомъ. Вдругъ Никольская улица наполнилась усердными покупщиками, которые могли бы казаться смшными, еслибы продавцы были не столько ужасны. Сначала за мшокъ съ двадцатью пятью рублями платили по серебряному гривеннику, потомъ цна поднялась до полтинника, наконецъ до рублевика, и по сей цн можно было достать мшковъ съ мдными деньгами сколько угодно. Важная трудность состояла въ способ продираться сквозь толпу съ тяжелыми ношами: въ етой толп иногда тснились и женщины съ двумя на плечахъ мшками, которые тутъ же отнималъ у нихъ какой-нибудь сильной мущина. Начинались споры, вопли, драка, солдаты съ обнаженными саблями прекращали ссоры и пользовались правами побды {То есть брали мшки назадъ и продавали ихъ снова.}. Тснота на Никольской улиц до того увеличилась, что Французы наконецъ стали опасаться многолюдства, никого невпускали въ городъ и открыли торгъ за Воскресенскими воротами. Солдаты стояли, у оконъ дома, гд учреждена продажа, громкимъ крикомъ объявляли цну своего товара, получали предлагаемую плату и выбрасывали мшки на улицу. Въ толп нердко начинались драки между желающими скоре протсниться къ мняламъ, которые тотчась возстановляли порядокъ ружейными выстрлами. Правда, что палили боле на воздух нежели въ народ, однакожъ нкоторые были ранены. Толпа разбгалась въ одну минуту, и опять собиралась под окномъ, изъ котораго вылетали мшки съ деньгами.

(Продолж. впредь.)

——

[Изарн Ф. Ж. де] О пребывании в Москве французов: (Продолжение) // ‘Вестник Европы’. — 1813. — Ч. 69, No 11/12. — С. 283-287.

О пребываніи въ Москв французовъ.

Читайте также: