Свят. ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ)
Свят. ИГНАТИЙ (БРЯНЧАНИНОВ)
О Православии
О Православии
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
О Православии, Брянчанинов Игнатий, Год: 1857
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Серия ‘Русский путь’
ПРАВОСЛАВИЕ PRO ET CONTRA
Осмысление роли Православия в судьбе России деятелями русской культуры и Церкви
Издательство Русского Христианского гуманитарного института Санкт-Петербург 2001
Возлюбленные братия! Началом слова нашего в Неделю Православия весьма естественно быть вопросу: что есть православие?
Православие есть истинное Богопознание и Богопочитание, православие есть поклонение Богу Духом и Истиною, православие есть прославление Бога истинным познанием Его и поклонением Ему, православие есть прославление Богом человека, истинного служителя Божия, дарованием ему благодати Всесвятого Духа. Дух есть слава христиан. Где нет Духа, там нет православия.
Нет православия в учениях и умствованиях человеческих: в них господствует лжеименный разум — плод падения. Православие — учение Святаго Духа, данное Богом человекам во спасение. Где нет православия, там нет спасения. ‘Иже хощет спасти ся, прежде всех подобает ему держати кафолическую веру, ея же аще кто целы и непорочны не соблюдет, кроме всякого недоумения, во веки погибнет’ {Символ св. Афанасия Великого1).
Драгоценное сокровище — учение Святаго Духа! оно преподано в Св. Писании и в священном Предании Православной Церкви. Драгоценное сокровище — учение Святаго Духа! в нем — залог нашего спасения. Драгоценна, ничем не заменима, ни с чем не сравнима для каждого из нас наша блаженная участь в вечности: столь же превыше всякой цены и залог нашего блаженства — учение Святого Духа.
Чтоб сохранить для нас этот залог, святая Церковь исчисляет сегодня во всеуслышание те учения, которые порождены и изданы сатаною, которые — выражение вражды к Богу, которые наветуют2 нашему спасению, похищают его у нас. Как волков хищных, как змей смертоносных, как татей и убийц, Церковь обличает эти учения, охраняя нас от них и воззывая из погибели обольщенных ими, она предает анафеме эти учения и тех, которые упорно держатся их.
Словом ‘анафема’ означается отлучение, отвержение. Когда Церковью предается анафеме какое-либо учение, это значит, что учение содержит в себе хулу на Святого Духа, и для спасения должно быть отвергнуто и устранено, как яд устраняется от пищи. Когда предается анафеме человек— это значит, что человек тот усвоил себе богохульное учение безвозвратно, лишает им спасения себя и тех ближних, которым сообщает свой образ мыслей. Когда человек вознамерится оставить богохульное учение, и принять учение, содержимое православной Церковью, то он обязан, по правилам православной Церкви, предать анафеме лжеучение, которое он доселе содержал, и которое его губило, отчуждая от Бога, содержа во вражде к Богу, в хуле на Святаго Духа, в общении с сатаною.
Значение анафемы есть значение духовного церковного врачевства против недуга в духе человеческом, причиняющего вечную смерть. Причиняют вечную смерть все учения человеческие, вводящие свое умствование, почерпаемое из лжеименного разума, из плотского мудрования, этого общего достояния падших духов и человеков в Богом открытое учение о Боге. Человеческое умствование, введенное в учение веры христианской, называется ересью, а последование этому учению — зловерием.
Апостол3 к числу дел плотских причисляет и ереси. Они принадлежат к делам плотским по источнику своему, ‘плотскому мудрованию, которое — смерть, которое — вражда на Бога, которое закону Божию не покоряется, ниже бо может’. Они принадлежат к делам плотским по последствиям своим. Отчуждив дух человеческий от Бога, соединив его с духом сатаны по главному греху его — богохульству, они подвергают его порабощению страстей, как оставленного Богом, как преданного собственному своему падшему естеству. ‘Омрачися неразумное сердце их, — говорит Апостол о мудрецах, уклонившихся от истинного Богопознания, — глаголющеся быти мудри, объюродеша, примениша истину Божию во лжу: сего ради предаде их Бог в страсти бесчестия’ 4.
Страстями бесчестия называют разнообразные блудные страсти. Поведение ересиархов было развратно, Апполинарий имел прелюбодейную страсть, Евтихий был особенно порабощен страсти сребролюбия, Арий был развратен до невероятности. Когда его песнопение, ‘Талию’, начали читать на первом Никейском Соборе, Отцы Собора заткнули уши, отказались слышать срамословие, не могущее никогда придти на ум человеку благочестивому. Талия была сожжена. К счастию христианства, все экземпляры ее истреблены5: осталось нам историческое сведение, что это сочинение дышало неистовым развратом. Подобны Талии многие сочинения новейших ересиархов, в них страшное богохульство соединено и перемешано с выражениями страшного, нечеловеческого разврата и кощунства. Блаженны те, которые никогда не слыхали и не читали этих извержений ада. При чтении их соединение духа ересиархов с духом сатаны делается очевидным.
Ереси, будучи делом плотским, плодом плотского мудрования, изобретены падшими духами. ‘Бегайте безбожных ересей, — говорит св. Игнатий Богоносец, — суть бо диавольского изобретения начало злобного оного змия’. Этому не должно удивляться: падшие духи низошли с высоты духовного достоинства, они ниспали в плотское мудрование более, нежели человеки. Человеки имеют возможность переходить от плотского мудрования к духовному, падшие духи лишены этой возможности. Человеки не подвержены столько сильному влиянию плотского мудрования, потому что в них естественное добро не уничтожено, как в духах, падением. В человеках добро смешано со злом и потому непотребно, в падших духах господствует и действует одно зло. Плотское мудрование в области духов получило обширнейшее, полное развитие, какого оно только может достигнуть. Главнейший грех их — исступленная ненависть к Богу, выражающаяся страшным, непрестанным богохульством. Они возгордились над самим Богом, покорность Богу, естественную тварям, они превратили в непрерывающееся противодействие, в непримиримую вражду. От того падение их глубоко, и язва вечной смерти, которою они поражены, неисцелима. Существенная страсть их — гордость, они преобладаются чудовищным и глупым тщеславием, находят наслаждение во всех видах греха, вращаются постоянно в них, переходя от одного греха к другому. Они пресмыкаются и в сребролюбии, и в чревообъядении, и в прелюбодеянии. Не имея возможности совершать плотские грехи телесно, они совершают их в мечтании и ощущении, они усвоили бесплотному естеству пороки, свойственные плоти, они развили в себе эти неестественные им пороки несравненно более, нежели сколько они могут быть развиты между человеками. ‘Спаде с небесе, — говорит Пророк о падшем херувиме, — денница, восходящая заутра, сокрушися на земли. Ты рекл еси во уме твоем: на небо взыду, выше звезд поставлю престол мой, буду подобен Вышнему. Ныне же во ад снидеши и во основания земли, повержен будеши на горах, яко мертвец’ (Ис. 14.12,13, 15, 19).
Падшие духи, содержа в себе начало всех грехов, стараются вовлечь во все грехи человеков с целью и жаждою погубления их. Они вовлекают нас в разнообразное угождение плоти, и корыстолюбие, славолюбие, живописуя пред нами предметы этих страстей обольстительнейшею живописью. В особенности они стараются вовлечь в гордость, от которой прозябают, как от семян растения, вражда к Богу и богохульство. Грех богохульства, составляющий сущность всякой ереси, есть самый тяжкий грех, как грех, принадлежащий собственно духам отверженным, и составляющий их отличительнейшее свойство. Падшие духи стараются прикрыть все грехи благовидною личиною, называемою в аскетических Отеческих писаниях оправданиями (Преп. Авва Дорофей. Поучение о еже не составляти свой разум). Делают они это с той целью, чтоб человеки удобнее были обольщены, легче согласились на принятие греха. Точно так они поступают и с богохульством: стараются его прикрыть великолепным наименованием, пышным красноречием, возвышенной философией6.
Страшное орудие в руках духов — ересь! Они погубили посредством ереси целые народы, похитив у них, незаметно для них, христианство, заменив христианство богохульным учением, украсив смертоносное учение наименованием очищенного, истинного, восстановленного христианства. Ересь есть грех, совершаемый преимущественно в уме. Грех этот, будучи принят умом, сообщается духу, разливается на тело, оскверняет самое тело наше, имеющее способность принимать освящение от общения с Божественною благодатию и способность оскверняться и заражаться общением с падшими духами. Грех этот малоприметен и малопонятен для незнающих с определенностию христианства, и потому легко уловляет в свои сети простоту, неведение, равнодушное и поверхностное исповедание христианства. Уловлены были на время ересью преподобные Иоанникий Великий, Герасим Иорданский и некоторые другие угодники Божий.
Если святые мужи, проводившие жизнь в исключительной заботе о спасении, не могли вдруг понять богохульства, прикрытого личиною, что сказать о тех, которые проводят жизнь в житейских попечениях, имеют о вере понятие недостаточное, самое недостаточное? Как узнать им смертоносную ересь, когда она предстанет им разукрашенною в личину мудрости, праведности и святости? Вот причина, по которой целые общества человеческие и целые народы легко склонялись под иго ереси. По этой же причине очень затруднительно обращение из ереси в православие, гораздо затруднительнее, нежели из неверия и идолопоклонства. Ереси, подходящие ближе к безбожию, удобнее познаются и оставляются, нежели ереси, менее удалившиеся от православной веры и потому более прикрытые. Римский император, равноапостольный великий Константин писал письмо святому Александру, патриарху Александрийскому, обличителю ересиарха Ария, увещевая его прекратить прения, нарушающие мир из-за пустых слов. Этими словами, которые названы пустыми, отвергалось Божество Господа Иисуса Христа, уничтожалось христианство (Церковная история Флери, том 1, кн. 10, гл. 19). Так неведение и в святом муже, ревнителе благочестия, было обмануто недоступною для постижения его кознию ереси.
Ересь, будучи грехом тяжким, грехом смертным, врачуется быстро и решительно, как грех ума, искренним, от всего сердца преданием ее анафеме. Святой Иоанн Лествичник сказал: ‘Святая Соборная Церковь принимает еретиков, когда они искренно предадут анафеме свою ересь (Слово 15, гл. 49), и немедленно удостаивает их Святых Тайн, а впавших в блуд, хотя бы они исповедали и оставили свой грех, повелевает по апостольским правилам, на многие годы отлучать от Святых Тайн’ (Лаодикийского Собора правило б)7. Впечатление, произведенное плотским грехом, остается в человеке и по исповеди греха и по оставлении его, впечатление, произведенное ересью, немедленно уничтожается по отвержении ее. Искреннее и решительное предание ереси анафеме есть врачевство, окончательно и вполне освобождающее душу от ереси. Без этого врачевства яд богохульства остается в духе человеческом и непрестанет колебать его недоумениями и сомнениями, производимыми неистребленным сочувствием к ереси, остаются ‘помыслы, взимающиеся на разум Христов’ (2 Кор. 10, 5), соделывающие неудобным спасение для одержимого ими, одержимого непокорством и противлением Христу, пребывшего в общении с сатаною. Врачевство анафемою всегда признавалось необходимым святою Церковью от страшного недуга ереси. Когда блаженный Феодорит, епископ Кирский, предстал на 4-м вселенском Соборе8 пред Отцами Собора, желая оправдаться во взведенных на него обвинениях, то Отцы потребовали от него, прежде всего, чтоб он предал анафеме ересиарха Нестория. Феодорит, отвергавший Нестория, но не так решительно, как отвергла его Церковь, хотел объясниться. Отцы снова потребовали от него, чтобы он решительно, без оговорок, предал анафеме Нестория и его учение. Феодорит опять выразил желание объясниться, но Отцы опять потребовали от него анафемы Несторию, угрожая в противном случае признать еретиком самого Феодорита. Феодорит произнес анафему Несторию и всем еретическим учениям того времени. Тогда Отцы прославили Бога, провозгласили Феодорита пастырем православным, а Феодорит уже не требовал объяснения, извергши из души своей причины, возбуждавшие нужде в объяснении (Флери. История Христианства. Т. 2, кн. 20, гл. 24). Таково отношение духа человеческого к страшному недугу ереси.
Услышав сегодня грозное провозглашение врачевства духовного, примем его при истинном понимании его, и, приложив к душам нашим, отвергнем искренно и решительно те гибельные учения, которые Церковь будет поражать анафемою во спасение наше. Если мы и всегда отвергали их, то утвердимся голосом Церкви в отвержении их. Духовная свобода, легкость, сила, которые мы непременно ощутим в себе, засвидетельствуют пред нами правильность церковного действия и истину возвещаемого им учения.
Провозглашает Церковь: ‘Пленяющим разум свой в послушание Божественному откровению и подвизавшихся за него ублажаем и восхваляем, противящихся истине, если они не покаялись пред Господом, ожидавшим их обращения и раскаяния, если они не восхотели последовать Священному Писанию и Преданию первенствующей Церкви, отлучаем и анафематствуем’ 9.
‘Отрицающим бытие Божие, и утверждающим, что этот мир самобытен, что все совершается в нем без Промысла Божия, по случаю: анафема’.
‘Говорящим, что Бог — не Дух, а вещество, также не признающим Его праведным, милосердным, премудрым, всеведущим, и произносящим подобные сему хуления: анафема’.
‘Дерзающим утверждать, что Сын Божий не единосущен и равночестен Отцу, также и Дух Святый, — неисповедующим, что Отец, Сын и Святой Дух — един Бог: анафема’.
‘Позволяющим себе говорить, что к нашему спасению и очищению от грехов не нужно пришествие в мир Сына Божия по плоти, Его вольные страдания, смерть, воскресение: анафема’.
‘Неприемлющим благодати искупления, проповедуемого Евангелием, как единственного средства к оправданию нашему пред Богом: анафема’.
‘Дерзающим говорить, что Пречистая дева Мария не была прежде рождества, в рождестве и по рождестве Девою: анафема’.
‘Неверующим, что Святый Дух умудрил Пророков и Апостолов, чрез них возвестил нам истинный путь ко спасению, засвидетельствовав его чудесами, что Он и ныне обитает в сердцах верных и истинных христиан, наставляя их на всякую истину: анафема’.
‘Отвергающим бессмертие души, кончину века, будущий суд и воздаяние за добродетели на небесах, а за грехи осуждение: анафема’.
‘Отвергающим Таинства святой Христианской Церкви: анафема’.
‘Отвергающим Соборы святых Отцов и их предания, согласующиеся Божественному откровению, благочестно хранимые православно-кафолическою Церковью: анафема’. (Последование в Неделю Православия).
Божественная Истина вочеловечилась, чтобы спасти Собою нас, погибших от принятия и усвоения убийственной лжи. ‘Аще вы пребудете во словеси Моем, — вещает Она, — если вы примете Мое учение, и пребудете верными ему, воистину ученицы Мои будете, и уразумеете Истину, и Истина свободит вы’ (Ин. 8, 31. 32). Пребыть верными учению Христову может только тот, кто с решительностью отвергнет, и постоянно будет отвергать все учения, придуманные и придумываемые отверженными духами и человеками, враждебные учению Христову, учению Божию, наветующими целость и неприкосновенность его. В неприкосновенной целости хранится откровенное учение Божие единственно и исключительно в лоне Православной Восточной Церкви. Аминь.
Проповедь, произнесенная св. Игнатием в Неделю Православия предположительно в 1857 г.
Первая публикация не установлена. Текст печатается по изданию: Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 1990. No 2. С. 82—85.
Св. Игнатий (в миру Дмитрий Александрович Брянчанинов, 5.02.1807— 30.04.1867) — епископ Кавказский и Черноморский, один из наиболее выдающихся подвижников и духовных писателей XIX в. Принадлежал к древнему дворянскому роду. Уже в юности проявлял склонность к уединенной жизни (см. его лирическую прозу ‘Плач мой’, 3 изд. СПб., 1905). В 1822—26 гг. учился в Главном инженерном училище (об этом периоде см.: Лесков Н. С. Инженеры-бессребреники. Собр. соч. М.: Правда. 1990. Т. 2. С. 136—188). В годы учебы юноша был вхож в дом президента Академии художеств ю. H. Оленина, на литературных вечерах он декламировал стихи и прозу и заслужил благосклонное внимание А. С. Пушкина, И. А. Крылова, К. Н. Батюшкова, Н. И. Гнедича. Со временем все чаще его можно было встретить в Александро-Невской Лавре, где под руководством иноков он читал святых Отцов. Через иноков Брянчанинов познакомился с известным впоследствии Оптинским старцем Леонидом. Это укрепило его в зародившемся еще в детстве желании уйти в монастырь. В 1827 г. Д. А. Брянчанинов вышел в отставку в чине поручика и несколько лет проходил послушание в различных монастырях. В 1831 г. Вологодский епископ Стефан совершил постриг Димитрия в монашество. Он же рукоположил нового монаха во иеродиакона и затем во иеромонаха. В 1833 г. иеромонах Игнатий возведен в сан игумена, а в 1834 г. в сан архимандрита и назначен настоятелем Троице-Сергиевой пустыни под Санкт-Петербургом. В 1857 г. хиротонисан (посвящен, поставлен) во епископа Кавказского и Черноморского (с кафедрой в Ставрополе). В 1861 г. св. Игнатий ушел на покой в уединенный Костромской Николо-Бабаевский монастырь. На освященном поместном соборе Русской Православной Церкви, посвященном 1000-летию Крещения Руси, проходившем в Свято-Троицкой Сергиевой лавре 6—9 июня 1988 г., было провозглашено: ‘Изволися Духу Святому и нам причислить к лику святых угодников Божиих для всероссийского церковного почитания (среди других восьми святых. — В. Ф.) Епископа Игнатия Брянчанинова — подвижника благочестия, автора многочисленных творений, аскета и учителя христианской жизни, труды которого по глубине и духовному содержанию раскрывают дух святоотеческого предания и являются его продолжением. Они легко читаемы и понимаемы современному христианину. Епископ Игнатий почитался за святость жизни уже своими современниками, которые видели в нем ученого подвижника и богослова Православной Церкви’ (Канонизация святых. Поместный Собор РПЦ, 6—9 июня 1988 г. С. 165).
Св. Игнатий был не богословом-теоретиком, но деятельным подвижником. На творчество св. Игнатия существенное влияние оказали творения святых отцов и сокровищница церковного аскетического Предания ‘Добротолюбие’. Из отечественных духовных писателей он более других цитирует преп. Нила Сорского, св. Димитрия Ростовского и св. Тихона Задонского, преп. Серафима Саровского, схиархим. Паисия Величковского, Георгия Затворника Задонского. Как отмечал глубокий исследователь духовного наследия св. Игнатия игумен Марк (Лозинский), ‘основная особенность и достоинство произведений епископа Игнатия состоит в том, что он с присущей ему духовной мудростью отразил в своих сочинениях учение святых отцов, примененное к требованиям современности. Творения епископа Игнатия вводят, облегчают современным читателям понимание ‘Добротолюбия’ и творений других святых отцов’ (Игумен Марк. Духовная жизнь мирянина и монаха по творениям и письмам епископа Игнатия (Брянчанинова) // Богословские труды. Сб. VI. М.: Изд-во Московской Патриархии. 1971. С. 227).
Сочинения: Аскетические опыты: В 5 т. СПб., 1905, Отечник (1891), Слово о смерти (1863), О кончине мира. СПб., 1899, Из неизданных писем // Вестник РХД. 1977. No 123, Аскетическая проповедь. М., 1995, Крестоношение. Избр. творения. С прил. жития св. Игнатия, службы и акафиста ему. М.: Правило веры, 1999.
Литература о св. Игнатии: Игнатий. В поисках живого Бога (Преосвященный Игнатий и его аскетическое мировоззрение). М., 1913, Жизнеописание епископа Игнатия… и письма преосвященного к близким ему лицам. СПб., 1881, Соколов Л. Епископ Игнатий. Его жизнь, личность и морально-аскетические воззрения. К., 1915. Ч. 1—2, Гумеров Ш. А. Игнатий (Брянчанинов) // Русские писатели, 1800—1917. М., 1992. Т. 2. С. 396—397.
1 Символ св. Афанасия не принадлежит св. Афанасию. Об этом авторитетно пишет Архиепископ Василий (Кривошеин). Символические тексты в Православной Церкви // Богословские труды. М.: Изд. Московской Патриархии, 1968. Т. 4.
2 Навет (ц.-слав.) — измена, коварный поступок, козни, хитрое нападение.
3 Апостол — имеется в виду св. ап. Павел. Рим. 8, 6—7 (в синод, переводе): ‘Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные — жизнь и мир, потому что плотские помышления суть вражда против Бога, ибо закону Божию не покоряются, да и не могут’.
4 Рим. 1, 21—22, 25—27: ‘…помрачилось несмысленное их сердце, называя себя мудрыми, обезумели…, они заменили истину Божию ложью… Потому предал их Бог постыдным страстям…’
5 Немногие церковные историки подпишутся сегодня под этими словами. В церковной науке, в богословии объективно судить о ересях можно только на основании источников.
6 Св. Игнатий придерживается взглядов на ереси, которые были свойственны таким церковным историкам, как Евсевий, Созожен, трактовавшим ересь как козни диавола, как сознательное лукавство, всегда сопровождаемое безнравственностью. Но был и другой подход, например у Сократа Схоластика и Евагрия. Последние рассматривали ереси как заблуждения и старались объективно описывать личности ересиархов. Арий, по свидетельству многих историков, был человеком аскетичным и благочестивым, но гордым и заблуждающимся. Климент Александрийский говорит о ересях так: ‘В ересях подобает видеть скорее побуждение к изысканиям, нежели к отступничеству’ (Строматы // Отцы и учители Церкви III в. Кн. 7, 15. М., 1996. Т. 1. С. 287).
7 Весьма примечательно здесь православное понимание ереси жизни, в соответствии с которым ересью считается нарушение заповедей, безнравственное поведение. Св. Игнатий ссылается на высочайшие аскетические авторитеты и на правила Соборов. Таким образом, формальная принадлежность к Православной Церкви не гарантирует того, что человек действительно является православным. Человек не может быть уверенным в своей безошибочности при определении того, что православно, а что нет. Только Св. Писание и Св. Предание, взятые в полном объеме (нельзя полагаться на вырванные из контекста фрагменты), могут быть таким основанием.
8 Халкидонском, в 451 г.
9 Здесь и далее цитируется чин особого богослужебного последования в неделю Торжества Православия.