М. Ольминский
О ‘ПРАВДЕ’
О ‘Правде’, Ольминский Михаил Степанович, Год: 1933
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Летом 1911 года среди Петербургских рабочих начал обсуждаться вопрос о рабочей газете, о том, какой она должна быть, каково должно быть ее направление. До сих пор социал-демократические газеты в России разделялись на интеллигентские, далекие от рабочей жизни, и на газеты ‘для рабочих’, отстававшие от жизни, упрощавшие сложные политические вопросы и вообще избегавшие затрагивать их.
В спорах о том, какой должна быть рабочая газета, победила партийная точка зрения: идейные течения внутри самого рабочего движения должны получать определенное освещение. Оппортунизм и анархизм, как отклонение от правильного классового пути, должны подвергаться серьезной критике. Эта установка была абсолютно противоположна меньшевистско-ликвидаторской. Ликвидаторы носились с мыслью создать беспартийный орган. На самом деле — стремились под флагом беспартийности протащить свой ликвидаторский груз.
Рабочее движение быстро нарастало, особенно в ответ на ленский расстрел. Буржуазные газеты всячески замалчивали рабочую жизнь. ‘Левые’ либеральные газеты печатали только ложные об’явления о проигранных стачках. Хуже того, печатали штрейкбрехерские призывы на работу для замены бастующих. Речи рабочих-депутатов в Государственной думе искажались. Все больше и больше ощущалась необходимость в своей ежедневной рабочей газете. Об этом говорили в профессиональной печати и в союзах, в столице и провинции. Ленский расстрел ускорил выход ежедневной газеты, названной ‘Правдой’. Ленские дни усилили приток рабочих пожертвований на = газету (собрано было до 4 000 руб.).
Первый номер ‘Правды’ вышел 22 апреля по старому стилю, а по новому — 5 мая 1912 года. В числе литераторов значился Н. Ленин (В. Ильин). В подготовке No 1 принимал участие т. Сталин, арестованный почти накануне выхода газеты. В числе ее первых сотрудников, также вскоре арестованных, были тт. Молотов, Раскольников, потом Батурин и др.
‘Правда’ стала сразу окупать себя несмотря на то, что номер стоил 2 коп. Этому способствовали рабочие, с нетерпением ждавшие своей газеты. Поступление денег от рабочих во все время существования ‘Правды’ (1912—1914 годы) не прекращалось. На поддержку газеты организовались многочисленные группы рабочих. За полгода в сборах денег приняли участие 504 рабочих группы. В апреле — групповые рабочие сборы производились 227 раз, в мае — 135. Это было явление небывалое в истории газетного дела и рабочего движения в России. Замечательно, что на агитацию ликвидаторов за сборы на их газету отозвалось только… 15 рабочих групп. Таким образом, ‘Правда’ даже на таком незначительном, казалось бы, факте, как сбор денег, показала, что ликвидаторы — кучка полубуржуазных многошумящих интеллигентов, не имеющих опоры в рабочей массе.
Много трудностей пришлось преодолеть первой ежедневной рабочей газете. Против ‘Правды’ прежде всего ополчились ликвидаторы, которые требовали установления контроля над нею, подбивали рабочих требовать обратно свои взносы.
Клевете и сплетням ликвидаторов охотно помогали черносотенцы и кадеты. Черносотенная газета ‘Гроза’ писала, что ‘Правда’ издается на полицейские деньги, а кадетская ‘Речь’ плела сеть лжи о провокации.
‘Правда’ встретила большие и трудности и в добывании материала. Интеллигенция после революции 1905 года все больше отходила от пролетариата, подобно тому как в 1917 голу она отвернулась от пролетарской революции. А главные литературные силы (Ленин и другие) были за границей.
‘Правде’ приходилось трудно и в выработке нового литературного языка и нового типа статей, нужна была не скучная, сюсюкающая ‘популяризация’ и не литературщина. Иногда в этом, отношении положение бывало трагическим. Так, например, один товарищ, с редким для литератора, самоотвержением присылал статью за статьей. Но из пятнадцати статей были напечатаны только две, остальные были забракованы за литературщину. Другой товарищ слал статьи, пересыпанные фразами на французском, немецком и даже испанском языках.
Нужно было найти и такой язык, который скрывал бы от царской цензуры политическую мысль, но который был бы понятен рабочему. Приходилось чуть ли не каждую фразу обдумывать. Постепенно этот навык был приобретен настолько, что редакция заранее знала, на что она идет: на конфискацию, на штраф или привлечение к суду. Часто, например, в связи с 1 мая или 9 января, приходилось сознательно итти на репрессии.
Первое время, когда средства были ограничены, на это не шли, были чрезвычайно осторожны. И тем не менее ‘Правда’ за первые три месяца была 8 раз конфискована, оштрафована на 2.300 руб., и 5 редакторов угодили под арест. За первый год своего существования ‘Правда’ была конфискована 41 раз. Во втором году из вышедших 270 номеров преследованиям подверглись 116. Против редакторов возбуждено было 36 судебных дел. Редакторы отсидели в тюрьме в 47,5 месяца. Обыскам и арестам подвергались даже газетчики, разносившие ‘Правду’, подписчики и просто те, кто читал ее.
В начале второго года репрессии особенно усилились. Так, например, в номер от 29 мая был конфискован, 30 мая редакция снова напечатала его, выбросив запрещенные статьи. Но газету все же арестовали, редактора привлекли еще раз к ответственности. Теперь уже за статью, которая вчера не была преступной. Цензура дошла до того, что запрещала выход газеты только за одну фразу в стихотворении: ‘Мы царя и капитала рабы’. Но на все царские гонения рабочие отвечали одним: еще крепче сплачивались вокруг ‘Правды’, укрепляли ее средствами, создали ‘железный фонд’, собрали 18.000 рублей.
Огромное влияние ‘Правды’ в рабочих массах, ее рост, несмотря на жесточайшее гонение, делали ее особенно опасной для буржуазии и всего царского строя. И охранка, буржуазия и ликвидаторы решили взорвать рабочую газету изнутри.
В редакцию проникли провокаторы Черномазов и Малиновский и ликвидатор Кожевников. Черномазов сделался ответственным секретарем, фактическим редактором (номинальные редакторы существовали только для отсидки в тюрьмах). Черномазову, очевидно, было поручено довести газету до гибели: разорить ее, скомпрометировать, не допускать в провинцию. Для этого, он ставил газету на конфискацию, печатал, например, заведомо запрещенные сведения о забастовке на казенном заводе. Достаточно было только одной фразы: с ‘Забастовка на Сестрорецком оружейном заводе продолжается’, чтобы газету арестовывали.
Первые подозрения о провокаторстве возникли вот как. Ленин в письмах из-за границы часто спрашивал, откуда в газете появляются такие глупые и политически грубые статьи. Автором этих стаей оказывался Черномазов.
Черномазов потребовал от К. Самойловой, ведавшей перепиской, чтоб письма Ленина передавались ему невскрытыми, чтобы их никто не читал. Это показалось странным. Затем Черномазов уехал как-то в отпуск. Выпускающему Еремееву было поставлено условие: не подводить газету под конфискацию. Месяц прошел благополучно. Но вернулся Черномазов, и сразу газету стали конфисковывать. Ряд еще и других доказательств подтвердил правильность подозрений, и редакция избавилась от Черномазова (в январе 1914 года). Черномазов ‘хозяйничал’ в редакции около шести месяцев. И все же охранке не удалось погубить газету.
‘Правда’ закалялась не только в борьбе с самодержавием, с ликвидаторами и меньшевиками разных мастей и оттенков. Свою идейную пролетарско-партийную линию она выковывала и в борьбе с оппозицией, возникшей внутри редакции. В 1913 г. такая оппозиция появилась в ‘Правде’. Во главе оппозиции стоял Кожевников (пробравшийся в ‘Правду’ ликвидатор).
Оппозиция Центральному комитету партии и в частности Ленину со стороны редакции ‘Правды’ заключалась в том, что часть работников ее сильно сопротивлялась — цекистскому руководству из-за границы, мотивируя оторванностью ЦК от русской жизни.
Против оппозиционеров особенно резко выступал Я. М. Свердлов.
Оппозиционеры хорошо понимали, что главное руководство будет итти от Ленина, и всячески противились ему. Спор — кто должен управлять ‘Правдой’: случайная ли группа товарищей или ЦК, принявший острые формы,— был решен в пользу ЦК. Победила большевистская партийная позиция.
‘Правда’ была на первой большевистской газетой. После революции 1905 года в России открыто печатались большевистские газеты ‘Новая жизнь’, ‘Волна’, ‘Звезда‘ и др. Но день печати у нас все же — день выхода No 1 ‘Правды’ — 5 мая (22 апреля). Мысль об’явить этот день днем рабочей печати появилась накануне второй ее годовщины. Устная и печатная агитация в этом направлении встретила горячий отклик среди рабочих.
Главное соображение, почему мы и сейчас днем печати считаем день выхода No 1 ‘Правды’, в том, что ‘Правда’ — первая массовая рабочая большевистская газета, ‘Правда’ — результат того нового под’ема рабочего движения, которое привело к Октябрю. Неразрывную связь ‘Правды’ с рабочим движением сама ‘Правда’ в день своей первой годовщины так отмечала:
‘Правда’ и массовое движение сознательного пролетариата в России неразрывно связаны между собою: работать в ‘Правде’ значит работать в массовом движении, а работать в массовом движении — значит прямо и косвенно работать в ‘Правде’. И, наоборот, порвать с ‘Правдой’ — значит порвать с массовым движением, выступить против ‘Правды’, бороться против нее — значит бороться против массового движения сознательного пролетариата’.
И действительно, ‘Правда’ была подлинно массовой рабочей газетой. Об этом говорят постепенный переход на сторону ‘Правды’ всех профессиональных рабочих союзов, выборы в Государственную думу от рабочих всех шести кандидатов из сторонников ‘Правды’, массовая поддержка рабочих, крепкие связи с ними и, наконец, все содержание газеты. В статьях первое место отводилось вопросам классовой борьбы и рабочего движения. В корреспонденциях первое место — борьбе рабочих. Стачечное движение обслуживалось чрезвычайно полно. Рабочие считали обязательным сообщать о ходе каждой стачки. Часто, бывало, рабочие, решившие бастовать, приносили в газету заметки о тяжелых условиях труда на предприятии и о причинах, толкнувших их па забастовку. ‘Правда’ печатала заметки, через два дня начиналась дружная забастовка. Со стороны казалось, что забастовка вызвана ‘Правдой’. Эго, разумеется, возбуждало в хозяевах особенную злобу к газете.
В первом году ‘Правда’ напечатала 1725 корреспонденций о забастовках в столице и 416- на Кавказе, в Польше, Прибалтике, на Урале, Сибири и Дальнем Востоке. Во втором году существования ‘Правды‘ рабочих корреспонденций было напечатано 11114 т. с. в среднем 41 в каждом номере. Кругом изумлялись, как ‘Правда’ смогла так широко поставить хроникерское дело. Никто не мог поверить, что все эти сообщения пишутся самими рабочими.
Если принять во внимание, что корреспонденции писались не одиночками, а группами рабочих, то легко представать, какая масса рабочих была втянута в работу ‘Правды’ и организована ею. От писания корреспонденций — один шаг до писания статей. И около ‘Правды’ постепенно формировался круг рабочих-писателей. За год было напечатано более 200 статей, написанных рабочими.
Об отношении рабочих к ‘Правде’ лучше всего свидетельствуют приветствия, поступившие в редакцию как в день ее первой годовщины, так и в другое время. Вот, например, письмо группы рабочих Октябрьской (тогда Николаевской) железной дороги:
‘Приветствуем, родная, что годок ты прожила, и пожелания ваши такие, чтобы со своей дороги ты никогда не сошла. Мы желаем, чтобы тот тернистый путь, по которому идет ‘Правда’, не помешал ей проникать в самые отдаленные, глухие уголки, а в будущем мы создадим такой путь, по которому рабочая газета наша плавно пойдет к заветной цели освобождения всех трудящихся’.
Рабочие сдержали свое обещание, данное ‘Правде’ в 1913 голу. Самодержавие, окончательно закрывшее газету с начала империалистической войны (до этого закрываемая много раз ‘Правда’ выходила под разными названиями, не меняя, однако, ни шрифта, ни всего обычного внешнего вида), не убило ее. С первых же дней Февральской революции ‘Правда’ снова выходит. Попытка Керенского после июльских дней 1917 года закрыть ее кончилась лишь тем, что ‘Правда’ несколько раз меняла свое название, неуклонно идя по пути, по которому ее вел передовой отряд рабочих — ленинская партия. Во главе с закаленными большевиками — Лениным и Сталиным —‘Правда’ пришла с развернутыми знаменами к Октябрю и сейчас же возобновила свое старое название, которое существует и по сей день.