О политическом и социальном положении папуасов берега Папуа-Ковиай на юго-западном побережье Новой Гвинеи, Миклухо-Маклай Николай Николаевич, Год: 1874 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Н. Н. Миклухо-Маклай

О политическом и социальном положении папуасов берега Папуа-Ковиай на юго-западном побережье Новой Гвинеи

Миклухо-Маклай Н.Н. Собрание сочинений в шести томах.

Том 5. Письма. Документы и материалы

М.: Наука, 1996.

OCR Бычков М. Н.

Меморандум, представленный генерал-губернатору Нидерландской Индии

Его Превосходительству генерал-губернатору
Нидерландской Индии¹

Природные произведения Новой Гвинеи, которые с давних пор привлекали на ее берега малайских купцов, составляют и теперь для Ост-Индского архипелага важную отрасль торговли. Предметами вывоза являются главным образом корица, дикорастущие мускатные орехи, трепанг, черепаха, перламутр и жемчуг.

Прежде здесь была очень развита работорговля, она существует и теперь, но в меньших размерах и в других формах.

Юго-западный берег Новой Гвинеи посещают главным образом купцы из Макассара на своих падуаканах и жители Серама и о-вов Серам-Лаут на своих маленьких судах, они ведут на Берегу Папуа-Онин преимущественно меновую торговлю {Папуа-Онин — название юго-западного берега Новой Гвинеи, между зал. Мак-Клюр и п-овом Принца Оранского, несколько севернее это побережье носит название Папуа-Нотан, южнее — Папуа-Ковиай.}.

Последние годы прау избегают Берег Ковиай из-за частых грабежей и нападений, которым там подвергаются торговые флотилии. Это богатое естественными ресурсами, очень красивое по природе, но лишенное вполне безопасных гаваней побережье находится в отношении политическом и социальном в самом плачевном состоянии.

Географическое положение этого побережья, расположенного на расстоянии около одного дня пути от восточных Молуккских о-вов, его торговые сношения с Молуккскими о-вами и Макассаром и, хотя и номинальное до сего времени, господство Голландии над этой частью Новой Гвинеи, — все эти обстоятельства кажутся мне достаточно вескими, чтобы правительство Нидерландской Индии заинтересовалось положением этой подвластной ему страны.

Я хочу поделиться здесь некоторыми своими наблюдениями над жизнью туземцев Берега Папуа-Ковиай, который я только что посетил.

Население ведет бродячую жизнь и передвигается в своих маленьких прау из одной бухты в другую, оставаясь на одном месте только несколько часов и лишь изредка в течение нескольких дней, при этом редко можно встретить несколько прау вместе. Страх перед неожиданными нападениями со стороны соседних племен, которые не щадят ни женщин, ни детей и убивают или обращают в рабство всех захваченных ими, заставляет туземца Папуа-Ковиай кочевать в маленьком прау со своей семьей и имуществом, пробираясь из одного потайного места в другое, терпя голод и в постоянной тревоге.

Следы разрушенных и покинутых селений, разбросанных в разных местах, а также покинутые плантации доказывают, что папуас может вести оседлую жизнь. Папуасы часто говорили мне о своем желании иметь постоянное местожительство, и они на деле доказали это желание, начав, с тех пор как я построил себе хижину в Айве, селиться около нее и даже обрабатывать землю, полагая, что по соседству со мною они будут в большей безопасности.

Я сам могу констатировать, что боязнь неожиданных нападений была вполне обоснованной, потому что за время моего короткого, приблизительно 2-месячного пребывания на Берегу Папуа-Ковиай было 3 таких опустошительных набега. Первым из этих нападений руководили жители зал. Камрау, и оно было направлено против папуасов о. Каю-Мера, причем только немногим из них удалось скрыться. Большинство их было убито или уведено в плен. Когда я посетил о. Каю-Мера в марте 1874 г., я не нашел там ни одного человека. Те, которым удалось спастись, бежали в горы.

Второй набег был совершен на жителей Айдумы, поселившихся по соседству с моею хижиной в Айве. Жена радьи Айдумы была убита копьем, а его 6-летняя дочь изрезана на куски парангом, многие женщины и несколько мужчин были ранены, две девушки и один молодой мужчина были взяты в плен. Как раз тогда грабители опустошили мою хижину, расхитив почти все вещи и запасы продовольствия. Эти грабежи и убийства были совершены горными жителями зал. Бичару и людьми Наматоте и Мавары.

Третий из набегов был предпринят жителями гор Камака, носящими имя ‘виоусирау’, союзниками покоренных жителей Айдумы, они напали на горцев зал. Бичару и на людей Наматоте, чтобы отомстить за смерть жены и дочери радьи Айдумы. Исход этого набега остался мне неизвестным, но в наказание за ограбление своего дома я взял в плен капитана, или начальника, архипелага Мавары {Капитан — это титул, введенный малайцами, который папуасы дают начальникам, стоящим по своему рангу ниже радьи.} и хочу его передать в руки резидента Амбоины {Капитан Саси не только вместе с радьей Наматоте руководил разграблением моей хижины в Айве, что могут подтвердить мои 6 слуг-серамцев, которым я поручил ее охрану, но еще до этого много раз грабил макассарские и серамские прау, совершая при этом убийства. Во время своего пребывания в Кильвару, Гессире и Макассаре мне пришлось говорить со многими очевидцами грабежей капитана Мавары. Передавая его в руки нидерландских властей, я надеюсь лишить его возможности совершать преступления, которые, несомненно, продолжались бы, если бы этот человек остался на Новой Гвинее. Я надеюсь, что нидерландское правительство, собрав веские доказательства этих разбоев, в частности разбоев капитана Саси, сумеет дать спасительный пример для спокойствия и безопасности мореплавателей и туземных торговцев, посещающих берега Новой Гвинеи.}.

Кроме этих постоянных войн между соседними племенами, часто происходят еще и другие набеги, например, ‘хонгии’, как называются организуемые султанами Тидора и Тернате морские экспедиции для сбора дани, которые, посещая Берег Ковиай, похищают туземцев и обращают их в рабство. Со своей стороны, туземцы Папуа-Ковиай не упускают удобного случая, чтобы обмануть купцов бугисов и серамцев и напасть на них в подходящий для этого момент. Здесь обман в порядке вещей и является чем-то вроде торговой традиции.

Для того чтобы получить ценные новогвинейские продукты, которые выгодно продаются на рынках Серама и Макассара, купцы бугисы не боятся давать папуасам свои товары в кредит. Папуасы, со своей стороны, обещают им через несколько месяцев — срок, необходимый для сбора продуктов лесов и моря, — возместить торговцам стоимость полученных товаров. Но это обещание часто не выполняется. Папуасы скрываются в горы, купцы не могут их там найти и часто ждут уплаты долга много лет {Анакода одного прау из Макассара, с которым я встретился около о. Наматоте в мае 1874 г., рассказывал мне, что он ждал уплаты за свои товары шесть лет, больше того — в этом году он внезапно должен был покинуть Берег Папуа-Ковиай из-за боязни, что на него нападут.}.

Когда я спрашивал при встречах папуасов Берега Ковиай: ‘Куда ты идешь?’ или ‘Откуда ты пришел?’ — мне обычно отвечали: ‘Я ищу’ или ‘Я искал чего-нибудь поесть’. Трудность содержания большой семьи при бродячем образе жизни и при постоянном страхе перед голодом оказывает, естественно, большое влияние на численность населения: жителей побережья Папуа-Ковиай можно считать только сотнями, а не тысячами. Наконец, разного рода другие обстоятельства, которые не могу здесь перечислять, заставляют меня предполагать, что население этого берега постоянно уменьшается.

Из всего сказанного мною выше вытекает, что установление большей безопасности на этих берегах приведет к значительной и решительной перемене в жизни папуасов Берега Ковиай и что эта перемена будет для населения источником благополучия. Но эта безопасность может быть достигнута только посредством основания здесь маленького европейского поселения, достаточно сильного для того, чтобы поддерживать справедливость и наказывать виновных. Малочисленность населения и слабое влияние вождей очень облегчили бы такое предприятие².

Я глубоко убежден в том, что основание такого рода военного поселения не представит никаких трудностей ни со стороны населения, которое даже хочет этого {Я часто встречал на Берегу Ковиай папуасов, которые серьезно выражали такое желание.}, ни по климатическим условиям, — они здесь не так плохи, как об этом думали {За время своего пребывания на этом берегу я убедился на собственном опыте в том, что климат многих мест на Берегу Папуа-Ковиай не хуже, чем на Молуккских о-вах.} после опыта с фортом Du Bus, для которого, надо признаться, было очень неудачно выбрано место, чего легко можно избежать в других частях этого берега.

В конце этой записки я должен сказать еще несколько слов о хонгиях, или морских набегах, о которых я уже упоминал выше. Эти экспедиции, что бы там ни говорили, продолжают регулярно снаряжаться султаном Тидора под предлогом сбора дани. Хонгии и теперь опустошают берега Папуа-Онин и Папуа-Ковиай. Султан Тидора нашел способ производить эти грабежи тайно, таким образом, что резиденты Амбоины и Тернате (как я узнал от них самих) ничего не знают об этих фактах. Для того чтобы не привлекать внимания нидерландских властей, люди султана снаряжают экспедиции не на самом Тидоре, а в более отдаленных местах, где нечего бояться нидерландских резидентов. По этой же причине хонгии тщательно избегают таких мест, где они рискуют встретить много прау бугисов и серамцев, как, например, Карас и Капур, которых они почти никогда не посещают.

В этом году хонгией командовал Себиар, радья Румасола (Мисол), который наложил от имени султана Тидора тяжелую дань на селения Хати-Хати и Румбати Патипи на Берегу Онин. От жителей требовали рабов или эквивалентных ценностей в виде корицы, мускатных орехов, черепахи и других товаров. Я знаю эти факты от многих жителей Кильвару {Анакода Мухаммед из Кильдару встретил, между прочим, ковакова (род гребных прау) из Тидора в Румбати. Дань, наложенная на это селение, составляла, по рассказу Мухаммеда, 15 рабов обоего пола или их эквивалент в туземных продуктах.}, которые видели хонгии у берегов Новой Гвинеи и от которых начальник людей тидорского султана требовал дани под тем предлогом, что они ведут торговлю с папуасами.

Жители окрестностей Лакахии (Папуа-Ковиай) еще и теперь с ужасом вспоминают об опустошениях, причиненных хонгией принца тидорского Амира {Этот человек, ныне умерший, сопровождал в качестве переводчика пароход ‘Этна’ на Новую Гвинею.}, который несколько лет тому назад обратил в рабство до ста папуасов. Эти разбойники не щадили ни людей, ни хижин, они срубили даже все немногочисленные кокосовые пальмы, которые там были.

Рабы-папусы обоего пола очень ценятся на Сераме и на Молуккских о-вах, молодые девушки — как хорошие хозяйки, а мужчины — как послушные и старательные работники {Серамцы считают папуасов (мужчин и женщин) лучшими работниками, чем своих соотечественников, и почти не могут обойтись без рабов-папуасов.}, большое их число ежегодно вывозится с юго-западного берега Новой Гвинеи, правда, теперь оно несколько меньше, чем прежде {Прежде многие рабы-папуасы вывозились бугисами, которые их перепродавали затем на о. Бали.}. Однако почти каждое прау из Макассара или Серама увозит с Новой Гвинеи детей, которые продаются там за бесценок. На основании того, что мне самому пришлось видеть и слышать в Кильвару и в Гессире, я могу удостоверить, что с бедными детьми, которых, в большинстве случаев, привозят на эти острова без родителей и в самом нежном возрасте, обращаются обычно плохо, а зачастую и жестоко. Это — малоценный товар, и его потеря не грозит особыми убытками. Вместе с тем этот товар становится ценным, когда дети достигают отроческого возраста, потому что тогда они стоят дорого.

Так как эти берега Новой Гвинеи редко и только проездом посещаются европейскими чиновниками, все эти беззакония процветают там беспрепятственно, часто их даже не замечают или о них не беспокоятся.

Для меня было бы большим удовлетворением, если бы эти несколько строк могли содействовать хоть некоторому облегчению печальной участи туземцев, передавая настоящее сообщение в руки Вашего Превосходительства, я твердо уверен в том, что оно не затеряется в архивах, не принеся пользы делу³.

КОММЕНТАРИИ

Печат. по: ПФ ААН. Ф. 143. Оп. 1. Д. 11. Л. 16-23. Писарская копия на фр. яз. Там же (Л. 1-15) черновой автограф на нем. яз. и его перевод на фр. яз., писанный неизвестной рукой, с авторской правкой. Впервые: Изд. 1940. С. 332-335, с пропуском обращения к генерал-губернатору, с отдельными мелкими неточностями. Отсюда: СС. Т. 3. Ч. 1. С. 202-207, с устранением пропуска и части неточностей. Дата в копиях отсутствует. Однако известно, что меморандум был написан в сентябре 1874 г. См. об этом авторское примеч. в т. 3 наст. изд. на с. 173.

Поскольку текст меморандума во многом совпадает со вторым дополнением к статье ‘Моя вторая экскурсия в Новую Гвинею (1874 г.)’ под названием ‘Социально-политическое положение населения Папуа-Ковиай в 1874 г.’, отсылаем читателей к примеч. к этому дополнению в т. 3 наст. изд.

Примечания подготовлены Д.Д. Тумаркиным.

¹ Генерал-губернатором Нидерландской Индии в то время был Дж. Лаудон. См. о нем примеч. 4 к письму No 121.

² Как видно из письма No 148, Миклухо-Маклай в разговоре с Лаудоном предложил взять на себя исполнение этого плана, но его предложение было отклонено.

³ Настойчивые призывы Миклухо-Маклая запретить рабство и работорговлю в Папуа-Ковиай и прилегающих местностях дали некоторые результаты. См. об этом письмо No 175 и примеч. 4 к этому письму.

Читайте также: